“Познавший самого себя — собственный палач.“ — Фридрих Ницше
Попов же за то время, что Сергей разговаривал со следователем, присел на тёмно-серый кожаный диван для посетителей и, закинув ногу на ногу, наблюдал за другом. Его цепкий, уже намётанный на мельчайшие изменения в голосе, мимике людей профессиональный взгляд, разумеется, заметил посеревшую физиономию Матвиенко. — Серый, всё в порядке? Что-то случилось? Заведующий психиатрическим отделением усмехнулся и присел на кресло напротив Арса. Пространство между ними занял небольшой стеклянный столик, на котором лежал оставленный хозяином кабинета новый сборник болезней МКБ-10. — Ну, как тебе сказать, Арсюш... Я только что разговаривал с начальником Следственного комитета. Попов напрягся, но продолжил сидеть в довольно расслабленной позе. Единственное, что выдавало его — потемневшие пепельные глаза. — По поводу? Что ему нужно? — Не знаю, но завтра к нам нагрянут его люди, чтобы поговорить с Синицыной и с её лечащим врачом. — на последних двух словах Матвиенко сделал акцент, суть которого Попов не мог не уловить. — Значит, завтра к нам нагрянут псы из Следственного комитета... Матвиенко кивнул. Когда смена кончилась, они попрощались и направились к своим машинам. Улица встретила их тишиной и холодным осенним воздухом. Поздний сезон, листья уже опали, а дожди становились только сильнее.***
А на другом конце Москвы два человека устало смотрели на дождливое небо. Капли били по стеклянному навесу курилки, пока они неспешно курили и изредка разговаривали о чём-то. Высокий худощавый мужчина в тёмно-синей стёганой куртке выпустил сигарету из рук. Четырхнувшись, тот скорее начал тушить её кроссовком. Дождь же стал сильнее бить по крыше курилки, стекать по козырьку, разбиваясь каплями прямо под их ногами. Второй мужчина с короткими тёмными волосами, более коренастый и крепкий, в чёрной ветровке со светоотражающими линиями по бокам рукавов, скосил взгляд в сторону: — Что-то мутное с этим делом, иначе Воля не стал бы нам его лично сбрасывать. Не в его стиле. — Знаешь, ребята с отдела видели, что пропавшая приезжала к нам в прокуратуру, прямо к нему. Хоть она и жила в Иркутске, насколько помню. — Думаешь, у них с Волей что-то было? — коренастый мужчина сделал очередную глубокую затяжку. — Возможно, но меня больше волнует её сестра в психушке. Не думаю, что сможем что-нибудь узнать у неё. — Будем пытаться добиваться информации от врачей, в любом случае. — невысокий выдохнул сизый горьковатый дым, от которого слезились глаза, в сторону. —Интересно, что же могло свести с ума такую девушку, как Наталью Синицыну? Она же занимала высокий пост в Газпроме — директор финансов. Наверняка, у неё много завистников, поджидающих подходящего момента, чтобы занять её место. — Думаю, не всё так просто, Дим. Но мы разберёмся, как обычно... Антон весело улыбнулся, хлопнул друга по плечу и вышел из курилки.***
Большинство людей живут согласно определённым правилам, придерживаются одного и того же графика и так изо дня в день. Стабильность успокаивает их нервы, а резкие изменения выбивают из колеи. Арсений Попов же с самого детства, насколько помнил, любил исключения из правил. Вероятно, поэтому он и решил этим утром выбрать не обыденную для него белую рубашку, а небесно-голубую, подчёркивающую его глаза. По крайней мере, так говорили его коллеги с больницы, когда он вдруг редко, но метко появлялся в ней в отделении, словно что-то внутри нашёптывало ему, когда именно стоило включить все рычаги обаяния на максимум. Так случилось и сегодняшним утром, когда он проходил мимо сестринского поста родного психиатрического отделения. — Арсений Сергеевич, Вы сегодня прям как Аполлон! — сказала одна из медсестёр в мешковатой рабочей робе. — Видать, особенный день у доктора. Признайтесь, Арсений Сергеевич, собрались на свидание? Кто счастливица? Мы её знаем? Попов замер, а затем расплылся в загадочной улыбке. «Если бы и я знал, что за «счастливица» придёт по мою душу...» Внезапно в кармане его брюк раздалась тихая, но ощутимая вибрация. Сообщение, но от кого? Медсёстры же во все глаза смотрели на психотерапевта, представляя, вероятно, что ему написала его вымышленная подружка. Попов не стал разочаровывать дам и просто скрылся в своём кабинете. «С минуты на минуту нагрянут гости. Будь на чеку, Арс.» — Попов усмехнулся и покачал головой. Матвиенко порой его недооценивал.***
Чёрная Kia Ceed подъехала к главному входу больницы. Двое мужчин вышли и остановились около центрального входа. Через стеклянные двери они увидели, как бегали медработники, а посетители ожидали на мягких на вид серых креслах. Тишину нарушила внезапная трель звонка Позова. Дима ловким движением достал телефон из внутреннего кармана куртки и ответил на звонок старого друга. — Дим, привет. Как поживаешь, дружище? — Да нормально, Стас. Мы сейчас с Антоном на деле. — Шастун скосил взгляд на напарника при его упоминании. — Слышал, расследуете исчезновение одной девушки. Её же Юля Синицына зовут, так? — А ты то откуда знаешь? — вскинул бровь Позов. — Дим, понимаешь... Мы с ребятами сейчас в Новосибирске и только что нашли труп молодой женщины в парке. Нашли документы. Скорее всего, это и есть ваша потеряшка. — Блядь, что говорят криминалисты? — Дмитрий нахмурился. Дело набирало нехорошие такие обороты. — Она, похоже, убегала и сошла с дороги, а там крутой обрыв. Ну, девушка, соответственно, полетела вниз. Парни говорят, что когда приземлилась, то была ещё жива. Судмедэксперт утверждает, что умирала долго и мучительно, так как лежала со сломанными конечностями и с нехилой арматурой в брюхе. Смерть наступила около двенадцати ночи. Есть кое-что ещё, Дим... Её душили, судя по следам на шее. Конечно, не так сильно, чтобы помереть от этого, но факт остаётся фактом. Мы уже завели уголовное дело, но Воля сказал передать его вам, мальчики. Всё, что мы нашли, я уже отправил вам. — Проверили наличие пальчиков? — Всё чисто, Поз. Ублюдок убрал за собой. — осведомил Стас. — Понял. Спасибо, Стас. Будь там аккуратен. До скорой тогда. — Да не за что. Спасибо и вам. Дима повесил трубку и посмотрел на Антона, курившего очередную сигарету и явно слышавшего весь разговор. Настроение майора заметно скатилось в Вальгаллу. Позов вздохнул и уточнил: — Слышал, Тоша? Шастун кивнул и, выдохнув порцию едкого дыма в сторону, протянул: — Да, это всё принимает больший оборот, чем мы рассчитывали. Пошли, Дим. Чем быстрее разберёмся с сумасшедшей, тем быстрее найдём убийцу её сестры. Шастун затушил сигарету об урну, стоявшую возле входа, и они вошли в многопрофильную городскую больницу N. Внутри здание было просторным, светлым, чистым и, видно, что с новым ремонтом. Ну, неудивительно, ведь сюда вбухивало множество денег министерство здравоохранения – Москва же, а не какая-нибудь захудалая провинция. Мужчины двинулись в сторону регистраторской стойки, за который сидела миловидная девушка в строгой синей униформе. Завидев предполагаемых пациентов, она тут же натянула дежурную улыбку: — Здравствуйте, могу я Вам чем-то помочь? Шастун же включил режим обаяния на максимум и любезно поинтересовался, навалившись на стойку: — Здравствуйте, не подскажите, где здесь психиатрическое отделение? Девушка заторможенно моргнула, но улыбку с губ не убрала: — Увы, но часы посещения уже закончились. — У нас назначена встреча с заведующим отделения. Мы из Следственного комитета. — Позов достал из внутреннего кармана служебной куртки удостоверение. Работница побледнела и быстро объяснила стражам правопорядка, как им добраться до пункта назначения. Антон и Дима поднялись на седьмой этаж, прошли по коридору до чёрной деревянной двери с инициалами «С.Б Матвиенко». Позов постучал по гладкой поверхности и услышал крик: — Входите! Следователи прошли в помещение и на дружелюбный, но при этом несколько недоумевающий взгляд, представились: — Здравствуйте, я Дмитрий Позов — майор, а это Антон Шастун — капитан полиции. Мужчины достали свои документы и показали врачу. Матвиенко поднялся из-за стола и протянул руку для рукопожатия: — Приятно познакомиться, я Сергей Борисович Матвиенко, заведующий психиатрическим отделением. Присаживайтесь, господа полицейские, не стесняйтесь. — Матвиенко указал на диван, а сам присел на кресло, расправляя полы своего белого, пахнущего порошком халата. Мужчины явно не ожидали такого радушного приёма, поэтому не сразу уселись. Они представляли, что заведующим психиатрического отделения окажется пузатый старичок в смешных маленьких очках, но никак не тридцатилетний мужчина с хипстерской причёской, навевающей мысли о самураях и далёкой Японии. Позов проходился взглядом по кабинету, пока Шастун начал опрос: — Сергей Борисович, Вам сообщили, по какой причине мы с майором здесь? — Не совсем. Вы вроде бы хотели поговорить с одной из пациенток. Она что-то сделала? Шастун кивнул и достал из портфеля бумагу, а затем протянул её врачу. — Верно, с Наталией Синицыной. Не беспокойтесь, Ваша пациентка ничего не сделала. Нас больше интересует её сестра. Дело в том, что она пропала в Новосибирске, когда приехала из Москвы туда по работе. Женщина не вышла ни с кем на связь, а сегодня утром её нашли мертвой. Нас назначили вести это дело, и именно поэтому следствие перенесли частично сюда. — Сергей, я же могу к Вам так обращаться? — Позов с серьёзностью и с внимательностью в глазах обратился к Матвиенко. Тот кивнул. — Скажите, Вы же пустите нас к ней? Нам необходимо провести допрос. Также прошу Вас рассказать про состояние Синицыной. — Мы, конечно, пустим вас к Наталье, но не рассчитывайте на информативную беседу. Пациентка сильно путает реальность с фантазией, в её мозге всё смешалось. Фиксируются также сильные галлюцинации. Например, она видит меня в своей фантазии собакой или бабушкой, называет Кешей или Верой Степановной. А книгу Виктора Пикуля она считает живым человеком, с которым она ездила в поезде. Также у неё мы наблюдаем острый психоз и истерию. Она всё время требует увидеть сестру... И есть кое-что ещё: она думает, что мы в Новосибирске. Несколько раз нападала на медперсонал. Иногда её лечащему врачу, Арсению Попову, получается достучаться до неё, но через несколько часов её состояние возвращается к прежнему. К большому сожалению, мы не могли связаться с её семьёй. — Почему девушка думает, что находится в Новосибирске? Она как-то объясняла это? — уточнил Шастун. —Этого мы не знаем. Подозреваем, что она жила там с семьёй. Понимаете, когда мы задаём ей вопросы, то на большинство так и не получаем ответа. К слову, могу я попросить Вас не говорить Наталье, что её сестра мертва? Мы не можем предсказать её дальнейшую реакцию на это. — Разумеется, это всё-таки Ваша пациентка. Не возражаете проводить нас? —Да, конечно. Пойдёмте, я доведу вас до палаты. Матвиенко повёл их по больничным, практически идентичным друг другу коридорам. Создавалось ощущение, что они ходят по кругу. Единственное, что отличалось — номера на табличках на железных дверях, где находились пациенты и самые обычные, из светлой древесины, которые стояли в кабинетах врачей. Когда мужчины шли, то встречавшийся им медперсонал уважительно здоровался с заведующим психиатрии и стремительно исчезал по работе. Когда они подходили к одной палате, то к ним навстречу подошёл стройный, довольно симпатичный брюнет средних лет в халате с асимметричным воротом, что не могло не привлекать внимания. — Доброе утро, Сергей Борисович. Это наши гости? — уточнил незнакомец приятным нежным голосом.