Упавшие боги

В главной комнате, как было приятно седеть при электрическом свете после света факелов и самодельных свеч. Солнечные батареи катеров по-прежнему работали на обеспечения станции передачи. Было установлено кое-что другое. Всю прошлую неделю, начиная со знаменательного дня 13 января, дня смены жреца, заканчивая вчерашним днём, было проведена электрификация. Четыре дня строился ветряк, день разбирали пульт второго катера и два дня клали проводку. А сегодня первый день с электрическим освещением. В планы капитана входило поставить ещё один и попробовать высвободить правую секцию солнечной батареи первого катера. Это всё лишь прошлое и планы на будущее. А сейчас экипаж наслаждался и отдыхал, слушая чтение «Таинственного острова» Жюля Верна, который так увлёк всех. Надо сказать, что в день читали по очереди. Лучшем из чтецов признавали Аунела, у него был таинственный чуть хриплый голос и он с каким-то волшебным акцентом выговаривал глухие согласные, как раз таки сегодня была его очередь. - «…Лодка медленно подплывала к нему. Сайрес Смит, сидевший на носу, поднялся. Он смотрел вперёд, охваченный волнением. Вдруг он схватил журналиста за руку и вскричал: - Это он! Это может быть только он! Инженер шёпотом произнёс имя, которое услышал один только Гедеон Спилет. Без сомнения, это имя было известно журналисту, так как произвело на Спилета огромное впечатление, и он глухо произнёс: - Он! Человек вне закона... - Да, он, - подтвердил Сайрес Смит…» - читал второй помощник. Внезапно, раздался крик. Это был голос Юи, которая дежурила на станции. Погас свет. Кто-то сразу ринулся на улицу, помочь девушке, кто-то рассудил, что дом без присмотра оставлять нельзя и остался на своих местах. Аунел, положив книгу, подошёл к столу в углу комнаты в потёмках разыскал фитиль, который связывал все факелы, и зажёг свет. Затем взял уличный факел, поджёг его от ближнего светильника в комнате и вышел на улицу. В дверях он встретил Федьку, который бежал за факелом. - Тьма, хоть глаз выкали. В шаге ни чего не вижу, небо всё в тучах! – посетовал он. Второй помощник и юнга прошли к станции. И осветили её. В ней было пусто, несколько проводов было повреждено, но, в общем, состояние было хорошее, ибо Элеонора, тут же соединила провода. Юи нигде не было. Анелла побежала на катер и включила прожектора. Но и в их ярком свете второго пилота не было видно. У двери нашли лишь записку. Паша поднял её, развернул и прочёл: - «Если в течение трёх дней, вы не откажетесь от титулов богов и не перестанете передавать сигналы, то Юи останется жива». - Кто мог быть автором записки? - Кто бы он ни был, я не позволю, что-либо сделать с неё! – твёрдо ответил штурман. - Павел, успокойся! – сказал Аунел. – Утро вечера мудренее, сейчас лучше всего пойти спать. *** Настало пасмурное утро, вряд ли, кто-нибудь спал. Умы всех занимало ночное происшествие. Видимо погода понимала тревоги экипажа, впрочем, скорее всего в плохой погоде виноват сезон дождей. А может, сегодня пройдёт однократный ливень? Кто знает? Паша, Аунел и Всеволод Святославович в сопровождение Элеоноры, Зануды и Анеллы двигались по направлению к деревне туземцев. Они вошли в неё и знакомой дорогой прошли к дому главного жреца. Тот сидел около него в окружение своих воинов. При виде бога Яхню он пал на колени, его примеры последовали воины. - Великий бог Яхню, это честь, что вы прибыли в нашу деревню! – воскликнул кто-то. - Кто видел синих крокодилов? – спросил Аунел. - Я и несколько воинов вчера видели синих крокодилов, - ответил воин, стоявший у дома вождя. - Где ты видел синих крокодилов? – спросил бог справедливости. - Я видел их у устья реки. Они живут там, - ответил он. В этот момент из дома появился вождь и тоже пал на колени. - Вождь, - обратился бог Яхню. – Мне нужны несколько хороших воинов твоего племени. - Я почту за честь оказать эту услугу, Великий бог, - ответил вождь. Делегация богов и двенадцать воинов деревни шли вдоль реки, от устья. Лес быль здесь не такой густой. То и дело попадались прогалины. Птицы шумели на деревьях, соревнуясь в голосистости и красоте пения. Лишь иногда из этих трелей вырывались не стройные звуки, то какой-то рёв, то нечто похожее на рычание и вместе с тем кукование кукушки. Внезапно шедший впереди воин остановился. Павел подбежал к нему и замер в оцепенение. К нему подошёл Аунел и, побледнев, произнёс, на родном для него языке: - О, Великий Бог! На траве, которая спускалась к самой воде, лежала девушка, на её синей куртки виднелись матросские нашивки. Она лежала на животе, а её лицо было опущено в воду. Распущенные русые волосы струились по течению. Утопленницу вытащили на берег. Это была матрос Малка, они и ещё четверо были выставлены из катеров и не вернулись. Именно она была одним из синих крокодилов. Отряд в полном молчании, отправив двух воинов донести тело до дома, чтобы в последствие его захоронить, отправился дальше. Они шли вдоль реки, заросли всё плотнее подступали к воде. Некоторые деревья росли прямо на границе двух стихий, их приходилось огибать. Было не по себе от мысли об утопленницы. Также много голоса звучал птичий хор, но теперь людям казалось, что он поёт траурный марш. Зана задумавшись, шла впереди всех, рядом с ней шёл воин. Вдруг, он остановился, а Зануда продолжала идти. Внезапно, что-то коснулось её головы. Она замерла и приподняла голову, над ней на ветке висел ещё один труп. Она замерла и упала в обморок. - Лес, трупов! – пробормотал Аунел. – Страшно подумать, что дальше! Воин залез на дерево и перерезал верёвку. Мёртвое тело положили на земле. На ней не было куртки, но она была тоже одной из выгнанных капитаном пять месяцев назад. Её волосы были аккуратно заплетены, рубашка зашита и выстирана. Ещё один мёртвый синий крокодил. Было страшно. Если кто-то цели направлено убивает их, то жива ли Юи. Снова два туземца понесли к дому тело. Ещё одна пострадавшая от неведомого убийцы. Вот чаща совсем подступила к воде. Стихии разделяла лишь маленькая песчаная полоса. Здесь гомона птиц не было слышно. Всё тихо, только хворост ломается под ногами. И внезапно тишину пронзил женский крик. Все кинулись вперёд. На поляне стояла Анелла, рядом, только, что подбежавший воин. Под деревом сидел человек, пронзённый стрелами. Он был весь обросший, рубашка вся разорвана. В нём ели узнали матроса Ралка. Аунел в детства боялся крови, ему стало плохо, и его одолел страх. - Жуть, какая! - сумел только сказать он. Воины вытащили из тела стрелы, их оказалось семь. На лице матроса застыл ужас, а губы были приоткрыты, словно не успели что-то договорить. Вновь два дикаря отправились с трупом к дому, а отряд со страхом, но продолжал путь. Чаща становилось не проходимой, лианы перекидывались с дерева на дерева, мешая проходу. Если бы с туземцами не было бога Яхню, то они бы давно бросили всё и сбежали в деревню. Внезапно, Всеволод Святославович остановился и подозвал всех к себе. Около дерева, привязанный за руки, так, что казалось он стоял находился труп корабельного инженера Крала. - Всё! Это не возможно! Пойдёмте отсюда! Мне не хочется очутиться на его месте! – не выдержал Аунел. Вдруг воин окликнул остальных. Весь маленький отряд подбежал к нему. На поляне в обнимку сидели Юи и девушка-матрос Мара. Они дружно, как по команде бросились к появившимся на поляне капитану и первому штурману. Юи повисла на шеи Паши, а Мара не отдавая себе отчёта, плакала на груди Всеволода Святославовича. - Он… Он… Страшный, в шкуре, с головой и пастью… - всхлиповала она.