Признания

Мандрагора — один из ингредиентов Болтливого зелья. Сириусу не хотелось путём льстивых махинаций заговаривать зубы мадам Спраут, поэтому он просто решил стащить парочку листьев в её отсутствие. Нехитрое заклинание — и замок теплицы легко поддался. И теперь у них были все ингредиенты и целые выходные, чтобы сделать варево, изменяющее голос и развязывающее язык. Вылазку пришлось совершать в одиночестве, ведь и Питер, и Джеймс — предатели! — нашли колоду новеньких взрывающихся карт и остались в Гриффиндорской башне. Он уже представлял, как старикашка Слиззи начинает пищать, объясняя инструкцию для нового зелья. Настоящая умора! Сириус тихо посмеивался предстоящему, вышагивая назад в замок. И даже не сразу понял, что вдруг зацепило его внимание, рассеяв все предыдущие мысли. Рыжая копна волос и очередной ужасающий свитер. Который к тому же еще и выглядел не так отвратительно, как все предыдущие. Злость? Нет. Раздражение? Чуть ближе. Пожалуй, он испытал сразу гамму всех гадких эмоций, на которые был способен. Хотя они просто о чём-то мирно беседовали, Блэк уже успел обрисовать все грани диалога в ярких красках. Заметив, что они идут в его сторону, Сириус отошёл в тень теплиц. И остался благополучно незамеченным. Ещё бы! Эти двое так мило обменивались любезностями, что встань на их дороге огр — прошли бы мимо. Справившись с уродливым комком чувств, который так и застрял в глотке, Сириус почти бегом отправился в школу. По дороге получив укоризненное восклицание профессора Макгонагалл: «Хотя бы по лестницам можно не носиться, Блэк!», он смутно представлял, что им вообще движет. И что он собирается сейчас делать. Одно знал точно: Джеймс должен знать. Чёрт знает зачем, но должен! Перепугав младшекурсников, столпившихся у входа в гостиную, Сириус с порога позвал друга. Его лохматая макушка виднелась в дальнем углу: кажется, тот и не слышал. — Сохатый! — Блэк хлопнул товарища по плечу и повалился рядом и выпалил: — Нам надо спешить. Шла оживлённая партия в криббедж. — У нас ещё целые выходные на это зелье, расслабься, — Джеймс увлечённо таращился в карты. Питер же явно нервничал, пытаясь сделать ход. — Потом доиграешь, поговорить надо, — всё наседал Сириус. Он окинул взглядом стол и небрежно бросил: — Ты всё равно продуешь. Питер вздрогнул и поднял на него взгляд. — Кто? Его вопрос потонул в раздраженном восклицании Джеймса: — Ну какого гиппогрифа! — с громким хлопком в воздух взлетел трефовый туз. Джеймс отпрянул и тяжело вздохнул. — Давай уже, рассказывай. Сириус победно улыбнулся, и покосился по сторонам: Мэри Макдоналд явно прислушивалась. Даже книжку отложила. — Не здесь, — понизил голос Блэк. Джеймс демонстративно возвел глаза к потолку и нарочито медленно вылез из кресла. И даже прокряхтел что-то неразборчивое для убедительности. Но этих ужимок было недостаточно, чтобы погасить воинственный настрой Сириуса. Стоило двери спальни захлопнуться за их спинами, как он тут же выпалил: — Я видел Ремуса с Эванс. Джеймс еще секунду выжидающе смотрел на него, затем деланно усмехнулся: — И-и? — И то, что они вдвоём пошли в Хогсмид, дубина. Джеймс тупо уставился на Блэка, переваривая информацию. Улыбка на его лице смазалась. — Ты имеешь в виду как… на свидание? — тон его стих, и Сириус ощутил злорадное удовлетворение. Но дурацкое волнение, свербившее внутренности, вновь дало о себе знать. — Откуда мне знать? — ощетинился Блэк. Казалось, он сейчас взорвётся, как очередная карта. Поттер замолчал и судя по его виду — а такое бывало нечасто — крепко задумался. В его руках мелькнула знакомая вещица — маленький волк. Сириус опешил, нахмурился. — Откуда это у тебя? — вырвалось у него. — В гостинной нашёл. — Джеймс его тревоги не уловил. — Приглянулась. Затем, возвращаясь мыслями к диалогу вдохнул воздуха и вновь глянув на Сириуса. А потом задумался с удвоенной силой. А у того заканчивалось терпение: неужто они так и будут тут сидеть и играть в гляделки? — Ну-у? — развел он руки. — Делать что-то собираешься? — Мне нужен реванш. Хвост не может обыгрывать меня третий раз подряд. Джеймс выглядел странно. И сохранял совсем несвойственное для него спокойствие. Но тут он вдруг как-то совсем нехорошо ухмыльнулся, бросив изучающий взгляд. — А что такое, Бродяга? — в его глазах забегали бесята. — Неужели так сильно печёшься о моей личной жизни? — Разумеется! — он прислонился плечом к кроватному столбику, стараясь всем своим видом показать невозмутимость. Но Поттер редко упускал возможность подколоть кого-нибудь, пусть даже и лучшего друга. — Да ну? Джеймс обречённо разглядывал злосчастную фигурку. Выглядел он опечаленным. Но затем на его лицо наползла дурацкая ухмылка, не предвещающая ничего хорошего.  — Не пробовал поговорить с ним? — С кем? — и бровью не повёл Блэк. — Дурачком прикинулся? Я о Лунатике. Губы Сириуса дрогнули. Хладнокровие малодушно покинуло его, оставив на растерзание противоречивых чувств. Он уставился на окно, за которым выцветало ярко-голубое небо. Сириус непроизвольно стиснул кулаки и проскрежетал: — Заткнись. — Ладно, хрен с тобой,  — неожиданно сдался Джеймс и опустил голову. Сириус до последнего выжидал язвительных комментариев, но друг хранил молчание. Лишь отстранённо разглядывал фигурку, будь она неладна. Выходит Ремус даже ее себе в тот вечер не оставил — смазанно мелькуло в голове. Блэк подавил окислившуюся злобу и вздохнул. — Неужели так заметно? — Зрение у меня конечно паршивое, но я не слепой, — Джеймс продолжал хранить категоричный настрой, но видно было, что оттаивал. Сириус глухо хмыкнул и опустился на кровать. Джеймс залез на подоконник, не выпуская волка из рук. Он поднёс его к свету, разглядывая с таким видом, будто это не трансфигурированный спичечный коробок, а дорогое кольцо. Наверное, будь мысли тенями — в комнате стало бы темно хоть глаз выколи. — Знаешь, несложно понять, что откровенности это не моя сильная сторона. — Да ты палишься, как сопливая девчонка, — выдавил Джеймс. — Если этого и мог кто-то не заметить, то пожалуй только Ремус. Сириус состроил мину. Возникла потребность срочно сменить тему. — И что, ты так и будешь тут сидеть? — нетерпеливо осведомился он. — А что ты предлагаешь сделать? — Джеймс устало откинул голову на оконную раму. — Обратиться в зверей и разнести Хогсмид? Сириус вскочил. — Не знаю! — он провёл рукой по волосам и нервно зашагал из угла в угол. — В любом случае их нужно остановить. — Браво, Блэк. Вы истинный король драмы. Объект диалога очевидно исхудился. Джеймс и не думал поддерживать его горячку. — Отдай фигурку, — невесть с чего бросил Сириус, кивнув на волка в его ладони, — или выброси, она меня бесит. — А вот хрен тебе, мне она нравится. Сириус смерил его тяжёлым взглядом, но Джеймс даже не покосился в его сторону. Блэк ругнулся и решительно покинул спальню. Он не заметил, как оказался на злополучном мосту. Руки потянулись за куревом, но оказалось, что он забыл пачку где-то в спальне. Закат беспечно обнимал горизонт, оставаясь безразличным к мирским заботам. В груди метнулась пламенем злость: он предпочел бы увидеть что-то гадкое и омерзительное, под стать его настроению. Воспаленное сознание подкидывало издевательские образы, от которых становилось тошно. Вдобавок ко всему гнев подогревало наплевательское отношение Джеймса к этой ситуации. Выходит все его громкие дифирамбы на деле и гроша ломанного не стоят? Или же напротив, тот был прав: сейчас мало что можно было сделать. Но какого-то чёрта внутри всё кипит и желчью обливается, стоит ему хоть на минуту оставить свои мысли без необдуманных поступков. Забавно и глупо: единственное, в чём Сириус точно не сомневался — это в своём желании увидеть Ремуса. Со слов Макгонагалл, у Блэка — не голова, а горячий котёл, полный безрассудств. С этим не поспоришь. Мысль лишь зацепилась за край сознания, и Сириус мгновенно ухватился за неё. Бросив на расцарапанное небо последний взгляд, он поспешил в сторону Хогсмида.