Специалист по вашей безопасности

Вадим сидит в бизнес-зале в Толмачёво, пьёт кофе – как всегда отвратительный – и смотрит на фотку в телефоне: пальцы с чёрными ногтями держат учебник по селекции зерновых культур на фоне плоского белого живота и ног в трениках. По шкале от нуля до десяти пацан охуел уже на все деньги. Когда он устраивался на новую работу, пацан выглядел наименьшим источником проблем – красивая фарфоровая куколка, выращенная в тепличных условиях. То, что куколка прячет острые зубы и нормальные такие железные яйца, Вадим ожидал увидеть в последнюю очередь. Вадим бы посмеялся над общей нелепостью ситуации –харассмент, блядь, в родном Отечестве, доебался семнадцатилетний пацан, пытается торгануть своим молодым телом – но пацан так искренне алеет скулами, трепещет ресницами и порывисто закусывает губы, что даже как-то жалко сдавать его деду. После разговора на пляже, который заканчивается вообще не по плану, пацан теряет берега окончательно. Больше ничего такого, ага. Он, видимо, решает, что теперь они друзья, поэтому через два дня, когда Вадим работает – разбирается с одной проблемкой на вырубке – получает ворох сообщений подряд. «Чем занимаешься?» «Без тебя скучно». «Когда вернёшься?» Он закатывает глаза, обтирает кровь с руки, пилит селфак на фоне работы с мешком на голове и отправляет пацану. Тот в ответ пишет: «Ух ты, атмосферно. Из этого можно было бы нагенерить мемов, но я не буду, пожалуй». «А у меня тут домашка по английскому». Вадим только снова закатывает глаза. Пацан присылает селфак – лицом на столе, прямо на тетрадках, неприбранные волосы расползаются вокруг, красные глаза блестят за стёклами очков в чёрной оправе. Вадим пишет: «В пятницу». В ответ получает две скобочки. Пиздец. Фоток в чатике с пацаном скапливается уже совсем неприличное количество. Тот присылает смешные картинки, фотки каких-то редких кактусов, которые у него резко зацвели, селфаки и каждый вечер – вот такие вот композиции на фоне голого живота «а эту книгу я читаю на ночь сегодня». Вадиму хочется написать ему: «Заведи уже инсту и спамь туда», но пацана, по ходу, нормально социализировать не догадались, так что теперь он отрывается на Вадиме по полной. Целоваться он, кстати, как и ожидалось, не умеет. Вадим боковым зрением ловит какое-то движение – кто-то садится в кресло напротив, закидывает ногу на ногу. Первое, что он успевает осознать – очертания рыб под чёрными чулками. Вадим поднимает глаза и смотрит на знакомое – хер забудешь – лицо. Та самая баба, которая подписывала ему заключение на повышение год назад. Вдова Волкова. Кураторская ведьма. Крыса. – Привет, – говорит и, прежде чем Вадим успевает послать её на хуй – теперь же можно – поднимает руку. – Спокойно, я здесь частным порядком. Есть разговор. – Не интересно, – отвечает Вадим и смотрит прямо в невыразительные, мышиного цвета глаза. – Хочешь, поспорим? На пять косарей? Минуту меня выслушаешь, и, если так и не станет интересно – окей, я отдам деньги и уйду. Вадим складывает руки на груди и откидывается на спинку. Она улыбается, но как-то натянуто: – В общем, я тут увлеклась спиритизмом – не по своей воле, если что – и один наш общий знакомый просил передать тебе привет оттуда. У Вадима сердце проваливается в желудок, прямо в отвратительный кофе. – Ну как, теперь интересно? – Какого хуя происходит? Она вздыхает: – Знаешь, некоторые призраки бывают очень настойчивы. Я ему говорила, что это тупая идея – ну, умер и умер, с кем не бывает, а он... – Где он? – Мы оба с тобой знаем, что он тонким слоем размазался по Сирийской пустыне, но я могу тебе одолжить свою доску для проведения спиритических сеансов. Вадим дышит спокойно и размеренно. Возможно, она просто ёбнулась и несёт теперь эту дичь. Может, просто хочет поиздеваться. – Короче, давай мне пять тысяч, а я тебе за это дам адресок, где хорошо идут сеансы общения с духами. И решайся быстрее, у меня посадку на Москву объявили уже. Вадим достаёт деньги. Она кладёт на стол листок с адресом где-то на окраине Питера, поднимается, подхватывая пальто и сумку: – А, и маленький бесплатный совет: перед тем, как соглашаться на предложение продать душу, подумай трижды. Перед вылетом Вадим пишет пацану: «Завтра отмена, дела». Следующие пять часов в самолёте спит. Вадим заставляет себя заехать домой – в дорогие съёмные апартаменты, с клинингом и дизайнерским ремонтом – принимает душ, переодевается. Спускается на подземный паркинг. Долго сидит за рулём, никак не решается ехать по указанному на бумажке адресу. Но лучше же ужасный конец, чем ужас без конца, да? Он аккуратно едет по городу, впервые в жизни не нарушая скоростной режим и не игнорируя светофоры. Паркуется во дворе унылой хрущёвки – как в детство вернулся. Думает: сколько можно уже тянуть кота за яйца. Когда он дёргает ручку двери джипа, приходит сообщение от пацана – грустный смайлик. – Да блядь. Он пишет: «Спи, я днём заеду». Вадим надеется, что не соврал. Пацан чё-то пишет в ответ – но Вадим уже не читает. Он идёт к двери подъезда, где должна быть нужная квартира, и запоздало думает, что у него даже пушки с собой нет, полетел, блядь, как на крыльях. Повёлся на манящий пальчик. Вадим не звонит в домофон – с силой дёргает дверь на себя и проходит в тёмный подъезд. Поднимается на пятый этаж. Стоит напротив двери – облезлой металлической, с примитивным замком, без глазка. Решается: нажимает на звонок и вслушивается в звуки за тонкими стенами. Когда через минуту слышит шаги в коридоре, борется с желанием спуститься на пролёт вниз, чтобы иметь преимущество, если это всё-таки засада, но упорно стоит прямо напротив двери. Та распахивается, выпуская наружу тусклый свет. – Сука, – говорит Вадим, чувствуя, как тонкая спица пронзает сердце насквозь так, что дышать становится невозможно, – сука. Волков стоит голый по пояс, в трениках, босой, и дышит так же часто, как будто и его прихватило, но берёт себя в руки быстрее: хватает Вадима за куртку и втягивает внутрь, прижимает к себе, пока Вадим всё шепчет: – Сука, сука, сука, сука. Волков молчит и обнимает, ждёт, пока истерика у Вадима закончится. Когда Вадим затихает, осторожно отодвигает от себя и говорит: – Кажется, надо объясниться. Водку будешь? – Буду, – отвечает Вадим и понимает, что пацана всё-таки наебал. Идут на кухню, такую же паршивую, как и всё вокруг. – Ты знал, – говорит Вадим, – ты знал же, сука, когда уезжал тогда. – Знал. – Блядь, как же я ненавижу вас всех. – Вад, давай я расскажу, как... – Чё, думаешь, легче станет мне от этого? Ты умер, умер, блядь, я видел фотки с беспилотника. – Вад. Они сказали, что, если я отступлю от приказа хоть на миллиметр, они тебя ликвидируют. – Чё встал? Наливай уже давай. Волков отрывается от стола, на который опирался, и лезет в холодильник. Вадим наблюдает за ним, пытаясь разобраться, что чувствует. Внутри огромная колючая пустота. Волков достаёт бутылку и пару стаканов, разливает, вытаскивает хлеб и колбасу. Говорит: – Она не хотела мне твои контакты давать, если что. Так что я сейчас не меньше тебя охуел. Думал, одна из соседних бабок за солью пришла. – Твоя ведьма меня аж в Новосибе выцепила. Очень хотелось её на хуй послать, если честно. – Это нормально. Мне тоже. Вад, я вообще тебя не просто так искал: мне помощь нужна. – То есть иначе ты меня искать не стал бы, да? – Стал бы. Но сейчас мне правда нужна помощь: мне надо вытащить одного человека... – Ну пиздец. Ты реально хочешь вытаскивать Разумовского? Чё? Я фотку твою забрал. Чтобы они не забрали. Сигареты твои тоже, кстати. Но не смог их курить – так везде с собой и таскаю. Волков смотрит заёбано, как будто заранее устал объяснять всем подряд, чё происходит. – Вад, он мой друг. Я, вроде как, тоже с сомнительной биографией, так что не мне его судить. Мне нужны группа и оружие. Она мне помогать отказалась. А мой нынешний статус мертвеца несколько... усложняет коммуникации. – И чё, Олег, ты реально хочешь этим здесь заниматься? Это же откровенный криминал. – Вад, только не говори, что ты сейчас системами контроля доступа и пожаркой в офисе руководишь. Вадим усмехается. Они друг друга прекрасно понимают. – Мне надо подумать. Такой ответ устроит тебя? – Вполне. А теперь дашь сигарету? Вадим думает, что пацан его сегодня точно не дождётся.