Court/Суд

Кровопускательница, Хадсон и я всё ещё находимся внутри круга, созданного символами, и хотя ветер свиреп, он, кажется, не существует за пределами круга. Но тут по комнате эхом прокатывается зловещий треск.  — Что это, чёрт возьми, было? — рычит Хадсон. Я уже собираюсь сказать ему, что не имею ни малейшего понятия, когда половина потолка рушится прямо на моих полных ужаса глазах, первый упавший камень разрушает одну из плавающих рун, и наш круг мгновенно гаснет. Ветер, с которым я боролась с тех пор, как пыталась ухватиться за нити горгульи, прорывается сквозь всё вокруг, отправляя всех в кружение. Мэйси летит, а Мекай тянется за ней, но их обоих подбрасывает, и они не останавливаются, пока не врезаются в стену, где обычно находится камин. У Флинта подкашиваются ноги, и он оказывается на заднице. Джексон использует свой телекинез, чтобы остановить Иден от столкновения с другой стеной, его собственные ноги едва держат его. На наши головы сыплются острые сосульки и тяжёлые камни, и я убеждена, что мы все умрём. Моё отсутствие контроля каким-то образом привело к обвалу такого эпического масштаба, что даже группа паранормалов не сможет его пережить. Эта мысль вызывает во мне чувство вины и ужас, колени слабеют, а паника заползает под кожу. Я изо всех сил стараюсь побороть её — сейчас самое неподходящее время для приступа паники, — но это нелегко. Тем более что я знаю, что это я её вызвала — я и моя чёртова зелёная нитка. Клянусь, я больше никогда не прикоснусь к ней, если смогу помочь.  — Всё будет хорошо, — шепчет Хадсон, прижимаясь к моей щеке, когда мир вокруг нас рушится. — Это не твоя вина.  — Это полностью моя вина, — говорю я ему, даже когда позволяю себе прижаться к его твёрдой груди и впитать его силу в мои слабые колени и слишком сжатое горло.  — Это не так, — настаивает он. — Никто не знает, как ездить на велосипеде, когда садится на него в первый раз. Часть меня хочет сказать ему, что он ошибается, что владение зелёной нити ничем не отличается от всех остальных нитей которые находятся глубоко внутри меня. Но мы оба знаем, что это не так. Эта зелёная нить — полубога — отличается от всего, к чему я когда-либо прикасалась раньше. Она отличается от всего, что я когда-либо чувствовала раньше. Именно это понимание, наконец, успокаивает мои расшатанные нервы и испуганное сердце, и именно это понимание позволяет мне довериться своим коленям, чтобы поддержать меня, пока я делаю серию длинных, медленных вдохов. По мере того как я это делаю, буря вокруг меня тоже начинает стихать. Потолок перестаёт трескаться, лёд перестаёт падать, а летающие обломки оседают на землю. Когда пыль — или, в данном случае, ледяная крошка — оседает, Хадсон наконец отступает от меня. Должно быть, он расщепил все ледяные камни, которые видел, когда падал дождь, так как вокруг нас нет больших валунов, только бесконечное количество снежинок, плавно опускающихся на землю. Я выхожу из-за его спины и вижу, что пещера Кровопускательницы разгромлена. А Флинт окружён несколькими очень большими, очень злыми на вид сосульками позади Хадсона.  — О Боже! — кричу я, подбегая к нему. — Мне так жаль. Ты в порядке?  — Должен сказать, Грейс, у тебя хороший прицел. Слава Богу. — Он хватает две самые большие сосульки, торчащие в земле вокруг него, и сминает их как пушинку, затем делает тоже самое с оставшимися.  — Ещё немного, и сосулька прошла бы через такие вещи, через которые сосульки никогда, никогда не должны проходить. Он говорит последнее, чтобы заставить меня рассмеяться, но я слишком занята, глядя на последний ледяной кинжал, который промахнулся мимо его верхней части ноги на считанные дюймы. Меня тошнит от осознания того, как легко один из них мог бы пронзить его, и это была бы моя вина. Моя вина в том, что я не могу контролировать силу, которая приходит с зелёной нитью, и моя вина в том, что я пыталась, когда знала, что не готова. Мои мысли, должно быть, отразились на моём лице, потому что Флинт легонько ударяется своим плечом о моё. — Эй, всё в порядке, — говорит он мне. — Я крепче, чем кажусь — неотъемлемая часть всей этой драконьей истории.  — Всё равно, ты мог…  — Но я этого не сделал. — Он ухмыляется. — Кроме того, разве ты не слышала? Драконы практически неуничтожаемы.  — Практически — ключевое слово здесь, — говорю я.  — Не беспокойся об этом, Грейс. Со мной всё в порядке. — Я знаю, что всё ещё выгляжу сомневающейся, потому что он скрещивает руки на груди и говорит: — Клянусь.  — Кому? — отвечаю я. — Богу Хаоса? Он смеётся.  — Ну, она знает, что я бы предпочел поклоняться теннисному браслету. — Я чуть не подавилась своим смехом, когда мой взгляд метался по пещере, пытаясь понять, слышала ли Кровопускательница его комментарий.  — Что нам теперь делать? — спросила Мэйси, когда Мекай помог ей подняться. Её глаза расширены, а огненного цвета волосы так растрепались от бури, что кажется, будто из головы торчат языки пламени.  — Бежать? — предлагаю я, только наполовину шутя. Я не могу представить, чтобы Кровопускательница была в восторге от катастрофы, которую я только что устроила в её пещере. Удивительно, но она подходит ближе и говорит:  — От некоторых вещей нельзя убежать, Грейс. Твоя сила — одна из таких вещей. — Затем она взмахнула рукой, и её гостиная снова стала такой, какой была — в идеальном состоянии.  — И это всё? — Иден огляделась вокруг. — Лёгкий взмах руки, и всё снова в порядке?  — Всё, — согласилась старуха, удовлетворённо оглядывая комнату. — Хотя я думаю, что «в порядке» — это немного преуменьшение, не так ли?  — А я-то думал, что это немного преувеличение. — Эти слова, сказанные очень раздражённым мужским голосом, который я совсем не узнаю, прозвучали в пещере. — Опять же, мы с тобой редко сходимся во мнениях, не так ли, Кассия?