Court/Суд

На секунду я полностью дезориентирована. Но затем Хадсон притягивает меня к себе, и мы исчезаем прямо с пьяццы. Я не знаю, почему Виола велела нам бежать — потому что приближается Ведьмина стража или потому что войска Сайруса явились, чтобы схватить нас. Может быть, и то, и другое. Возможно, и то, и другое. В любом случае, я за то, чтобы выбраться с этой мрачной и извращенной пьяццы и забрать с собой всех моих друзей. Я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что они с нами, и так оно и есть. Орден вместе, Мэйси держится за Байрона изо всех сил, пока они пробираются по улицам. Давуд идет прямо за ними, а немного отстают Иден и Флинт, чей новый протез работает почти так же хорошо, как его старая нога. Он слегка колеблется через каждые несколько шагов, но это не замедляет его. Совершенно очевидно, что он и Иден хотят перейти в драконью форму, но так же очевидно, что они ждут, пока мы окажемся в месте, где два дракона, летящие над головой, не наберут миллион просмотров на YouTube. Жаль, что мы понятия не имеем, где находится это менее людное место. Поэтому мы продолжаем бежать, увеличивая расстояние между Ведьминым двором и собой настолько, насколько это возможно. В конце концов, густонаселенные улицы города, заполненные зданиями, фонтанами и припаркованными машинами, уступают место зелени и домам. Но только когда кажется, что мы оставили город позади и направляемся прямо в Альпы, которые стоят над городом, как заснеженные дозорные, мы, наконец, делаем паузу, чтобы перевести дух. «Слава Богу!» — говорит Иден. говорит Иден, падая лицом в траву, как только мы останавливаемся. Она вся в поту, ее одежда прилипает к телу, когда она делает длинные, содрогающиеся вдохи. Флинт, чей протез держался невероятно хорошо, падает вслед за ней, как и Давуд, хотя они падают на спину, а не на лицо. Все трое выглядят так, как будто на них много ездили верхом, а потом стали мокрыми. В отличие от вампиров, ни один из которых не выглядит хуже. Да, Орден немного обветрен, но не более того, а Джексон и Хадсон выглядят так, будто вышли на полуночную прогулку. Большой шок. Я в порядке, и Мэйси тоже, но это потому, что Хадсон и Байрон несли нас всю дорогу. Иначе, я уверена, мы бы все еще были в нескольких милях позади. — Итак, — говорит Флинт, когда наконец переводит дыхание. — Что нам теперь делать? — Лежать здесь и ждать смерти, — отвечает Иден со стоном. Слова звучат приглушенно, так как её лицо всё ещё крепко прижато к земле под ней. Давуд садится, закатывая глаза. — Как бы очаровательно это ни звучало, мой голос — за набег на Двор вампиров. — Это небезопасно, — отвечает Рафаэль. — Это никогда не будет безопасно, — отвечают они. — И чем дольше мы ждем, тем больше времени у него есть, чтобы укрепиться в этой проклятой крепости. — Он уже укрепился, — говорит Хадсон. — Он всегда был сверхбдительным, когда дело касалось безопасности, и ничто в этой ситуации не изменит этого. Если ты бросишься туда, как ягненок на заклание, это не спасет твоего брата. Или кого-нибудь еще. — Как и беготня по всему миру с мольбами о помощи от людей, которые ее не дадут, — возражает Иден. — В этом ты права, — соглашается Джексон. — Но это не значит, что мы просто нападем на Сайруса, и к черту последствия. — Слишком многое зависит от попадания в Суд вампиров, чтобы просто броситься туда без плана, — говорю я Давуду. — Нам нужно взять несколько дней и придумать лучший способ проникнуть туда, не попавшись, а потом я буду первым в очереди, чтобы помочь тебе разрушить эту чертову штуку кирпичик за кирпичиком. — У моего брата может не быть нескольких дней, — возражают они. — Я согласна. Там наша семья, наши друзья, и кто знает, на сколько еще. — Голос Мэйси грубый, напряженный. Мекай качает головой. — Я с Грейс. Нам нужен надежный план, иначе мы просто окажемся запертыми вместе с остальными — и не останется никого, кто мог бы нас спасти. — Так что же нам делать? — спрашивает Байрон, опускаясь на землю рядом с Флинтом. — Я имею в виду, куда нам вообще идти, чтобы составить этот план? Кэтмира больше нет. Суд ведьм не примет нас… — Флинт перекатился на бок и подпер голову рукой. — Драконы в полном беспорядке. — За нашими семьями наверняка следят. — Лиам уселся на землю между Байроном и Давудом. — За ними определенно следят, — соглашается Хадсон. — И даже если это не так… — Следят, — прерывает Мэйси. — Да, — подтверждает Джексон. — Но если бы это было не так, неужели мы хотим рисковать, вовлекая их в это? Сайрус не очень известен своей сдержанностью, когда дело касается людей, которые мешают ему. — Это то, что они называют психопатом в наши дни? — Голос Хадсона забавен, хотя его глаза ничего не выражают. — Отсутствие сдержанности? — Нужно знать одного, чтобы знать другого, — обвиняет Флинт, и Хадсон застывает, его челюсть работает, когда он смотрит вдаль. — Серьезно? — говорю я Флинту, борясь с желанием ударить его прямо в его большой, толстый рот. Я понимаю, что он все еще злится на Хадсона — и, возможно, всегда будет злиться — и что Хадсон был готов использовать свои дары, чтобы спасти меня, но, по мнению Флинта, не для спасения Луки. Но сейчас не время для того, чтобы мы обстреливали друг друга. И особенно не в моего парня, который дал нам шанс спастись из Кэтмира… и с тех пор мучается сам. — Все в порядке… — начал Хадсон. — Нет, не в порядке! — говорю я ему. — Мы все друг у друга есть. Эта группа состоит из единственных людей в мире, на которых мы действительно можем рассчитывать, и последнее, что нам нужно, — это забить друг на друга. — Она права. Ты лучше, чем это, — говорит Джексон и держит взгляд Флинта так долго, что меня передергивает. Флинт испускает многострадальный вздох и говорит: — Я постараюсь не быть козлом. Но не обещаю. — Что означает, что он определенно все еще будет мудаком, — говорит Лиам с ухмылкой. — Смотрите, кто заговорил, — отвечает Рафаэль, дружески толкаясь плечом, на что Лиам слегка трогательно наклоняет голову, заставляя всех рассмеяться. Это ослабляет напряжение настолько, что я почти отпускаю свой гнев. Но знание того, что Флинт все еще не простил Хадсона, не дает мне дойти до конца. — А как насчет Кровопускательницы? — предлагает Иден, как только мальчики снова затихают. — У нее целая ледяная пещера. Там мы могли бы передохнуть и продумать наши дальнейшие действия. — Нет. — Ответ прозвучал глубоко внутри меня, когда все мое существо отшатнулось при одной мысли о том, что я снова увижу ее. — Мы не можем вернуться к ней. — Почему? — спрашивает Джексон. — Вообще-то это не такая уж плохая идея. — Это ужасная идея. Эта женщина… — Я прерываю разговор, напоминая себе, что я никогда не рассказывала Джексону о том, что она сделала с ним. С нами. И сейчас, на глазах у всех, определенно не время рассказывать об этом. В конце концов, я решаю сказать: — Я ей не доверяю. Она ни разу не рассказала нам все, что мы хотели знать. Я не думаю, что нам нужны еще какие-либо дикие гусиные охоты или полуправда. — Можешь повторить это еще раз, — соглашается Мэйси. Она выглядит более грустной и потерянной, чем я когда-либо видела ее. Не то чтобы я винила ее. Узнать, что ее мать бросила ее, чтобы отправиться в Суд вампиров и работать с Сайрусом… нет слов. Особенно если учесть, что ее отца сейчас удерживают против его воли в том самом Суде вампиров. Я обнимаю ее, и поначалу она сопротивляется. Но я упорствую — если кому-то в мире сейчас и нужно утешение, так это моей кузине, — и в конце концов она обнимает меня в ответ. Остальные тихо переговариваются между собой, высказывая идеи о том, куда мы можем пойти. Иден постоянно смотрит на нас, явно расстроенная тем, что Мэйси расстроена, но я за спиной Мэйси показываю ей большой палец вверх, что я ее прикрою. Она кивает и поворачивается обратно к группе, добавляя еще одно предложение о возможном убежище для нас. Никто не находит ничего, что действительно могло бы сработать, и в глубине моего сознания начинает расти идея. Она абсурдна, совершенно причудлива и фантастична, и именно поэтому она может сработать. В конце концов, Мэйси отстраняется. — Прости, — шепчет она, ища в рюкзаке что-нибудь, чем можно вытереть лицо. Я достаю небольшую пачку салфеток из переднего кармана своего рюкзака и протягиваю ей пару штук. — Не извиняйся. За последние двадцать четыре часа на тебя многое свалилось. — Нам всем досталось, — говорит она. — Да, но это не соревнование. И честно говоря, если бы это было так, я уверена, что ты бы выиграла. По крайней мере, остальные из нас знают, где наши родители. — Знаем, — соглашается Хадсон, опускаясь позади нас. — Тем больше жаль. Смех Мэйси немного плаксивый, но это все равно смех. — Я понимаю, что знать, где Сайрус, может быть неприятно. — Не такой большой облом, как не знать, где он, — возражает Хадсон. — Это точно, — подхватывает Флинт, придвигаясь, обхватывая рукой плечо Мэйси и крепко прижимаясь. Вскоре все остальные растянулись на траве вокруг нас. Они выглядят такими же измученными, как и я. Но опять же, это была хаотичная пара дней. Любая из произошедших вещей кажется невообразимой. Если сложить их все вместе, кажется, что наступил конец света. А может, он уже наступил, просто мы ещё не знаем об этом. Есть о чём подумать, когда мы находимся посреди итальянской сельской местности и нам некуда идти. Потянувшись в свой рюкзак, я достаю коробку Pop-Tarts и передаю её всем не вампирам в группе, а затем следуют две бутылки воды, которые я засунула туда в последнюю минуту. Все делают по паре глотков, и каким-то образом это — вместе с вишнёвым Pop-Tart — заставляет всех почувствовать себя не такими уж неуправляемыми. Как будто у нас действительно есть шанс. Шанс — это всё, что у нас когда-либо было, и мы как-то справились с этим. Может быть, просто может быть, в этот раз всё будет по-другому. Именно эта надежда побуждает меня поделиться мыслью, которая росла в глубине моего сознания со времён Суда ведьм. — У меня есть идея.