Дышит кровью рассвет, Но не сыграна пьеса, Время крадёт каждый мой шаг, Безмолвье своё храня. Быть или нет? - До конца неизвестно, Но я знаю одно - никому не дано Дрессированным псом сделать меня! Пусть пророчит мне ветер северный беду, Я пройду и через это, но себе не изменю. Ветер бей сильней, раздувай огонь в крови! Дух мятежный, непокорный, дай мне знать, что впереди! Чтобы жить вопреки! Кипелов, «Жить вопреки», 2011 г., слова В.Кипелов и М.Пушкина
***
- Смолин, Алексей Владимирович. Семьдесят восьмого года рождения. Уроженец города Москвы. Приговорен пожизненно за преступления, предусмотренные статьями… - Может, не надо? Читать замучаетесь. Замначальника колонии Хворостов, который заменял находящегося в отпуске шефа, был человеком деятельным, метившим на повышение. Он распорядился доставить меня к нему в кабинет до прибытия в Лебедь следственной группы, и сейчас я сидел перед ним с застегнутыми за спиной руками. - И что же ты творишь, Смолин? – наклонившись ко мне, вопрошал он. – Ты в курсе, где ты находишься? - И где же? – усмехнулся я. – В санатории, наверное? - Я, Смолин, еще помню времена, когда со всего Союза сюда привозили законников, - Хворостов не обратил внимания на мою язвительность. - Много их корон здесь полетело. Никогда на этой зоне понятия не действовали. - Ну просто рай на земле, - хмыкнул я. - Скорее ад, Смолин. Ад для таких как ты. Но в этом аду всегда был порядок. Дисциплина. А ты все нарушил. - Меня сюда приволокли, чтобы я послушал ваши нотации? Так меня поздно уже перевоспитывать. - Мы ждем следователя, Смолин. Ты в адеквате? Может, уже не помнишь, как убивал Перцова? - Кого? – переспросил я. – А. Блатной сокамерничек. Не знал его фамилии. Зачем следак-то нужен? Срок за убийство накинуть? Так накидывать некуда. Я же пожизненник. - Да будь моя воля, такие, как ты, на веревках бы болтались! Я не стал отвечать. Позиция Хворостова была ясна. Этот тюремщик был сторонником смертной казни, которая освобождала бы мир от бремени терпеть таких, как я, а государство от бремени нашего содержания. В чем-то он был прав. Будь у меня выбор: смерть или зона, я выбрал бы первое. Белов или кто-либо из его подчиненных сделали бы мне большую услугу, убив при задержании. Но я жив. Партия еще не закончена. - Антон Вячеславович, приехал следователь, - оповестил по внутренней связи голос дежурного. Вскоре появился и сам следак – крепкий, седоватый мужик в гражданке, но военная выправка чувствовалась. Скорее всего, успел повоевать до службы следователем, либо уж по крайней мере немало послужить в армии. - Здравия желаю, майор. Подполковник Рязанцев, Павел Валентинович, СК - поприветствовал он Хворостова. - Хворостов, Антон Вячеславович. Замначальника колонии по безопасности. После того, как следак с тюремщиком обменялись любезностями, Рязанцев обратился ко мне. - Ну, здравствуй, Смолин. - Павел Валентинович, вам удобно будет беседовать со Смолиным в этом кабинете? – засуетился Хворостов. - Видите ли, майор, какое дело. Смолина велено доставить в Москву для беседы по его делу и убийству Перцова. Вот этого я точно не ожидал. Ладно, просто беседа со следователем, таковы дурацкие формальные порядки, но везти меня в Москву? С какой целью? - Как в Москву? Зачем? – видимо, Хворостов был шокирован не меньше моего. – Не стоит, Павел Валентинович! Этот черт… Он же сбежит! - Не нам с вами, майор, решать, что делать стоит, а что нет. Вот все необходимые документы, - следак передал Хворостову папку. «Смолин, это твой шанс», - прозвенело в голове. Сердце лихорадочно забилось, отзываясь стуком в висках. Выброс адреналина. Азарт, предчувствие большого риска, по которому я так соскучился. Шансы есть. Я не так слаб, как после суда. Риск оправдан. Если сумею сбежать, смогу залечь на дно, а потом двинуть за рубеж. Если не сумею, если убьют при побеге, значит, никогда не вернусь в тюрьму. - Хорошо, - вздохнул Хворостов. – Я распоряжусь, чтобы готовили конвой. - Не трудитесь, майор. Я в состоянии сам доставить Смолина. - Вы с ума сошли! Вы что, не знаете, что это за человек? Да это и не человек! - Успокойтесь, майор, - осадил Хворостова Рязанцев. - Разрешите хотя бы выделить людей для охраны? - Не больше двух.***
Полчаса спустя я уже ехал в «Волге» Рязанцева, не переставая поражаться происходящему. Вместе с нами ехали двое конвойных с пистолетами Макарова. Один на переднем сидении, второй со мной на заднем. Машину вел лично Рязанцев. И все. Ни сопровождения, ни даже мигалки. Либо это случайное стечение обстоятельств и практически идеальные условия для побега, либо… Либо что? Ответа на этот вопрос я пока не знал. Тем временем мы уже покидали пределы Пермского края. - Ну что, Смолин, неймется тебе? Даже в тюрьме не можешь себя нормально вести? – прервал молчание следователь. Я молчал. У меня не было никакого желания вести беседы со следаком. Да и мысли были сосредоточены на побеге. В общем, Рязанцева я воспринимал не как человека, а как ключик к свободе. Он же не стал докапываться. - Подполковник, останови машину, - бросил я, когда мы отъехали после небольшой остановки, во время которой следак заправил машину и купил себе и конвойным по пирожку. - Не понял? Что происходит, Смолин? – насторожился он. - Что-то… Ты не понимаешь? Писать очень хочется! - На заправке не мог сходить? - Подполковник, тормози! Я не выдержу! – вскрикнул я. - Ладно. Еще машину обделаешь. «Волга» свернула в лесок и мягко затормозила. Подполковник вместе с конвойными вышел из машины. Меня вывели следом. Я вдохнул полной грудью пьянящий воздух свободы, понимая, как я от него отвык. - Вон там овражек. Туда и иди, - следак показал рукой на небольшой овраг. – Сержант, иди с ним. - Наручники-то сними, - буркнул я. – Или штаны с меня твой сержант стащит? Подполковник хмыкнул, но велел сержанту: - Сними с него наручники. - Товарищ подполковник… - Снимай. Никуда он от тебя не денется. Денусь, подполковник, денусь. Скривившись, конвойный выполнил приказ. Мне это снится? Они реально настолько тупы? - Идите. И побыстрее там. До оврага я шел спокойно, изредка поглядывая на следака, покуривающего у машины вместе со вторым конвойным. - Ну вперед, чего встал! – рыкнул сержант, когда я остановился на спуске в овраг. - Да я что-то перехотел, - усмехнулся я. - Чего? - Того. - Да я тебе… Конвойный замахнулся, чтобы ударом наказать меня за дерзость. Ой зря… Его запястье оказалось захвачено моими пальцами. Выдержав напор здорового, словно бык, сержанта, я швырнул его в овраг, ловким движением руки выхватив его пистолет из кобуры. Конвойный распластался в овраге и застонал. Я снял ПМ с предохранителя, дабы добить сержанта, но выстрелы раздались за моей спиной. Времени на раздумья не было, и я побежал. - Стоять! Стоять, Смолин! Еще выстрел… Я бежал, не оглядываясь. Убьют? Пускай. В клетку я не вернусь. А конвойный бежал, стреляя мне вслед, пока его не остановил запыхавшийся Рязанцев. - Стой! Прекратить стрельбу.