Court/Суд

Мое сердце разрывается в груди, когда воспоминания о перчатке и тюрьме заполняют мою голову. Опасаясь худшего, я приклеиваюсь к стене, но оказывается, что камень движется очень, очень медленно. Но что не движется медленно, так это гигантская стена, которая поднимается от пола, разделяя комнату от пола до двух футов от потолка на две неравные части, фактически отрезая нескольких из нас от остальных. Джексон и я оказываемся вместе в небольшой части комнаты, которая по форме напоминает четверть луны, когда все сказано и сделано. Слава Богу, вращающийся светильник Реми оказался на этой стороне вместе с нами, так что, по крайней мере, мы не в кромешной темноте. «Ты в порядке?» спросил Джексон, когда комната перестала кружиться. «Я в порядке. Не похоже, что это было достаточно быстро, чтобы причинить кому-то вред». Я иду в угол нашего маленького участка арены/луны и начинаю смотреть, не изменилось ли что-нибудь. Ничего не изменилось, что меня озадачило. Потому что: «Что мы должны здесь делать?» «Я не…» Джексон прерывается, когда с другой стороны раздается громкий крик, а затем рычание и шипение. «Мэйси!» кричу я, бью кулаками по стене, узнавая в кричавшем свою кузину. Еще один крик, уже одного из парней — Мехи, я думаю, — за ним следует еще большее рычание и сильный удар, как будто кого-то только что бросили на каменную стену. «Что нам делать?» спрашиваю я Джексона. «Мы не можем просто оставить их…» Я прерываюсь, когда с неба падает кирпич странной формы и врезается мне в плечо. Это больно, но еще больнее то, что он раскален докрасна, поэтому жжет как ад. «Ой», — вздыхаю я, наклоняясь, чтобы посмотреть, что меня ударило. Но Джексон уже проносится через нашу часть арены и врезается в меня. Он отбрасывает меня к стене, закрывая своим телом, когда на землю падает множество других блоков, все разной формы. Один падает и ударяет его по руке, и он скрежещет зубами от боли. «Он горит?» спрашиваю я, пытаясь выбраться из-за его спины. «Это было похоже на удар током», — отвечает он, и на этот раз он пытается увернуться, когда на него летит еще один блок. Он ударяет его в плечо, но, видимо, это снова шокирует его, потому что все его тело конвульсирует, и он издает непроизвольное шипение боли. «Вот так!» говорю я ему, прижимаясь к его груди. «Твои попытки оградить меня не помогают». Он не сдвигается с места, и в него врезается еще один кирпич. Он выпускает какой-то газ, от которого мы оба кашляем и задыхаемся. «Отстань от меня!» говорю я ему, на этот раз толкаясь более настойчиво, так как я пытаюсь отстраниться от вредного дыма. Он все еще не двигается — он слишком занят тем, что пытается защитить меня, чтобы понять, что на самом деле он убивает нас обоих, — и в конце концов я отталкиваю его изо всех сил, а затем пробираюсь под его руку, пока он оправляется от шока, вызванного тем, что его оттолкнули от меня. Как только я выхожу из-за его спины, я понимаю, что мы в настоящей беде, потому что кирпичи продолжают падать, и это происходит все быстрее и быстрее. «Пригнись!» кричу я ему как раз в тот момент, когда большой белый кирпич кубической формы падает на землю. Джексон отбегает в сторону, когда с другой стороны арены раздается еще один крик, а затем звук бегущей воды. Много воды. Но у меня есть лишь секунда, чтобы подумать о том, что там происходит, потому что только что упавший кубический блок выпускает стрелы во все четыре стороны, и одна из них попадает Джексону прямо в икры. «Какого черта?» — рычит он, нагибаясь, чтобы вырвать стрелу из ноги, но в этот момент еще несколько кирпичей обрушиваются на нас сверху. «Мы должны попытаться укрыться на месте», — говорю я ему. «Или мы не выживем достаточно долго, чтобы понять, что нам нужно здесь делать». Я начинаю кашлять, когда заканчиваю фразу, пытаясь вдохнуть новую порцию газа, выделившегося из одного из кирпичей. Должно быть, это не настоящий яд, потому что мы с Джексоном все еще дышим и функционируем, но это не делает его приятным. Мои легкие словно горят. Я поднимаю глаза, а потом чуть не стону от отчаяния, когда понимаю, сколько еще осколков сыпется на нашу часть арены. Я уклоняюсь, когда очередной кирпич в форме куба летит прямо на нас, но я забываю о дротиках и в итоге получаю один в верхнюю часть бедра. «Мы должны что-то сделать», — говорю я Джексону, задыхаясь от боли, когда вытаскиваю дротик из ноги. «Иначе мы так и умрем». Он тянется вперед и отбивает кирпич, который собирался попасть мне в голову, как еще одно доказательство того, что я права. «Жди здесь», — говорит он мне. «Я собираюсь перебежать к другой стене и посмотреть, смогу ли я…» «Я нигде не буду ждать», — говорю я ему, отбивая от него еще два кирпича — и в итоге получаю кирпичом в висок за свои проблемы. К черту это. Только к черту. Я тянусь внутрь себя и хватаюсь за платиновую струну. Через несколько секунд я превращаюсь в горгулью и лечу по воздуху, пытаясь получше рассмотреть землю и потолок, с которого падают эти штуки. И чуть не схожу с ума, когда понимаю, что земля так усеяна блоками, что они начинают складываться друг на друга в стиле «Тетриса». И если мы не придумаем способ остановить их, то в конце концов утонем в блоках — или, по крайней мере, будем раздавлены между ними и потолком или стеной. Внизу подо мной Джексон, должно быть, понял то же самое, потому что он использует свой телекинез, чтобы перемещать блоки в сторону комнаты почти так же быстро, как они падают. Но это означает, что он более восприимчив к стрелам и едкому газу, который продолжает выходить из некоторых блоков. «Мы должны опередить это», — говорю я ему, приземляясь обратно на землю. «Или мы окажемся погребенными. Что если я…» «Именно это я и пытаюсь сделать», — перебивает он. «Я складываю их…» Он прерывается, когда с другой стороны раздается громкий, леденящий кровь крик. «Что там происходит?» — требует он. «Стена проходит слишком близко к потолку», — отвечаю я. «Я не могу видеть. Но что бы это ни было, это явно еще хуже, чем…» Я обрываю разговор, когда еще один кирпич врезается мне в плечо с такой силой, что я вижу звезды даже в облике горгульи. «Черт побери», — рычит Джексон, и на этот раз, когда он смотрит вверх, он использует свой телекинез, чтобы подвесить все падающие блоки в воздухе. Это кажется отличным планом, поскольку мы больше не попадаем под удар, но это также создает другую серьезную проблему. Кирпичи врезаются друг в друга и в каменные стены, которые начинают складываться над нами. И с каждым бессистемно уложенным рядом, ряды становятся все ближе и ближе к нашим головам. Забудьте о том, что нас раздавят о потолок. Мы вот-вот будем раздавлены между полом и рядом за рядом тяжелых кирпичей. Джексон тоже видит это и поднимает руку, чтобы остановить их, чтобы они не пролетели вокруг нас. «Подожди», — говорю я ему. «У нас есть несколько минут, прежде чем ситуация станет ужасной. Мы должны понять, что нам делать с этими блоками». «Без обид, но я думаю, что они уже ужасны», — говорит он, вовремя пригибаясь, чтобы избежать попадания дротика в щеку. «Да», — соглашаюсь я, отступая назад, чтобы попытаться избежать отвратительного газа, непрерывно выпускаемого одним из длинных плоских кирпичей, который висит прямо возле наших голов. «Но должно же быть что-то, что мы можем здесь сделать, какой-то способ решить эту головоломку». «Головоломка», — повторяет Джексон, выглядя ошеломленным. «Это то, что ты думаешь?» «То есть, да. Что еще, по-твоему, это может… Ай!» Я не успеваю вовремя увернуться, чтобы избежать дротика в плечо, который, не буду врать, я чертовски шокирован тем, что может пробить твердый камень. Джексон, тем временем, должно быть, ударился об один из шокирующих кирпичей, потому что он подпрыгнул, затем скрежетнул зубами, бормоча кучу очень мерзких проклятий. «Я не знаю, но нам лучше выяснить это. Быстро. Или мы не выживем». Внезапно с другой стороны раздается серия громких ударов, а затем тошнотворный хруст, от которого у меня холодеют кости. «И они тоже», — мрачно добавляет он.