***
Кадзуху едва не отбросило взрывной волной, в голове будто взорвался искрами фейерверк. С трудом держа глаза открытыми, парень уловил рядом движение,будто бабочка вспорхнула золотая... Стоп! С ужасом понял Кадзуха. -Итэр!... - рука в отчаянном жесте хватает лишь воздух. Весь мир становится невероятно медленным, так лениво и неторопливо накатывают клубы пыли, будто скалы непостижимые и громоздкие стоят столь недвижимо. -Нет, прошу... То ли это мысли спутанные, то ли шёпот прерывистый из-за крика недавнего - Только не опять... Как больно в сердце впивается осознание, что сейчас он потеряет, человека, пусть и за столь короткий срок, но уже ставший ему другом... Опять!... Сердце будто сжимают, перекручивают, рвут чьи-то мерзкие, когтистые, насквозь прогнившие, и гниль отчаянием угольно-черным, склизким невероятно слоем оседает в душе, пожирая её. Так горестно, тоскливо, что хочется осесть на колени и зверем взвыть так отчаянно. И сердце будто вырывает из груди отчаяние-мучительно, и исчезает боль, огонь валентный, что выжигает шрамы на душе. И пустота... Кажется, все, конец страданий, а хуже лишь становится. Будто после пожара, когда везде выжжено, обожжено все тело: кожа, плоть, вплоть до костей. И после изуродованному, обугленному трупу, по недоразумение, умыслу какого-то злостного шутника-забавника, живому, пеплом покрытому, приходят ещё большие мучения, более чистые страдания от самой жизни. Кадзуха знает каково это, душа изрыта словно пахотные земли шрамами, и он больше всего на свете жаждет предотвратить повтор этих пыток. -Хочешь его спасти?... - спрашивает чей-то голос, не женский, не мужской, но такой приятный, ласковый, обволакивает само сердце и так вдруг спокойно на душе становится. -Хочу... - в трансе отвечает голосу Кадзуха. -Вопрос в том... - продолжает голос - Насколько сильно ты хочешь сохранить ему жизнь, насколько сильно не хочешь отпускать в такой рискованный забег?... -Сильнее, чем когда ли ещё... -Но ты не можешь, - констатирует голос - человеческое тело так слабо, ты просто не пройдёшь сквозь заслон пыли, споткнешься и упадёшь, едва ступив туда... -Я все равно должен пойти за ним... - в отчаянии, мольбе безмолвной и одновременно столь кричащей шепчет Кадзуха. Голос довольно хмыкает, в слепяще белоснежной, чистом образе, что застилает глаза вплоть до слепоты и не исчезает, хоть закрой их, парень будто видит довольную улыбку. -Тогда... - будто торжественно говорит голос - Я дарую тебе свободу, что достойны обладать лишь те, кто вольны равно ветру, преисполнись Анемо силой, пусть элемент несёт тебя вперёд, сорви, разрушь свои оковы бренной плоти и воспари, влети ввысь! - уже кричит голос. Кадзуха чувствует, как растворяется его тело, как невыносимо тяжёлым оно кажется, действительно, думает парень, будто оковы, с невероятной тяжестью дается ожидание столь невыносимо, пока сорвутся кандалы. И Кадзуха, будто подхваченный ветром делает рывок вглубь накатившей пыльной тучи. Останавливается, словно паря в воздухе, оглядывается. Несмотря на то, что глаза его закрыты, шепчет ласковый голосок, касается мягко шеки, шеи, обволакивает... Ветер!... Понимает с неким восторгом Кадзуха, повинуясь его мягким движением, парень будто парит вместе с ним над полем. Приземлившись бесшумно на землю, Кадзуха видит Итэра, воин стоит перед ним, живой, слышит, как поднимается грудная клетке, как стучит гулко сердце внутри. Облегчение невероятное захватывает Кадзуху, радость чистая, незамутненной, но что-то тёмное, такое поурочное тянет к нему свои щупальца, и парень знает, чувствует всем телом, опасно... -Итэр?... - зовёт он тщетно, едва борясь с непреодолимым желанием бежать от проклятой силы.***
Сквозь прищур глаз Итэр увидел, что молнии до сих пор кружилась вокруг дракона, не желая отпускать жертву. Повинуясь голому инстинкту, что не раз спасал его на поле битвы, он кинулся к дракону, окруженному плотной завесой из горячей пыли, всецело отдаваясь на волю родного Электро элемента. Даже в непроглядной завесе пыли на земле, изрезанной взрывом, молнии не подводил парня. Словно вспышка, в сознании возник то ли образ очередной ямы, то ли мысль сырая, неоформленная: Прыгай! Хватаясь за неё, Итэр отталкивается ногой от поверхности, в голове точное нахождения дракона, ведь тот будто маяк спасательный сиял, пурпуром молний овеянный страстно. И чем ближе Итэр подходил к твари зигзагами, поворотами и прыжкам, тем ближе к нему становилось нечто странное и необъяснимое. Парень не знал как описать это чувство, оно возникло, едва его коснулся дар пурпурный вен дракона, что затих на месте недвижимое статуей. Жажда чего-то... Самое верное, как мог описать это чувство Итэр, оно приглушало абсолютно все, звуки, чувства. Однако воин точно знал, что он должен сделать, это осознание становилось все сильнее и понятнее с каждым шагом. Поглотить. Без остатка впитать в себя. Краем зрения Итэр увидел, как тянется к нему энергия, оформленная в щупальца, как сам дракон обсидиановая с аметистовыми чешуйками, едва успел Итэр почувствовать, как она прорывается, изъедает душу без остатка. Однако... Воин усмехнулся, пожрать уже нечего. Все его сознанием правило, обладал без остатка лишь жгучее желание. И Итэр уж никак не собирается ему противится. Отпускает на волю, следует покорно, и втягивается в него энергия, сам дракон! Итэр идёт прямо внутрь туши дракона, и вдруг происходит взрыв, не здесь, гораздо дальше, за пределами плоти создания. Воин недовольно оглядывается, фыркает недовольно и продолжает идти вперёд, но его сознание вдруг заволакивает тьма. Итэр идёт неспешно, он быстро понимает, оружия при нем нет, как впрочем и тела, да и отголоски чувства поглощения не оставляют место страху. Он видит перед собой кого-то, парень, явно молодой, кожа молочно-белая, с явным пурпурный оттенком, острые черты изящного лица обрамлены прямыми локонами длинных, чуть выше поясницы оканчивающихся волос. Кипельно-белые, они переливаются на слабом свету, исходящей сверху, словно аметисты. Стройное тело обтянуто угольно-чёрным костюмом, кожаные штаны и рубашка с обилием ремешков прилегают невероятно плотно, кажется, будто на них даже можно разглядеть узор ровных рядов чешуек. Сам юноша представляет собой картину загадочности и красоты в едином чарующем тандеме,только вот... Невероятно сильно выделяются толстые, в два чи шириною звеньями цепи. Кажется, серебряные, думает Итэр, подходя ближе, и не стесняясь разглядывая юношу, что скованный сидел на коленях, заведя руки за спину, его волосы, будто сделанные из жидкой стали, локонами падают на опущенное лицо. Внезапно юноша поднимает голову, аметистовые глаза, в точности как у дракона, распахиваются в искренне удивлении. -Ты... - не с первого раза, так как отвыкнув за долгие годы без практики разговоров, неловко выдавливает юноша - Кто ты?... -Итэр. А ты?... -О, я... - юноша ненадолго запинается, будто вспоминая, как произносят я некоторые звуки - Дурин... -Что ж, Дурин, - Итэр приседает прямо рядом с юношей, что кажется едва ли старше его самого - будем знакомы. Воин ободряюще улыбается, в пурпурный глазах Дурина вспыхивает сначала удивление и задумчивость, становится ясно, что улыбок юноша не видел очень долго и его смутил этот жест, вскоре в аметистах глаз появляется понимание, вперемешку с искренней, чуть ли не детской радостью. Итэр же тем временем поближе осматривает Дурина, сразу замечая, как на, казалось, крепких, нерушимых цепях, медленно, но неумолимо расползаются трещины. -Ты тот дракон, что вылез сегодня? - спрашивает Итэр. -О, да, это был я. - с небольшими запинками отвечает Дурин. -Было сложно разорвать эти цепи, не так ли? -Ещё бы. - горько усмехается Дурин, при одном упоминании оков в его голосе сквозят неприкрытые ненависть с презрением. -Не боишься, что тот, кто их на тебя нацепил, накинет их вновь? - из чистого любопытства спрашивает Итэр, ожидая реакцию на свою маленькую провокацию. -Нет... Нет! - в отчаянии кричит Дурин, он откидывается назад, в аметистовых глазах плескаются, накатывают неукротимыми волнами страх с отчаянием - Прошу, только не опять в эти цепи!... -Эй, эй, успокойся, - Итэр аккуратно берет Дурина за плечи, не давая отползти дальше - вдох, выдох. - словно маленькому ребёнку объясняет он. Юноша послушно вздыхает и выдыхает, грудная клетка бешено поднимается, лишь спустя время замедляя свой темп, и тогда Дурин наконец-то успокаивается. -Я не собираюсь тебе вредить, - проникновенно говорит Итэр, смотря прямо в глубину аметистовых глаз - и уж тем более я не хочу заковывать тебя в эти цепи. -П-прости, - запинаясь, говорит Дурин - просто я так долго здесь сижу, что... - он внезапно подтягивается, приближается к лицу Итэра - Прошу, - говорит с мольбой - убей меня, убей до того, как ко мне придут и заменят эти цепи новыми, более прочными. Воин оглядывает Дурина, с одной стороны он понимает, тело у него все же есть в этом мире, просто плохо чувствуется, может быть, он даже найдёт стилет среди складок одежды, к тому же его буквально умоляют о смерти и, видя такое чистое, неприкрытое отчаяние вперемешку с болью, он невольно вспоминает, как раненые солдаты так же просили его оборвать им жизни. С другой стороны... Итэр, вновь ведомый тем чувством проводит ладонь между одеждой Дурина и цепью, оглядывает, оценивая, и вызывает к той силе, что пожирала совсем недавно дракона, та откликается весьма охотно, выбирая в себя цепи, что серебристый пылью вылетают прямо в воина. -Я думаю, что такой вариант тебе больше по душе. - усмехается Итэр, наблюдая, как Дурин с неверием оглядывает свои руки, страшась увидеть на них вновь ненавистные серебристые отблески, даже его одежда, будто неверя освобождению, все ещё хранит складки — Только можешь не разрушать арену, покидая её, хорошо? -Итэр... - зовёт Дурин севшим голосом, он поднимает голову, в глубине аметистовых глаз сверкает такая новая для них решимость - Поглоти меня. -Что? - воин искренне изумляется подобной просьбе. -Хотя нет, не так. Поглоти это тело, продолжи, что начал. Мой дух будет внутри тебя! -А меня сначала спросить? - даже не до конца осмыслив уточнение к просьбе, возмущается Итэр - Не каждый, знаешь ли, будет рад соседству неизвестного духа в собственном теле. - язвит воин. -Прошу тебя, - Дурин едва ли не на колени встаёт - я не знаю, как долго в этот раз смогу скрываться от него, меня ведь и в тот раз поймал от этой энергии, - он махает рукой в неизвестную сторону - теперь её в разы больше и я ослаблен. Прошу, если не убьёшь, то дай мне хоть немного побыть на воле, пусть и в форме безвольного, бестелесного духа!... -Ладно. Итэр соглашается внезапно, немало удивив подобным Дурина, воин уже не в состоянии думать, полностью отдавшись чувству, что поглощает все вокруг него. Последнее, что Итэр запоминает, это крепкие руки, что надёжно и в то же время аккуратно сжимают его за плечи. -Спасибо... - успевает он сказать перед тем как провалиться во тьму безсознательности.