***
Последнюю фразу Итэр сказал совсем тихо, пожав к себе колени, обвивая их руками, как делал в начале недели, и уложил на сгиб лицо, отвергнувшись к стене. Анемо Архонт несколько раз переводил взгляд со страниц романа на гостя, пытаясь осознать произошедшее. Не найдя иного выхода, Барбатос обратился к себе с вопросом, а как бы поступил Декарабиан? Мудрый правитель страны ветров изредка говорил такую фразу, как войти в чье-то положение. Что значит поставить себя на место человека в тех же самых условиях. Таким образом получалась неяркая картина: Итэр, очевидно испуганный и настороженный, особенно после проживания с Адептом Сяо, который одним взглядом нешуточно пугал парня, оказался похищен врагом своего супруга. Учитывая их первую встречу, гда Анемо Архонт открыто говорил, что Итэра ждет незавидная участь, не удивляет постоянное недоверие парня. Возможно все его презрение и гордость были напускными, так сказать формой мыслительной защиты. А затем Барбатос отдал своего пленника на арену, не составило труда под чужим именем и внешностью выдать, что парня захватили в плен, но то ли не справившись с паршивым характером того, то ли из-за иных обстоятельств, продали ему. Подобных историй на арене было не счесть, а потому никто не стал интересоваться глубже. Затем Итэр вынужден сражаться с самыми разными противниками, рискуя своей жизнью, что точно не обрадует многих. И вот, только он начал как следует осваиваться, и судя по тому настойчивому парню, явно иноземцу, что так упорно интересовался здоровьем Итэра, он приобрел хороших знакомых. Хотя тут нет ничего удивительного, тихо ухмыльнулся Барбатос, кидая взгляд в сторону сидящего рядом, кому бы не приглянулся такой, даже не внешностью а характером... Поняв, что его размышлений явно идут не в том направлении, Барбатос резко вернулся к основной мысли. Затем случилось нападение дракона, точнее его полуживых останков, которые своим пламенем жгли с легкостью прочнейший гранит, тут бы любой закаленный воин заволновался за свою участь. Он не знал, как парень смог утихомирить их, ведь по словам очевидцев, коих было хоть отбавляй, именно Итэр, а затем тот иноземец следом, кинулись к полумертвому существу. Возможно, предположил Барбатос, парень уничтожил аналог сердца останков дракона, а прорвался благодаря тому иноземцу, что получил Анемо Глаз Бога и смог рассеять гибительную энергию. Потом Итэр опять оказывается в заточении, пусть, восхищенный ярой решимостью парня, с которой тот шел в бой, его силой намерения оказаться на свободе, будучи некогда вольным духом, особенно ценивший эти качества Барбатос постарался сделать условия проживания парня лучше обычной камеры заключения, теперь он понимал, что едва ли сгладил отношения с ним. Вряд ли за небольшой срок Итэр успел позабыть угрозы Барбатоса, ему это было просто несвойственно по наблюдениям Анемо Архонта. А потому наверняка находился в постоянном напряжении и, возможно, страхе. Однако со временем у них начали налаживаться отношения с Итэром, те же вечера совместного чтения, где парень пусть и ворчал, но не сильно стремился выгнать Анемо Архонта, тот по глазам видел, что это не из-за подавляющей силы Барбатоса, а больше из-за желания хоть с кем-нибудь обсудить всю паршивость сюжета очередного романа, очевидно скрашивали будни Архонта. А тот день неделю назад, когда восторженный парень признался ему, что почти любит его, казался ему сном. Прекрасным сном, затягивающим как болотная пучина, медленно и безвозвратно, а хотел бы Анемо Архонт выплыть из неё? Отбросить зарождающееся в который раз в груди чувство и откинуть от себя очередного человека, как следует поразвлекавшись с ним? Точно нет! Поэтому он тогда согласился пойти на то поле, поэтому принял то своеобразное приглашение на танец, поэтому совершенно не спротивлялся, когда его предплечье согревали чужие губы... Барбатос резко махнул головой. Теперь он как никогда понимал непрекращаемое, пусть и в основном беззлобное, ворчание Декарабиана на то, что Барбатос вечно отвлекается не по теме обсуждения. А затем Итэр просыпается и из той книги узнает очень подходящий под его ситуацию момент. Барбатосу стало тоскливо, возможно, теперь он понимал подавленное состояние парня, его наверняка могли взять силой без согласия, и тот факт, что захотел бы Барбатос это сделать, просто как вариант, ему бы не помешало сопротивление смертного тела. Но естественно он не поступил бы так! Даже будь Итэр в сознании, ничего не смог бы противопоставить силе Анемо Архонта. На душе у того стало липко, противное ощущение было повсюду, казалось, что оно проникло мерзкой паутиной даже под кожу! Подобное унижение вряд ли можно спокойно пережить. Обычно оно заканчивалось тем, что тот, над кем совершилось преступление, его жертва, оканчивала свою жизнь. Барбатос мельком огляделся с волнением на парня, с облегчением заметив, что помимо явной усталостью от прошедшей недели, на теле парня нет следов попыток преждевременно уйти из жизни. Наоборот, избыток Анемо энергии в теле парня потребовал от Барбатоса как следует напоить парня восстанавливающими средствами, обычно это была хорошо измельченная смесь, которую хватало просто заварить в воде, а само выздоровление зависело от качества состава. В результате шрамы, появившиеся на арене, появления которых невозможно было избежать даже прожив там день, исчезли, будто их и не бывало, оставив после себя только светлую кожу. Но почему, сделав ужасающее предположение, для которого были все основания, Итэр не накинулся на Барбатоса сразу? Почему выглядел таким опустошенным, сломленным, словно душу разорвали на кусочки, явно через силой продолжая жить, даже прекратив свои постоянные тренировки, от которых парень не желал отказываться даже будучи безумно усталым. Возможно, предположил Барбатос, ему было больно не столько от раннего избытка Анемо стихии в теле, а от поступка Архонта? Может ли быть, что их отношения действительно хорошо развивались настолько, что даже парень стал доверять Барбатосу, а возможную насильную связь воспринял как предательство, что порой гораздо сильнее ломает людей. Тогда это многое объясняет, скорее всего Итэр настолько погряз в этой боли, что его уже не пугала сила Анемо Архонта. То, насколько ярко и отчетливо плескалось шумная ярость вперемешку с горьким, тихим отчаянием в золотом взоре, те горячие слезы, что только заметил парень, украдкой сейчас стирая рукавом, все указывало на это. Барбатос обернулся к Итэру, он мягко положил тому ладонь на плечо так, словно боялся, что парень вот-вот улетит стайкой пугливых кристальных бабочек, золотистых, как эти глаза, что в недоумении обернулись на него. Поняв, что его руку не скинут, он мягко потянул парня на себя, и пока тот был замедлен пережитым, спрятал его в своих руках. Итэр явно собирался то ли вырваться из плотного, но надежного кольца, то ли в очередной раз съязвить, тонко и умело прослеживая неуловимую грань, за которую не следовало заступать, но ничего на произошло. Итэр расправил ноги, уложив на них руки, и откинулся головой на грудь Анемо Архонту. Возможно парень считал, что после устроенного ему стоит быть покладистее, а вероятнее всего просто напросто устал и со скрипом, но всё же принимал такую заботу от того, кого совсем недавно ненавидел до горящего гневом взора. Барбатос приподнял уголки губ и с удовольствием уткнулся в золотистые прямые локоны, что стелилась по чужим плечам и вдоль тела, он теперь полностью понимал, почему Адепт так любил это делать. Воспоминания о последнем вызвали легкую неприязнь, и, чтобы не портить такой хрупкий, оттого еще более прекрасный для него момент. Переведя взгляд, он заметил обложку злополучной книги, подняв её, сопровождаемую спокойным взглядом Итэра, Барбатос осмотрел находку. —Знаешь, — усмехнулся он с явным намерением в голосе —я думаю, что мне стоит принести тебе что-нибудь помимо сплошных романов. —Давно пора было! — пробурчали в грудь Анемо Архонта, который тихо, совершенно беззлобно усмехнулся. Яркая нелюбовь Итэра к любовным романам, проявлявшася даже когда парень был опустошен, совершенно очаровывала Барбатоса.***
—Всё-таки не врезал. — заключил Итэр, осматриваясь в своей комнате во дворце Моракса, теплые оттенки, с избытком наполняющие каждый цунь, словно впитывали в себе безвозвратно все невеселые размышления парня, даря надежду на то, что скоро всё закончится, и он вернется в эти теплые и уютные комнаты, по чьему убранству он успел как следует соскучится. —Но мы побили его кулаками! — добавил дракон с явным восторгом в голосе —Я так и не понял, все закончилось хорошо? — Дурин спрашивал с ощутимым ожиданием в голосе и тихой надеждой на лучший исход. —Да, — облегченно выдохнул Итэр — оказалось, несмотря на то, что некоторые выражаются так, что наводят на самые разные мысли! Все закончилось хорошо. Сяо я не изменил, да и связи никакой не было. —По-моему, он уже засыпает, — задумчиво сказал Дурин, затем его голос наполнился чистой и открытой радостью — это значит что вы сейчас сможете поговорить! Итэр полностью разделял восторг друга, из-за тренировок Адепта их встречи с Сяо стали гораздо реже. Несмотря на это, каждый совместный сон казался ещё более драгоценным и встречался более радостно. Спустя время, проведенное в разговорах с Дурином, раздался скрип двери. Уже предчувствуя, то ли от природы самого сна, то ли сердцем, долгожданную встречу, парень сам развернулся и подбежал, со всей силой обнимая любимого, млея от того, с какой знакомой заботой его окутали родные руки и каким красивым и завораживающим был взор золотых глаз. —Итэр... Столько заботы, столько ласки и безграничной любви было вложено в одна имя, что было для Адепта ценее всего мира. Оно изобиловало искренней радостью, томительным ожиданием встречи, растягивающее каждое мгновение так, что одна сгоревшая палочка благовоний превращалась в годы, а долгожданное воссоединение приносило столько чистого восторга, что хватило бы на все водоемы мира. Это тихое, бесшумное, словно солнечный лучик согревающее душу и тело, счастье повисло в воздухе неуловимым кружевом воздушным. Каждый вдох мог его разрушить, но еще сильнее крепло оно оттого, с таким восторгом отзывалось в собственной груди чужое биение сердца. Адепт трепетно убрал с лица парня золотистый локон, положив ладонь на щеку, поглаживая так ласково большим пальцем, что Итэр с удовольствием, наконец-то позволив появится действительно счастливой улыбке на свое лице, прижался к сухой коже Адепта, положив поверх свою ладонь. Восторг такой чистый, как горный ручей, окутал парня, с того момента, как он почувствовал родное тепло, что так и плескалось в янтарных глазах Адепта, чей взор принадлежал только ему одному, это читалось в драгоценных бликах внутри радужки и бездны зрачков, окутывало теплым одеялом и таким ярким, отчетливым пониманием: Он в безопасности. —Я так сильно по тебе соскучился! — в этих словах нельзя было отыскать малейшего намека на укор, только тихая любовь и робкое тепло от трепетного соприкосновения ладоней. —Я тоже. — Адепт прикоснулся сухими губами ко лбу Итэра — Как ты? Все хорошо? —Ну как бы так сказать... — Итэр не заметил, как тревожно сжал ладонь на своей щеке. —Что-то случилось? Сяо обеспокоенно осматривал супруга на любые ранки, хоть малейшие царапины или намек на них. —Еще как случилось. — Итэр огляделся и отвел Адепта к его кровати, когда они сели, Сяо сжал ладони Итэра в своих, даря немую поддержку, благодаря ней парень нашел в себе силы начать разговор. —Пока я там был, в плену, неделю назад у меня было утром хорошее настроение, даже слишком, просто в это время в моем предыдущем доме был своеобразный праздник... В общем у меня было хорошее настроение, аж танцевать тянуло. Затем я не очень хорошо помню, что случилось, так что узнал обо всем от моего похитителя... — узор на шее предупреждающе сжался — По его словам выходило что у нас было... У нас было... —Если ты не помнишь, я не настаиваю, чтобы ты немедленно вспоминал. — мягко приподнял уголки губ Сяо. —Нет, я просто... — Итэр с надеждой и мольбой смотрел на Адепта —То, что я сейчас скажу, может страшно, даже мерзко, но это только в начале, все на самом деле не так, как может показаться на первый взгляд! Пообещай мне, что выслушаешь до конца! —Обещаю. — кажется, подумал Адепт, случилось что-то действительно серьёзное. Итэр с облегчением вздохнул, с гораздо меньшим волнением продолжая говорить. —По рассказам моего похитителя, у нас была какая-то близость, и судя по его странным, недвусмысленным намекам, эта близость была... Интимной... — соберись! Мысленно отвесил себе самому Итэр — Я думал сначала, что изменил тебе... Это было ужасно, я чувствовал, что предал тебя. По Адепту было ясно видно, что его ситуация удивляет и у него имеется очень много вопросов, но он, придерживаясь своего обещания дослушать до конца, молча слушал. —Потом я прочитал какую-то книгу, названия не помню, да и не интересовался, какой-то роман, и там была ситуация, где у девушки была связь с другом её жениха, однако она ничего не помнила и оказалось, что её напоили и взяли силой. Тогда я подумал, что со мной возможно было так же... Итэр вздрогнул оттого, как потемнело все вокруг, теплую светлую комнату заволокло темным туманом, что ощутимо давил на сознание парня так, что тот едва разобрал, что говорит Адепт. —Найду... Найду и убью того гада!... Сяо практически рычал, сжимая от ярости ладони, в которых находились руки Итэра. —Сяо! Сяо, очнись!... Парню потребовалось несколько прокричать имя Адепта, пока тот не перевел заволоченный чистым гневом взор, от которого потемнел янтарь глаз, почти что сливая радужку с узкой бездной зрачка. Увидев парня тот чуть опешил, а затем Итэр перевел взгляд на свои сжатые Адептом ладони, что тот повторил. Лишь заметив побледневшие, с лёгкой синевой дрожащие пальцы, Сяо резко разжал руки, с виной и тихим ужасом глядя на проявляющиеся четкие красные отметины. —Прости, я, я, прости... Я не сдержался! — Сяо с тревогой посмотрел на Итэра, не смея прикасаться вновь, опасаясь, как бы он не навредил парню еще сильнее. Попытку Адепта отодвинуться Итэр на корню пересёк, сжав ладони поверх рук вздрогнувшего Адепта, притягивая к себе. —Все в порядке, — настойчиво говорил он, гладя костяшки большим пальцем — ты просто вышел из себя, это может случится абсолютно с каждым, это не твоя вина! —Почему не моя? Я же оставил на тебе эти следы! —Сойдут и дня не пройдёт! — Итэр замолчал, мягко сжимая обе ладони любимого одной рукой, другую помещая на щеку Адепта — В случившемся правда нет твоей вины, ты просто вспылил, это абсолютно нормально. Тьма всё ещё клубилась в глазах Адепта, разбавленная искренним беспокойством и сожалением за свой проступок, Сяо шумно выдохнул, тихо отвечая. —Я просто когда услышал, что с тобой сделал этот урод... Ты же еще говорил, что тебе больно было. Мне так страшно за тебя стало, хотя тебе наверняка было еще хуже... —Не буду скрывать, первое время мне было мерзко от самого себя... —Почему? —Я думал, что я тебе изменил, предал, что сам отдался... Хотя все оказалось на самом деле не так и... Не успел Итэр договорить, как его прижали к теплому телу, заключая в крепкое кольцо рук. —Прости, я... Мне так жаль, что тебе пришлось это пережить! Прости, что я тогда не удержал тебя, допустил, чтобы тебя похитили! —Сяо, ну что ты? Ничего же не случилось. — чуть ошеломленный Итэр неловко поглаживал Адепта за спину. —Это не отменяет того, что тебе было плохо! Пойми, для меня важно, чтобы ты был счастлив. Тут Итэр внезапно осознал, что возможно, Сяо единственный человек, помимо сестры, которому важно знать, что он здоров и счастлив. Адепт это единственный, кто будет готов сделать для него всё. —Я... — не смог договорить от накативших чувств Итэр. —Что-то еще случилось? — с тревогой вгляделся в лицо любимого Сяо, мелкие капли кристаллов, скопившиеся в уголках чужих глаз вызывали еще большее волнение — Если этот гад ещё что-то с тобой сделал!... —Нет, нет! Всё правда хорошо, это больше моя вина, что я не правильно всё понял, хотя с теми намёками сложно было подумать иначе, но со мной правда всё хорошо. Я даже немного побил своего похитителя. Сяо замолчал, явно успокаивая свой гнев, мерные вдохи и выдохи проходили в тишине, прерываемой лишь тихими поглаживаниями руки Адепта, чтобы тот не свалился опять в захватившую его и затаскивающую в бездонную пропасть тьму. Постепенно тёмный туман начал расползаться, возвращая в комнату тепло, а Итэр успокаивал Дурина, что так же беззвучно для всех связался с ним. —Что это за странно пахнущая гадость была!? —Карма, точнее её выход в мир губительной энергией. — ответил шепотом Итэр, вглядываясь в напряженное лицо Адепта, что упорно справлялся со своей же силой. —Воняет чем-то протухшим а рядом ещё и тем же, но сгоревшим, а перед этим всё это сварили и забыли на плите! —Какое точное определение. — приподнял уголки губ Итэр — отвечаю по своему опыту, на вкус ещё хуже, к тому же ужасно жжется. —Фу! Мерзость какая! — дракон ненадолго замолчал, осматривая замершего напряженного Адепта — А ему не будет плохо от это гадости? —Ему постоянно от неё плохо, но он тренируется справляться с ней. — вздохнул Итэр, сожалея, что может только быть рядом в качестве немой поддержки любимого — Тебе-то от неё не станет плохо? —Неа! Я сильный дракон и легко выдержу эту гадость! — радостно провозгласил Дурин — Ну и к тому же, она очень слабо проникает сюда, так что ни мне, ни тебе, ни Сяо вреда от неё почти не будет! —Я рад. — ещё не хватало, чтобы дракон, от которого осталась только духовная форма в сознании Итэра, пострадал. Спустя время Адепт открыл глаза, чей янтарь уже полностью очистился от губительной энергии, осмотрев комнату, он с лёгкой улыбкой понял, что его супруг до сих пор с ним и терпеливо был рядом. —Всё хорошо? — с беспокойством спросил Итэр. —Да, спасибо, что был всё это время рядом со мной. —Не стоит благодарить меня за это. — с легким смущением отвернулся парень. —Ты хотел что-то сказать, но не успел, о чём именно ты хотел поговорить? Произошло ещё что-то плохое? —Нет, просто понял, что очень сильно тебя люблю. Просто за то, что ты такой, невероятный, что заботишься обо мне и готов выслушать, когда я прошу, за то, что ты готов за меня заступится несмотря ни на что! Сяо на мгновение удивился, а затем робко улыбнулся, обнимая своего супруга, ему не хватало всех слов мира, чтобы выразить свои чувства к нему, а это искреннее признание отозвалось таким нужным с момента их свадьбы теплом, лаской, ради которой Сяо готов хоть вечность бороться с демонами только потому, что его всегда будут ждать. —А как у тебя там с тренировками? — спросил радостный Итэр. —Ну, я уже рассказывал, что Шенли, который меня тренирует является духом, но оказалось, что он способен в любой момент вернуть себе драконье тело, на потребуется где-то месяц, но это все равно удивительно. —Полностью согласен! —А еще он недавно решил проверить мои боевые навыки, а затем мы добавили к медитациям и другим урокам тренировки с оружием. Кстати, ты знал, что духи ветра каждую неделю заносит на гору, где-то за два пролета от вершины, туда они не летают, подношения, обычно это еда или цветочные букеты, но иногда кто-то приносит металлические украшения. Шенли не любит, когда так делают, говорит, что Адептам эти побрякушки без надобности, но все никак не спустится, чтобы рассказать людям, которые приходят к алтарю у леса, что окружает пик, чтобы они приносили что-нибудь другое... И так прошло время в мерных разговорах, где Сяо рассказывал про свои тренировки, сначала он делал это скомканно, сжимая рассказ до самых важных деталей, но затем Итэру удалось его разговорить, и Адепт уже более охотно делился разными деталями. —Знаешь, в какой-то момент, когда я говорил о тебе, Шенли посмеялся и сказал мне кое-что странное. Это выражение смертных, я надеялся, что ты сможешь мне его разъяснить... —И что же? —Что мне нужно ублажать себя, когда думаю о тебе. — Сяо не понимал значение фразы, которую только что произнес, поэтому его лицо было просто задумчивым, а вот Итэр почувствовал, как начинает его щеки предательски окрашиваются в алый, первый осенний цвет — Когда я его спросил, Шенли лишь посмеялся и настоял на важности этого ублажить. Это что, какой-то ритуал? —В некоторой мере... —Пожалуйста, расскажи мне про него. —Ты еще скажи, что надо показать. — пробурчал Итэр. —А ты можешь? Смущение окончательно сразило парня. —Для начала, тебе нужно понять, что ублажать значит поглаживать место, которое... У тебя между ног... —Итэр хотел банально спрятаться под одеяло, потому что одно дело это знать, спросив у отца, что за странные звуки порой доносятся из бараков солдат ночью, в то же время никогда самому не пробуя сделать подоное. Совсем другое пытаться это объяснить. —Честно говоря, я пока не совсем понимаю, можешь показать? Ну ладно, волевым решением взял себя в руки Итэр, ты сам попросил, в любом случае, я сам этого никогда не пробовал, а значит ничего страшного, если не получится, что он и объяснил супругу, тот после недолгих раздумий согласился. И тогда Итэр вспомнил всё, что знал о соблазнении и всем близкостоящем. Это были показания с долей заигрывания со старшими по возрасту женщин легкой ответственности, детективные романы, которые он читал от скуки пока ждал, что стража запишет очередного преступника, что оставляло предостаточно времени на чтение. Но самым главным источником были книги у Барбатоса, любовные романы нередко изобиловали подробностями о любовных похождениях героев, обладая хорошей детализацией, включая в себя хоть что-то помимо вечных вздохов. —Тогда запоминай хорошенько то, что я показываю, вернешься и повторишь как следует, когда будет время. Итэр улыбнулся, плавным движением заправляя прядь за ухо, и, глядя прямо в янтарь глаз Сяо, положил ладонь на указанное ранее место, а именно на штаны Адепта. Стоило ему прикоснуться сквозь плотную ткань с плотью и сделать несколько пробных поглаживаний, как взгляд Адепта переменился, там появилось чистое недоумение, а еще через несколько движений он заговорил. —Итэр, я... Я даже не знаю! —Ну, раз тебе не понравилось, — парень с напускным безразличием убрал руку — я могу прекратить... —Постой! — кисть парня перехватили, лицо Адепта покрылось легкой испариной, а в глазах только начинало плескаться удовольствие — Я, я имею ввиду, что мне все нравится но... Но для повторения мне нужно больше практики сейчас. Последнее было сказано совсем тихо, но достаточно громко для того, чтобы Итэр услышал, с восторгом понимая, что супруг поддерживает его игру. —Ну, раз уж ты просишь, как я могу отказать своему любимому супругу. Итэр продолжал двигаться вдоль всей длины, порой мягко нажимая, но в большей части именно проходился размашистыми махами по явному бугорку на штанах Адепту. На лице Сяо появился легкий румянец, рот был приоткрыт, а из него выходило шумное дыхание, внезапно раздался едва слышимый стон. Удивленный этим звуком, Сяо резко прикрыл рот ладонью. Но Итэр уже нащупал нужный наклон и силу нажатия, теперь он проходился ладонью с раскрытыми пальцами. —Ну же, милый, — с воркованием Итэр мягко отнял ладонь Адепта и прижал её к своей щеке — у тебя такой чудесный голос, неужели ты собираешься лишить меня удовольствия слушать его? —Н-нет, всё... — еще несколько движений и Сяо опять не сдерживает стон, однако теперь на его лице улыбка а глаза полнятся безграничным любовью и обожанием — Я думаю, что ты отлично всё показываешь. Итэр улыбается, целую костяшку прижатой к себе ладони, а затем хитро улыбается и мягко, но настойчиво опрокидывает Адепта в лежачее положение на кровать. Проложив свою ногу между колен Адепта, трепетно, совсем невинно убрав выбившуюся темную прядь, он наклоняется и прикасается к губам Адепта. Тот охотно отзывается, скользя руками по спине Итэра, прижимая еще ближе к себе так, что их разделяет только одежда. Но вдруг Сяо поворачивает голову и их губы приоткрываются, открывая совершенно новые просторы для любви. Оба замерзают, не понимая, что им дальше делать, оторваться и признать все за чистую случайность, неловко поглядывая друг на друга, или зайти дальше. Итэр решает не упускать свой шанс, он приоткрывает рот, губы Адепта следуют в ответ, парень проходится языком по чужому ряду зубов, по мягкой поверхности чужого рта, чувствуя, как ускоряется дыхание супруга, опаляя его кожу, Сяо уже так же ведет своим языком на пробу внутрь чужого рта. Оба не знают что делать, но учатся вместе, друг от друга, и уже прикрыв глаза, они не отдаются страсти, изучают любимого изнутри с совершенно другой стороны, не собираясь делать это быстро, наоборот, наслаждаясь теплом и скорым биением сердца любимого тела. Проходит много времени, прежде чем Итэр отрывается от Сяо, к своему смущению замечая блеснувшую между их губами серебристую нить слюны. —Это... —Это было чудесно. — на счастье, переполняющее янтарные глаза Адепта Итэр готов смотреть вечно, лицо супруга спокойное, без какой-то тени скорби, постоянно преследующей его, безмятежное и расслабленное, со влажными, поблескивающими губами, и бесконечным морем любви во взоре. Внезапно Сяо улыбается и ловким движением переворачивает Итэр, подминая его под себя, с шумным вдохом целуя вновь, теперь он старается вести, ищет новые углы, дорожки, играется с языком супруга аккуратно, желая как следует распробовать любимого. Итэр же отрешенно думает, что все те парочки из книг, что отдаются страсти, жадно сминая другу другу губы, на самом деле все делают неправильно, ведь зачем сразу заглатывать любимое блюдо, если можно как следует распробовать все оттенки изысканного вкуса?