Court/Суд

"Наконец-то!" говорит Иден, как только арена снова превращается в одну единственную комнату. После того, как я вернулась к остальным друзьям, песок уходил из комнаты достаточно быстро, чтобы никто не задохнулся. Колдер очень медленно помогла мне перевернуть стол на самую высокую сторону, и это не дало полу продолжать подниматься. Мы все просто плюхнулись на песчаный пол и смотрели конец впечатляющего балета Реми "Щелкунчик", пока я укачивала Мекая. Слава Богу, действие зелий закончилось, как только другая сторона решила свою загадку, и Реми быстро справился со своим сломанным носом. Он помахал рукой и Мекай, ударив его кулаком и сказав: "Я больше никогда не буду говорить об этом, если ты не хочешь". "Как ты думаешь, у нас еще достаточно времени, чтобы добраться до Кэтмира до кровавой луны?" спросил я Хадсона, охваченный паникой. "Это последнее Испытание, кажется, заняло не меньше часа". "Эй, мы быстро решили эту головоломку!" говорит Джексон с изрядной долей гордости в голосе. "Ты серьезно?" кричу я. "Быстро?" "Вообще-то он прав", - говорит Хадсон, сверяясь со своими часами Vacheron Constantin. "Это испытание заняло всего около двадцати минут". "Ну, отлично", - ворчу я. "Но кошмары будут сниться всю жизнь". "Эй, успокойся, Грейс, я просто говорю. Нам пришлось победить довольно серьезную ириску, чтобы решить нашу головоломку. Мы почти не успели решить ее вовремя, и нам пришлось снова победить ирисок, но в конце концов мы все выяснили". "Простите. Ты только что сказал, что победил ириску?". Я смотрю с него на всех, кто был на моей стороне арены. "Ребята, они победили ириску, и им почти пришлось делать это дважды", - насмехаюсь я. "Если это поможет, то ирисок было много", - говорит мне Байрон со своей самой очаровательной ухмылкой. "Мне плевать, что вы победили рекордное количество ирисок. По крайней мере, у тебя нет песка в местах, о которых никто не говорит на вечеринках, и, по крайней мере, никто в твоей группе не был курицей". Джексон поднимает бровь, глядя на Флинта, Мэйси, Реми, Колдер, Давуда, Хадсона и Мекая. "Могу ли я угадать, кто из вас испугался?" "Не испугался", - поправляю я его. "Цыпленок". Рафаэль сталкивается плечом с Байроном. "Я же сказал тебе, что слышал петушиное кукареканье". "О, их было несколько", - рычу я, затем набрасываюсь на Джексона. "И клянусь Богом, если ты сейчас засмеешься, я врежу тебе в хлам". "Конечно, нет. Я клянусь". Он сжимает губы, чтобы сдержать смех, даже когда поднимает руку в знак сдачи. "Здесь нет ничего забавного". Я тыкаю пальцем ему в лицо. "Но как только я отворачиваюсь, я слышу, как он спрашивает Хадсона: "Это ведь был Флинт, да? Флинт был курицей?" "Пошел ты, Вега", - рычит Флинт. "Ага", - соглашается Байрон, и я слышу в его голосе борьбу за то, чтобы не рассмеяться. "Точно цыпленок". "Я вас всех ненавижу", - говорю я. "Ириска. У тебя есть ириска". "Хэй." Хадсон протягивает мне руку, которая на самом деле работает. "Это было напряженно. Ты отлично справилась". И я не знаю, то ли это его признание того, что выдержать это дерьмовое шоу было действительно трудно, то ли то, что я снова слышу, как он нормально говорит, но, как и в тот раз, гнев покидает меня на волне облегчения. Он в порядке. Они все в порядке. Мы никого не потеряли в этом раунде, как бы я ни боялась, что потеряем. Как бы я ни боялась, что это будет моя вина, потому что я не смогла удержать все вместе. Мои друзья, моя семья - они в порядке. Ни с того ни с сего на глаза наворачиваются слезы облегчения, и я так смущаюсь, что на секунду прижимаюсь головой к груди Хадсона. Мне не нужно много времени, достаточно, чтобы сделать пару вдохов и позволить невероятному напряжению последнего часа вытечь из моего тела. Но это одно из многих достоинств Хадсона. Каким-то образом он всегда точно знает, что мне нужно. Он кладет руку мне на поясницу, другую за голову и осторожно поворачивает нас так, что я оказываюсь лицом к группе, а его тело закрывает меня. "Еще один", - говорит он мне. "Нам осталось пройти еще один. А потом все это будет просто кошмаром для другого времени". Я киваю, издаю водянистый смешок. "Мы можем добавить его в коллекцию. В конце концов, не так уж и Невозможно, а?" "Разве это не правда?" Он качает головой, на его слишком красивом лице появляется ухмылка. "Я уверен, что мне понадобится много лет и много терапии, прежде чем я переживу травму от того, что Флинт пытался выколоть мне глаза". "Ты и я оба", - говорю я ему. "И ты, и я". "Но теперь мы хотя бы думаем о песке в одежде, а не о жуках", - говорит он, и я вздрагиваю. "Слишком рано. Слишком рано", - бормочу я. "Прости", - говорит он и усмехается, крепко обнимая меня еще на один вдох, а затем разворачивает нас обратно. "Тем не менее, я надеюсь, что мы сможем быстро завершить это последнее Испытание", - говорю я. "У нас, вероятно, осталось всего около получаса, прежде чем мы пропустим кровавую луну". "Хватит волноваться, Грейс. Мы справимся", - говорит Колдер. "Пока я могу двигаться с нормальной скоростью в следующем раунде, это не должно быть проблемой". Остальные соглашаются, и у меня не хватает духу указать на то, что никто из нас понятия не имеет, что будет дальше и как быстро мы сможем это преодолеть. Но в чем-то они правы. Как по команде, стены арены начинают двигаться, но вместо стены, пересекающей круг, стены снаружи начинают вращаться и двигаться назад, увеличивая пространство. А затем они делают это снова. И еще раз. И снова. "Я не знаю, испытывать ли мне облегчение или ужас", - говорит Давуд, когда все продолжает двигаться. "Я, пожалуй, выберу ужас", - говорит им Иден, хотя в ее голосе больше оптимизма, чем страха. "Начните с очень низких ожиданий, и тогда вы сможете быть приятно удивлены, если ошиблись". "Да, но последнее всегда хуже всего", - говорит Джексон. "Так что соберись и давай сделаем это дело". "Ты прав", - фыркаю я, мне не нравится, как он разговаривает с Давудом. Я знаю, что это потому, что Давуд моложе и пробуждает защитные инстинкты Джексона, но просто нет. "На этот раз тебе, возможно, придется есть ириски и кексы". "Это не то, что делали большинство из нас", - говорит Байрон со смехом, - "хотя это тоже звучит смутно устрашающе". "Для вампира, возможно", - комментирует Мэйси. "Я всегда любила ириски". "Мы купим тебе большой пакет перед отъездом", - обещает Реми. "Все вкусы, которые ты захочешь". Ее лицо на секунду озаряется, но потом она хмурится. "Нет. Я уверена, что больше не захочу, чтобы что-то напоминало мне об этом месте". После этого никто ничего не говорит, нервы берут верх, пока мы ждем, как кажется, целую вечность. "Думаешь, они когда-нибудь остановятся?" рычит Флинт, когда стены продолжают двигаться. На самом деле, арена теперь почти в два раза больше, чем была раньше, а стены все еще вращаются. "Я уверен, что мы будем в полной заднице, когда они это сделают", - отвечает Хадсон. "Так что я не против, чтобы они покрутились еще немного". "Меня больше пугает то, что они собираются бросить в нас, что требует столько места", - добавляю я. Никто ничего не говорит на это, что говорит само за себя. Комната больше даже не пытается разделить нас на две группы, как будто все, что грядет, потребует от каждого из нас отпора. Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что почти все в комнате делают то же самое - включая меня. Это будет плохо. Мы все это знаем. Вопрос только в том, насколько плохо. Паника бурлит в моем нутре, желчь ползет по горлу. Но я запихиваю ее обратно, даже делаю трюк, которому научил меня Хадсон, и складываю числа, пока мой мозг не сосредоточится на них, а не на страхе, бьющемся в каждой части меня. Это снова срабатывает - и как раз вовремя. Потому что стены наконец останавливаются. И странный жужжащий звук заполняет комнату. "Что это?" спрашивает Иден, поворачиваясь, чтобы посмотреть, откуда идет звук. Оказывается, он исходит от камня в центре арены. Он медленно задвигается, и в этот момент из пола поднимается небольшой каменный подиум, тот самый, который мы видели перед началом Испытаний. А на подиуме стоит золотая чаша, окольцованная бриллиантами. "Оооо, прелесть", - говорит Колдер. "О Боже", - шепчет Мэйси. "Это оно? Мы сделали это?" Мы все смотрим друг на друга в замешательстве, потому что Тесс сказала о четырех раундах. Мы сделали только три. Не знаю... "Как вы думаете, один из раундов считается за два?" спрашиваю я. Тот раунд с жуком определенно чувствовала, что он должен считаться больше, чем один. Или шесть. "Я бы так не думал", - отвечает Реми. "Эти люди не похожи на тех, кто скупится на страшное дерьмо". "А ириска не кажется достаточно страшной, чтобы быть четвертым раундом сама по себе", - с сомнением говорит Колдер. "Боже, оставьте ириски, люди", - говорит Рафаэль, закатывая глаза. "Мы никогда не отпустим ириску", - говорит ему Мэйси. "Привыкай к этому". Иден подходит и исследует. "Она пуста", - говорит она, протягивая руку к чашке. "В ней ничего нет, хотя... симпатичная". "Ничего?" спрашивает Флинт, звуча в замешательстве. "Ты уверена?" Она переворачивает ее, чтобы показать ему, и, конечно, ничего не выходит. "И что это значит?" спрашивает Джексон. Он едва закончил говорить, как свет выключился. Давуд вздыхает. "Я думаю, это значит, что четвертый раунд еще не закончен". Да, я тоже. "Опять свет?" Мэйси звучит обиженно и использует свою палочку, чтобы создать небольшое свечение вокруг нас, пока Иден ставит чашку обратно на пьедестал. Внезапно пьедестал начинает медленно опускаться в землю, как будто на лифте, пока полностью не исчезает, а пол не смыкается над ним. "Что ж, это было интересно", - говорит Реми. "Плюс, арена цела. На этот раз мы все в одной комнате". "Думаешь, это ошибка?" спрашивает Иден. "Я думаю, что это шанс для них попытаться убить нас всех сразу", - отвечает Джексон. "Спасибо, мистер Мэри Саншайн", - говорит ему Колдер. "Просто говорю так, как вижу", - отвечает он. "Да, но я полагаю, они думают, что наши шансы невелики, разделив нас", - бормочу я, и мы все оборачиваемся, пытаясь понять, в чем угроза в этом раунде - и откуда она исходит. "Ты можешь дать нам еще больше света, Реми?" Реми снова творит свою магию, и, покрутившись вокруг, я понимаю, что арена совершенно пуста. Пьедестал и чаша исчезли, и на этот раз с нами здесь ничего нет. Ни фонтана, ни решетки с головоломками, ни стола, ничего. Только мы и этот большой, пустой стадион. Даже толпа затихла. Это знание только заставляет меня нервничать еще больше. Остальные, должно быть, чувствуют то же самое, потому что, в отличие от предыдущих случаев, никто не проявляет интереса к тому, чтобы самостоятельно отправиться посмотреть, что происходит. Вместо этого мы все идем к центру арены, тесно прижавшись друг к другу. "Там действительно ничего нет?" спрашивает Байрон. "Будет", - уверенно отвечает Хадсон. "Они заперли нас здесь не только для того, чтобы вручить нам эликсир". "Хотя было бы здорово, если бы они это сделали, а?" говорит Иден. "Очень круто", - соглашаюсь я, даже когда кладу руку на свою платиновую нить. Потому что, как и Хадсон, я знаю, что что-то грядет, и хочу быть к этому готова, что бы это ни было. "Нам нужно..." начинает Флинт. "Тихо!" Джексон огрызается, склонив голову набок. Флинт выглядит так, будто он действительно чертовски обижен, но затем он, должно быть, тоже что-то слышит, потому что его глаза сужаются, и он молча поворачивается так, чтобы наблюдать за областью прямо позади нас. Другие вампиры делают то же самое, их слух лучше, чем у всех нас. "Что это?" шепчу я так тихо, как только могу. Хадсон качает головой в знак того, что не знает. И вдруг я тоже слышу это. Низкий, почти неслышный ритм чего-то мягкого, ударяющегося о каменный пол снова и снова. Как и все остальные, я кручусь вокруг, пытаясь понять, откуда это доносится. Но ничего нет. Здесь никого нет. По крайней мере, никого, кого мы можем видеть. "Приготовьтесь", - вздыхает Реми, поворачиваясь спиной к центру комнаты. Мы все делаем то же самое, прижимаясь спинами друг к другу по кругу, чтобы никто не остался незащищенным, и у нас был обзор всей комнаты. А потом мы ждем. И ждем. И ждем. Потому что чем дольше мы стоим здесь, тем очевиднее становится, что нас преследуют.