Court/Суд

— «Возможно» — это не совсем ответ, — говорю я, внимательно наблюдая за ним в поисках чего-нибудь, что могло бы выдать его мысли.  — Это когда я не знаю наверняка, прав ли я. — Он делает паузу. — Я планировал поговорить с тобой об этом, когда мы только вернулись в Кэтмир, но, честно говоря, просто не было времени, и я даже не был уверен в своей правоте. Но твои воспоминания о посещении Двора Горгулий… Как я уже сказал, я не уверен в своей правоте…  — Да, но ты тоже не знаешь, прав ли ты, так что выкладывай, пока я окончательно не спятила. С кем меня связывает моя зелёная нить?  — Ты помнишь, как когда-нибудь прикасалась к ней? — спрашивает он. — Может быть, касалась? Я собираюсь сказать, что не думаю, но когда я смотрю внутрь себя на струны, я не могу не заметить, как близко зеленая нить находится к моей платиновой. А учитывая, как часто я тянусь к этой струне и в каких ситуациях я нахожусь — всё возможно.  — Я не знаю. То есть, может быть. Почему?  — Ты можешь действительно попытаться подумать об этом? — спрашивает он. — Ты прикасалась к ней в тот раз в библиотеке, когда мы поссорились, и ты превратилась в камень?  — Я так не думаю… — начинаю я, но выражение его лица говорит, что это важно, очень важно, поэтому я закрываю глаза и пытаюсь представить это в своей голове.  — Я была так зла на тебя в тот день. Ты вёл себя как полный придурок, и я просто протянула руку, схватила платиновую нить и… — Я прерываю разговор, когда вижу, как моя рука обхватывает струну горгульи, и при этом костяшки пальцев едва касаются зелёной струны.  — И поэтому ты испугался? — спрашиваю я. — Потому что ты знал, что я прикасаюсь к этой нити?  — Я испугался, потому что ты превратилась в камень — настоящий камень, как в те четыре месяца, когда мы были заперты вместе.  — Ты хочешь сказать, что это было то же самое? — недоверчиво спрашиваю я.  — Я говорю, что мне это показалось одинаковым, оба раза.  — Но это не имеет никакого смысла. — Я качаю головой, пытаясь понять, о чём он говорит. — Я даже не знала о существовании нитей, когда впервые превратилась в камень, так как же я могла коснуться зелёной нити тогда?  — Инстинкт? — предположил он.  — Случайность? Если это произошло, не всё ли равно, как?  — Я даже не знаю, почему важно, как это могло произойти, — говорю я ему.  — Потому что ты хочешь знать, как ты попала в Горгулий двор. И я уверен, что зелёная нить — это ответ.  — Но я не трогала зелёную нить до того, как мы отправились в Горгулий Двор.  — Ты уверена в этом? — спрашивает Хадсон.  — Конечно, я уверена. Он прикоснулся ко мне и… — Я прерываю разговор, так как понимаю, что Хадсон, возможно, прав. Я спешила за своей платиновой нитью, когда это случилось, и я не была слишком осторожна. Вполне возможно, что мои пальцы задели зелёную нить. — Я не понимаю, — говорю я через секунду. — Я никогда не была во Дворе Горгулий. Я даже не представляла, что он может ещё существовать. Как я могла быть тем, кто приведёт нас туда, просто прикоснувшись к моей зелёной нити?  — Я не знаю, но я почти уверен, что это сделала ты.  — Все мои нити связывают меня с кем-то. Ты, мои друзья, моя горгулья. Так почему же эта нить имеет силу… — Я прерываюсь, подыскивая лучший способ описать, что делает зелёная нить, и понимаю, что даже не знаю.  — Замораживать время? — Хадсон заполняет пробел. Мой желудок и всё остальное внутри меня плюхается вниз. — Так вот что она делает? — шепчу я. — Замораживает время?  — Это то, что ты делаешь. Это то, что ты делала с нами в течение тех четырех месяцев. И это то, что ты делала — или, я должен сказать, противоположное тому, что ты делала — когда мы вернулись и, ну, время было другим.  — Что значит способность замораживать и размораживать… — спрашиваю я, но Хадсон быстро прерывает меня.  — Грейс, кого ещё мы знаем, кто может замораживать и размораживать время?»  — Кто ещё… — Я прервалась, когда меня охватил ужас. — Я не хочу больше говорить об этом.  — Я думаю, мы должны поговорить об этом, — мрачно говорит Хадсон. — Потому что она единственный человек в мире, о котором я знаю, который может делать то, что делаешь ты.  — Что именно это значит? — спрашиваю я, хотя больное чувство в моём животе предупреждает меня, что я уже знаю.  — Я не уверен. Но думаю, нам лучше это выяснить. — Он сжимает челюсти, прежде чем добавить: — Возможно, Кровопускательница — единственный человек, который может помочь нам найти Армию Горгулий, Грейс.