Ссора с Юанем

      Неделю спустя. Резиденция Юньмэн Цзян.       Лань ЦзинъИ и Цзинь Лин приехали в самый разгар лета, когда дни становились всё жарче и жарче. Совсем недавно озера и пруды были покрыты сплошным ковром зеленых листьев лотоса, а сейчас среди всего этого моря зелени начали расцветать розовые пышные цветы, радуя людей сочными красками своих нежных лепестков. А наблюдать за этим, устроившись в тени беседки, укрытой ветвями ивы, было бесподобно. Но не всем нравится такая картина. — О святые небожители, почему тут так жарко?! — мучительно провыл ЦзинъИ, совершенно не приспособленный к такой погоде. Ланец даже подумал, что расплавится. Воздух почти душил. Ему хотелось снять все, что есть на теле, и плевать он хотел на все правила и меры приличия. ЦзинъИ с мучительным вздохом растянулся на столе, уткнувшись носом в пиалу с вином. — Не ной, ты прекрасно знал, что лето тут жаркое. Это тебе не вечно прохладные горы Гусу, — спокойно отпивая вина и продолжая чистить семена лотоса, Цзинь Лин не обращал внимания на жару, с которой сталкивался всю свою жизнь. Он сидел и еле сдерживал смех, в опущенных глазах плескались искры веселья и победы. Не каждый день увидишь умирающего Ланя, да еще и из-за такого пустяка. И этот страдалец каждое утро будил его в пять утра! Говорил, что так положено в Гусу Лань. — «Это тебе за мои муки протяжённостью в четыре года», — с насмешкой злорадствовал Цзинь Лин в мыслях. — Да как в этом пеклище жить вообще можно?! — вновь взвыл Лань. Он буквально чувствовал, как солнце прожигало насквозь его внутренности, полностью испепеляя кожу. А три слоя белых одежд стали тяжелыми и неподъемными, будто свинцовыми, что шевелиться было невозможно и мучительно трудно. Мысли были только о холодных источниках Гусу, и он проклинал себя за идею уехать в самый ужасный период времени года. — Это еще прохладный ветерок дует, без него ты бы уже сварился хахх, — поставив тарелку с очищенными семенами, Цзинь Лин с удовольствием наблюдал, как ожил умирающий супруг и с наслаждением начал поедать прохладное угощение. — Не торопись так и запивать не забывай, — налив в пиалу ароматный напиток, он пододвинул его ЦзинъИ. — Интересно, почему же ты так сильно не переносишь зной Юньмэна? В тебе ведь течет чистая кровь главной ветви семьи Цзян и великого старейшины Илин, который родом отсюда, — с серьезным видом Цзинь опрокинул свою чашу и задумался, а после звонко рассмеялся, увидев недоумение на лице Ланя. Тот чуть не подавился от вопроса, которого вообще не ждал. Округлив глаза, Лань ЦзинъИ не понимал, почему речь снова зашла в русло его крови и происхождения. Хмыкнув, он закинул еще пару сладких и прохладных семян в рот и проговорил: — Это не дает мне сил и способностей переносить жару и острую еду. Я все же вырос в Облачных Глубинах, — Цзинь Лин рассмеялся: уж очень мило это прозвучало с набитым ртом. — Но пить ты ведь можешь спокойно? даже после десятой пиалы ты спокойно сидишь. Вот я и думаю, что это странно. — А ты хотел, чтобы я после глотка вина отрубался как Ханьгуан-цзюнь? — Не знаю, но было бы здорово посмотреть, как ты в пьяном виде творишь беспредел, — отметил Цзинь Лин и вновь разлил вино по пиалам. — Пф... И слава богу. В нашем триумфате «пьянеющего от одной чашки» тебя хватает с головой, — покручивая пиалу в руке, ЦзинъИ рассматривал созданные в ней волны. — Кстати, сколько ты уже выпил? — прищурившись, Лань с подозрением посмотрел на Цзинь Лина. — Немного. И не смотри на меня так, я сам решаю сколько мне пить, — фыркнул Цзинь. — Решаешь сам, а расхлёбывать приходится мне! Пошли лучше купаться — охладимся, а то я реально сейчас сварюсь, — одним движением убирая волосы за спину, Лань медленно встал и разгладил складки белых одежд. Выпрямившись, он улыбнулся и лёгкой походкой подошел к Цзинь Лину. Последнему не понравилась идея оторваться от вина, но искупаться он был не против. Лань ЦзинъИ схватил несопротивляющегося мужа за плечи и потащил его в сторону озер.       За пару шагов они добрались до нужного места. По берегам озера росло множество ив, спускающих свои ветви прямо к воде, создавая уединенные, укрытые тенью прохладные места. Это место отличается тем, что в водоеме много глубоких заводей, в которых водится крупная рыба. Как только ЦзинъИ увидел блестящее и чистое, как зеркало, воду, сердце его забилось от предвкушения. От этой картины Цзинь Лин усмехнулся. — Давай снимай уже свои траурные одежды, — и, повернувшись к нему спиной, Жулань первым начал снимать с себя летние одежды с золотыми украшениями. Он привык так ходить, ведь выглядеть нужно достойно, идеально, согласно репутации его ордена. Медленно и грациозно он снимал все лишнее, аккуратно складывая и убирая в мешочек цянькунь.       ЦзинъИ тоже начал снимать верхнее платье, но, взглянув на Цзинь Лина, не смог отвести взгляд от этой фигуры: от тонких, но четких линий спины — так и хотелось провести рукой, дотронуться до родинок, что усыпали всю спину, словно звезды на небе. ЦзинъИ сейчас смотрел только на мужа, что в солнечных лучах выглядит еще красивее. — «Не зря Цзинь Жулань стоит первым в списке самых красивых господ нашего поколения», — Лань аж забыл, что ему тоже нужно раздеться. Когда на Цзинь Лине остались только нижние штаны, ЦзинъИ опомнился и в спешке начал снимать с себя одежду, раскидывая ее как попало, не заботясь о том, куда она полетит и что с ней будет.       Закончив с одеждой, Цзинь Лин развернулся и, посмотрев на ЦзинъИ и то, что он устроил, А-Лин еле сдержал смех. — Видел бы тебя Лань Цижэнь — заставил бы переписывать правила три месяца подряд. Ты вообще все правила забыл вдали от дома, или тебе голову так напекло, что мозги поплыли?       Приняв вызов, Лань с ухмылкой ответил: — А юная госпожа как обычно языком работает быстрей, — ЦзинъИ косо посмотрел на Цзинь Лина. Поправляя и завязывая повыше хвост, он заметил, что Цзинь уже хочет ответить, поэтому опередил его: — Подожди, я озвучу твои мысли: «Пойти на дно ему, нет, лучше сам утоплю, и тогда он точно не всплывет никогда! ха-ха-..Ой!», — с фразой «именно» Жулань столкнул супруга; тот с громким всплеском упал в воду, а Цзинь Лин гордо смотрел на это с улыбкой.       Цзинь Лин ожидал, что ЦзинъИ ответит тем же, и буквально в следующее мгновение его ногу схватят и потащят вниз. Он приготовился пнуть Ланьца обратно на дно. Но, подсколзнувшись, не удержал равновесие и упал прямо на ЦзинъИ. Вынырнув, Цзинь Лин всячески пытался утопить или обрызгать мужа-идиота.       За несколько минут супруги успели подраться в воде и чуть не утопить друг друга, а ЦзинъИ даже придумал новое прозвище мужу. — Теперь ты... Не юная госпожа, а мокрая курица. Надо же было так упасть! — смех длился так долго, что Цзинь Лин пожалал о незнании заклинания молчания. — Идиот... — устало прикрыв глаза, он раздражённо вздохнул и, вылезая из воды, бросил нечитаемый взгляд на все еще смеющегося мужа. Предупредив о возможности сгореть под полящим солнцем, он направился к деревьям. Спрятавшись в тени ивы, он распустил конский хвост, позволяя волосам водопадом рассыпаться по спене и плечам. — Фух... Как же хорошо в тени. И ветерок тоже хороший.       Развернувшись к ЦзинъИ лицом, Цзинь замер, разглядывая Ланя. Тонкие струйки воды стекали с его волос, по острым ключицам скатывались к кубиками пресса и опускались к штанам. В тени дерева его белоснежное тело слегка поблёскивало из-за капелек воды. — «Красиво, какой же он красивый...».       Лань ЦзинъИ только отвлёкся на то, чтобы выжать волосы, избавить их от лишней влаги, как неожиданно поймал чужой, очень пристальный и темный взгляд. — Что такое, Цзинь Лин? — почти мурлыкая, протянул Лань, наклоняясь в сторону покрасневшего супруга. — «Да он всегда был красивым, но почему же сейчас я чувствую смущение? Я миллионы раз видел это тело и не только, что же изменилось!?», — почувствовав чужую руку на своей талии, Жулань быстро забыл все свои мысли. От неожиданности он слегка растерялся, и этого было достаточно, чтобы Ланец резким движением прижал его к стволу ивы. Чуть возвышаясь над Цзинем и плутовато смотря в серые, слегка удивление глаза, Лань ЦзинъИ ухмыльнулся.       Цзинь Лину не понравилась сложившаяся ситуация. Чуть приподняв бровь, он наигранно возмутился. — И долго ты будешь меня так лапать? — А-Лин пристально смотрел на Ланя. Тот так же наигранно ответил. — Лапать!?!... Ну, если ты это называешь лапать, то как же ты назовёшь то, что я сделаю дальше? — правая рука Ланя скользнула выше, к рёбрам, аккуратно их обводя; второй рукой он скользнул за спину, чуть притягивая к себе, и начал еле ощутимо поглаживать кожу, выводя непонятные узоры. Когда между ними не осталось свободного места, Цзинь Лин попытался чуть отстраниться, бросая обжигающие взгляды из-под занавеса ресниц на разыгравшегося ЦзинъИ. Тонко вздыхая, А-Лин прикрыл глаза и попытался взять себя в руки и остановить Ланя. Одно дело развратничать в своих покоях, там он и сам часто проявлял инициативу. Но они сейчас на улице, и кто угодно мог их заменить. Только он собрался выбраться из объятий, как его быстрым движением прижали к дереву, не давая и шанса выбраться из плена крепких объятий. ЦзинъИ приподнял опущенную голову мужа и захватил в плен губы, одарив поцелуем, от которого Цзинь забыл напрочь, о чем только что думал. С губ плавно перешел на шею, потом опустился на грудь, оставляя россыпь краснеющих отметин. Одной рукой удерживая А-Лина за плечо, второй он спускал с его бедер штаны. — Ооо… Как всё интересно… И ты ещё пытался отстраниться? — протянул Лань ЦзинъИ и прикоснулся ладонью к члену Цзинь Лина, выпирающему из-под ткани штанов. От этого прикосновения юноша издал приглушённый вздох прямо в губы мужа, разорвав долгий поцелуй. Ланец и не думал на этом останавливаться и сразу же провёл ладонью по возбужденной плоти А-Лина, не давая последнему отдышаться. Обхватив ладонью изнывающую плоть, он прошёлся по всей длине члена, вызывая стоны удовольствия, чтобы снова запечатать губы поцелуем. Хотелось, чтобы этот поцелуй длился как можно дольше. Каждое прикосновение отзывалось дрожью в теле. А-Лин не смог устоять, подался на встречу поцелую, закинув обе руки на шею мужа. Прижался всем телом так крепко, насколько мог, полностью перехватив инициативу в поцелуе. Забившись в обжигающим танце губ, Цзинь Жулань еле смог сосредоточиться на упирающемся немаленьком достоинстве Лань ЦзинъИ и осознать, что удовольствие в основном получает только он один. Опустив одну руку к штанам, Жулань совершенно не мягким движением надавил на изнывающую плоть. ЦзинъИ чуть вздрогнул, но проигрывать в этом не хотел и повторил движение Цзиня. — пХа..-! ЦзинъИ, нежней... — Ты первый начал, — хоть прозвучало это немного грубо, хватку Лань все же ослабил. Быстро стянул с себя сильно мешающую ткань и прижался к члену Жуланя, делая несколько быстрых скользящих движений — Помогать будешь? Цзинь Лин с неясным мычанием прикоснулся к так тесно прижатым членам, сжимая при этом ещё и чужую ладонь. ЦзинъИ, уткнувшись носом в шею супруга, принялся ритмично ласкать обе плоти. Слова уже не нужны, лишь стоны двух юношей, сгорающих в обоюдном огне страсти, они дышали ею, упиваясь в прикосновениях друг друга, таких знакомых и любимых, но давно не происходивших. Пьянят и дурманят эти действия, требуют большего.