Обитель, укрытая в облаках.

-Ну же, не стой на месте! — с шипением подтолкнула парня Кэ Цин, тот, едва не споткнувшись о длинные полы свадебного одеяния, неспешно пошёл в сторону Властелина Камня и своего будущего жениха. Итэр поморщился, уж больно его смущало и нервировало это вынужденное обращение к незнакомцу, с которым он обязан связать жизнь… Хотя, подумал Итэр, если этот Сяо каким-то образом уйдёт из мира живых, то его самого оставят в покое, как безутешного вдовца, или похоронят вместе с супругом? -Приветствую Властелина Камня и верного Якшу. — Итэр слегка нагнулся, вспоминая, как это делают девушки из благородных семей, ноги прямые, спина тоже, наклоняется сам корпус вместе с головой, главное сделать как можно изящнее. -Сяо, — обратился Моракс к собеседнику — это тот юноша о котором я тебе рассказывал, Итэр, подними голову. Парень выпрямился, чтобы тут же столкнуться с сочащимся презрением и холодом взглядом золотых глаз, в чьей глубине мерно переливалось бликами море усталости, взор якши беспристрастно прошёлся по Итэру, тот же в ответ начал разглядывать собеседника Моракса. Парень обладал чёрными, словно безлунная ночь волосами, до плеч, кончики которых переходили в спокойный мятный цвет, лицо, несмотря на взрослый взгляд, казалось достаточно юным любой, кто посмотрел бы на них со стороны, наверняка решил, что Якша на год-два старше Итэра, не больше. Чёрное, с темно-зелёными вставками и золотой вышивкой ханьфу не скрывало накаченное тело парня, тот явно хорош в боевых искусства, подумал Итэр. Окончив осматривать юношу, Якша повернулся к Мораксу и безразлично спросил: -Неужели в Иназуме всё так плачевно, что они прислали нам это. — Якша указал большим пальцем левой руки на Итэра — Или они таким образом хотели нанести нам оскорбление? — особенно сильно юношу возмутил голос, с которым Якша говорил про него и сам факт, что его ни с того ни с сего начали оскорблять. И вообще, шипел про себя Итэр, с ответным презрением смотря прямо в глаза Якше, будь благодарен, что тебе достался я, ведь это мне с тобой не повезло, и в отличии от Ли Юэ, у нас люди хотя бы воспитанные, не то что некоторые! -Сяо… — Моракс устало потёр переносицу — Вот о чём мы сейчас с тобой разговаривали? -О том, что свадьба это глупо? -Сяо…! — Итэру показалось, или сейчас прозвучал рокот? -Моракс, я понимаю, что это ваша воля, но… Неужели нет варианта получше? -Сяо, я понимаю, что ты сейчас против, но потерпи хотя бы неделю без своих выкрутасов, а ещё лучше месяц. -А что потом? -Свыкнешься. Лицо Якши при взгляде на Итэра исказила гримаса отвращения, как будто он наступил на слизняка жутко дорогим ботинком. -Сяо, церемония бракосочетания состоится совсем скоро… — напомнил Моракс. -И когда же? -Сейчас, прямо сейчас вы отправляетесь на главную площадь дворца и мы сегодня же проведём ритуал. Сейчас?! думал Итэр, но почему так стремительно, будто Властелин Камня боится, что «невеста» прямо сейчас сбежит? Пусть парень изначально собирался это сделать, но он планировал сбежать до свадьбы, он думал, что Гео Архонт сначала представит его и Якшу друг другу, а сама церемония пройдёт позже, в этот промежуток времени Итэр доберётся до парящей платформы, но парень не предполагал, что всё произойдёт так быстро. Придётся срочно менять план, с раздражением подумал Итэр. -Пх, — раздался раздражённый вздох Якши, тот прикрыл глаза, что-то обдумывая, а потом посмотрел на Итэра, уже не с презрением, а какой-то безысходностью, он протянул юноше руки в перчатках со словами — пойдём, нельзя заставлять Моракса ждать. Итэр с недоверием аккуратно, так, чтобы можно было сразу вырваться, сложил свою ладонь в чужую, Якша несильно сжал её и повёл парня за собой из зала. Шли они недолго, пока не оказались на залитой тёплым золотым светом закатного солнца платформе с восемью гранями из приглушенно-розового цвета камня, неизвестной Итэру породы, лучи небесного светила отражались от материала, словно от зеркала, из-за чего создавалось ощущение, что площадь сияла. По её углам стояли восемь крупных, так что в них мог бы с легкостью поместиться ребёнок, медных чаш, между ними, посередине граней стояли столбы со сдвоенными символами, наверное, подумал Итэр, это тоже часть церемонии. Когда он с Якшей вошли в восьмигранник, юноша смог разглядеть содержимое чаш, в них были горками сложенны чарующего цвета синие минералы, чьи грани мягко переливались в закатном свете пурпуром и охрой, вперемешку с ними были камни чуть поменьше, скорее всего, предположил юноша, вставая с якшей в центр платформы, это янтарь. Среди необработанных, но от этого не менее прекрасных природных осколков можно было разглядеть разных оттенков жёлтого: от обжигающе насыщенного расплавленного золота, до нежного, словно первые лучи на рассвете бледно-желтого, несколько экземпляров вообще были чисто молочными. Итэр взглянул на вечернее небо, что вместе с ним сменило одеяния на более парадные, облачившись в пурпур и охру, небо окрасило редкие облака насыщенным янтарным светом, а само золотое светило неуклонно приближалось к горизонту, внезапно, в голове Итэра вспыхнула сиянием отчищающим сказанная Кокоми фраза: «-Помни, за закатом всегда будет следовать ночь, это неизбежный и неоспоримый закон природы, никто не может его нарушить. Для кого-то ночь — это время отдыха, а для кого-то, словно для хищного зверя, ночь — это часы бодрости и действий, у всех по-разному. Но чётко запомни ещё одно правило этого мира, за ночью всегда идёт рассвет, а вместе с ним идёт и новый день…» Почему то сейчас, смотря на неизменно уходящее светило, Итэр думал, что после этого заката он тоже встретит свой рассвет, осознание этого вселяло пусть и робкую, но всё же горящую в душе надежду. С противоположной стороны, откуда они с Якшей прибыли, на площадь вошёл Моракс, теперь на нём были чёрные с золотыми узорами одеяния, в отличии от предыдущего наряда они были более официальными, с множеством мелких деталей и украшений, а волосы, собранные в высокий пучок, с опущенными по бокам широким прядями с золотыми кончиками делали образ Гео Архонта величественным, изысканным, так он действительно походил на высшего правителя Ли Юэ, от одного взгляда на Гео Архонта любой только и думал бы, что обязан выполнить любой его приказ безукоризненно. Так, Итэр, соберись! Парень чуть резко отвёл взгляд от, буквально божественно выглядящего Властелина Камня. Тот уверенным и одновременно расслабленным шагом подошёл к Якше и юноше, за ним шли Кэ Цин Нин Гуан и Гань Юй, в своих руках подчинённые Гео Архонта несли широкое багровое полотно, с чьими концами игрался ветер, заставляя то резко взмывать ткань к самим небесам, то медленно, переливаясь алыми красками, опадать обратно. Моракс подошёл к краю площади обернулся и взял с собой рубиновую материю, девушки отошли в тень, почтительно склонив головы. Властелин Камня подошёл к будущим жениху и невесте, уходящее солнце освещало его фигуру, из-за чего казалось, будто янтарные глаза сияют в закатном полумраке, он взял их соединённые руки и едва ощутимо, но надёжно связал их запястья, опустив оставшуюся ткань, которая была сразу подхвачена ветром, Гео Архонт отшёл от них и по площади раздался его мягкий баритон. -Сейчас, когда воедино сплелись Небо и Земля, День и Ночь, Луна и Солнце, в вечном, нерушимом во веки союзе сплетутся две души, одна яркая мимолётная смертного, другая мерная и вечная Адепта, и пойдут они вместе по одному единому пути жизни и смерть они встретят держась за руки, что связанны красной лентой. — Властелин Камня повернул голову к Якше — Скажи, Адепт Сяо, берёшь ли ты в супруги смертного Итэра? -Беру. — коротко, будто обрезал, но вместе с этим как-то обречённо ответил Якша. Моракс едва заметно кивнул и повернулся к юноше. -Скажи, смертный Итэр, берёшь ли ты в супруги Адепта Сяо? Нет, нет, нет, нет! Кричал внутри себя Итэр, больше всего на свете он хотел вырвать руку из этой красной, будто кровь, тканевой цепи и сбежать куда-то, куда угодно, главное как можно дальше от дворца, пристального, давящего и прожигающего насквозь взгляда Властелина Камня и особенно от Якши, что смотрит так грустно и насмешливо, будто видит и знает всё будущее парня наизусть. -Беру… — тихим, едва слышным шёпотом отчаяния вырываются заветные слова, вынужденное невольное согласие, будто само тело Итэра говорит за него, не слушая отчаянные крики разума и сердца, что звучат в унисон. А почему он согласился, он сам не знает, да потому что так отвратительно-удушающе давит пристальный взор Гео Архонта, что не терпит непослушания, да потому что понимает, что не сбежишь, поймают и обратно принесут, чтобы уже калёнными добела щипцами вырвать заветное согласие, да потому что внезапно понимает, что ему некуда идти, дома его никто не ждёт ни сестра, ни семья, ставшая за долгие годы вместе родной, ни верные друзья, с которыми он неписанным договором жизнь свою связал на беспощадном поле боя, заместо него в уже бывшем доме будут пустые, с такой горечью снятые навсегда с солдатского тела доспехи, которые, возможно, уже согревает чужая пылающая словно пожар плоть. А его уже остыла, мгновенно, будто свечку небрежно кто-то задул, и даже тонкий фитилёк быстро перестаёт тлеть и облачается в могильный холод. Ещё и на душе, в самой глубине, в самом большом куске, который ранее занимал дом родной, теперь так пусто, одиноко и пустынно, горечью противной, пеплом остывшим оседает тоска и не слышится даже маленький ветерок, только сочащиеся отчаянием крики, что липнут чёрной, липкой, тягучей смолой на стенках бывшей души. Почему бывшей? Да потому что сгнило всё, словно фрукт забытый в самом дальнем углу деревянной полки целым миром, один и никому не нужен. Глаза будто ножом режет яркий свет, это солнце, напоследок блеснув со всей силы былым величием, почти зашло за горизонт, с другой стороны по щеке мягко, нежно прошёлся холодный лунный свет, будто чья-то заботливая рука стирает еще не выступившие и не проделавшие по бледным от белил щекам солённые слёзы. Камни в чашах засияли, будто подражая дневному и ночному светилам, а жидкий рубин на руках начал испускать яркое, словно свежепролитая кровь сияние. Внезапно кисти Итэра словно обвязали прутьями из калённого железа, всё тело горело изнутри и снаружи синим огнём, а перед глазами замаячили красные круги. Итэр едва смог устоять на ногах и не осесть в конвульсиях на землю от поглощающей разум боли, парень был готов вот-вот потерять сознание, но он терпел. Наслаиваясь друг за другом с болью мысль, что он не сдастся, не покажет им свою слабость, заставляла, приказывала стоять на ногах, не склонять колени более к земле, Итэр прикусил губу, дабы из горла не вырвалось не единого вскрика, словно воин, что не даёт наступающей армии пройти, он держался, держался и отчаянно сжимал обеими руками что-то так сильно, будто стремился передать хотя бы часть своей боли, и та сторона отвечала. Сквозь то уходящее то возвращающееся сознание Итэр почувствовал, как его руки сжимают почти с той же силой, это добавляло ему ещё больше уверенности. Итэр не знал, сколько времени всё длилось, но в какой-то момент боль отступила так быстро и незаметно, будто её никогда не существовало, взамен неё навалилась ужасная усталость, губа странно пульсировала, а во рту стоял вкус железа. Итэр сквозь силу выпрямился и повернул голову в сторону Якши, то смотрел на него янтарной смесью эмоций, бесконечным удивлением, беспокойством и такой робко выглядывающей надеждой, в уголках заблестели вышедшей на небосвод луной кристалики слёз. Внезапно Итэр чувствует на своих губах что-то теплое и мягкое и сразу же теряет сознание.