***Прошлое***
И вот мы в Ёка. На корабле Лесли не становилось лучше. Пусть она и говорит, что всё в порядке, но я вижу, что ей плохо. Мы остановились в какой-то таверне. Там Лесли стало совсем плохо. Она не могла подняться с кровати. Всё время бредила. Я не знала, чем ей помочь. Я смачивала её лоб холодной водой, но это не очень помогала. Она могла очнуться на минуту или две, но не больше. У нас нет денег, ведь все деньги Лесли отдала за эту комнату в таверне на полгода вперёд. Даже на еду не хватало. Куда уж до лекарств или доктора. И вот она снова очнулась. Лесли смотрела на меня осмысленным взглядом. —Госпожа...— у Лесли очень слабый голос. —Да, Лесли. Воды? —Не нужно. Просто послушайте, госпожа. Простите меня, за то, что я так поступила. Это было самонадеянно. Я затащила вас в эту империю, и не могу доставить к своим родным. Нужно было послушать вас и остаться в Клаоне. Я была глупа. Простите меня. И простите меня за то, что оставляю вас теперь одну. Я виновата, госпожа, — голос Лесли становился вс слабее. —О чём ты, Лесли? Как ты оставишь меня? Ты собираешься уходить? —Нет, госпожа. Мне больше не жить. Простите меня, я была слишком невнимательна к своему состоянию. Нет, послушайте, госпожа, — я хотела убедить Лесли, что всё будет хорошо, но она перебила меня. Видимо она хочет сказать что-то важное. — Госпожа... Нет, Пенелопа. Вы для меня словно родная дочь. Я поступила импульсивно, не оставив в Клаоне. Пусть господа и не выжили, но вам могли помочь. Простите меня. Но я уверена, вы справитесь. Главное для вас — выжить, не возвращаясь в Клаон. Да, я знаю, мои слова противоречат сами себе, но выслушайте. Если вы вернётесь, и все вас опознают, то вас заставят обручиться с сыном той семьи, что убила ваших родителей и брата. Я не хочу, чтобы так было. Поэтому вам придётся начать новую жизнь здесь, в Ёка. Вы можете поехать к моим... кха-кха... моим родны-кха, — у Лесли снова начался приступ кашля. Я побежала за водой. Но когда я вернулась, Лесли уже не дышала. Лесли... Моя Лесли... Она тоже умерла. Теперь у меня никого не осталось. Что же делать? Я не знаю. Я совсем одна. Лесли наверное хотела сказать, куда мне поехать, но не успела. Надо взять себя в руки. Мама говорила, что я сильная. Мама никогда не врала. Значит я справлюсь. Так. Комната оплачена на полгода. Осталось только решить вопрос с едой. Мдааа. К такому меня на занятиях не готовили.***Почти полгода спустя***
Я не ела уже две недели. Что ж. Справляюсь я так себе. Вчера мне исполнилось двенадцать. А завтра меня уже выселят отсюда. В комнату никто практически не пытался войти, ведь она оплачена. Даже несмотря на запах. Я не стала выносить тело Лесли. Да и не смогла бы. К тому же, это опасно. Линда рассказывала мне, как одиноких детей похищали и продавали. Мне такого совсем не хочется. Но я не знаю, что делать. Все эти полгода я питалась объедками с кухни, но две недели назад меня чуть не поймали. Поэтому я боюсь ещё раз выходить из комнаты. Мне страшно. Я не знаю, что мне делать. Видимо мама ошибалась. Я совсем не сильная. Я слабая. Я очень слабая. Прости меня Лесли. Видимо, у меня не получится выжить. Прости...***В тоже время на первом этаже той же таверны***
—Так ты говоришь, что в той комнате живёт девочка, у которой исчезла мать? — Юлиан Экхарт устал. Он чертовски устал. Уже год прошёл с пропажи его дочери. Он искал её где только мог, но не нашёл. Ещё и дела главы рода никто не отменял. Этой таверной когда-то владела его жена. Когда она была жива. Он не стал продавать таверну. Просто не мог. Но и управлять ею не стал. Отдал своему отличившемуся слуге в управление. И слуга хорошо справлялся. И даже не пытался воровать. И вот он прислал письмо, со срочной просьбой приехать. —Нет, ваша светлость. Она не исчезла, она умерла. Судя по запаху из комнаты, она уже давным давно разлагается. А девочка не выходит практически из той комнаты. У нас пропадали объедки, но я не придавал этому значения, ведь это всего лишь объедки. И недавно я застал девочку за поеданием этих самых объедков. Я не стал её ловить с поличным, ваша светлость, извините. —Ничего страшного. Думаю потерю объедков из этой таверны дом Экхартов переживёт без проблем. Но как умерла мама этой девочки? — это было странно. Почему девочка не позвала кого-то? Можно было бы подумать, что она убила свою мать (Юлиан видел разные семьи), но тогда она бы не осталась в таверне. —Когда они заезжали, женщина была больна. Я предложил врача, но она сказала, что у неё нет на это времени. Но я полагаю у неё не было денег. Девочка бегала за водой, полагаю, меняла тряпки на голове матери. —Что ж, я схожу к этой девочке. Ужасно. Бедный ребёнок. Пережить смерть собственной матери — невообразимо. У девочки, должно быть, шок. Ещё и есть нечего. Она совсем одна. Возможно и его Ивонн сейчас в той же ситуации... Тоже одна, тоже не может найти пропитания... Стоит приютить девочку. Если она ужасный ребёнок, то он отдаст её в приют, но он должен попытаться. Ведь, возможно, кто-то мог бы помочь его дочурке также. Когда он вошёл в комнату, в нос ударил сильный запах гнили. Но он терпел. Он увидел то, что осталось от тела женщины на кровати. И тут полгода жил ребёнок... Действительно пугающе несправедливо. Дети не должны такого переносить. И тут он увидел девочку. Она была совершенно не похожа на Ивонн. Пусть у неё и были розовые волосы, но они были куда темнее, чем у Ивонн. В душе он надеялся, что здесь именно Ивонн. —Здравствуй, — молодой герцог присел на одно колено перед девочкой. Она была ужасающе худой. И напуганной. Она боялась его. Юлиан успокоил себя тем, что сейчас она любого боялась бы. — Как тебя зовут? —Пенелопа, — голос тихий и хриплый. Будто она очень долго не разговаривала. —Приятно познакомиться, я — герцог Экхарт. У тебя есть к кому пойти? —Нет, теперь я совсем одна. Все мертвы... Глаза девочки были наполнены горем, но лицо не выражало тех же эмоций. Сильная девочка. Герцог улыбнулся и встал. —Тогда станешь моей дочерью? — и протянул руку к девчушке. Девочка посмотрела неверяще на руку, потом уже на обладателя этой руки. Она думала некоторое время, и потом неуверенно взяла герцога за руку. —Хорошо... Так герцог Экхарт и обзавёлся ещё одной дочерью.