Проклятие "Спаси-Себя-Сам". Часть 1

Демоны явились точно в срок. Хоть здесь проклятие не солгало. Цинцю сделал честную попытку предупредить Юэ о том, что в ближайшую дюжину дней ему не следует покидать пик, однако присутствие главы на уже назначенной личной встрече с Императором было обязательным – да и объяснить такой приказ Цинцю толком не смог бы. Можно было бы, конечно, прикинуться провидцем, но… Шэнь поморщился. Лишняя головная боль. Он для такого слишком стар. Да и повторить “видение” у него не вышло бы. Поэтому он невзначай нанес собрату конфиденциальный визит – тем более, что у него как раз совершенно случайно оказалось под рукой дело, требующее рассмотрения со стороны Юэ. А потом испросил разрешения остаться и поработать в библиотеке Цюндина, пока хозяин будет отсутствовать. Постороннему наблюдателю такие танцы показались бы, наверное, глупостью – то один за другим бегает, то наоборот – однако Цинцю был просто обязан проверить, действительно ли все пройдет так, как предсказано. Да и допустить посрамление собственной школы… нет, он скорее удавился бы на собственных кишках, чем пережил такой позор. Нападение было быстрым и масштабным – первой же атакой атакующие разрушили Радужный мост, отсекая Цюндин от других пиков. Они явно рассчитывали на быструю победу, пока не хватились остальные главы. Правда, тут им не повезло – хотя Цинцю и подзадержался: в первую очередь он окружил талисманами библиотеку, потом сложил и отправил в полет нескольких напитанных ци бумажных журавликов и только затем пошел помогать детям. Перепуганные вусмерть ученики почуяли в нем взрослого и столпились за его спиной. Ну, оно и к лучшему – не будут путаться под ногами. В толпе он заметил и собственных учеников. С одной стороны, он этого ждал… с другой стороны, эссе они будут писать, как проклятые, прямо на бегу… с третьей стороны - какой шанс блеснуть талантами родного пика! Дева Ша Хуалин, священная демоница, была крайне удивлена, когда ей навстречу шагнул спокойный, как горный пруд, Шэнь Цинцю. Это изумление было быстро скрыто, – все-таки воспитание демонической и человеческой знати отличалось не так сильно, и девчонку явно приучили держать лицо, – однако Цинцю заметил. И сделал выводы. Его явно не ждали… может ли быть так, что среди адептов есть осведомитель, который мог бы рассказать о его предполагаемом пребывании в пещерах Линси? Если так, то шпион не может быть одним из его собственных выкормышей – эта мысль на мгновение смягчила злость. Однако остальные пики… о том, что он успел покинуть пещеры, знал только Юэ, а тот болтливостью не отличался. Следовательно, перебежчиком мог оказаться любой… Например, уже находящийся на подозрении Шан Цинхуа. Не захотел ли этот крысохорек раззявить пасть, не больше не меньше, на место главы Цанцюн? Цинцю мысленно сделал пометку – предупредить главу. Хорошо, что он решил отсидеться на пике и сохранить в тайне свое позорное отступление из пещер, хотя тогда он и руководствовался только тем, как бы не ранить собственную гордость. - Этот учитель приветствует деву Ша, - он чуть склонил голову: то ли недопоклон, то ли просто знак, что дева пользуется его вниманием. - Я рад проявить гостеприимство, однако, боюсь, мы не были предупреждены о визите должным образом. Тем не менее, пик Цюндин готов принять вас… с подобающим радушием. Как и любого высокого гостя, что ступает на его территорию. Демоница несколько опешила, но быстро подобралась. Цинцю скрылся за веером и улыбнулся краем губ – намек был, очевидно, понят. Цанцюн была действительно готова отразить атаку любого высокорангового демона, особенно, когда на пике сверкал Сюя. Притвориться, что нападение было действительно всего лишь неудачно прошедшим дружественным визитом, было бы для Хуалин лучшим выходом из ситуации. Впрочем, он переоценил дипломатические способности девчонки – та ухмыльнулась, показывая острые клыки, и явно решила не сдаваться так просто. - Эта Лин-эр просит прощения, но мы хотели не только нанести визит заклинателям, но и проверить, правдивы ли слухи о школе Цанцюн, - Хуалин потупилась и звякнула колокольчиками, переступив с ноги на ногу. - Моя семья слышала, что мастерство совершенствующихся Цанцюн велико… едва ли моих родных можно винить в том, что они не смогли удержаться от любопытства! Тем более, что многие из нас уже давно не пробовали хорошей битвы… - Какая удача, - нежно пропел Цинцю, - я как раз хотел бы провести небольшой показательный бой перед учениками. Думаю, одного будет вполне достаточно, чтобы в полной мере удовлетворить любопытство дорогих гостей? Демоница покосилась на руку Цинцю, выразительно не касающуюся пока рукояти Сюя, и прищурилась. - Ну почему же? Одного боя не хватит, чтобы получить должное представление о мощи заклинателей! Да и стоит ли судить о силе всех пиков по битве одного только человека? - Позвольте этому учителю тогда послать весть, - мягко предложил Цинцю, - и к вашим услугам будут все двенадцать владык. - Незачем так долго ждать, - быстро ответила дева Ша. - Да и потом, разве простой демон сравнится с бессмертным заклинателем? Будет справедливо, если равный сразится с равным. - Хорошо… три боя равных по силе участников, каждая сторона выдвигает бойца, - как бы нехотя согласился Цинцю. - Будут ли бои вестись до смерти? - О, не стоит пачкать цветы кровью. Эта Лин-эр ценит красоту, открывающуюся ее глазам, не меньше, чем доблесть соперника, - демоница снова показала клыки в улыбке. - Поражения будет вполне достаточно. Ученики тихо испуганно зароптали. Три боя! Ладно, один-то выиграет сам владыка – но остальные два?! Почему он так легко согласился на подобные условия? Им не был известен ход мыслей наставника. Цинцю не просто так изначально первым предложил провести единственный бой – после этого любое увеличение количества поединков будет выглядеть значительной уступкой. А ведь демоны могли запросить и десять-двенадцать поединков… Цинцю не знал, как скоро прибудет подмога, и он в любом случае собирался потянуть время, но простые расчеты подсказывали: найти двух способных учеников проще, чем десяток. Да, он не рассчитывал выиграть честно, но и опозориться не собирался. Кроме того, он рассчитывал, что Хуалин все же не полная дура. Девчонка наверняка сообразила, что, скорее всего, с ней он выйдет сражаться сам – и, согласись она на поединки до смерти, ей пришлось бы отдать свою жизнь. Все-таки подросток, даже священный демон, – не чета взрослому совершенствующемуся. В итоге Цинцю получил самые выгодные для себя условия, при этом сделав вид, что ему полностью все равно… Осталось только ждать. Ну, и назначить учеников покрепче. Пожалуй, Мин Фань способен справиться с бойцами среднего уровня – все-таки этого щенка овчарки он муштровал лично… Ши Гуйин, другой старший ученик, мастерски владеет искусством управления мечом на расстоянии… [Напоминание: если Ло Бинхэ останется в стороне, не приняв участие в соревновании, в качестве главного героя он будет лишен 1000 баллов. Нужно ли напоминать о последствиях отрицательного количества баллов?] …Прекрасно. Просто прекрасно. По жесту Ша Хуалин вперед тем временем вышел однорукий демон, выглядевший довольно грозно… но в то же время имевший явный физический недостаток. Цинцю одарил его критическим взглядом. Он видел в рядах демонов множество куда более внушительных бойцов… следовательно, все последующие противники вполне могут оказаться еще более грозными. - Что же, если дева Ша считает этого воителя достойным, этот Шэнь не будет возражать, - кротко сказал он. Однорукий скрипнул зубами, явно расслышав издевку в якобы вежливых словах. - Прошу отнестись к моему выбору с таким же уважением. - Разумеется, - так же сладко пропела Хуалин, кидая на Цинцю злобные взгляды. - Хорошо. Ло Бинхэ? Где-то среди толпы учеников раздался тихий возглас, и мальчишка шагнул вперед, стремительно бледнея. Цинцю поморщился – ой, не надо закатывать истерик. Бой ведь даже не до смерти, он обговорил это условие заранее. - Да, учитель? - Ты все спрашивал, как добиться моей гордости… - Цинцю чуть дернул подбородком в сторону однорукого. - Понимаю, для послушника пика Цинцзин такой противник может показаться не особенно… интересным, однако младший ученик вроде тебя может начать и с такого уровня. В конце концов, должен же ты чему-нибудь научиться. Бинхэ, к его чести, только молча кивнул и шагнул ближе к сопернику, вынимая меч. Демоны злобно завыли, раздраженные таким явным оскорблением… Ничего, поставить их на место было не лишним. Да и Цинцю ничем не рисковал – проиграй мальчишка бой, можно смело сослаться на его так удачно упомянутые молодость и отсутствие таланта; победи он, вопреки всему, и доказательство силы пика налицо. Тем не менее, щенок выступил… неплохо. Наметанный глаз Цинцю сразу выхватил огрехи, промахи, недостатки стойки и ударов… Но звереныш и впрямь не был совсем уж пропащим случаем. Конечно, не заметить, как открывался старейшина при ударах саблей, было сложно; сам Цинцю закончил бы бой за пару взмахов меча – и, возможно, за одно облачко песка, взверченное носком ноги прямо в лицо демону. Бинхэ провозился куда дольше и получил при этом на орехи… но с каждым ударом старейшины, бившим мимо цели, взгляд Цинцю становился все задумчивее. Бинхэ потребовалась целая палочка благовоний – но он победил. Подгадал момент и одной резкой, внезапной атакой, так выбивающейся из узора его движений, обрушил ошарашенного демона на песок. И коснулся кончиком меча его горла. И через несколько мгновений видимой внутренней борьбы обратил на Цинцю нарочито спокойный взгляд. Похвалы ждал, звереныш. Цинцю одарил его таким же спокойным взглядом. - Что же, пожалуй, ты все же достоин носить имя ученика Цинцзин, - уронил он. - Хотя в следующий раз, надеюсь, ты поработаешь над стойкой. Бинхэ помедлил и чуть кивнул, одновременно разочарованный и успокоенный. Он вновь смешался с толпой. Остальные ученики встретили его немного неловкими приветствиями, кто-то похлопал его по плечу. Ша Хуалин кинула в его сторону взгляд, но вскоре отвела глаза, разглядывая остальных учеников - возможно, в попытке высмотреть возможных соперников. [Вторжение демонов на гору бессмертных, первый бой - Ло Бинхэ, победа. Получена известность во время вторжения демонов в школу Цанцюн. +300 баллов! Поздравляем!] - радостно оповестила Система. И тут же заметила: - [Провал миссии “Привлечь внимание Лю Минъянь”, частичный провал миссии “Привлечь внимание Ша Хуалин”. -100 баллов.] Цинцю прищурился, зная, что позднее он много раз оспорит это решение – глядишь, и выторгует себе лишний десяток баллов. Тем не менее, пока что все шло неплохо. У него было уже всего около семи сотен баллов, и потерю сотни-другой он мог себе простить. Следующей, против самой Хуалин, выступила Лю Минъянь. Девушка вызвалась сама и была довольно настойчива – а Цинцю вообще редко мог отказать даме в просьбе. Можно было бы, конечно, выпустить вместо нее ученика постарше и обеспечить победу… но владыка взглянул на раскрасневшихся юношей, вдохнул и решил не рисковать. Лю Минъянь не могла не нравиться Цинцю, но привлекать – нет, не привлекала. В первую очередь потому, что к ней прилагался ее братец, чье присутствие сводило на нет все очарование девушки. Но даже без Лю Цингэ… Цинцю обычно нравились простые, милые, даже, пожалуй, бесхитростные девы. Сила его никогда не восхищала – если бы он хотел возлечь с кем-то, способным вонзить кинжал ему в спину, он бы тогда уж сразу выбрал мужчину. Тем не менее, смотреть на нее было приятно. Отчасти Цинцю позволил ей выступать еще и поэтому. Девушки закружились в бою красно-белым всполохом. Цинцю залюбовался этим танцем, хотя и знал, что заклинательнице не победить священную демонессу – впрочем, как и никому другому из присутствующих, кроме, пожалуй, его самого. Однако свой бой Цинцю решил приберечь напоследок. Продемонстрировать, как нужно сражаться. Минъянь могла и проиграть разок – ее славе это не навредит, тем более с такой ощутимой разницей сил. Ша Хуалин двигалась обманчиво мягко, как кот, играющий с мышью, и пыталась подловить противницу ложными выпадами. Лю Минъянь же вела бой тем же кристально честным стилем, какой использовал ее брат: ни одного обманного маневра, ни одного лишнего жеста. Только сверкал тонкий клинок тренировочного меча. В какой-то момент Хуалин усмехнулась, нырнула вперед – и ее меч мелькнул в опасной близости от лица Минъянь. Та вовремя отступила – но клинок успел срезать вуаль наискось, на мгновение открыв лицо девушки сопернице. Лю Минъянь сразу же отшатнулась, прикрыв лицо рукавом, но Хуалин так и застыла, явно ошарашенная увиденным. Она даже не попыталась напасть, воспользовавшись случаем – слишком ошеломительной, видимо, оказалась ничем не прикрытая красота Лю Минъянь. Никогда еще Цинцю так не желал оказаться на месте демона! Демоница отмерла, окинула Минъянь взглядом, размышляя. Приподняла меч. - Так и будешь биться, полуслепая и одной рукой? Не думала, что заклинательницы дорожат лицами, как скупердяй - богатством. Или боишься покрыться некрасивым загаром, если хоть один лучик солнца коснется кожи? - Вуаль я ношу в знак обета. Сложности не помешают мне закончить бой, - спокойно произнесла девушка, все так же закрывая лицо левым рукавом. - Я готова биться дальше. Хуалин хмыкнула и вдруг перехватила край алой вуали, облегающей ее предплечье. Аккуратно отсекла его, расправила - и протянула сопернице. - Если Мин-эр не побрезгует… Лю Минъянь замерла, но потом все же протянула руку и приняла ткань, чтобы прикрепить ее на место срезанной. - Эта шимэй благодарна за подарок, - сказала она все так же ровно, выпрямляясь. - Я готова продолжать. Хуалин только оскалилась в довольной улыбке перед тем, как вновь напасть. Разумеется, Минъянь проиграла… не могла не проиграть, по большому счету. Но Ша Хуалин все-таки проводила ее взглядом – торжествующим и любопытным; правда, она тут же чуть скривилась, видя, что Лю Минъянь немедленно достала из цянькуня запасную вуаль на смену лоскуту с наряда демоницы. Система вякнула что-то на краю сознания, но Цинцю отмахнулся от нее, не вникая. Его расчет повременить с собственным боем оказался верным. Третьим на поединок вышел старейшина таких габаритов, что даже старший ученик пика с ним бы не справился – а яд уж точно не оставил бы бедолаге даже шанса выжить. Проклятие говорило, что против этого быка вроде бы должен был выйти Бинхэ… но Цинцю видел достаточно расхождений между предсказанным и сбывшимся, чтобы сомневаться в исходе подобного боя. Действительно ли щенок победил бы, или только опозорил родной пик неудачей? Нет, ни в коем случае… На третий поединок владыка Шэнь Цинцю выступил сам. - Не думал, что на битву со мной выйдет мотылек, - ухмыльнулся старейшина Тяньчуй, легко вскидывая молот. - Если благородный заклинатель решит сдаться… Цинцю только прищурил глаза. - Не решит. Если старейшине угодно?.. Старейшина вместо ответа рванул на него, поднимая молот высоко над головой. …Смешно. Если бы его бой был первым… если бы он не мог рассчитывать на Юэ… возможно, его бы не слишком заботило то, как он выглядит. Возможно, он бы попытался выиграть любой ценой, как можно легче, как можно грязнее – а он мог сражаться грязно, как и подобает драной уличной шавке. Но сейчас – сейчас ему нужно было не выиграть, а потянуть время. А значит, можно было чуть развлечься. Шаг в сторону, разворот. Тонкий и хрупкий, как мотылек, гибкий, как змея… Цинцю не мог позволить себе принять удар в лоб. Он дал старейшине пролететь мимо него, шарахнуть по пустому месту – ученики понятливо подались назад, уворачиваясь от вздыбившегося песка - медленно, играючи раскрыл веер. И метнул в противника россыпь напитанных ци листьев, невзначай сорванных с куста и зажатых до тех пор в кулаке. Зеленые вспышки свистнули в воздухе, подхлестнутые взмахом веера – и показательно оставили на доспехах старейшины несколько внушительных зазубрин. Два листа попали в сочленения доспехов и достали до плоти, заставив Тяньчуя злобно зарычать. Хорошо. Шаг в сторону, взметнуть облачко песка, послать его в лицо демону новым взмахом веера, предупреждая новую атаку. И – замереть, дождаться, пока Тяньчуй протрет глаза. - Ах, как неловко… Осторожнее, старейшина – вам, должно быть, еще не приходилось сражаться на песке. Это коварный материал, очень коварный… Старейшина оскалил зубы. - Как и боец, что его использует. - Ну же, - пожурил его Цинцю. - Я всего лишь оступился, подняв пыль… насколько неловким должен был быть старейшина, чтобы случайно вымазаться в Неисцелимом? - И добавил задумчиво: - Впрочем, какой лестный комплимент… никогда бы не подумал, что, выходя на битву с учениками Цанцюн, старейшина Тяньчуй не осмелится положиться только на собственную силу. Ученики тихо захихикали, демоны вновь ответили разъяренными воплями. Старейшина сжал зубы, перехватил молот. - Тебе не удастся отвлечь меня оскорблениями! - Вот и славно, - маска спокойствия на светлом лице. - А то, боюсь, бой будет слишком коротким. Новый удар молота, от которого, казалось, зашатался пик. И снова Цинцю там нет – выскользнул из-под удара змеем и почти бережно огладил старейшину взмахом Сюя. Демон сменил тактику и рванул на него грудью, пытаясь задеть шипами, но владыка вновь разорвал дистанцию. Шаг, разворот, удар, взмах веера и новый всплеск развевающихся одежд. Шаг, разворот, удар. Почти танец, почти представление вместо настоящего боя… Не так, как танцевала в искрах стали Минъянь – ему никогда не достичь этой кристальной ясности боя семьи Лю. Но ученики не замечают таких мелочей. И сейчас ученики видят только нежно-зеленый всполох, мечущийся по площадке, как лист на ветру – как будто сам по себе, как будто и нет рядом с ним все больше распаляющегося Тяньчуя. Как будто не бьет об землю гигантский молот. Цинцю остановился на мгновение. - Все видят, что я делаю? - бросил он за спину ученикам, чуть повернув голову. - Учитель использует природные условия поля боя в свою пользу, - оттарабанил Мин Фань, гордо поглядывая на товарищей. - А также обращает особенности боя противника в свое преимущество. - Пристойно, - сухо отозвался Цинцю, снова мягко уходя от удара. Он даже спиной почувствовал, как просиял от скупой похвалы мальчишка. Шаг, разворот, новый коварный удар – со спины по коленям, по открывшемуся боку, по сочленениям, по ремешкам… не убивая, но постоянно дразня и выматывая. Цинцю было куда легче двигаться, чем закованному в металл старейшине, да и махать мечом куда проще, чем молотом. Понятно, что силы и выносливости демону было не занимать, но тот был слишком самонадеян – слишком уверен, что уж следующий удар точно прихлопнет надоедливого заклинателя. И бил в полную силу, все распаляясь. На плечо Цинцю опустился белый бумажный журавлик – и дрогнул крыльями перед тем, как рассыпаться в пыль. Цинцю опустил глаза. Теперь можно. Удар. Единственный и короткий, практически незаметный, в лоб. Удар, заставивший Тяньчуя вскрикнуть и попятиться. Единственный честный удар за весь бой. И последний. Хуалин ахнула, увидев струйку темной крови, стекающей по шее Тяньчуя. На горле демона, поверх кадыка, крестом горели две раны – неглубокие, не рассекшие трахею, но достаточно ощутимые. Цинцю знал, как рассчитать силу. - Ударь я чуть сильнее, и голова старейшины слетела бы с плеч, - заметил Цинцю, пряча лицо за веером. - Думаю, это достаточно явная победа? Или мне стоит яснее доказать свое превосходство? Демоница только и могла, что топнуть босой ножкой – и немедленно выместить зло на старейшине: как и человеческая знать, она предпочитала отыгрываться на тех, кто не мог поставить ее на место. Старейшина потупился, что-то блея… [Поздравляем! Третий бой: Шэнь Цинцю, победа. +50 баллов! Значение силы увеличено, значение авторитета увеличено!] Цинцю чуть скривил рот и отвернулся от проигравшего соперника. Позволил себе на мгновение окунуться в восхищенные взгляды своих щенков, что смотрели на него, раскрыв рты… И такую-то славу он мог бы отдать зверенышу Бинхэ! Нет, никогда – все равно ничего, кроме головной боли, это бы Цинцю не дало. Но взгляды учеников немедленно сместились куда-то ему за спину. Еще до того, как первый из них открыл рот, Цинцю понял, что произошло. Естественно, демоны не могли так просто смириться с поражением – и теперь старейшина несся на него с перекошенным от злости лицом, занеся молот высоко над головой. Цинцю лениво обернулся, обнажая Сюя. Такая предсказуемая, медленная атака – против опытного заклинателя? Право, смешно… Перед ним мелькнула бело-зеленая вспышка. Наперерез демону, прикрывая учителя грудью, бросился Ло Бинхэ. Цинцю перекосило. Полшага вперед, наперекор инстинкту. Одной рукой – впечатать удар в бок мальчишке, придать дополнительный импульс, чтобы его же собственный рывок увлек его кувырком на песок. Другой рукой, с обнаженным мечом – рассечь воздух… Одного взмаха Сюя хватило, чтобы отбросить старейшину назад. Оклематься тот не успел. Свист – и Сюя белоснежной стрелой вонзился в глазницу демона. Свист – меч мелькнул в воздухе, призванный обратно, и вновь метнулся к зашатавшемуся демону, лишая его второго глаза. Свист, вспышка – Сюя пронзил уже падающему демону лоб с такой силой, что вышел с другой стороны головы. К этому моменту старейшина уже был мертв, но Цинцю не рисковал без надобности. К тому же, так он смог хоть немного выплеснуть ярость. Бинхэ сидел на песке и глупо хлопал глазами. Сюя сверкнул в последний раз, возвращаясь в ножны. Тело старейшины с грохотом обрушилось на песок, подняв в воздух облако пыли. Цинцю спокойно положил одну руку на рукоять меча, второй изящно распахнул веер, обмахнулся. - Этот учитель хотел бы спросить, все ли воины девы Ша столь же… независимы? Или, возможно, вам будет угодно изменить правила? В таком случае, я сейчас же подам сигнал к продолжению ваших боев до смерти одного из участников… с вашего позволения. Сам я уже не могу закончить свой поединок по всем правилам, - он даже не посмотрел в сторону мертвого демона, глядя прямо в глаза демонице. Спокойный, исключительно вежливый взгляд, бесстрастный, как сталь клинка, прижатого к горлу. - Поэтому я прошу разрешения самому выбрать себе противника. Разумеется, если дева Ша не против подобного… расклада сил. Ша Хуалин сжала кулаки. Ее подчиненные явно ждали ответа – но демоница была в безвыигрышном положении. Признайся она, что старейшина действовал с её подачи – и придется снова драться, теперь уже до смерти. При том, что демоны успели уяснить силу учеников пика Цинцзин, а сильнейшие из воинов уже проиграли свои поединки... Демоница осторожно покосилась на Лю Минъянь – та чуть наклонила голову, колыхнув вуаль, и несильно сжала рукоять меча. Да, Минъянь бы вновь проиграла, но Цинцю не собирался всерьёз подвергать девушку опасности: он успел заметить взгляды, которые Хуалин кидала на соперницу, и сделал вывод, что демоница не слишком-то горела желанием растоптать этот цветок. Впрочем, в случае, если бы Ша Хуалин все же согласилась, он бы просто вышел против нее сам. С другой стороны, свалить вину на подчиненного Хуалин тоже не могла. Открыто признаться в том, что ее слуга пошел против нее – для демона это было сродни политическому самоубийству, и небесная демонесса прекрасно это понимала. Старейшины подчинялись ей беспрекословно… но, почуяв слабину, обязательно припомнили бы все старые грехи. Цинцю знал об иерархии демонов достаточно, чтобы ясно видеть невыигрышность положения демонов. А он еще и весьма непрозрачно намекнул, что может сразиться с любым из них, включая саму Ша Хуалин – и вероятность его победы крайне высока… И к тому же он рассчитывал на последнюю фигуру на доске, которая как раз только что встала на свое место. По возгласам, раздавшимся за спиной, и по вытянувшимся лицам демонов, Цинцю понял, что подкрепление прибыло. Он ощутил их присутствие кожей – ему даже не надо было оборачиваться. Чистая и вечная, как горный ледник, ци Юэ… и яркая, непробиваемая энергия Цингэ. Что же, последний грузик упал на его чашу весов. Сейчас он был полностью уверен в победе. Ша Хуалин гневно оскалилась. Против трех заклинателей сразу у нее не было ни единого шанса, и поэтому девчонке не оставалось ничего другого, кроме как признать поражение… Цинцю чуть хмыкнул, наблюдая за ее внутренними терзаниями с легким сочувствием. Наступать своей гордости на горло всегда тяжело, он знал это как никто другой. - Эта Лин-эр просит прощения, - наконец, процедила дева Ша сквозь зубы. - Я недооценила доблесть заклинателей… и заклинательниц пика Цюндин. Лю Минъянь снова чуть склонила голову, и ее голос вдруг прозвенел холодным горным ручьем: - Доблесть ярко цветет на вершинах всех двенадцати пиков. Хуалин моргнула. Деве Минъянь достался задумчивый, чуть посерьезневший взгляд. - Согласна, - наконец, хмыкнула она. - Но глупо думать, что она не может взойти на иной почве, верно? Пусть мы и проиграли в этот раз, но мы еще вернемся… для того, чтобы доблестно отыграться. Лю Минъянь снова чуть шевельнулась, показывая, что услышала. Демоны, почуяв перемену, подобрались и уставились на священную демонессу. Хуалин дернула подбородком, и разношерстная толпа демонов ринулась обратно к порталам с недовольным рычанием. Кто-то из них подхватил тело старейшины с песка и тоже забросил его в портал. Дева Ша успела только крикнуть на прощание что-то веселое и злое – и тоже исчезла алым всполохом. Ученики разразились радостными воплями; большая часть из них, забыв про Цинцю, рванула к Юэ и Лю Цингэ. Шэнь почувствовал укол ядовитой зависти – не он ли только что их защитил? Впрочем, неважно. Так всегда и происходит… Юэ тем временем подошел ближе к Цинцю, на ходу отдавая распоряжения сразу успокоившимся ученикам. С опаской, осторожно положил ладонь ему на плечо. - В порядке ли шиди? Мы получили сигнал и прибыли так быстро, как могли. - В полном, - буркнул тот, передергивая плечами - о чем он немедленно пожалел, стоило Юэ убрать ладонь. - Насколько рассержен Император тем, что главу Цанцюн украли из-под его носа? - Он отнесся понимающе. - Еще бы. Думаю, он и сам бы бежал, подхватив одежды, если бы демоны покусились на его собственный дворец – правда, по иной причине и в противоположном направлении, - парировал Цинцю с гримасой. - Кстати, песок на этой площадке следует полностью заменить: сюда попали брызги Неисцелимого. Юэ замер. Лю Цингэ, до этого момента стоявший в стороне с учениками, тоже вперил в него взгляд. - Кто применил этот яд? Никто не… - Один из демонов, жалкий трус, - бросил Цинцю. - Я бился с ним сам – и нет, я не пострадал. - Уверен ли… - Да, уверен, - привычно сплюнул владыка. Но тут же добавил, уже нейтральнее: - Да, я в этом уверен. Я бы не смог скрыть подобную рану при всем желании. Юэ кивнул, но успокоенным он не выглядел. На мгновение Цинцю даже стало чуть совестно – настолько странное для него чувство, что он было подумал, что и впрямь отравлен. - Я… готов позволить Му-шиди провести осмотр, - процедил он сквозь зубы. - Если и это не убедит шисюна, то мне придется сделать вывод, что тот разучился доверять своим боевым братьям. Досадный недостаток для главы школы… Шисюн удивленно выдохнул, разглядывая Цинцю как будто в попытке найти ответ на какой-то вопрос. Медленно кивнул. Улыбнулся – мягкой, искренней, раздражающе виноватой улыбкой, которую владыка пика Цинцзин прощал только ему одному. - Я очень благодарен шиди за такой шаг. И за помощь, оказанную им сегодня. Многие из этих учеников живы только благодаря ему. - Как удачно ты покинул пещеры, - чуть подозрительно проговорил Цингэ, подходя чуть ближе. - Как будто знал о нападе… Бог Войны вдруг осекся, разглядывая Цинцю с видом настолько ошарашенным, насколько мог себе позволить. - Когда ты успел переодеться? Ты был одет иначе, когда входил в пещеры. Цинцю мысленно проклял всю его семью до двенадцатого колена, вслух же спокойно произнес: - Я уже давно покинул пещеры. На пике Цюндин я оказался случайно – мне нужен был редкий том, которого нет в моей собственной библиотеке. - Давно?! - Лю Цингэ сжал кулаки. - Все это время я ждал, пока ты предоставишь мне возможность… Цинцю одарил его раздражающе спокойным, светлым взглядом и распахнул веер. - Разве в пещерах не нашлось бы место для нас обоих? Право, Лю-шиди. Ты сам не захотел делить со мной пространство – а теперь винишь меня в том, что я не сумел предугадать твои желания? Неужели ты настолько раздосадован тем, что прибыл слишком быстро и застал меня живым? - Не ссорьтесь, братья, - мягко укорил их Юэ, кладя ладонь на плечо Цингэ. Цинцю ощутил мимолетный укол зависти перед тем, как Юэ обратил к нему лицо. - Лю-шиди не заслуживает подобного. Я встретил его по дороге – он несся на Цюндин быстрее ветра, и угнаться за ним было тяжело. - Я летел защищать учеников, - ответил Цингэ мрачно. - Неужели ты совсем не думал о боевом брате, запертом в пещерах и не знающем о нападении? - спросил Юэ тоном, который не оставлял владыке Байчжаня ни малейшего шанса на протест. - Если ты думал, что Шэнь-шиди все еще в пещерах… - …То он был бы в большей безопасности, чем мы все, - коротко бросил Лю, всем своим видом показывая, что не скажет больше ни слова на эту тему. - Прошу простить меня, шисюн, но меня ждет сестра. - Конечно, - сдаваясь, сказал Юэ. Вздохнул, проводил взглядом удаляющуюся спину Цингэ. На крохотный миг сжал пальцы Цинцю в своих - и тут же отпустил, словно обжегшись. - Я… я рад, что с Цинцю все в порядке. Впрочем, в этом нет моей заслуги… Тот промолчал, отвел глаза. Но через мгновение сказал как будто нехотя: - Не прибедняйся. Не приди ты, и демонов пришлось бы выпроваживать намного дольше. - Разумеется, я бы пришел. Стоит Цинцю только позвать, и я всегда откликнусь. Цинцю чуть сжал веер. На Юэ он по-прежнему не смотрел. - Я знаю, - просто ответил он. - ...Знаешь? - Я не был до конца в этом уверен, но я знал, что ты явишься. - И тут же язвительно добавил: - Разве только для того, чтобы спасти свой пик - в конце концов, это твои владения. - Ради Цинцю я бы пожертвовал ими, не задумываясь, - с готовностью ответил Юэ. Цинцю поморщился, отступая. - И я бы утратил к тебе всякое уважение, если так. Прошу прощения, шисюн – мне еще нужно наказать учеников, находившихся здесь без разрешения. - Разумеется, Шэнь-шиди, - вздохнул глава. - Мне нужно будет узнать подробности произошедшего… - Я напишу отчет, - степенно ответствовал Цинцю. - Нам и вправду есть, что обсудить. Юэ улыбнулся ему - чуть теплее обычного. - Конечно, Сяо… Сяо Цинцю. Цинцю, готовый уже разразиться гневной тирадой, поджал губы. Смерил боевого брата подозрительным взглядом. - И что же ты такого натворил, что пытаешься так откровенно ко мне подольститься? Юэ тихо рассмеялся, заставив уже отошедшего в сторону Лю Цингэ пораженно обернуться на звук. Цинцю закатил глаза. Он уже давно не ребенок, чтобы поддаваться на грубую лесть или плыть от звука столь редкого смеха собрата… Но все-таки… все-таки вновь разговаривать вот так, не обмирая внутренне от злобы и обиды – Цинцю не мог не признать, пусть слабо и отдаленно, что он… скучал. Скучал по разговорам, по искренним улыбкам Юэ, по возможности – впервые за много лет – поверить в то, что тот придет на зов. Он все еще не мог подпустить его слишком близко, и у него был план на случай, если бы Юэ его подвел… И все-таки. Все-таки. Когда Юэ, прощаясь с ним на восстановленном Радужном мосту, положил руку ему на плечо, Цинцю прождал целое биение сердца перед тем, как уйти от касания. Какая-то глубинная, недоубитая, израненная и позорная часть его души как будто перестала так сильно болеть. На пике, злорадно понаблюдав, как стонущие ученики на бегу проговаривают стихотворные строки об абсолютном послушании, Цинцю подозвал к себе Ло Бинхэ, пока не обремененного наказанием. Тот сглотнул, но сделал каменное лицо и подошел ближе. - Да, учитель? Веер с размаху огладил щенка по голове – тот вздрогнул и сморщился, но не отступил. - О чем ты думал?! - Что? - О чем ты думал, - медленно и внятно произнес Цинцю, чувствуя, как его затопляет знакомый гнев, - когда чуть не убил нас обоих? Бинхэ взвился. - Я бы никогда!.. - Разве ты всерьез думал, что твое тщедушное тельце остановит или хотя бы замедлит старейшину? Да он бы снес тебя, не заметив! Но зато ты преуспел в том, чтобы закрыть мне обзор, не давая мне нанести удар. Я бы мог, конечно, просто рассечь тебя надвое, - чуть задумчиво добавил Цинцю, - но это бы ослабило удар и не навредило Тяньчую. И о чем же ты думал, обрекая нас обоих на гибель?! Чем вызван такой приступ редкостного идиотизма? Вот уж я не думал, что на моем пике остались подобные болваны! На Бинхэ было жалко смотреть. Он открыл рот, захлопнул, открыл опять. Понурился, осознав, какую беду чуть не навлек. - Этот недостойный ученик нижайше просит прощения. Учитель спас меня, а я… я отплатил ему тем, что только сделал все хуже… - Вот именно! - отчеканил Цинцю с нажимом. - И чего же ты пытался этим добиться? Выслужиться вздумал? Бинхэ мотнул головой. - Нет, учитель… Я ни о чем не думал. - И вдруг, виновато приподняв уголки губ, признался: - Это вышло как-то само собой. Просто… жизнь учителя ценнее моей. Цинцю оторопел до того, что чуть не выронил веер из побелевших пальцев. Что… как… Неужели звереныш, мальчишка… и вправду пытался его спасти?.. Нет, глупо, бессмысленно, никто бы не пошел на такой шаг без какой-либо выгоды для себя – особенно ради кого-то вроде Цинцю… Перед глазами Цинцю встали темные разводы на белоснежных стенах пещер. Он сморгнул, сердясь на самого себя. Юэ был верен только грязному мальчишке, которого когда-то подвел, и им руководило чувство вины. А чего добивался щенок? Похвалы? Расположения? Неужели Цинцю привадил его сильнее, чем рассчитывал? - Хвалить тебя за такой безрассудный и губительный шаг я, разумеется, не буду, - отрезал он, чтобы пресечь такую возможность. - Так что, если ты хотел именно этого… - Нет, учитель, - тихо сказал звереныш, глядя на него упрямо и честно. - Я только… я хотел только, чтобы учитель остался жив. Если учителю угодно наказать меня за мой поступок, я готов понести любое наказание. Цинцю как-то беспомощно снова ощутил, как гнев – уже почти привычно –перекипает в стылую пустоту. Вслух он сказал с деланным раздражением: - Разумеется, ты его понесешь. Ты чуть не убил двоих человек, один из которых, как ты справедливо заметил, крайне ценен… И к тому же ты находился на пике Цюндин без разрешения во время, которое должен был посвятить своим прямым обязанностям. Тридцать кругов вокруг пика, а по возвращении я спрошу с тебя эссе на десять страниц о необходимости продумывать свои действия заранее. С уместными примерами и источниками, разумеется. - Да, учитель. Цинцю пронаблюдал, как Бинхэ кланяется и послушно уходит прочь. Тонкие пальцы бессмертного вцепились в веер, губы скривились… - На твоем поединке, - неожиданно для себя самого произнес он, - ты выступил… удовлетворительно. Теперь иди. Щенок изумленно обернулся – так быстро, что чуть не свернул шею. Лицо у него было донельзя глупое, и Цинцю поспешно отвернулся, чтобы не разозлиться снова. Никто и никогда не пытался еще отдать жизнь в уплату за его спасение. Только один Юэ пошел бы на жертвы ради шавки Цзю. Бинхэ не был перед ним виноват, Бинхэ не был ничем ему обязан… И все-таки. И все-таки. Разум Цинцю уже работал вовсю, пока он шел к своей хижине, рассеянно проводя рукой по стеблям бамбука – это может стать хорошим аргументом в будущем; сможет ли он выторговать свою жизнь у взрослого Бинхэ в память об этом спасении? – но в душе у него царил сумбур. Он не знал, что и думать об этом. Не поэтому ли Мин Фань вернулся на пик таким растерянным? Не потому ли ученики меняли свое мнение о звереныше? [Авторитет персонажа “Шэнь Цинцю” увеличен, расположение к персонажу “Шэнь Цинцю” увеличено! Выбран побочный пассивный квест “Жестокий урок Пэй Мэя”!] Цинцю был погружен в свои мысли настолько, что даже не стал отмахиваться. Ему… нужно было подумать.