The emptiness of your eyes

– Что? Выжить? – Минхо опешил. – Ты и сам знаешь, что зараженные ферментными долго не живут, блондиночка, – он пятится назад, не в силах смотреть в чужие бесчувственные глаза. – Тот ученый… – тянет Джисон, словно не желая разоблачать его личность. – Он сказал, что я смогу помочь тем, кто был заражен… недавно, – каждое слово дается ему с натяжкой, ведь Хан не был уверен ни в их правдивости, ни в точности формулировки. – Довериться шарлатану?! – вскрикивает Минхо. – Доверить ему свою жизнь?! – он громко смеется, наверняка привлекая к себе внимание ночных, столпившихся за толстыми стенами зданий. – Минхо! – перебивает его Джисон и вцепляется обеими руками в чужие плечи, сильно сдавливая напрягшиеся под ветровкой мышцы. – Пожалуйста, послушай, – уже тише шепчет Хан, стискивая челюсть и утыкаясь лбом во вздымающуюся грудь Минхо. – Просто живи, слышишь? – говорит он, поднимая голову, и Ли видит в его глазах отчаяние. – Живи, зная, что тебя спас тот, кого ты обрек на смерть. Это и станет твоим мне прощальным подарком. – Ты! – задыхается Минхо, с силой отталкивая от себя Джисона, который от неожиданности пошатывается на месте и растерянно смотрит в его разъяренные глаза. – Эгоистичная сука! – его голос пропитан желчью, но Хан видит ту неопределенность, с которой он столкнулся. Минхо и подумать не мог, что его единственным выходом станет Хан Джисон. Он не мог поверить, что брошенный им два года назад мальчишка протянет ему руку помощи. – Поехали. Остальная работа перекладывается на плечи Чанбина и Сынмина, которые только недоумевающе переглядываются между собой, но практически доверху заполняют пикап, спустя пару десятков минут отправляя его восвояси вместе со странниками. Иных проблем возникнуть не должно, но каждый думал, как им придется добираться обратно. Если Минхо с Джисоном не успеют вовремя, то на пути в Неймлесс они встретят не одну сотню дневных. Что правда, к этому времени можно будет организовать поддержку с воздуха за счет краденого оружия, а уже только после избавиться от него. Вариант, в котором они сначала отвозят огнестрел, а потом занимаются своими делами даже не рассматривался: странники выглядели слишком нервными даже для того, чтобы спокойно обсудить план действий, и как только выдалась подходящая возможность – сразу скрылись на центральной улице, и ни Чанбин, ни Сынмин не могли предположить, куда они направляются. – Если они проебут товар… – вздыхает Сынмин, облокотившись о дверь машины. – Нам же будет лучше, – усмехается Чанбин и садится на водительское сидение. – Пристегивайся, дорога назад обещает быть жаркой.

***

Поездка протекала в полной тишине. Минхо не спешил увеличивать скорость, медленно виляя между побитых машин по опустошенным улицам, и свободной рукой держал тлеющую на ветру сигарету. Хан, откинувшийся на спинку сидения, всматривался в мигающие из-за неполадок внутри машины лампочки. Он перебирал пальцами на коленях и даже не старался завести диалог. Он не хотел общаться. Просто не мог. Слова крутились на языке и при первой попытке вымолвить хотя бы слог получалась несуразная каша из хаотичного набора букв. Джисон вплетает пятерню в волосы и поудобнее усаживается на месте. Ему было некомфортно, и Минхо это видел, хоть и сам мог думать только о том, что очередная пачка с самокрутками была потрачена зря только ради того, чтобы посмотреть на постепенно увядающий фильтр. Минхо выворачивает руль вправо, сворачивая на долгожданную Випмарк-стрит, и высматривает на дороге описанный младшим трейлер. Он скрыл то, что и сам хотел познакомиться с найденным Ханом ученым. – Стой, – лениво отзывается Джисон. – Дальше пешком. – Стоит припарковать малышку где-нибудь в другом месте, – говорит Ли, еще сильнее сбавляя скорость, и ищет глазами укромное местечко для стоянки. Он загоняет пикап в чей-то двор (предварительно накрыв выставленный напоказ товар брезентом), и они вместе с Джисоном с нажимом закрывают металлические ворота, треск от которых эхом разносится по всей улице. Оба парня сразу вооружаются огнестрелом, считая, что сейчас не самое подходящие время растягивать удовольствие. Иное обстоятельство, которое поражает уже и Минхо – это возможность наблюдать за бродящим вдалеке мужчиной, облаченным в одежду медицинского работника. Он сразу понимает, что перед ними искомый ученый. – Кан Дэиль, – говорит Хан и продолжает: – В прошлый раз он нашел меня во время приступа, когда шум привлек озверевших, – у старшего что-то колит в груди от осознания, что Джисон в тот день мог так и не вернуться в Неймлесс по его глупости. – Я бы не назвал его странным, но он точно откармливает своих тараканов. – Чего мы ждем? – Минхо проявляет несвойственную ему нетерпеливость, и Хан вопросительно выгибает бровь, совсем не понимая, к чему эта спешка. – Просто… – мужчина вздыхает, видя чужую озадаченность. – Пошли. Им приходится пробираться через тонны скопившегося мусора, не меньшую часть которого составляли битые бутылки и пустые консервные банки. Казалось, что это место раньше использовалось в качестве ночлега для небольшой группы выживших, но Джисон, глядя на пустынный рынок, не мог даже предположить, смогли они выжить или пошли на корм монстрам, которые неустанно бродили в округе. Идущий впереди Минхо настороженно держит палец на курке. – Эй! – заметивший их Дэиль окликает незваных гостей, и его лицо выглядит чем-то неудовлетворенным. – Вы решили своим присутствием испортить мне охоту? – возмущается он, демонстративно вытаскивая мачете (Джисон удивился, увидев подобное оружие в Конта-Ариасе) из треснувшего черепа твари. – Есть разговор, – в ответ кидает Хан. – Что тебе еще нужно? – спрашивает Кан и продолжает, не давая Джисону ответить: – Я ведь уже сказал, что тебе жить месяца три, а прийти в следующий раз ты должен был только через неделю, в чем твоя проблема, парень? – Стой, месяца три? – говорит Минхо, обращаясь к младшему, и Дэиль закрывает глаза, издавая напряженный стон. – Ты захотел решить свои дела с бойфрендом прямо передо мной? Тебе не стыдно? – ученый подходит ближе, становясь прямо рядом с ними, и Минхо в момент понимает, что этот человек мог бы с легкостью закрыть собой даже Хенджина. – Да, ковбой, когда я говорил ему, что он скоро отбросит коньки, то это не значило, что неизбежное произойдет через тридцать лет, – обращается Кан к остолбеневшему Минхо, который от подобной дерзости теряет дар речи. – Но вы оба мне можете кое с чем помочь. – Но… – не успевает Джисон закончить, как его снова перебивают. – Услуга за услугу, – ставит ультиматум Дэиль. – Я помогу, если вы достанете из городской больницы записи главврача, – мужчина видит отпечатавшееся в чужих глазах непонимание. – Это место, должно быть, кишит озверевшими, вы думаете, что я пойду туда сам? – он смеется. – Этот старый маразматик запирался в своей «инновационной» лаборатории и ставил опыты над инфицированными людьми, – говорит Кан, и у Минхо на спине непроизвольно появляется холодный пот. – Он умер меньше месяца назад, исходя из отсутствия какой-либо активности, но никто так и не решился посетить его обитель, а эти бумажки ой как помогут мне в изучении вируса. – Нам какая выгода? – в лоб спрашивает Минхо. – Я не сделаю из ваших ног куски рýбленого мяса прямо сейчас, – он искренне улыбается, и странники пятятся назад. – Да бросьте, я ведь не деспот, – отшучивается Дэиль, но никто к нему подходить не спешит. – Вы принесете мне записи, и с большой вероятностью я смогу рассказать причину появления болезни, – ученый пытается их заинтересовать. – Услуга за услугу, – повторяет он. – Хорошо, – соглашается Джисон. Он оценивает перспективу сидеть без дела в Неймлессе и выбирает наиболее интересный вариант времяпровождения. Как никак, но он хотел добраться до Конта-Ариаса, чтобы изучить этот удивительный город, и не в его силах отказываться, когда представилась подходящая возможность. – Как далеко больница от Випмарк-стрит? Дэиль улыбается. – Вверх по улице вы выйдете на Кинвард-авеню, – говорит ученый, и Минхо воспроизводит в памяти широкую улицу, засаженную деревьями, к Северу отсюда. – Идите в сторону телебашни и в конечном итоге доберетесь до главного здания больницы, только постарайтесь вернуться живыми, – его голос обретает серьезность. – Мне нужны не только записи, но и ты, Хан Джисон. – Откуда?!… – Удачи! – восклицает врач, разворачиваясь на пятках и, подпевая себе под нос, скрывается среди рыночных палаток, продолжая искать новых жертв. – Его тараканы уже должны были сдохнуть от ожирения, – говорит Минхо, и Джисон решает тактично промолчать. Они забираются на ближайшую крышу частного дома и с доступной им высоты осматривают территорию: рынок представлял из себя непроходимую рощу разросшегося бурьяна и выгребную трупную яму, из которой смердело так, что Джисон непроизвольно кривился и закрывал нос ладонью. Свежий воздух был доступен только на уровне высотных зданий, которые уходили далеко в небо и скрывались за гущей облаков. Хану хотелось бы один раз побывать на верхушке одного из таких и на момент почувствовать себя свободным от этого мира, почувствовать, что один шаг вперед – и тебе больше никогда не придется бороться за право на существование в этой серой реальности. – Блондиночка, – шикает Минхо, и упомянутый насильно вырывается из собственных фантазий. – Мозг заклинило, совсем худо стало? – злится старший, и только спустя минуту до Джисона доходит причина его ярости: толпа ночных озверевших, обратившая на них внимание в двух домах вверх по улице. – Ты хочешь, чтобы они заорали? – Ли вопросительно выгибает бровь и тормошит младшего за плечи. – Беги! И они срываются с места по направлению к самим тварям, которые вмиг звереют и открывают свои гнилые пасти с желанием убивать. Озверевшие наперебой несутся по земле, не теряя следа странников, и из раза в раз пытаются перескочить через высокие металлические заборы, чтобы добраться до жилых зданий. Джисон ловко отталкивается от самого края одного из домов и мгновенно оказывается на следующем, иногда кидая взгляд назад, чтобы посмотреть, не отстал ли Минхо, который на ходу делает несколько выстрелов, когда монстры пересекают первую преграду и уже пытаются вскарабкаться на крышу. – Не смей останавливаться! – кричит Джисон, поскальзываясь на месте и пытаясь удержать равновесие. – Их слишком много, Минхо! – еще раз восклицает Хан и продолжает бежать, больше не оглядываясь по сторонам. Он видит только двухэтажный дом и преждевременно расслабляется, но эта секундная заминка стоит ему появившейся прямо под ногами уродливой морды. – Пошел, пошел, пошел! – тараторит Минхо, оказываясь рядом с младшим, и с яростью топчет голову озверевшего подошвой собственных ботинок. Чужой мозг растекается по скользкому бетону, и Ли не теряет времени, прежде чем схватить Джисона за капюшон и потащить дальше. – Я сделаю с твоим лицом то же самое, если не поторопишься, черт тебя дери! Хан с силой отталкивается носками от края крыши и руками намертво цепляется за подоконник на втором этаже соседнего дома, видя, что бегущие за ними озверевшие сваливаются на землю, но не время переводить дыхание: они снова с минуты на минуту начнут лезть наверх. Минхо тем временем полностью становится ногами на оконную раму и высматривает путь, по которому они смогут забраться выше. Он окликает Джисона, показывая на пожарную лестницу в нескольких метрах от них. – Если ты собираешься сдохнуть здесь, блондиночка, – качает головой Ли. – Сообщи, и я прикончу тебя первым. – Отсоси, – скалится Джисон и рывком цепляется за соседний выступ, бегая глазами по планировке здания. Он отталкивается от оконной рамы первого этажа и хватается ладонями за выступающие кирпичи на углу дома. – Слишком стар, чтобы поспевать за мной, а? – язвит Хан, взбираясь вверх по лестнице. – Бессовестная сука, – расплывается в улыбке Минхо, и через несколько минут они оказываются на крыше, продолжая бежать. Оказалось, что Кинвард-авеню была не просто широкой улицей, но и до чертиков длинной. Она тянулась по меньшей мере на добрый километр в сторону телебашни, и у парней непроизвольно перехватывает дыхание от того, что нечто подобное находится чуть ли не на самой окраине Конта-Ариаса. Джисон заходится кашлем. Ли кидает на него недоумевающий взгляд: он не мог испытывать такие симптомы только от неприятного запаха, к которому они успели привыкнуть. – Приступ? Снова? – спрашивает Минхо. – Одна из миллионов побочек, – Хан отмахивается. Минхо хмурится, но ничего больше не говорит. – Нужно поспешить. Мы слишком сильно задерживаемся, – вместо этого начинает он. – Сомневаюсь, что Неймлесс будет в восторге от наших выходок с их собственностью, – Минхо намекает на оставленный в чьем-то дворе пикап. – Дорога обратно будет длинной. – Нам все равно придется где-то переждать до заката, – пожимает плечами Джисон. – Если у тебя есть желание трощить тачку дневными озверевшими, то не забудь упомянуть, что я был против этой затеи, – парень постепенно восстанавливает дыхание. – Пошли, не будем терять времени. Минхо соглашается. Спустя полчаса они оказываются напротив главного больничного здания. Оно плотно заросло кустарниками, а сам вход внутрь был завален рваными мешками с песком и покрывшимися мелкими трещинами кирпичами. Казалось, что ранее находившиеся внутри люди приложили все свои силы для того, чтобы остаться полностью отрезанными от внешнего мира. Хан, опираясь одной ладонью о крышу машины, на которой они сидели, неудовлетворенно ведет взглядом по заколоченным досками окнам. – Так просто не забраться, – шикает Джисон. – Судя по словам Кан Дэиля, главврач – отчаянный параноик, – говорит Минхо. – Само собой, такие люди постараются остаться в полном уединении, – он прикусывает губу, выискивая способ попасть внутрь. – Как насчет черного входа? – Думаю, подобное место со стопроцентной вероятностью будет скрыто от людских глаз, – Хан качает головой и к нему приходит одна отличная идея. Он достает рацию. – Бан Чан? – Какого черта? – по ту сторону слышится сонный голос Кристофера. – Ты время видел? – судя по всему, мужчина еще не был осведомлен о смене плана. – Ты упоминал о схемах городских инфраструктур, – вновь переводит тему Джисон. – Что насчет центральной больницы? Есть информация как туда можно зайти? – Попробуй дверь на себя, – голос Бан Чана был раздраженным, но он смиренно выдыхает и говорит: – Подожди несколько минут. – У нас нет этих нескольких минут! – как можно тише кричит Минхо в рацию, смотря на приближающихся со всех сторон ночных. Они были дезориентированы, но явственно ощущали инородное присутствие на принадлежащих им территориях. И чем дольше сохранялась тишина, тем сильнее напрягались нервы странников. – Хорошо, – тянет Кристофер, будто намеренно испытывая их терпение. – В южном крыле здания есть вход в подвал, выходящий наружу, – говорит он, и двое парней сразу направляются в указанное место, но речь Бан Чана не заканчивается: – Но проходящие внутри трубы давно пришли в непригодность: они под давлением, и каждый, даже самый незначительный натиск, может стать для них последним, – Джисон выжидающе молчит. – Если трубы прорвутся – вас затопит ледяной водой, – Кристофер резко останавливается. – Где вас носит?! – Спасибо, – отвечает Джисон и кладет рацию обратно в карман. – Не поздно вернуться обратно, – внезапно предлагает Минхо, и младший одаривает его сомнительным взглядом. Они согласились на сделку, почему он хочет отступить сейчас, когда они уже у финиша? – Это может плохо кончиться для всех нас, блондиночка, – его голос кажется Хану обеспокоенным. – Внутри могут быть сотни озверевших, и в замкнутом пространстве нас обратно вынесут только на носилках, если и соизволят проявить к нам подобную милость. – Хочешь – возвращайся, – в ответ кидает Джисон и продолжает: – Я делаю это не потому, что меня вынудили, понимаешь? – но Ли прямо отрицательно мотает головой. – Каков шанс! – восклицает парень. – Шанс, что весь мировой устрой может в корне измениться, Минхо, – Хан не хотел признаваться даже самому себе, что все его слова – откровенная ложь. Вместо этого он сдвигается с места, направляясь к указанной Бан Чаном точке. – Не забывай, что, согласившись пойти со мной, ты дал обещание. Ты выживешь, несмотря ни на что. Джисон колебался от одной мысли, что он напирает на Минхо из соображений собственной эгоистичности, в надежде наблюдать за его страданиями, до того, что он действительно искренне хочет, чтобы этот человек выжил. Минхо некоторое время мнется на месте, но после идет вслед за Ханом, по дороге пустив пулю в лоб одному из подобравшихся вплотную ночному. Его вязкое тело камнем падает на пропитанную дождем землю, и в сам асфальт впитывается вытекающая черная кровь. Ли находил в этом какую-то закономерность, и это стало сродни ежедневной лотерее: либо красная, либо черная, и выбирать придется только тебе одному. – Блондиночка, – окликает он младшего, когда они близко подходят к указанному входу в подвал. – Заключить бы с тобой пари, – без особого интереса в диалоге тянет Джисон и разгребает мусор, коим были завалены двери. Они представляли из себя самую настоящую канализацию, не хватало только дерево заменить на металл. – Называешь меня по имени – я проигрываю. – Я ведь могу сделать это прямо сейчас, – усмехается Минхо, но ждет, что Хан скажет дальше. Он не отрицал, что его привлекла заинтересованность младшего в его глуповатой привычке. – Но ты не сделаешь. – Я дам тебе фору, блондиночка, – кидает Ли и помогает парню избавиться от накрученных вокруг ручек цепей. – Погнали. Они спускаются вниз по лестнице, осторожно переставляя ноги, чтобы не наткнуться на внезапное препятствие и не полететь вниз лицом. Хан пытается нащупать на стенах переключатель. Он был уверен, что в этом здании есть свет по одной простой причине – здесь до недавнего времени жил как минимум один человек, работа которого была непосредственно связана с наличием электроэнергии. Он внезапно задается вопросом, от какой станции питалась больница, и останавливается, пребывая в размышлениях. – Что такое? – спрашивает спускающийся следом Минхо. – Кто-то должен был поддерживать дееспособность здания, – тянет Джисон, продолжая осматриваться по сторонам и даже мельком смотрит на выход, от которого они отошли уже на приличное расстояние. Ли замирает на месте. – Ты предполагаешь?.. – Электростанция, к которой была подключена больница, сейчас должна принадлежать одной из уже известных нам общин, – кивает Хан. – Узнаем, какая это электростанция – сможем понять, какая коммуна еще была в этом замешана. – Почему ты так уверен в том, что главврач сотрудничал с кем-то еще? – и этот вопрос Джисону кажется вполне логичным, ведь ни о чем таком Дэиль им больше не говорил, и вряд ли бы стал скрывать подробности: он хоть и человек своего собственного мира, но благоразумием не обделен. Хан и Минхо должны были знать, какой общине сейчас могли перейти дорогу, но они не знали. – Если здание не принадлежит общине, то оно от нее зависимо, – отвечает Джисон, немного подумав. – И ни тот, ни другой вариант меня сейчас ой как не устраивает, – старший согласно кивает: им не нужны были дополнительные проблемы. – С другой стороны, мы находимся в северо-восточной части города, но… Твою мать. Минхо вздыхает, понимая, что он этим имел ввиду. – Мы забрались на территорию Хэйдшипа, да? – спрашивает он, наперед зная ответ: все находящиеся здесь электростанции (а было их всего две) принадлежали им. – Блять, – ругается Джисон, но никто из них не собирался возвращаться обратно. – Но зачем им работать с человеком, который проводил опыты на живых людях? – он задает этот вопрос в надежде на благоразумное объяснения, но, вспоминая его последнюю встречу с хэйдшипским ублюдком, понимает, что ничего благоразумного можно не ждать. – У военных есть оборудование, – говорит Минхо. – И я готов поспорить, что в их каменных стенах годами воспитывалось новое поколение ученых и солдат. В Конта-Ариасе назревает что-то очень плохое, блондиночка, – Ли сглатывает скопившуюся вязкую слюну. – Ну, конечно, если не учитывать орду охотников, которая вот-вот заполонит эти проклятые улицы. – Что, если они уже о ней знают? – Невозможно, – качает головой Минхо, и Хан действительно хочет ему верить. – О ней знаем только мы вдвоем и Хван Хенджин, если принцесса все еще не растрепала все новым подружкам, – он скептически хмурит брови. Мужчина не скоро примет тот факт, что ему придется сотрудничать с другими людьми. – Но мы обсудим все это позже. – Ты прав, – кивает Джисон. – Нужно найти кабинет главврача. – Приготовься, что мы увидим ужасные вещи, – говорит Минхо. – Я сомневаюсь, что после смерти этого человека кто-то посещал это место, поэтому как минимум одного озверевшего нам придется убить, – Хан кивает и продолжает идти вперед. Они наконец-то достигают самого подвала, и парень наконец-то находит переключатель. Помещение наполняется мягким желтым светом, и Минхо морщится, видя заржавевшие и поросшие мхом трубы. Они идут вперед длинными коридорами, которые образуют своеобразный лабиринт, и скрываются где-то в глубине здания. Джисон осматривается, когда они заходят в небольшое помещение, оборудованное, скорее всего, для работников охраны: небольшой столик с пустыми запыленными чашками и пара стульев только подкрепляют его теорию. Дверь, служившая единым входом в подвал, была открыта. – Вряд ли на этом этаже будут озверевшие, – говорит Минхо. – Больница, как и большинство зданий городской инфраструктуры, служили убежищем для выживших многие годы назад, когда только вспыхнула эпидемия, – мужчина пожимает плечами. – Люди были растеряны и не знали, что делать, поэтому прятались, а после погибали от голода и в облике прожорливых тварей поедали друг друга. Мы найдем только кости, если они спустя столько лет еще сохранили свой первичный облик. – Ты много знаешь. – Я интересовался историей Конта-Ариаса, – признается Минхо, словно для него интерес к прошлому был чем-то постыдным и презираемым в чужих глазах, но Хан кивает и первым делает шаг вперед, следуя за вереницей переплетающихся труб. Они шли по скользкому бетону, который за многие годы превратился в трясинное болото. Ботинки противно застревали во мхе и идти становилось намного тяжелее. Джисон шел широким шагом, чтобы стабилизировать разрыв во времени, и ужасался от масштабов той катастрофы, которая здесь произошла: пол был усеян не только противной топью, но и ошметками костей, которые дробились от малейшего к ним прикосновения. Минхо непродолжительное время наблюдает за обилием насекомых в уже выпотрошенных глазницах черепа, и изо всех сил сдерживается, чтобы не опустошить желудок. Он по неосторожности наступает на лежащую под ногами тазобедренную кость и та рассыпается под грязными подошвами. Мужчина глубоко вдыхает, чувствуя привкус дыма, и нагоняет Хана, который даже не обратил внимания на чужую заминку. – Как долго еще идти? – Мы уже пришли, – оборачивается Джисон. – Смотри, – он показывает на схожую с первой лестницу, ведущую наверх. – Давай поскорее выбираться. Они поднимаются наверх, вырываясь из плена болота мертвецов, и с нажимом открывают заевшие двери, оказываясь внутри больницы. Холодный воздух окутывает их нагревшиеся в духоте тела, и Хан ежится, смотря в разбитые, но заколоченные гвоздями и досками окна. Рассвет. Солнце выходит из-за горизонта, прямыми лучами обволакивая всю Кинвард-авеню, и стоящий рядом Минхо замечает дневных озверевших, которые лезут со всех щелей: канализационных сливов, переулков, лавочек и даже мусорных баков. – Это кончится плохо, очень плохо, – бубнит он себе под нос и идет вперед, останавливаясь посреди коридора. Многочисленные двери были похожи на пчелиные соты, и Минхо успевает открыть рот, чтобы возмутиться, но Джисон кидает на него злостный взгляд и тот замолкает. – Ты ведь не думаешь, что мы зайдем и выйдем? – спрашивает Хан, складывая руки на груди. – Поверь, нам придется если не вылизать каждый кабинет, то как минимум посмотреть, что творится за их дверьми, – Минхо отмахивается, и они вдвоем идут вперед. – Как думаешь, зачем вообще проводились эти опыты? – Блондиночка, – Минхо выводит его не из самых благоприятных мыслей. – Никто не исключает, что таким образом они могли искать вакцину, – это предположение делает им обоим еще больнее. Джисон напоминает самому себе, что если у Дэиля действительно все получится, то узнай об этом военные (а они точно узнают) – он станет их первой целью. Только вот Минхо об этом не знает. – Кан Дэиль – военный врач, – выдает Хан и внимательно следит за чужой реакцией. Ли закрывает глаза. – А ты мог сказать мне об этом раньше? – истерично давит улыбку он. – Например, когда мы залезли в их собственность? Конечно, он не сказал об этом! – кричит Минхо, и его голос разносится эхом по помещению. – Он ведь считает, что это само собой разумеющееся, правда? Войти туда, куда ему вход разрешен, – Минхо фокусирует взгляд на растерявшемся Джисоне. – Молись, чтобы он был достаточно ебанутым, чтобы не рассказывать о своих личных экспериментах верхушке. – Он не сделает этого. – А когда вы успели стать лучшими друзьями? – спрашивает Минхо. – Ты забыл о главном принципе странников – не доверять?! – А что я должен был сделать?! – уже не выдерживает Хан и продолжает: – Послать нахуй человека, который спас мою шкуру и дал шанс прожить на месяц дольше отведенного?! – его шея напрягается. – Развернуться на сто восемьдесят градусов и отвесить ему прощальный поклон, когда узнал, что он один из военных? Скажи, Минхо, чего я еще должен бояться? – лицо Джисона кривится в отвращении. – Почему я должен игнорировать свои проблемы только из-за какого-то глупого принципа? Может, мне еще нужно сдохнуть во благо его процветания? – Блондиночка… Джисон резко ускоряется и уходит далеко вперед, оставляя ошеломленного Минхо позади, но Ли вовремя приходит в себя и спешит следом, впопыхах заглядывая в открытые по пути двери. Атмосфера накаляется, когда из всех коридоров начинают доноситься приглушенные рыки тварей. Это доказывало то, что главврач работал здесь не один, и умер тоже не в благородном одиночестве. Хан достает ствол, на ходу снимая предохранитель, и выглядывает за угол, когда они оказываются на перепутье двух дорог: центрального и восточного корпусов. – Нужно брать выше, – говорит Минхо, кивая в сторону заваленной мебелью лестницы. – Сомневаюсь, что лифт работает, поэтому придется пошуметь. – Иди первым, – кидает Джисон и разворачивается спиной к старшему, присаживаясь на корточки. Он высматривает вдалеке бредущего озверевшего, и когда Минхо под собственным весом сдвигает наваленные друг на друга тумбы – монстр резко оживляется и бегом направляется в их сторону, хаотично размахивая руками и демонстрируя вываливающиеся наружу гниющие внутренние органы. Владелец тела умер недавно, о чем свидетельствовало неполное разложение и видимые признаки человеческого лица, хоть и изуродованного. Хан дважды спускает курок, и тварь тяжелым пластом валится на потресканную плитку пустынного коридора, заполняя ее поверхность густой черной кровью. Парень стискивает челюсть, видя очередного бредущего в их сторону озверевшего. Единственный шанс вернуться живыми обратно – это перебить их всех, но как много умерших наполняют это место? Джисон мельком смотрит назад, замечая практически взобравшегося наверх Минхо, и уходит обратно с намерением зачистить первый этаж. – Черт, – шипит Хан, заряжая последний магазин, и настраивается на плодотворную охоту. В крайнем случае в расход пойдет холодный металл. Минхо хмурится, не видя за собой младшего, но немногим позже слышит глухие выстрелы и закатывает в раздражении глаза. Он поднимается на второй этаж, осматриваясь по сторонам, и не заметив никаких явных помех, поднимается по ступенькам выше. Ли насвистывает себе под нос, заметно расслабившись, и медленно вышагивает по холодному бетону и грудам мусора; преимущественно он состоял из использованных шприцов, окровавленных повязок и пустых блистеров из-под таблеток. Казалось, что находящиеся здесь инфицированные (у Минхо язык не поворачивался назвать их подопытными) проходили через все известные человечеству круги ада. Он отодвигает ногой выброшенную верхнюю одежду и идет дальше, быстро минуя лестничные проемы. К нему закралась мысль, что все озверевшие были сосредоточены на первом этаже, и объяснить это можно было тем, что, осознав свою скорую смерть, находящиеся здесь люди как можно быстрее хотели выбраться наружу, но не учли, что больница представляла из себя тщательно защищенный форт обороны. Место, которое ранее служило ради спасения человеческой жизни, сейчас отчаянно загоняло каждого желающего в могилу. – Поднимаюсь, – слышит Минхо и присаживается на ближайший пыльный подоконник. Он достает пачку сигарет с зажигалкой, когда Джисон наконец-то показывается на лестнице, и успевает сделать три глубокие затяжки, струсив пепел на белоснежный пол. Им обоим нужен был небольшой перерыв. Хан подходит ближе, забирая одну из сигарет. Они молчат, выглядывая в окно и наблюдая за скоплениями дневных. Это представляло для них большую проблему сейчас, но план дождаться заката все еще оставался в силе. И правда, зачем им было спешить? – Как думаешь, что будет, если военные узнают, что мы побывали здесь? – спрашивает Минхо. – Конечно, без возможности, что Дэиль им об этом расскажет. Представим, что этот человек и правда на нашей стороне. Джисон выдыхает густой дым прямо в чужое лицо, и глаза Ли слезятся. Он отгоняет табак ладонью и с упреком смотрит на собеседника. – Пойдем под военный трибунал, что еще, – вот так просто отвечает Хан. – Мы вторглись на их территорию, но вопрос стоит в другом: как скоро они поймут, что здание обчистили чужаки? – спрашивает Джисон и продолжает: – Здесь точно никого не было с тех самых пор как главврач умер. Не думаю, что военные и Хэйдшип не захотели бы забрать то, над чем он так усердно работал, – парень на минуту задумывается. – Но здесь есть что-то другое, какой-то иной фактор. Ему должны были поставлять провиант, а самое важное – ресурс для исследования, – Минхо согласно кивает. – Значит, остается один вариант – существует еще один вход, предположительно, на крыше или через брешь, которой может послужить, к примеру, выбитое, но не заблокированное окно. – И оно должно находиться достаточно высоко, чтобы бежавшие из здания люди решили спускаться вниз, а не сигать с высоты птичьего полета на землю в кучу мертвяков. – Твоя правда. Они медленно бредут по зданию в сопровождении потрескавшихся стен и кровавых следов от ладоней. Люди бежали настолько быстро, что их заносило на поворотах и приходилось останавливать свое тело грудой бетона. Джисон складывает губы в ровную полосу и проводит пальцами по обветшалым обоям в зале ожидания. На каждом этаже находились посты дежурных и выглядели они довольно комфортно за счет разноцветных диванчиков и выцветших цветочных горшков. Это место служило усыпальницей для сотен покинутых детских игрушек и костей их хозяев. – Что еще ты читал о Конта-Ариасе? – внезапно интересуется Хан, влекомый желанием избавиться от навязчивых мыслей. – «Город, построенный в глуши», – Минхо не был против рассказать. – Он был возведен несколько столетий назад, но свой привычный вид, еще до начала эпидемии, обрел недавно: около сотни лет назад, – мужчина смотрит в чужие внимательные глаза и щурится. – Конта-Ариас с самого нуля отстроили кочевники, но эта история умалчивает о многих деталях, например, об их национальности или предположительных личностях. Город издавна имел свои устои, свои правила и свою систему ценностей: он никогда не подчинялся современности, оставаясь абсолютно независимым от известных ранее государств. Возможно, что именно по этой причине Конта-Ариас – единственный из известных ныне мегаполисов. Минхо останавливается, прислушиваясь. – Конта-Ариас не имеет коренных жителей, тем он и прекрасен. Здесь ты свободен даже после того, как почти все человечество мертво, – Ли усмехается. – Он примет любого в свои объятия, но придется заплатить за это соответствующую цену: побывав здесь однажды, многие не захотели возвращаться обратно на родину. Конта-Ариас заманивает в свои цепи множеством земных благ, таких как беззаконие ночных улиц и светская подпольная жизнь повседневности, – Хан кивает. – Мегаполис без правил. Это то, каким мы знаем Конта-Ариас сейчас. Джисон щурится, перебивая старшего: – Минхо, – упомянутый запинается. – Это лаборатория, – он указывает на одну из открытых дверей. – Мы пришли.