Привычка ненавидеть

Весь день, вплоть до самого вечера, Мей Джин мучило чувство беспокойства. Не сказав ни слова Темур вышел вслед за Вейшенгом, бросив лишь яростный взгляд, который Мей спокойно выдержала, горделиво вскинув голову и не отводя глаз. Но в душе ей было не по себе. Принцесса поспешила переодеться и присоединиться к семье кагана на празднике по случаю окончания переговоров. Алпагу хан и Улу Эдже возглавляли обеденный стол, накрытый в большой зале для гостей. Каган выглядел довольным, Улу Эдже в высокой золотой короне и лиловом платье, расшитым золотыми и серебряными нитями, сама светилась как начищенный золотой медальон. Одаривая присутствующих лучезарной улыбкой, она только успевала отдавать прислуге распоряжения подносить всё новые и новые угощения. Беи не стеснялись налегать на еду и питьё, провозглашая здоровья и многие лета своему кагану, его супруге и тегинам. По левую руку от Улу Эдже восседал Кая, с лисьей усмешкой на устах наблюдая за окружающими. По правую руку Алпагу хана сидел мрачный, как туча Темур. Мей Джин заняла место подле супруга и, окинув быстрым взглядом присутствующих, приметила китайского посланника в середине стола с противоположной стороны. Вейшенг выглядел спокойным и расслабленным и только редкие колкие взгляды в сторону её супруга ясно сказали принцессе, что их спор с Темуром не закончен. Мей Джин хорошо знала двоюродного брата, он не бросал слов на ветер. Нет, она не сомневалась в силе и ловкости Темура. В сражениях ему не было равных, но он был слишком прямолинеен и в бою, и в жизни. Хитрость, коварство и интриги совершенно несвойственны натуре среднего тегина. В отличие от Вейшенга, который отнюдь не погнушается применить любые приемы, для достижения желаемой цели. Мей Джин беспокоило то, что она не могла понять цели и намерения Вейшенга. Его неожиданное признание в любви насторожило Мей. К чему сейчас эти разговоры? Время уже не повернуть вспять и изменить всё равно ничего нельзя. Сама она никогда не придавала такого большого значение детской дружбе и не мыслила о том, что Вейшенг действительно хотел жениться на ней. Оказывается, Мей Джин недооценила глубину его чувств… или амбиций. Гости с азартом обсуждали завтрашний день, обещающий азартные мужские забавы — дружеские бои, состязания в стрельбе из лука и прочие военные потехи. А тревога в глубине души Мей Джин всё больше нарастала. Что задумал Вейшенг? Интуиция подсказывала ей, что нужно было во чтобы то ни стало выяснить это. И как можно быстрее. Когда, наконец, гости начали потихоньку расходится, Мей Джин во всеобщей суете незаметно шепнула китайскому посланнику, чтобы ждал её на заднем дворе, позади конюшен. Ей срочно нужно с ним поговорить наедине. Принцесса не ждала Темура рано. Скорее всего, он не станет торопиться в их опочивальню, а задержится за разговорами с отцом и братом. И всё же, нельзя было отлучаться из покоев надолго в такое время, чтобы не вызвать подозрений. Накинув тёмный плащ с капюшоном, она потихоньку выскользнула из комнат и с гулко бьющимся сердцем направилась на задний двор. Ей стало немного легче, когда не встретив ни единого человека на своём пути, она спокойно добралась до назначенного места. Вейшенг уже поджидал её. Завидев тёмную женскую фигуру у тяжёлых деревянных ворот конюшни, он выступил вперед. — Моя принцесса, я здесь! Мей Джин приложила палец к губам и опасливо оглянулась. — Не переживай. Я уже всё проверил — здесь никого нет. — Вейшенг усмехнулся, хищно оскалив зубы, — охрана дворца тоже сегодня праздновала не хуже самого хана и его гостей. Если бы кто-то захотел напасть на дворец — лучшего времени не придумать. — Ты хочешь напасть на дворец? Это и есть твой план? — осторожно спросила Мей Джин, внимательно вглядываясь в темноте в лицо посланника. — Нет, конечно. Я не получал таких распоряжений от императора. Наоборот, он желает как можно больше укрепить отношения с тюрками, чтобы остановить их набеги на границы. — Вот-вот. — согласно кивнула принцесса. — Мы не вправе нарушать планы моего отца. Но мы не закончили разговор… Мило улыбаясь она доверительно прикоснулась к руке Вейшенга. Тот схватил и сжал её руку в ладонях, ободренный знаком внимания, проявленным принцессой. — Я не понимаю твоих намерений, Вейшенг. — прямо сказала Мей Джин. — Ты знаешь, что я бы тоже хотела всё изменить, но разве для этого не слишком поздно? — Для меня нет ничего невозможного, любовь моя. — с горячностью ответил Вейшенг. — Что ты задумал? — Мей Джин с тревогой заглянула ему в глаза. — Завтра во время поединка, я сражусь с твоим мужем и убью его. Ты станешь свободной и сможешь вернуться в Китай… Со мной. Брови Мей взлетели вверх. — Ты думаешь, это так просто? Темур — лучший воин среди тюрков. — Я знаю. — И даже если тебе удастся победить его, с чего ты решил, что сам останешься цел после этого? — Я всё продумал. Смерть Темура будет выглядеть случайностью, которые иногда происходят на турнирах. Никто не сможет меня ни в чем обвинить. У Мей Джин похолодело внутри. Плохие предчувствия не обманули её, Вейшенг всерьёз задумал убить Темура. Но как? Ей нужны были подробности, чтобы помешать ему осуществить свой дерзкий план. А для этого придётся убедить Вейшенга, что она на его стороне. — Скажи мне только одно слово, принцесса! И я, словно лев, положу весь мир к твоим ногам! — высокопарно воскликнул её собеседник, сверкнув глазами. — Как ты мог задумать такое, если даже не знал мой ответ? — поразилась Мей Джин. — Я знаю, что ты любишь меня… С самого детства знал… — Но одной любви недостаточно, когда замешана политика. Даже если я стану вдовой, разве это всё решит? Отец может не согласится… — начала было Мей Джин издалека, но Вейшенг прервал её. — Император остался недоволен, что состоялся твой брак со средним сыном хана, а не старшим, как договаривались. Не смотря на заверения Алпагу-хана, у Темура не так много шансов получить когда-нибудь трон тюрков. Так что, если его вдруг не станет, то император не расстроится. Сердце Мей ëкнуло и упало куда-то вниз, в животе заныло, а во рту пересохло. Конечно! Как она могла подумать хоть на секунду, что Вейшенг станет действовать необдуманно, не заручившись поддержкой со стороны самого императора. А Вейшенг тем временем продолжал, благодаря сумеркам не заметив, как побледнела принцесса. — Я тебе открою один секрет, моя дорогая Мей Джин. Твой отец втайне от Алпагу-хана ведёт переговоры с Баламир Беком. Каган и его брат не дружат и Баламир только и мечтает, что сам займёт трон. И, кстати сказать, по законам тюрков именно он имеет всё права на наследование престола, а не тегины. — Хорошо, — Мей Джин сделала над собой усилие, чтобы голос не дрожал, — но что ты собираешься делать? Как ты намерен победить Темура? Вейшенг замолчал, задумавшись стоит или нет полностью посвящать принцессу в свои планы. Мей Джин, поняв, что он колеблется, придвинулась ближе и почти прижалась к нему. — Если всё получится, то мы сможем стать счастливыми… Вместе. Лицо Вейшенга дрогнуло, он потянулся к губам принцессы, но она накрыла его губы ладонью. — Скажи! Мне нужно быть уверенной в тебе и твоих чувствах. — настаивала Мей. — У меня есть верный человек здесь, при дворе, — немного неохотно проговорил Вейшенг. — Человек, который сможет подмешать одно снадобье тегину. — Яд? — чуть не вскрикнула Мей Джин. — Не совсем… — уклончиво ответил Вейшенг, — Это средство лишит Темура возможности управлять своим телом, а значит он не будет уже таким ловким и сильным в бою. Я нанесу ему всего лишь небольшую рану, но эта рана не сможет зажить, а приведёт к смерти от внутреннего кровотечения. — Я всегда восхищалась твоим умом, дорогой Вейшенг. Идеальный план. Никто не сможет тебя ни в чем заподозрить. И кто же этот человек? — почти игриво промурлыкала принцесса. Посланник открыл рот, но лёгкий хруст ветки в стороне заставил его замолчать. — Сюда кто-то идёт. Нас не должны увидеть. — прошептал он, — возвращайся к мужу и доверься мне. Сегодня последняя ночь, что ты проведешь с этим непромытым тюрком. С этими словами он отступил в сторону и бесшумно растворился в темноте. Расставшись с принцессой, Вейшенг чуть не нос к носу столкнулся с мужчиной, также запутанным в тёмный плащ. — Ты смог уговорить её? Что она ответила? — спросил он у посланника. — Конечно. Принцесса будет на вашей стороне, всё в порядке. — ответил Вейшенг. Кто? Мей Джин думала только об этом, пока шла обратно к своим покоям. Кто, тот человек, что сможет подмешать яд Темуру? Еда и питьё на дворцовой кухне тщательно проверялись. Чалаир лично следил за приготовлением, заставляя специальных рабов пробовать всё, что подавали кагану и его семье. К тому же, на кухне работали только проверенные годами люди. Мысль о том, что Вейшенг мог подкупить кого-то из них, Мей Джин сразу же отмела. Ни один простой тюрк не согласится на такое за китайское золото. Они могут как угодно ненавидеть и драться друг с другом, но их объединяет общая ненависть и презрение к китайцам. В этом Мей Джин уже убедилась на собственном горьком опыте. Если только… Здесь не замешан кто-то из беев. Возможно, Баламир Бек, которого упоминал Вейшенг или Чолпан-хан, предводительница Горного племени, обозленная на Алпагу за убийство сестры, что была когда-то второй женой кагана. Нет, не зная имени, Мей Джин не сможет понять кто этот человек. Остаётся только одно — самой контролировать что будет есть и пить Темур завтра до начала турнира. Погруженная в свои мысли, Мей Джин машинально свернула к кухне дворца. Сегодня работники потрудились на славу, приготовив огромное количество угощений для празднества и в этот час на кухне было безлюдно. Только несколько девушек домывали посуду в больших деверянных чанах с тёплой водой. Мей Джин рассеянно осматривала помещение, когда знакомый голос окликнул её. — Моя принцесса, вы что-то хотите? Обернувшись, Мей Джин увидела Сюли. — Что ты здесь делаешь в такой час? — Готовлю напитки для вас и вашего супруга, принцесса. Темур тегин уже ждёт вас в комнате. — Вот как? — вскинула бровь Мей Джин, — Что он попросил? — Подогреть кумыс для него… И ваш вечерний травяной чай, принцесса. — Иди спать, Сюли. Я сама приготовлю напитки сегодня, — слегка улыбнулась своим мыслям Мей. Ей было приятно, что Темур ждёт её и ещё приятнее от того, что попросил принести в их комнату питьё для себя и для неё. — Но, госпожа… — попробовала возразить Сюли, но Мей Джин взглядом заставила её замолчать. Темур, одетый по домашнему сидел, поджав под себя ноги, спиной к двери на раскинутой подле очага большой мягкой подстилке, сшитой из бараньих шкур. Он услышал, как отворились двери, но не повернул голову, продолжая задумчиво изучать танцующее в очаге пламя. Мей Джин поставила поднос с дымящимся чайником и изящными чашками на столик. — Принеси сюда кумыс, женщина. — проговорил Темур. — У меня есть другое предложение, муж мой… Услышав её голос, Темур слегка вздрогнул и бросив косой взгляд через плечо, сердито буркнул: — Где ты была? Мей Джин подошла ближе и встала позади него. Наблюдая целый день в каком плохом настроении находился её супруг и прекрасно зная его вспыльчивый нрав, Мей боялась, что вечером её ждут гневные расспросы и очередные подозрения в мнимых заговорах. Хотя, с горечью подумала Мей Джин, на этот раз Темур будет недалек от истины и заговор реально существует. — Я приготовила для нас чай. — Я просил принести мне кумыс. — Знаю… Но может быть, ты хоть раз захочешь попробовать? Мей Джин опустилась на шкуры позади Темура. С неожиданной для себя самой нежностью она смотрела на широкие плечи мужа, его светлые волосы, которые сейчас золотил огонь. Ей невыносимо хотелось обнять и прижаться к его спине, уткнувшись носом ему в затылок, погладить сильные руки, ощутив как перекатываются натренированные мышцы под тканью халата, вдохнуть знакомый мужской запах, который совершенно не казался ей неприятным… «Непромытый тюрк» Мей Джин презрительно скривила губы, вспомнив слова Вейшенга о Темуре. Знал бы он, как счастлива бывает Мей в объятиях этого непрмытого тюрка. Лишь только мысль о том, что супруг проводит с ней время не потому, что хочет этого, а потому что так предписано им брачным договором приносило ей боль и разочарование. Вот если бы они с Темуром не были врагами по определению, вот если можно было бы забыть о том, что он тюрк, а она китаянка… Дочь ненавистного тегину китайского императора… Мей Джин протянула руку и дотронулась пальчиком до непослушной белокурой кудряшки, выбившейся из тугой косички над ухом Темура. Но тут же убрала руку. — Переговоры прошли отлично для Небесного ханства. Твой отец остался доволен? — мягко спросила она. — Тебя это волнует? — Темур упрямо не хотел идти на мировую. — Конечно. Я хочу процветания нашим народам. — А я не хочу доверять тому, кому никогда нельзя доверять. — грубо обрезал Темур. Несмотря на резкие слова, Мей Джин не почувствовала в супруге того гнева, которого опасалась. Темур скорее по привычке противоречил ей, чем был зол. Принцесса встала и налив ароматный чай из чайника в чашку, поднесла её мужу. — Выпей. Я заварила специальные травы, которые помогут снять напряжение с тела и унять раздражение в душе. Мы ведь можем оставить пока политику за дверью нашей комнаты, муж мой? — с улыбкой проговорила она. Темур недоверчиво глянул на жену и тут же отвёл глаза в сторону, словно боялся, что она прочитает в его взгляде лишнее. Этот китайский выскочка на коленях перед Мей Джин так и стоял перед его взором. Темур самому себе боялся признаться, что это и есть причина его раздражения. Целый день он пытался убедить себя, что ничего нет между его женой и китайцем, а если даже есть, то какая ему разница? Пусть любит кого хочет, пусть думает о ком пожелает. Китайская принцесса жена ему только из-за политического договора, который они оба обязаны исполнять. Обязаны! Для мира и процветания их народов… А вот любить друг друга они вовсе не обязаны. Поколебавшись немного Темур взял из рук жены чашку, вдохнул пахучий пар, исходящий из неё и сделал маленький глоток. Горячий напиток слегка обжигал язык и имел приятный чуть сладковатый вкус. — Спасибо. — буркнул он. Сделав ещё несколько глотков, он почувствовал как тепло разливается по телу. Захотелось выпить ещё… Коварный китайский напиток! Такой же, как и женщина напротив. Прикоснувшись к ней однажды, хочется делать это постоянно! Как? Когда? И почему? Китаянка всё больше проникала ему под кожу, заполняла собой мысли, возбуждала желание. Тегин не может себе позволить любить врага, даже если этот враг — его собственная жена! Если он позволит себе расслабится, то станет уязвим. Он НЕ должен её хотеть! Почему же так отчаянно хочет? Он НЕ должен её любить! Почему же все остальные женщины исчезли для него? Он ДОЛЖЕН ненавидеть эту китаянку! И он ненавидит её… И ещё больше — себя, за то, что не может выкинуть из головы и из сердца. Что бы Темур не делал — бежал, злился, грубил, пытался забыть — ничего не помогало. Стоило ему увидеть сегодня пламенные взгляды другого мужчины на жену и сердце заполнила жгучая ревность. Напиток ли, нежная улыбка ли Мей, но злость и напряжение отступили. Темур откинулся на шкуры и слегка прикрыл глаза. Женская рука коснулась его груди и он глубоко вздохнув, потянул Мей Джин к себе. Договор, политика, мир или война не изменит того, что она ЕГО женщина. Темур так и заснул раскинувшись прямо на полу, одной рукой прижимая Мей к себе. Ей же не спалось. Положив голову мужу на грудь, Мей Джин прислушивалась к ровному биению его сердца и спокойному дыханию. — Я никому не позволю убить тебя, — почти беззвучно одними губами прошептала она, — Ни Вейшенгу, ни моему отцу, ни твоей родне… Мей Джин подумала о том, что императора необходимо во что бы то ни стало убедить, что именно Темур примет власть после Алпагу хана, для того, чтобы присечь все дальнейшие посягательства на супруга. И она сделает для этого всё! Всё, что нужно! Глаза Мей Джин сузились в тонкие щелки, брови сошлись к переносице, тонкие ноздри трепетали от гнева. Она готова лгать, она будет интриговать, она уничтожит любого, кто попробует встать на их пути. Дороге, что предопределила сама судьба, связав её и Темура нерушимыми узами… Куда бы не привела эта дорога, они пройдут её вместе до конца…