Вечная пропасть

      Прошло полчаса. Эффект наркотика так остро оголивший мой эмоциональный фон и, видимо, какие-то скрытые желания, выветрился. Атмосфера в зале резко поменялась, танцпол опустел и на нем остались только самые стойкие ученики. Или самые пьяные. Я сидела между Рене и Ваастом, который намеренно втиснулся на сиденье дивана рядом с Хубертом, не позволяя занять мне мое прежнее место. Но если честно, я не знаю, что на меня нашло и почему я пила с одной трубочки коктейль Хуба и даже позволила этому ублюдку обнимать меня за плечи буквально час назад. Надеюсь, виной было только экстези.       Я из-под ресниц взглянула на своего названного «парня» и отметила, что он мог совсем иначе провести этот вечер, сидя дома и смотря какой-нибудь футбольный матч или обнимая пышногрудую красотку. Но он здесь, в обычных спортивках и домашней футболке заявился туда, где ему не рады, чтобы спасти меня. Боже, мне что действительно это льстит? Как бы то ни было, рядом с ним я чувствовала себя практически неуловимой, что впрочем было зря.       Вааст неотрывно буравил взглядом Сибиллу, сидящую напротив на бархатном троне, и между ними воздух буквально искрился. «Как будто бывшие муж и жена пришли подписывать документы на развод» — пришла мне в голову подобная аналогия. Хотя я бы не удивилась, узнав, что у них раньше были отношения, неспроста ведь парень знал, как выглядит личная ванна старосты…       —Кажется, у нас кончается алкоголь, — прервал мои размышления голос Сибиллы, — Эсме!       Серая тень у стены пошевелилась, и спустя минуту на широкой стеклянной столешнице появились новые бутылки и чистые бокалы. Я сжалась, предчувствуя неладное, и нашла глазами Вивьен. Она уже выпила достаточно, радужки глаз затуманились, зрачки вперились в одну точку в районе ее острых коленей, и я пожалела, что сижу слишком далеко от подруги и не могу сжать ее руку.       Но похоже, что всем остальным, кроме меня, Вааста и Вивьен было весело. Ребята на диванах и кушетках оживились, перекрикивая друг друга и разливая напитки. Хуберт налил в стакан-тумблер виски и неожиданно протянул его мне. Вааст ловким движением пальцев перехватил его, награждая одноклассника долгим и холодным взглядом:       — Ей уже хватит, Хуб.       Парень ничуть не смутился, видимо чувствуя себя в безопасности в компании «игроков», и повысил голос так, чтобы услышала хозяйка торжества:       — Может быть твоя собачонка сама скажет, что больше не хочет пить.       Я чувствовала как мою щеку прожигал взгляд Сибиллы, будто обещая тонну неприятностей в случае отказа, и я, не желая доставлять их никому, в особенности Вивьен, не без труда выхватила стакан из напряженных пальцев Вааста со словами:       — Все в порядке, я чувствую себя хорошо.       На чуть выступающих скулах парня заиграли желваки, а взгляд потемнел настолько, что от яркой зелени глаз не осталось и следа. Ему стоило титанических усилий не сорваться, когда я сказала, что остаюсь на вечеринке, но как только я села на диван, он безмолвно опустился следом, отодвигая меня от Хуберта. Но это не значит, что за моим непослушанием не последует наказания, просто сегодня он на чужой территории, где у Вааста не было власти. Даже надо мной.       — А ты, chien, не присоединишься? — Сибилла самодовольно улыбнулась, обхватила трубочку полными губами и, сделав приличный глоток коктейля, облизнулась. Она сделала на слове «chien» сильный французский акцент, дословно оно переводилось как «пёс». Если это и задело Вааста, то он никак это не показал и ответил ей холодным оскалом:       — Я за рулем. Они еще секунд десять буравили друг друга ненавидящими взглядами, и я непроизвольно придвинулась к нему ближе, будто ища защиты. Мой правый бок наткнулся на что-то твердое в кармане куртки парня. Кастет или…?       — Ты меня обижаешь, Вааст, — Сибилла расслабилась и бросила, как бы между прочим, — но я сегодня в хорошем расположении духа, раз позволила остаться тебе здесь и пить с нами за одним столом. Я даже предоставлю своего личного водителя, который отвезет домой тебя и твою…подружку, — хоть староста и упомянула меня, ее взгляда я даже не удостоилась.       — Спасибо, но я предпочитаю водить сам, Сибилла, — окружающие нас ученики постепенно замолкли, наблюдая за вежливой перепалкой. И только глухонемой не понял бы, сколько ненависти и скрытого подтекста таится за этим, казалось бы, безобидным диалогом. Я снова посмотрела на Вивьен, которая уже слегка склонила голову, будто ее тяжесть стала непосильной от выпитого. Чем, черт возьми, занимается Фирмин? Однако, никто не притрагивался к телефону, и я боялась даже взглянуть на экран своего, который лежал на столешнице рядом с пепельницей и чьими-то ключами от Мерседеса.       Рене, которая до этого в основном молчала, иногда перекидывалась парой фраз со своей соседкой слева, встала. В ее фужере плескалось мартини с маленькой оливкой:       — У меня есть тост!       Все резко замолкли, обращая на нее свое внимание. Даже Сибилла нехотя оторвала взгляд Вааста и нацепила на лицо дежурную улыбку, приподнимая полный бокал. Рене почему-то смотрела только на меня, отчего по коже у меня пробежались мурашки.       — Хочу выпить за девушек, которые сейчас находятся в этой комнате. Сильных, уверенных в себе и красивых. Ну а если мы не красивые, то мужики зажрались…       — Если вы не красивые, то мужики еще трезвые, — вставил Хуберт и под общий гогот и звон стекла, все осушили бокалы. Даже Сибилла позволила себе улыбнуться чуть шире, чем обычно.       Рене села обратно на диван, задевая мое колено, чокнулась с моим стаканом и залпом выпила мартини, захватывая губами оливку потянулась ко мне. Я оторопела, не зная, что делать, когда ее губы почти достигли моих. Ее темные глаза были совсем близко, так близко, что я даже увидела крошечный шрам под глазом, который не замечала до этого, как пальцы Вааста ловко вырвали оливку из губ девушки.       — Держи свои лесбийские флюиды при себе, Рене, — он улыбался, однако тень все еще не покинула его глаза. Девушка обиженно надула губы и подмигнула мне.       — Если этот зануда тебе надоест, ты знаешь, где меня найти.       Я в непонимании уставилась на бывшую подругу. Какого черта происходит, почему она ведет себя так, будто между нами ничего не произошло или за нее говорит алкоголь? Сейчас не совсем подходящее место для этого, но может лучше момента, чтобы обсудить ее предательство и не подвернется:       — Рене, мне нужно…       Вааст наклонился ко мне и протолкнул оливку в мой рот, задержав в нем указательный палец, что я скорее рефлекторно, чем осознанно, облизала его под пристальным взглядом парня. Рене рассмеялась и будто снова потеряла ко мне интерес, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза. Наша дружба хоть что-то значила для нее?       — Что ты делаешь, Вааст? — прошептала я, выплевывая плод и кладя его на блюдце с закусками, — И да, я не люблю оливки.       — А я не люблю, когда ты открываешь свой рот без дела.       Грубиян. Но высказать это мне так и не представилось возможным, потому что Сибилла снова обратилась к публике, постукивая крошечной ложечкой по своему бокалу.       — Предлагаю сыграть в игру, — О-о, нет, — «Я никогда не…» Все знают правила, но я повторю их для новеньких. Я буду озвучивать вопросы в подобном формате, если Вы делали это, то пьете. Если Вы этого никогда не делали, то выполняете задание. Игра базируется на честности, как хорошо, что я знаю Вас, как облупленных, котята.       Вивьен будто только сейчас осознала, где находится. Она подняла голову, встрепенулась и почти что дернулась, чтобы встать, но осталась сидеть неподвижно на краю дивана, заломив руки. Так бывает, когда идешь по улице и понимаешь, что движешься не в ту сторону, резко разворачиваешься и с невозмутимым лицом шагаешь в противоположную, а уши пылают от неловкости взглядов прохожих. У Вивьен было лицо один в один. А путь девушки лежал только в одну сторону, за ее спиной была стена. Но не бойся, милая, я здесь для того, чтобы раздробить этот тупик, и я приложу все усилия, чтобы тебе не пришлось пройти через этот ад еще раз. Я пыталась поймать ее взгляд, но она будто нарочно избегала его и намеренно не смотрела в нашу сторону.       — Что ж, начнем. Первый вопрос, — Сибилла хлопнула в ладоши, а глаза ее горели недобрым огнем. Ее стихия. Ее родной биом — грязь, сплетни и мучения людей, — Я никогда не видел чужой секс вживую.       Ученики загудели, посмеиваясь, кто-то выпивал, кто-то принялся искать лазейки в правилах игры:       — А если я трахался и смотрел в зеркало? — Парень с длинными волосами, собранными в хвост, нерешительно держал стакан в руке, а сидящая рядом азиатка густо покраснела.       — Секс с рукой не считается, Морис, — хохотнул Хуб и залпом выпил шот. Даже через Вааста я ощутила резкий спиртовой запах, исходящий от бывшего друга. Еще пару рюмок абсента и его скосит наповал. Я выпила и поморщилась под внимательным взглядом своего «парня». Это не осталось незамеченным, и Рене завопила:       — Ого-го, тихоня Коралина. Историю.       — Это обязательно? — мой голос был тише, чем хотелось бы.       — Конечно, мы про всех всё знаем, а вот ты — темная лошадка.       Раскосые глаза девушки, будто видели насквозь все мои мысли, а в голове родилась новая характеристика для бывшей подруги — «дознаватель». Я бросила быстрый взгляд на Вааста, не зная, могу ли я разглашать приватную информацию, но парень подал голос первым:       — Коралина спалила меня в библиотеке с Фаби. Или это была Дороте…не помню, — я обрадовалась, что не пришлось это озвучивать, и молча наблюдала, как рука из семейки Адамс, пополняет опустевшие бокалы под редкие смешки. Ваасту были здесь не рады, это чувствовалось во взглядах, в осуждающем шепоте и напряжении, которое возникало каждый раз, когда он подавал голос. Боже, да что здесь творится вообще?       Сибилла решила эту тему не развивать и сразу озвучила задание не выпившим. Нужно было изобразить курицу, которая неожиданно для себя снесла яйцо. Парни и несколько девушек с удовольствием и смехом, покачиваясь от высокого градуса в их крови, принялись махать руками и громко кудахтать, нарезая круги вокруг дивана. Я бы позволила себе улыбнуться и присоединиться к общему смеху, если бы не знала, как легко оказаться на их месте и творить вещи похуже, чем нелепую пантомиму. Вивьен сидела на месте сцепив руки так крепко, что костяшки ее пальцев побелели, а я только могла гадать, чью сцену совокупления она видела.       Вопросы пошли один за другим и казались безобидными, некоторые даже веселыми.       Я никогда не спал лицом в салате, я никогда не был в запое, я никогда не чихал в руки, а потом не обтирал их о футболку, я никогда не клялся мамой в чем-то, я никогда не писал в кровать. Через час реальность пошла смазанными кляксами, и хоть я пила не часто, так как мой сексуальный и личностный опыт был скуден, приходилось выполнять задания, и на какое-то время я даже забыла, где и с кем нахожусь. Из наказаний я пила на брудершафт с Рене, в течении десяти минут общалась только языком жестов, разливала напитки всем «игрокам» вместо прислуги, поменялась обувью с какой-то девушкой с вульгарным вырезом, которая, как выяснилось в процессе игры мастурбирует на Аквамена из комиксов.       Вивьен держалась неплохо, хотя каждый раз, когда она опустошала стакан, внутри меня все сжималось от страха, что либо ее вырвет, либо Сибилла придумает наказание, после которого мне придется разрушить атмосферу общего веселья и открыто встать на ее защиту. Но время шло, Фирмин не появлялся, а я выпила столько, что уже начала верить, что все кончится хорошо — все напьются, и мы просто разъедемся по домам.       Даже Вааст слегка расслабился и, когда, после очередного стакана, мне пришлось три круга сидеть на коленях у парня, он позволил себе улыбнуться. Одноклассник погладил мое колено и объявил:       — Было весело, но нам с Коралиной пора, — мое имя из его уст звучало непривычно и как-то неправильно, однако я была не против, если бы «полторашка» осталось чем-то личным.       — Вообще-то Вааст, мы только начинаем веселиться, — тут же отозвалась Сибилла, которая была безмолвным наблюдателем и очень медленно цедила свой коктейль через трубочку, оставаясь трезвой и безучастной к происходящему, — но если твоя девушка больше не может пить, то ты, так и быть, можешь пить за нее.       — Я больше не пью, Сибилла. Ты же знаешь, — я удивленно перевела взгляд на Вааста и хихикнула. Вот это я понимаю неожиданный пример здорового образа жизни. Лицо Вааста плыло перед глазами, и лишь его рука по-хозяйски расположившаяся на моем колене заземляла меня в реальности происходящего.       — Боже, какие же вы скучные, — Сибилла закатила глаза и встала. Ее стройная фигура возвышалась над сидящими, и мне захотелось съежиться от ее леденящего взгляда, — Чтож, как известно. Одному из нас сегодня придется покинуть «игроков» за нарушение протокола. И это ты, Вивьен Бернар.       Мое сердце забилось чаще, и я тут же устремила свой взгляд на подругу, которая впервые за вечер подняла глаза и кивнула, будто подсудимый, принимающий вердикт о смертной казни.       — Но как известно, — продолжала староста, обводя взглядом притихших учеников, — просто так выйти из дела было бы слишком просто. Верно, Вааст?       Парень скривился, его тело было напряжено, словно натянутая струна, которая вот-вот порвется.       — Для тебя Вивьен у меня было уготовано другое задание, но раз сегодня у тебя есть группа поддержки в лице новой подружки — карты легли иначе. Ты ведь хочешь выйти из игры Вивьен?       Черт. Черт. Черт. Где, мать его, Фирмин со своим гениальным и очень своевременным планом по спасению теперь уже двух девушек? Подруга вдохнула в легкие воздуха, но попыток встать не предприняла, все также сидя на краю дивана и глядя на свою судью снизу вверх.       — Да, Сибилла, я готова принять наказание и выйти из игры.       — Ты была очень смелым игроком. Очень важным игроком. Который знал гораздо больше, чем остальные, — блондинка смаковала каждое слово, упиваясь своей властью, и от меня не ускользнуло осознание, что она занимает явно не последнее место во всей этой иерархии. Вот, кто мне нужен. Вот, кто даст мне всю необходимую информацию.       — Зачем ты мне это говоришь? Отныне, я буду нема, как рыба, только дай мне покончить с этим. Какое наказание, Сибилла? — голос Вивьен дрогнул и мне захотелось сжать руку девушки, поддержать ее, однако, даже, если бы я сейчас встала с дивана, то вряд ли бы устояла на ногах из-за обилия выпитого виски и высоких шпилек чужих туфлей.       Сибилла поставила бокал на стол, торжественно обвела взглядом всех присутствующих, задержав его на Ваасте, и неожиданно обратилась ко мне:       — Тебе ведь нравятся шахматы, Коралина? — девушка впервые назвала меня по имени, и от удивления я смогла только кивнуть, ощущая скользкое, неприятное чувство в животе. Страх, — Я хочу сделать рокировку. Меняю Вивьен Бернар, на Коралину Леклерк.       Звуки в комнате приглушились, будто в моей голове убавили громкость легким движением тумблера. Под толщей воды доносились далекие басы музыки на танцполе, чей-то хриплый смех, звон пустых бокалов, недоверчивый шепот. Вааст вскочил и что-то кричал, угрожал, но все мое внимание было поглощено красивым и бесстрастным лицом Сибиллы, которая, кажется, не шутила, а ждала ответ. Вивьен спрятала лицо в ладонях, а ее плечи беззвучно вздымались в расползающейся тишине.       Когда в комнате стало так тихо, что единственное, что я слышала это тяжелое дыхание Вааста, которого скрутили два здоровых парня, и собственное сердце, раздался еще один голос:       — Я согласна.       Мой голос.       Сибилла просияла, так искренне, что я практически ей поверила. Всё снова пришло в движение, будто кто-то снял видео с паузы, и звуки нахлынули в мою голову невыносимо громкой волной. Плач Вивьен, неразличимый шепот Рене и Хуберта, недоуменные обсуждения присутствующих «игроков» и еще один, перебивающий все остальные:       — Нет! Только через мой труп, гнилая ты сука! — я с каким-то отрешением смотрела на Вааста, пытаясь понять, почему он так обезумел, почему ему так важно это.       Двое парней все еще сдерживали его за локти, а Сибилла лишь отмахнулась:       — Ты здесь ничего не решаешь, chien. Так что завали пасть и не действуй мне на нервы, — блондинка повернулась ко мне и ласково произнесла, — осталось пройти небольшое посвящение, Коралина.       Но ответить мне не дали. Раздался хлопок, заложивший уши. Громкий взрыв от чего, бокалы выставленные в ряд на этажерках разбились, оконные рамы дрогнули, осыпая стеклянной крошкой сидящих ближе к стене. Откуда-то сверху повалил дым и донеслись крики: «Пожар!». Паника волной прокатилась по всему коттеджу, заставляя людей стихийно толкаться у входа.       Я ошарашенно вцепилась в диван, пока несколько пощечин не привели меня в чувство:       — Коралина! Ты можешь двигаться?       — Я…Да… — слова застряли поперек горла комом, но собравшись, я все-таки выдавила, — Вивьен…       Вааст грубо выругался и схватил мое лицо, выкрикивая мне буквально в мозг:       — Сиди здесь, никуда не уходи, тебя задавят.       Я перевела взгляд на выход, превратившийся в живой пресс, где в давке слышались крики, плач и топот сотни ног. Кто-то просил подняться с ним на второй этаж, потому что потерял друга. Кто-то искал свои ключи от машины. Кто-то обчищал бар, запихивая за пазуху бутылки с алкоголем. Кто-то молился. Кто-то орал в телефон, вызывая пожарных. Я зажала уши и опустилась на пол, крепко вцепившись в ворс ковра и не обращая внимания, как стеклянная крошка впивается в голые ноги и ладони. Нет, только не сейчас. Только не сейчас, черт возьми.       Я снова маленькая и беспомощная. Высокие фигуры смыкаются над моей головой, а воздух постепенно покидает крошечные легкие. Толпа, словно неуправляемая стихия, толкала мое тельце, швыряло, вертело из стороны в сторону, будто земля и небо поменялись местами, так сильно, что у девочки закружилась голова, а дрожащий голос превратился в еле слышный писк:       — Папа…па-па…       Я хотела вдохнуть и не могла, уже в реальности. Едкий дым расползался по парадному залу, заставлял слезиться глаза и вызывал тошноту.       — Коралина! Коралина! — голос отца казался незнакомым, или я забыла, как он звучит… Ведь это было десять лет назад. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног, кажется кто-то взвалил меня на плечо, и мир перевернулся. Я приоткрыла глаза, видя только покрытый стеклом пол, широкую мужскую спину и заплаканную рыжеволосую девушку с черными подтеками туши на щеках, бегущую следом.       Запах дыма заполнил легкие, и я поняла, что наверху нечем дышать. Мы направились в противоположную сторону от столпотворения, а я запоздало подумала об оставленном телефоне и своих кедах на незнакомой девушке. Перед заплывшим взором мелькали двери и проемы, я вцепилась руками в кофту парня и зажмурила глаза, пытаясь не потерять сознание от панической атаки, шума и дыма, постепенно заполняющего легкие. Внезапно все резко прекратилось, и мое тело в легком платье обдало холодным воздухом улицы, и я судорожно сделала вдох, обмякнув на крепком плече.       — Коралина? — обеспокоенный голос Вааста вывел меня из прострации, — Можешь стоять?       Я выдала что-то нечленораздельное и почувствовала, как меня опускают на землю. Ноги подкосились, и я упала на идеально подстриженный газон с задней стороны дома. Край неба окрасился алым из-за полыхающего огня, и я с каким-то немым ужасом и очарованием смотрела на пламя, пожирающее кровлю дома, на пушистые клубы сизого дыма, поднимающегося в ночной небосвод. Побелка хлопьями слетала со стен, смешиваясь с пеплом. Дом словно дышал огнем, затем издал жалобный треск, и несущие балки рухнули туда, где еще час назад сидели ученики.       — И это был твой чертов план?.. — прошептала я в воздух и перевела взгляд на Вааста. Его футболка намокла от пота, а кофта уже перекочевала мне на плечи, а я даже не заметила теплого прикосновения ткани с легким запахом лаванды.       — Мой чертов план был сидеть дома и смотреть блядский бокс в компании своей собаки и пачки начос. О чем ты вообще говоришь? — я не сразу осознала, что Вааст кричит.       Я поднялась с колен, кое-как избавилась от узких шпилек и ощутила голыми ступнями влажную траву. Вааст сдвинул брови и тяжело дышал после экстремального забега с двумя испуганными девушками, одна из которых была даже не в состоянии идти. Адреналин все еще стучал в моих ушах, сердце бухало набатом, а парень был слишком сильно похож на разъяренного греческого бога и ждал от меня ответа. Я встала на цыпочки и впилась в губы Вааста, жадно хватая воздух и сминая в кулаках ткань футболки. Его губы были солеными от пепла и пота, но почему-то тогда мне показалось, что это единственное, что не позволит мне сойти с ума окончательно.       Я чувствовала, как он оторопело обхватывает мою фигурку в теплых объятиях, кладет руку на затылок и прижимает к себе.       — Извините, что прерываю Вашу идиллию, господа, — за нашими спинами раздался бесцветный голос, и я увидела, как по газону в идеально отутюженном костюме к нам медленно шагает Фирмин. Глаза Вивьен расширились при виде бывшего парня. Девушка обхватила себя руками, и ее нижняя губа предательски задрожала, я хотела было ее обнять, но Вааст удержал меня, выступая вперед:       — Кто-нибудь не соизволит мне объяснить, что, мать вашу, здесь происходит?       Фирмин остановился в паре метров от Вивьен, окинув ее быстрым взглядом, отточенным движением поджег сигарету в зубах и затянулся, выпуская в небо облако дыма. А за его спиной полыхал коттедж Сибиллы и ее родителей, из панорамных окон выхватывался огонь, поднимался наверх, облизывая крышу и довольно потрескивая, словно сытый зверь, сыпал искрами в небо, оставляя после себя раскаленные угли. Я поймала себя на мысли, что мой сосед по парте слишком лаконично смотрится на подобном фоне. Будь я фотографом, обязательно запечатлела бы его на память.       — Ты больной ублюдок, если планировал так все с самого начала… Кто-то… Кто-то пострадал?       Фирмин пожал плечами, глядя в небо, и произнес:       — Их система защиты поменялась, полностью. У меня ушло слишком много времени, чтобы отключить камеры и еще больше времени, чтобы скрыть следы своего присутствия…       — Чем, прости, ты занимался? — я задохнулась от возмущения, но мой пыл сбил тот факт, что он один из первых пытался отговорить меня от этой затеи. Я знала, на что шла. Остатки терпения Вааста рассыпались в пыль, и поскольку сорвать гнев он не мог на мне или Вивьен, то шагнул к худощавому однокласснику и схватил его за кашемировый шарф, так сильно, что тот удавкой стянул горло Фирмина. Вивьен дернулась было к нему, но напоролась на разъяренный взгляд нашего спасителя и поджала губы, вытирая остатки непрошенных слез.       — У тебя есть тридцать секунд, чтобы объяснить мне, что тут происходит или…       Фирмин, надо отдать ему должное, даже не выронил сигареты из зубов и поднял руки в безоружном жесте:       — Успокойся, Вааст. Лучше спроси свою подружку, что она хотела провернуть за твоей спиной.       Я подошла к Вивьен и приобняла ее за трясущиеся плечи, шепча в ухо, что все позади. И вздрогнула, когда услышала сухой ответ Вааста:       — С ней я разберусь позже, — парень вытащил из кармана Фирмина сигарету, тот в свою очередь прикурил ее, вздыхая.       — План был в том, чтобы проникнуть на вечеринку. Пока Коралина выигрывала время, я должен был…       — Мне казалось мы оба должны были ее искать, — перебила я Фирмина, чувствуя нарастающее чувство гнева.       — Я соврал. Боялся, что ты начнешь нервничать, зная, что ты одна. Вивьен в любом случае была бы подле Сибиллы, как верный ферзь при королеве, — он впервые взглянул на рыжеволосую девушку долгим взглядом, как-то тоскливо и сердито одновременно, — твоя задача была подать знак, как только ты окажешься рядом с ней и быть готовой ее увести. Но ты, черт возьми, не ответила ни на один звонок.       — Я была немного занята, знаешь ли, — я вспомнила мерзкие прикосновения Армана и его дружков, и в животе поднялась волна тошноты, Вивьен сжала мне руку, все еще не проронив ни слова.       — Неважно. Я хотел включить пожарную сигнализацию и, воспользовавшись паникой, дельтануть в туман. Но там все обмазано прокси-серверами, межсетевыми экранами, мониторингами каналов, чертов Пентагон…       — И поэтому ты подорвал дом? — заключила я дрожащим голосом, не веря тому, во что я умудрилась вляпаться в очередной раз и с каким спокойствием говорит об этом Фирмин.       Вааст молча выкурил сигарету, кинув окурок на газон, и отошел от нас на пару метров. Запустив пятерню в растрепанные волосы и стряхивая пепел с каштановых кудрей, он постоял к нам спиной несколько секунд, а потом громко крикнул в сторону догорающего дома:       — Бля-я-ять.       Ответом ему были приближающиеся звуки сирен вдалеке, как знамение грядущей катастрофы.       — Кто-то пострадал? — спросила я еще раз, практически шепотом.       — Наверняка, — прямо ответил Фирмин, взял Вивьен за руку и, прежде, чем увести ее, произнес, — Скоро ты убедишься, что это не просто игра, Коралина.       Я смотрела на удаляющиеся спины странной парочки, а потом тошнота все-таки подступила к горлу, и меня вырвало на идеально подстриженный газон, припорошённый пеплом.