***
Как и предполагалось, на закате первого дня отряд остановился на лесистом холме, с которого открывался удручающий вид на одно из фермерских поселений, значащихся под юрисдикцией Конохи. Команде номер 4, ввиду того что ответственный за разведения костра Джин каким-то образом умудрился спалить весь коробок спичек за раз, а заодно и клок волос Чио, довелось совершить короткую вылазку в торговый квартал. Каждый дом тут буквально дышал на ладан, а по улицам шатались пьяные мужчины, которым нечем было занять себя после работы в полях. Не без усилий удалось добыть новые спички и розжиг по баснословной цене, благо платил виновник происшествия. В общем ночевка вне границ поселения была не такой уж и плохой идеей. Когда троица генинов вернулась с добычей, Катсу быстро вырвал спички из рук Джина, всучил их Чио, отправил парней ставить палатку, а сам уселся на поваленное дерево и принялся за чтение какого-то свитка. Справившись хоть и не с первого раза со своей задачей, Чио с долей зависти посмотрела в сторону, где буквально через несколько метров другая команда уже приступила к ужину. Сквозь треск дров слышались их перебранки: — Соли столько, будто лизнул камень из моря. Девчонки совсем разучились готовить. — Ешь и помалкивай. В следующий раз сам будешь потеть! На другой стороне лагеря было тихо и угрюмо, так что было слышно, как скрипит от натяжения брезент, из которого была сделана палатка. На разделении настоял Катсу, который усердно пытался делать вид, что любые звуки, генерируемые не членами его команды, — белый шум. Хотя генины и сами не горели желанием поболтать друг с другом. Когда вся команда наконец устроилась вокруг костра с мисками, полными сваренного Рихэем супа, неловкое молчание, перебиваемое чавканьем и стуком ложек о металл, стало еще более обременительным. Доносившийся издалека смех побудил Джина оглядеть сокомандников и, спотыкаясь о каждое слово, спросить: — Так, когда мы начнем тренироваться? — Чего? — переспросил Катсу, поняв, что вопрос адресован ему. — Командные тренировки, — повторил Джин уже увереннее, — я слышал, как та команда обсуждала применение групповых атак в бою. И судя по словам их джонина, они уже работали над ними в свободное от миссий время. Почему мы не занимаемся чем-то подобным. — Каждый, кто хоть сколько-то может пошевелить мозгами, додумается, что раз у 10-й команды есть свободное время для тренировок, то свои миссии они выполняют быстрее и эффективнее, чтобы оно у них оставалось. Мотайте на ус, — отчеканил джонин. — Еще они типа особенные, — добавил Рихэй, закончив с ужином. — Их кланы союзничают уже несколько поколений и применяют клановые техники, которые как бы дополняют друг друга. Типа их отцы были в одной команде, их деды тоже были в одной команде и так далее… Так что нет смысла с ними равняться. Хотя я тоже не понимаю, как доставка мешков с картошкой или уборка в большом доме поможет нам развиваться как шиноби. — Задача генинов — научиться выполнять приказы и до идеала отточить базовые техники. Ни в первом, ни во втором вы пока не преуспели, так что будете таскать мешки с картошкой столько, сколько я посчитаю нужным, — сказал Катсу, отчего все снова погрузились в молчание. — И нельзя оправдывать свою некомпетентность как шиноби отсутствием принадлежности к какому-либо клану. — Я состою в клане! — тут же возразил Джин. — Ага, конечно! — Рихэй прыснул от смеха и ткнул пальцем в миску парня, которая, как и все его принадлежности, была подписана и помечена золотым символом. — Известный на всю Страну Огня клан моли. — Мне казалось, это бабочка, — протянула Чио, прищурившись. — Это шелкопряд! — рыкнул Джин с розовеющими от возмущения щеками. — Моя семья производит и торгует шелком высочайшего качества! — Для того, чтобы называться кланом, нужны особые техники, а не гора ниток и иголок, идиот! — не унимался Рихэй. — У меня уже есть куча уникальных техник! Да и кто ты вообще такой? Как будто сам из клана. — Ты видел мою мать, в каком месте она похожа на шиноби?! — Может, уникальными навыками, которых нет, делится отец?! Хотя, кажется, он не так часто бывает дома, да? — Мой отец мертв! — бросил Рихэй, после чего поднялся, снял с костра котелок с кипящей водой и поставил его на землю. — Он был разнорабочим. И таки поделился со мной рецептом супа, который ты уминал за обе щеки, и научил пользоваться спичками. Парень зачерпнул кружкой кипяток с кружащимися в хаотичном танце чаинками и побрел к палатке. Чио украдкой взглянула на Джина, на бледном лице красовалось несвойственное ему выражение стыда и сожаления о сказанных им словах. Они собачились с Рихэем достаточно часто, чтобы это стало нормой, однако тема семьи всплыла впервые и, очевидно, ударяла по обоим. И все-таки Чио было в какой-то степени жалко парня, она и сама не знала об отсутствии отца в семье сокомандника. — Так оба твоих родителя работают с шелком? — осторожно спросила она, пытаясь разрядить атмосферу. — Получается у вас с Рихэем все-таки есть что-то общее, его мама же тоже вроде бы шьет одежду на заказ. — Моя мать не шьет одежду. По крайней мере уже не шьет, — пробормотал Джин, отстраненно наблюдая, как трескаются дрова в угасающем костре. — Она… Неважно. А твои родители? Чем они занимаются? Волна неловкости окатила Чио с головой, после столь неприятной ситуации Джин умудрился задать именно этот вопрос. — Вообще-то у меня нет родителей… — медленно ответила она, словно боясь произносить слова. — Они погибли немногим после моего рождения. Нападение лиса на деревню… Тогда оборвалось много жизней. — Вау, — искренне изумился Катсу, который до этого не сильно был обеспокоен беседой учеников, — задать всего два вопроса и настолько облажаться. Когда вернемся в деревню, порекомендую тебя в дипломаты. Очень статусная должность. Парень, как ужаленный, вскочил с места и ринулся к палатке. У входа, однако, он остановился, — внутри уже готовился ко сну Рихэй. Джин рассеянно посмотрел по сторонам и стал рыться в стоящем снаружи рюкзаке. Казалось, он бы с удовольствием забрался туда с головой. Катсу ухмыльнулся и посмотрел на Чио. Их взгляды встретились. — Туши костер и можешь идти спать, — невозмутимо приказал джонин. Чио еще какое-то время пыталась играть с ним в гляделки в надежде, что хоть этим сможет пристыдить за столь неуместную и обидную шутку, от которой было смешно только Катсу. Но тот не повел и бровью. В конце-концов она сдалась, затушила остатками супа тлеющие угли и поплелась к палатке, где ей предстояла долгая ночь.***
Наутро, открыв глаза, Чио почувствовала, что вокруг было слишком просторно для столь маленького пространства. Она поднялась на локтях и посмотрела направо: Рихэй, касавшийся головой и ногами брезентовых стен, спал на спине, руки по швам, как будто бы не совершив ни единого движения за всю ночь. Затем она посмотрела налево: на месте укутавшегося в кокон Джина был только уже остывший спальным мешок. Чио выкарабкалась из палатки, вдыхая бодрящий воздух и потирая голые плечи. Примерно в метре от нее на натянутом между двух деревьев гамаке с навесом дремал, или просто делал вид, что спит, Катсу. Еще поодаль был виден похожий гамак, со стороны которого поднималась струйка дыма, и такая же, как и у них, палатка, сотрясаемая от храпа. Джина нигде не было. Осмотревшись, девочка пошла навстречу пробивавшемуся сквозь редкие деревья солнцу, которое вывело ее на опушку холма, где она наконец нашла потерявшегося сокомандника. Джин, стоя спиной к ней и совершая глубокие, громкие вдохи и выдохи, плавно водил в воздухе руками, балансируя то на одной, то на другой ноге и иногда делая резкие выпады вперед. Но когда после очередного зависания на правой ноге в странной позе он развернулся и сделал выпад в сторону Чио, то испугался не меньше нее самой. Отдышавшись, парень, заметивший недоумение на ее лице, пояснил: — Ежедневное укрепление физической формы — залог успешного освоения тайдзюцу, — А затем отвернулся, принял исходную позу и добавил. — Если Катсу не хочет ничему учить нас, то и не надо. Я справлюсь и сам. Еще какое-то время Чио наблюдала за тем, как размеренно двигался Джин, сменяя одну позу другой, значение которых понимал разве что он сам. Зрелище, действительно, было завораживающее: то, с каким вовлечением он отдавался этому странному занятию и с каким изяществом исполнял каждый поворот, какой удивительный контраст создавали взвивающиеся в воздух черные волосы, собранные в хвост, и красная лента, которой они был перевязаны. — Насчет вчерашнего разговора, если ты чувствуешь себя неловко, то я, например, нисколько не обижаюсь, — произнесла Чио, не отрывая от парня взгляд. — Ну то есть, я все равно не знала своих родителей, так что упоминание о них не причиняет мне боли. Ведь нельзя скучать по тому, к кому не успел привязаться, правильно? Да и бабушка с дедушкой сполна заменили мне всю семью. — Я чувствую себя прекрасно, — коротко бросил Джин через плечо. — Тогда ладно, просто я подумала… — И кто тебя этому научил? Чио вздрогнула и обернулась. Прямо за ее спиной стоял, облокотившись на дерево, бесшумно подкравшийся Катсу и наблюдал за происходящим. Джин тут же прекратил тренировку и взглянул на наставника, его губы тронула легкая, надменная улыбка. — Я больше года тренировался с мастером из Страны Железа, одним из обладателей ключей от ворот их столицы, — как бы невзначай произнес парень, будто для него этот факт был мало значимым. — Ну-ну, — не впечатлённый регалиями его преподавателя по тайдзюцу Катсу только хмыкнул. — А что? — Ничего. Просто интересно, какому шарлатану твои родители отстегивали приличную сумму каждый месяц за то, чтобы он обучил тебя дыхательной гимнастике вперемешку с танцами бродячих акробатов. А так — ничего. Заканчивайте с… ну с тем, тем вы тут занимаетесь, и возвращайтесь в лагерь, выдвигаемся сразу после завтрака.***
Второй день отряд продолжал приближаться к границе Страны Огня. На несколько метров впереди шел Катсу, контролируя направление движения, следом за ним угрюмо следовали его ученики, еще чуть позади — остальные три генина и замыкал своеобразное построение Асума. Проведя добрую половину дня в компании готовых устроить друг другу взбучку сокомандников, Чио чуть замедлила шаг, в надежде выйти из невидимой, но ощущаемой всем телом, зоны конфликта. Еще утром, когда они паковали вещи, Джин, переступив через свою гордость, все же подошёл к Рихэю с намерениями помириться, но в ответ получил только «Засунь извинения знаешь, куда?» и плевок в свою сторону. Рихэй, в свою очередь, не избежал пощечины. Развитие конфликта пресёк джонин, прикрикнув на них обоих. И теперь они шли, даже отказываясь смотреть в сторону друг друга. Пропуская парней вперед, Чио задумчиво смотрела им вслед и пыталась предположить, в каком состоянии команда доберется до места назначения. — И все-таки я не понимаю тебя, Ино. Ты так часто ноешь, что мы с Чоуджи не можем прочувствовать ваши важные женские проблемы. А сейчас, когда в отряде есть другая «женщина», ты с ней и словом не перекинулась. Видимо, Чио, сама того не желая, приблизилась к другой команде и теперь слышала их разговор. — Вот именно, что не понимаешь. Ты что, не помнишь, какой странной она была в академии? — Да я не забиваю голову подобными глупостями. Не знаю, сейчас она выглядит вполне нормальной, по крайней мере со спины. — А несколько дней назад? Когда ее нашли в состоянии какого-то транса посреди улицы? Жуть, да и только. — Вы двое, потише, она же может вас услышать. Но Чио не услышала ничего такого, чего бы не слышала за годы в академии. Одноклассники не стремились наладить с ней контакт, да и она сама не особо желала влиться в круг сверстников. Но несмотря на шушуканье за спиной и насмешки со стороны определенной группы мальчишек, никто не был груб и не переходил черту, и этого вполне хватало. Сидя за партой даже на переменах и наблюдая за остальными, Чио совершенно не чувствовала необходимость в общении или, если быть точнее, в желании связать себя с кем-то узами дружбы. Как-то раз, когда они с дедушкой и бабушкой, в очередной раз пришли на кладбище ухаживать за надгробными камнями почивших родственников, она, рассматривая искаженные от печали лица людей, которые также пришли в этот день почтить память погибших, пришла к выводу, что чувства к людям не умирают вместе с ними. Они остаются в душе живущих, но там любовь, преданность, уважение, дружба словно скисают, как молоко, и оставляют отягощающий оттенок горечи. Чио жалела скорбящих по умершим членам семьи бабушку и дедушку, и искренне желала, чтобы эти связи с мертвыми людьми вместе с болью исчезли из их сердец. Но на подобное откровение внучки, бабушка только пустила слезу, прижав девочку поближе к себе, сказав, что не за что не за что на свете не хотела бы этого. Понять людей было очень сложно. Другое дело — духи. Они появлялись из ниоткуда, исчезали в никуда и прямо излагали свои желания, не требуя ничего возвышенного. Не требовали они и дружбы, а если вызывались помогать, то либо в обмен на что-то, либо просто так. Доброжелательные духи, разумеется. За все время похода Чио еще ни разу не почувствовала их присутствие. Бакэ говорил, что нынче духи зажрались и тянутся ближе к густонаселенным людьми деревням, или наоборот — обосновываются в самой забытой глуши, опасаясь за свой покой. В любом случае, даже встретив кого-то, Чио не смогла ничего бы предпринять.***
Когда отряд вышел к небольшой речушке, Асума громко свистнул, чем привлек внимание всех, включая Катсу. — Остановимся здесь, — он оглядел берег, закуривая сигарету. — Сегодня мы и так прошли больше, чем планировалось. — Если ускоримся, через пару часов уже будем у лодочной станции, там поплывем вверх по реке и уже к утру достигнем контрольный пункт на границе, — сказал Катсу, и окинул взглядом генинов. — Если кто-то усердно будет работать веслами. — Сплавляться по воде ночью… — протянул Асума. — Так себе идея. Да и ребята устали после такого марш-броска. Здоровый сон никому не помешает. — Да мы можем хоть каждые пол часа останавливаться на привал, чтобы они отдохнули, — скрестил руки на груди Катсу. — Ну это уже излишество, — невозмутимо покачал головой джонин. — Ладно, расчехляйтесь. Как только лагерь был разбит, и до ужина оставалось еще какое-то время, команда номер 4 собралась у намеченного еще мокрыми камнями, вытащенными из реки, костровища, намереваясь отдохнуть. У всех гудели ноги настолько, что даже парни, казалось, позабыли о своей ссоре. Тут каждому на колени приземлился свиток. — Что это? — приподняв бровь, спросил Рихэй, заглядывая внутрь. — Тренировка, — ответил Котсу, возвышаясь над ним, на нем не было и следа усталости. — Описание какой-то техники? — с воодушевлением спросил Джин, но интерес на его лице тут же сменило недоумение. Чио тоже развернула свой свиток и поднесла его ближе к глазам: ей показалось странным, что она не могла прочесть, что там было написано. Загогулины, очертаниями напоминающие странные иероглифы, которые она не видела ни разу в жизни, скакали по всему бумажному полотну. Девочка сначала смутилась, подумав, что текст настолько сложный, что она даже не знала таких слов, однако очевидное замешательство и Рихэя, и Джина, говорило о том, что не она одна столкнулась с этой проблемой. — Что за чушь? Это же нечитаемо! — подняв взгляд на наставника, возразил Рихэй. — А в чем смысл шифра, который легко прочитать? — хмыкнул тот. — Разомните свои мозги и разберитесь с ним до того, как мы прибудем на миссию. Вы же сами просили тренировки. — Не такие тренировки, — недовольно прошептал Джин. Катсу без всякого сожаления пожал плечами и пошел устанавливать свой гамак. После тщетных попыток вникнуть в содержание текста, применив некоторые из ключей, которые они мельком изучали в академии, Чио украдкой посмотрела, чем занимаются сокомандники. Джин вертел свиток из стороны в сторону, пытался смотреть на него под разным углом и даже поднимал к солнцу в надежде, что что-то просветится через толстый слой бумаги. В отличии от него Рихэй не был столь вовлечен в процесс, свиток в его руках не был развернут и на половину. Вместо этого парень внимательно наблюдал за второй командой. Асума собрал их всех у кромки реки и что-то доходчиво объяснял, не выпуская изо рта сигарету. Он показал несколько печатей, видимо, называя каждую из них, а затем, не прекращая монолог подошел к стоящему рядом невысокой, но крепкой иве и сделал несколько шагов по стволу. После он играючи спрыгнул на землю и, повторив чуть измененную комбинацию печатей, проделал то же самое с водной гладью, выйдя на середину реки, не намочив при этом ноги. Чио тут же вспомнила, как Катсу во время их вступительного испытания стоял на воде, видимо, это была та самая техника. — Вот это выглядит как тренировка, — сказал себе под нос Рихэй. Еще раз посмотрев на пляшущие на белом фоне буквы, а затем на своего наставника, занимающегося своими делами, он тряхнул головой, бросил свиток на землю, и пошел к месту тренировки команды номер 10, члены которой поднимались с земли, готовясь приступить к практике. Чио с Джином переглянулись. — Мы можем к ним присоединиться? — крикнул Джин, обращаясь к Катсу. — Делайте, что хотите, — не отвлекаясь от карты, исписанной вдоль и поперек, отозвался джонин. Не ожидая ничего большего, парень спрятал свиток в рюкзак и тоже присоединился к своему сокоманднику. А через мгновение за ним последовала и Чио. — Ну в общем тут нет ничего сложного, — заявил, не скрывая улыбку, Асума, спокойно восприняв пополнение в рядах учеников. — Основа хождения по любой поверхности — контроль циркуляции чакры и умение сосредоточить ее в ногах, только и всего. Это как перегонять воду во рту из одной щеки в другую. Я повторю печать, если вы не видели издалека. Слова джонина звучали достаточно убедительно, по крайней мере он сам применял эту технику без каких-либо усилий. Но прежде, чем ступить на отличную земли поверхность, он настоял, чтобы каждый из генинов, сосредоточившись, сначала концентрировал чакру в ногах, не давая ей «расползтись», а затем ослаблял контроль и так несколько раз. Но как бы незамысловато это ни звучало, для Чио такие манипуляции с чакрой были загадкой не меньшей, чем шифр, который дал Катсу. Она внимательно выслушала объяснения, и, как и все остальные, стояла, сложив печать, «перегоняя» чакру по телу, точнее старательно делала вид. Циркулирующий поток ощущался как распространяющееся тепло, достаточное, чтобы разогреть застоявшиеся мышцы, но недостаточное, чтобы обжечься. Резкой волной, он хлынул к ногам, заставляя девочку даже немного вздрогнуть от удивления. Однако ощущения, что чакра задержалась там, не было, и чтобы создать очередную волну ей приходилось еще больше концентрироваться. Это занятие очень быстро уматывало. Чио приоткрыла один глаз и боковым зрением увидела, как Рихэй сделал два шага вверх по дереву, а затем поскользнулся и еле смог удержать равновесие, приземляясь на землю. Поднапрягшись, она отправила поток чакры к ногам и уже занесла одну над водной гладью, в надежде, что риск оправдает себя. Однако девочка не смогла сделать и шага, и так и зависла у кромки реки с поднятой ногой. Каждая конечность, каждая мышца ощущалась неподатливой, даже каменной и наотрез отказывалась слушаться свою хозяйку. Чио не могла даже разжать сцепленные руки, только лицо все еще подчинялось ей, изобразив в отражении испуганную гримасу. Тело тем временем сделало шаг назад, а затем другой, отдаляя ее от реки. Полное отсутствие контроля над собой ощущалось чужим, неестественным и вселяло зарождающийся страх вперемешку с паникой. Она уже было хотела закричать, но наваждение прошло также быстро, как и появилось. Руки и ноги вновь функционировали нормально, чтобы точно убедиться в этом, Чио несколько раз сжала и разжала ладони. — Эй, ты это, не пугайся, — послышался голос из-за спины. — Асума-сэнсэй попросил тебя остановить. Чио обернулась. Позади нее на приличном расстоянии стояли вышеупомянутый джонин и Шикамару, последний виновато отвел взгляд в сторону, видимо, она все еще выглядела испуганно. — Не обижайся, но ты бы просто плюхнулась в воду, — пояснил джонин. — Поначалу сложно понять, достаточно ли ты сделал, чтобы техника «заработала», но когда ты по-настоящему заставишь чакру циркулировать в ногах, то без сомнений почувствуешь это. Не торопись. Пробуй столько раз, сколько надо. А еще начни с деревьев, посуше будет. Девочка молча кивнула и, как призрак, отплыла к дереву, которое находилось намного ближе к самому лагерю, чем к месту тренировок. Слова Асумы не звучали так, будто он хотел ее пристыдить, совсем наоборот. Однако, ступая на реку, она не верила и самой себе, что у нее это получится, а теперь казалось, что все притворство с «применением» техники настолько очевидно, что его заметил даже посторонний человек. Ковыряя кору, Чио думала, как смешно она выглядела со стороны, и заглушающее всё, происходящее вокруг, чувство смущения буквально пульсировало в висках. Решив, что все достаточно заняты тренировкой, она тихо удалилась в лагерь, где снова уселась за расшифрование свитка. Тут было практически безлюдно, зато спокойно. Со стороны реки слышались победные возгласы. После недолгих сомнений, Чио потянулась к свитку, оставленному Рихэем. Его шифр выглядел совсем по-другому, Катсу, очевидно, не хотел, чтобы они списывали друг у друга. Но ее внимание привлек символ в левом верхнем углу, отличавшийся от других. На свитке Рихэя он изображал незамкнутый круг с торчащей сверху палкой, на её — треугольник. Чио потянулась к портфелю Джина, чтобы узнать, чтобы узнать, что написано на его свитке, однако на полпути ее руку перехватил Катсу. — Чужие вещи нельзя брать без разрешения, — строго произнес он. — Но я просто хотела… — начала оправдываться девочка. — Что бы ты не хотела, сначала спроси разрешения, — джонин вытащил из ее рук свиток Рихэя. — И у него тоже.