—Мне кажется, или этой кицунэ просто нечем заняться, может храм закрылся на ремонт, или сакура цветёт как никогда, и она смотреть на неё устала?
—А я считаю, что ей просто приятнее ебать… Кхм, выедать наши мозги заместо. Нет, без ругательств не получится! Может она кайфует от этого, ну как от секса, соития или вина? Не смотри на меня так, я не юная леди, чтобы прилично выражаться, тем более мы одни в этой комнате!
—Ты как-то слишком молод, чтобы по-старости лет о любимой сестричке забывать.
—А как хотелось бы.
Аято тихо отпил сакэ, наблюдая за перепалкой двух Кудзе, складывалось впечатление, что они ругались исключительно в качестве тренировки колкостей, занимаясь чем-то совершенно обыденным и привычным, как ужин всей семьёй, встреча с соседями или поход в лавку. Скорее всего его в определение одни в комнате не включали, но он решил промолчать.
—И всё же надо что-то делать с ней. — отправил в рот креветку в темпуре Камадзи, нарочно избегая тарелок со сладостями.
—Может натравишь на эту лису других ёкаев? — предложил глава Камисато.
—Думаешь один такой умный, да Мико Король Ёкаев не смеет тронуть, мы-то что можем сделать? — всё же с улыбкой откусила от моти Кудзе Сара, похоже, попался любимый вкус.
—Пусть тогда подпилят опоры храма. — предложил Камадзи, задумчиво откусывая целую половину довольно крупной креветки — Раз тот стоит на вершине храма, то достаточно лишь определенным образом сделать надпил, чтобы когда кто-то зашел на платформу, та слетела с горы Ёго, грохот дойдёт аж до нас, а там и до слухов недалёко, только представьте, какой позор падёт на нашу Яэ, а еще лучше всё подстроить так, чтобы платформа слетела именно когда она на неё встанет. Не подохнет, но буквально падет с горы, не зря же я упорно молюсь нашему Архонту, чтобы это случилось.
—А я думала, что ты с ёкаями пляски устроил в комнате, такой шум и в Бездне не услышишь.
—Мне казалось, что ты уже выросла из периода подслушивания за парнями, надеюсь, не смотрела?
—А есть на что?
—Давайте вернемся к обсуждению. — прервал дискуссию Аято, всё-таки переборов собственное желание услышать очередной остроумный ответ.
—Что обсуждать то, я на гору уже заходил, ничего не поменялось со времён моих предков, так что можем воспользоваться старыми чертежами… Или просто добавить в землю немного весьма занимательной смеси из минералов шахт семьи Ишинаги.
—А не подскажешь, не та ли эта семья, случаем, которую заметили в подозрительных связях с контрабандистами озера Ватацуми?
—Та, и замечена не раз, если ты об этом. — ухмыльнулся парень, в наглую пододвигая к себе чужую тарелку с креветками.
Аято привычно подавил волну возмущения, в ту ужасную для его семьи пору, некоторые аристократы до безумия, до сумасшествия и пены изо рта хотели забрать знаменитое наследие Камисато, их поместье, семейные реликвии, все сокровища. Кто-то даже вознамерился забрать его любимую сестрёнку в жёны, совсем еще крошку, едва смирившеюся с гибелью матери и уходом отца. О, для наказания этого отродья Аято выбирал шиноби с особенной тщательностью, немолодой, с внуками, привязавшийся к крошке Аяке. Аято встретил мужчину уже под утро с уверенностью, что аристократ успел сотни раз пожалеть, что вообще появился на этом свету. Так что такая мелочь как украденная внаглую тарелка с креветками Кудзе едва ли вызывала раздражение. Да и закуска казалась пересоленной и излишне острой, так что Аято не жалел, пусть ест, тем более что ему взамен достаются все печенья и моти, от которых отказались оба Кудзе. Хм, интересно, а Сара отказалась в знак солидарности с братом или просто не хочет, задумался он.
—Удивительно, и как их не поймала комиссия Тёнре?
—Не так задаёшь вопрос, хотя ошибся всего в одном слове, не Тёнре, а Ясиро, расследование контрабанды передали твоему отцу, правда за какие такие заслуги не отложилось в памяти, Сара?
—Помню, рассказывал один в моем отряде из старой гвардии, наш отец сильно рассорился с господином Камисато, — Сара наклонилась над столом, сверкнув золотом взора — хотя раньше душа в душу жили, оторваться не могли, все даже жалели, что девушка из младшей ветви Камисато уже год как два замужем, а то связали бы узами брака с нашим отцом. Но, это не важно, почти что за месяц перед расследованием они сильно рассорились, как рассказывал дедушка Фугаска, — на непонимающий взгляд Аято она пояснила — не родной, он учил меня стрелять из лука. Так вот, наш клан едва не погиб и мне кажется, что ссора наших отцов не случайно произошла как раз на днях. Правда, не припомню до, или после, и почему клан оказался на грани вымирания. Да и был ли? — Сара кивнула Камадзи, разлившему вина и отдавшему ей чашку, и отпила — Судя по рассказам стариков, бабушка с дедушкой слегли, и все их братья с сестрами тоже, отец рано взял на себя управление кланом. Он неплохо справлялся и смог сохранить и упрочнить положение семьи, но слёг когда ему передали то дело. Сейчас не вспомню все детали, но Сёгун отнеслась к нам снисходительно, и приказала передать дело кому-то другому, господин Камисато вызвался взяться за это дело.
—Может сгладить углы после ссоры хотел? — предположил Камадзи.
—Скорее упрочнить своё положение и выставить в лучшем свете, заодно сведя слухи о разладе на спад. Извините, но своего отца я знаю, он наверняка предпочёл получить выгоду из ситуации.
Аято спокойно обменял тарелку с горкой источающий сладкий аромат выпечки и фруктов небольших круглых пирожков с различными простенькими рисунками, выполненными тонкими линиями крашенного сиропа, лисичек, спрятавших носики в хвостики, тануки, игриво махающими лапкой, аккуратными цветами сакуры, на тару с жаренными овощами, еще в детстве глава Камисато считал их самым отвратительным блюдом на свете, созданным лично Магами Бездны, и сейчас не пылал любовью к ним. Впрочем, Камадзи, исподлобья смотревших на сладость как на главу армии Ватацуми в период войны с сопротивлением, с презрением и какой-то тяжестью явно не протестовал. Может ли это быть связано с тем случаем, когда его отравили сладостями? Предположил Аято вспоминая их пьяный диалог, хотя на конфеты он реагировал примерно как Яэ Мико на очередной закон об ограничениях литературных произведений в плане постельных отношений между героями. О, глава Камисато с удовольствием вспоминает тот день, и каждый раз напоминает чайную церемонию с лучшими сортами напитков и сладкими закусками, проведенную в кругу семьи, комиссия Ясиро подняла вопрос о том, почему продажа книг с интимным содержимым детям и подросткам, само начало подняло такой шум на собрании, где присутствовали строго воспитанные аристократы почтенного возраста с молодым сопровождением, воспитанным в не менее, а то и более строгих традициях, что практически виднелись печально поджатые хвосты у Мико, такого разгрома и позора она не встречала. Хотя, нет причин отрицать иные попытки покушения, но уже с иным подходом, а все дети любят сладкое, так что упор наверняка делался на него.
—Возвращаясь к храму, я хотел бы предложить кое-что, что наверняка не одобрят наши отцы. — сразу отрезал возможность безболезненно и спокойно уйти Камадзи.
—Ты умеешь заинтриговать, Кудзе, полагаю, стоит ожидать чего-то грандиозного. — витиевато дал согласие на возможную пакость, а зная эту сволочь, только её, Аято.
—Я за!
—Так вот, господа Сангономия успела со мной недавно обмолвится об одном интересном свойстве костного мозга, как его зовут в народе, выявленном недавно и не её работниками. Особым образом обработанное и в смеси с некоторыми ингредиентами, которые в скором времени наверняка запретят, уж слишком… Кровавая их добыча во всех смыслах, как минимум переноска парочки молет запросто убить в течение недели контакта, но мы не об этом.
Это вещество мы условно прозвали
Яд сотен, как можно понять из названия, оно связано с огромной сетью преступников, в число которых входят и кайраги, и примерно столько оно отравило и убило в процессе создания партий. Многократное увеличение силы мышц, мгновенная реакция, высокая скорость заживления ран и полное безумие на стадии долгого приема, да оно станет обязательным в программе любого нелегального боя! Его только планируют запустить в продажу, но мы с нашей дорогой жрицей Санономии уже перехватили несколько сообщений о будущих поставках, разумеется, послания отойдут обратно к получателям, дабы избежать излишних волнений. И мы приятно удивились, стоило обнаружить в списке несколько очень известных в воинских кругах имён, одних только мастеров, чью репутацию можно перечеркнуть одной строкой из этого списка два десятка!
Аято хмыкнул, понимая, что заварушка приобретает всё больший размах, а потому с нетерпением ждал, когда же появится столь долгожданное имя мерзкой, иного отношения она от него не получит, кицунэ. Глава Камисато уже прикидывал, где стоит поднять некоторые связи и подтолкнуть нужных людей, в чьем окружении есть его Сюмацубан, чтобы как можно сильнее и точнее ударить по врагу.
—Мы узнали, что на Высшее испытание мастерства, собираются пробиться некоторые участники из банды кайраги, парочка из команды Яэ, но там можно не беспокоиться, у издательства намечается выход финальной части очередного романа и они хотят в общей заварушке протолкнуть его среди участников турнира и наблюдателями, а вот о других участников я бы побеспокоился.
Они служат напрямую Сёгуну, хотя и не входят в личные отряды, но если они также используют небольшую добавку и пробьются в финал, это ударит по всем комиссиям сразу, по крайней мере Ясиро и Тёнре точно. Нам проще, осудят за невнимательность при осмотре и проверке участников, но тут мы с отцом выкрутимся с помощью вызвавшей в обществе ажиотаж книге, которую хотели отозвать из продажи за нелицеприятные детали жизни её автора, но этого не дало сделать возмущение общественности, немного, но там оказалось больше простых людей, которым эти самые детали не требовались а излишняя подозрительность со стороны власти насторожила.
—Тогда, если я верно понимаю, мне стоит поднять парочку знакомых, что шепнут в наиболее часто посещаемых местах парочку слов о том, как же хорошо власть прислушивается ко мнению народа. Наверняка выйдет немного подправить детали и мягко показать на храм Наруками, словно бы он первым высказал подозрение в сторону автора книги и больше всех настаивал на тщательной проверке.
Аято уже перестал считать, которую чашку за вечер он выпил, на деле его удивило то, как построенный в обществе образ отличается от реальности, оказалось, что нелюдимой генералу армии Сёгуна не чужды интриги и небольшая, её даже назвать таковой нельзя, ложь.
—Именно, тогда мы почти не вызовем возмущений в сторону комиссии Ясиро. Но самое интересное, мы можем впутать в это Яэ Мико, Аято, ты сможешь обрушить её издательство за неделю до выпуска книги?
—Просто пошатнуть или до основания?
—Настолько сильно, насколько сможешь.
—Стереть с лица Инадзумы подойдёт? — с насмешкой и одновременно уверенностью взглянул Аято, давая понять, что он способен это воплотить.
—Не стереть, скорее всполошить так, как если мы ей выбреем всю шерсть.
—Слушайте, а почему и нет? — предложила восторженная Сара — Я знаю прекрасный способ, как заставить Яэ облысеть полностью на день два.
—Придержи это для тех случаев, когда нам потребуется вывести её из игры для чего-то более кардинального. — с одобрением ответил Камадзи — Всполошив издательство мы заставим Яэ совершить отчаянный ход и повысить ставки. Аято, тебе надо подтолкнуть Мико к победе её человека на турнире, а поскольку это невозможно законным способом, она опробует новое средство.
—Это, братец, конечно интересно, но она не рискнет так, я уже месяц выслеживаю всю её шпиона, собирая на него компромат и рычаги давления.
—Но мы можем подтолкнуть её к тому, чтобы она изменила состав, видите ли, у Яэ сейчас проблемы на флое недавнего скандала с автором, что в детский рассказ добавил весьма взрослые и очень однозначные сцены, причем не он один, некоторые другие писатели также стали писать откровенные постельные сцены, хотя романы были уже для подростков. Издательству необходимо продвинуть новый роман так, чтобы он затмил этот скандал, а что справится с этим лучше, чем не победитель соревнования, что расскажет про книгу.
Нам остается лишь подтолкнуть Яэ к созданию нового средства на основе изначального, тогда мы предъявим ей обвинения в том, что она входит в состав этой банды как доверенное лицо, кому как не ей могли доверить совершенствование усилителя? Репутация храма Наруками падёт и даже самые преданные фанаты издательства усомнятся в нём, а Яэ потеряет уважение даже в том случае, если сможет снять с себя все обвинения…
—Тогда с меня распространие в народе слуха о других грешках за душой нашей кицунэ, — предвкушая забаву, усмехнулась Сара — ещё и припомним пару скандальчиков в издательстве, как раз недавно поднялся заново конфликт связанный с прошлым руководством, говорят, что они нанимали девушек исключительно приятной внешности для постельных утех, шантажируя их. Затем организуем проверки, только надо отобрать самых молодых и болтливых, о, а еще пригласить пару поверенных из народа на обыски, конечно, можно подкинуть кое-что, но думаю что нам и имеющегося хватит.
—Тогда мне стоит наведаться в общество с Аякой, будьте уверены, знать на следующий месяц затребует если не оторвать голову Мико на месте, то не менее строгое наказание.
—Но что будем делать, если она обвинит нас в подлоге? — задумался Камадзи — у неё будут все основание и сейчас храм Наруками силён в плане поддержки народа.
—Именно, народа, — усмехнулся Аято — простых людей, а среди них слухи распространяются как сорняки на плодородной земле, мы просто начнем раньше и победа за нами…
***
Райден снесла очередной манекен, не наградив и мимолетным взглядом жалкие обрубки некогда крепких кукол, на сегодня она закончила с расправой над ними, хотя гнев всё так же продолжал раненным зверем выть на всех встречных.
Как это могло произойти с ней, с самим воплощением вечности, идеальным творением?! Она едва не проиграла воплощениям Артерий Земли, образы самураев, некогда сражавшихся в одном ряду с Архонтом этой страны, не ей. Отголоски их прощальных криков, мольб о спасении, обращённых к божеству, не ей. Клинки, что некогда пили кровь чудовищ их бездны, теперь направились на неё, с отражением на плотных лезвиях, не её.
Но сражались они как раз с ней, всё их внимание отдавалось врагу в её лице, во славу Архонта, которого они не узнали в её безупречном обличье, они нападали на неё, успев оставить несколько мелких царапин. Райден не могла понять, каким же запретным знанием воспользовалась её мать, чтобы создать механическое существо, способное самовосстанавливаться не просто как обычный человек, а в разы, в разы быстрее. Но как бы не поражало сходство с живым разум, как бы искусно не повторялось куклой дыхание, как бы не совершенствовалось искусство боя, но тишина заместо гулкого биения сердца словно кричала о том, что живого в Райден нет.
По-крайней мере, она искренне, до едва слышимых молитв Архонтам надеется на то, что такой образ видит её мать, Баал, Эи, истинное божество Иназумы, до идеала доводящее своё творение изнурительными тренировками в подземелье, где даже света солнца нет, лишь светильников, что умело повторяют его. В своей изящности этот павильон может посоперничать с покоями Сёгуна, естественно, ведь Райден с начала должна привыкнуть к ним и ни единым чувством, движением, взглядом, не выдавать себя, входя в свои новые комнаты.
Но почему её смогли ранить? Недоумевала девушка, сидя на кровати, как оказались способны на это воспоминания, обретшие форму? Может корни Священной Сакуры опять загрязнились, Очищение проводилось недавно, но что могло случится, при участии не самого доброго ёкая в лице Яэ, которая лишь ненамного приятнее чем та грязь, от которой Сакуру требуется очищать, много чего… Наведываться в храм Наруками Райден, тут она спокойно признала сходство с не самым любимым кланом Кудзе в нелюбви к этому месту. Хотя у людей причина нелюбви отчасти исходит из расположения храма, на которую надо ещё забраться, что не самое безопасное занятие, стоит только вспомнить про постоянно разрушенные подъёмы туда… Но помимо необходимости подняться и спуститься на гору Ёго, предстоит ещё проверить свою выносливость и мастерство медитаций, потому что лишь так можно выдержать тот поток колкостей и выявить в нём необходимую информацию…
Интересно, внезапно пришла к Сёгун мысль, может это часть расширения веры в Электро Архонта, недосягаемость главного храма заставляет только самых отчаявшихся подниматься туда, таким образом в любом случае поверишь в помощь Баал, хотя бы спустившись невредимым?
Незаметно поднявшиеся уголки губ сразу резко опустились, под волей хозяйки. Нельзя, напомнила она себе, ни единой эмоции, чтобы не стать ненужной, чтобы её не презирали как старшего брата. Последние два слова наполняли разум презрением и тихой, тихой завистью, и к самому брату, неудавшейся, сбежавшей кукле, и ко всем тем, у кого есть такой близкий человек. Словно назло ей двое из главенствующих над комиссиями семей, как раз воплощали то, что порой снилось в самых смелых, сокрытых от мира и даже от самой себя сновидений. Ей казалось, что у неё мог бы быть тот самый человек, что поддержал бы, защитил, с кем она могла спокойно поговорить, кто разделил бы презрение матери к своим творениям, кто любил бы такое несовершенство, как она просто за то, что она есть…
Райден затерла глаза, едва почувствовала влагу на уголках, нет, за ней могут наблюдать и сейчас, нельзя рисковать, ни с её недавними промахами.
Внезапный тихий стук в дверь вывел её из раздумий, на позволение войти, в комнату зашла личная служанка, глубоко поклонившись, она не смела не то что поднять голову, но просто шелохнуться, не получив на то дозволение Райден.
—Моя госпожа, — начала она, едва ей дали отмашку говорить — гость нижайше просит аудиенции с вашим превосходством Наруками Огосё…
—Хватит, — ленивый взмах руки и служанка замолчала, словно её в то же мгновение отрубили голову — кто?
—Наследник благородного рода защитников и главенствующих комиссией Тёнре, глава Тетсюдзуки Сэйфу Кикан, верный воин её превосходительства Наруками Огосё… — Райден старательно терпела перечисление всех только официальных титулов, пока не прозвучало — Кудзе Камадзи.
Хм, и что же могло понадобится ему от меня? Этот человек, казалось, соревновался в презрении ко всему сущему с её матерью в плохом расположении духа и магами Бездны, версию того, что он просто уродился с таким тицом, Райден отмела, стоило заметить ехидство, с которым Кудзе смотрел на поверженного врага. Что ж, встреча обещает быть интересной, подумала Райден, собираясь в зал встреч.
Грандиозный, роскошный, вечный, именно эти три слова приходили на ум каждому вошедшему. Потолок, что может вместить в себя статую Тысячерукого Бога, огромное пространство, что способно свободно вместить в себя армию на три-четыре тысячи человек, а если потесниться, то все пять. Каждый уголок, каждая деталь, даже самый крохотный и незаметный изгиб — всё сотворили лучшие мастера, породы дерева отбирались тщательно, их специально выращивали для дворца и на время роста они почитались чуть менее, чем Священная Сакура, и никто, кроме самых доверенных лиц сегуна не могли использовать эту древесину, и дело не в цене, а в статусе.
Кроме того ряды толстых четырёхсторонних подпор поддерживали потолок с множеством свисающих фонарей, вечером, в особом ночном полумраке казалось, что это множество солнц сияют над собравшимися. Помимо фонарей пространство освещали факела на подпорках и стенах.
А всё помещение наполняли оттенки черного, как клубящиеся тучи, в которых засияет пурпур молний и золотом покажутся лучи теплого солнца, что милостиво позволяет лицезреть Электро Архонт. Именно так описывали детям убранство залом дворца Сёгуна, что, естественно, не могло и капли их величия передать, да и вряд ли спобен на это иной писатель, поэт.
Райден спокойно восседала на троне, глядя на единственного гостя на аудиенцию, редко кто осмеливается что-то сказать ей первым на собрании знати, еще меньше людей обращаются к ней на прямую.
—И что же тебе понадобилось, — ухмыляясь про себя, она чуть с ленцой кинула взгляд свысока своего трона — дитя клана Кудзе?
—Сёгун, ваш верный слуга просит о небольшой милости.
—Милости? Разве ты достаточно работал, чтобы заслужить её? — Райден слышала мельком, как сильно изматывают себя работой все члены клана, но проверить решимость Кудзе Камадзи ей хотелось.
—Моя семья служит вам с самого своего появления, и с тех пор никто не смел проявить халатность или недостаток упорства, в том числе и я, каждый день проводя в работе, во имя вашего превосходительства, Наруками Огосё.
—И что же за просьба у тебя возникла?
—Я прошу позволение вернуть со статуи Тысячерукого Бога Глаз моего отца.
Райден удивила дерзкая просьба, а особенно заинтересовала причина, по которой Кудзе не пошел как все в комииссию Тёнре, чтобы подать заявку и получить нужный Глаз Бога, во избежание краж, проводилось тщательное обследование человека, с целью опознать его и соотнести с данными того человека, у кого изъяли затребованный Глаз. Учитывая репутацию их семьи и добровольную сдачу, за исключением Кудзе Сары, но ей он требовался для сражений на передовой, им бы выдали требуемое незамедлительно.
На вопрос, чем же он может доказать, что его отец заслуживает вновь получить его, Кудзе отдал ей два небольших свитка, один из которых описывал прекрасную возможность сбить спесь со жрицы, а другой, что ж, народу действительно станет лучше, когда храм мягко переместится прямо к подножию, никому не нравится подниматься на эту гору.
—И что же ты хотел бы получить за второй подарок? — Райден впервые за долгое время пребывала в прекрасном настроении, за что она могла и наградить предприимчивого наследника, что не стал размениваться на слова и сразу предоставил плату, да и исполнение указанного от неё не затребует ничего, кроме как вернуть одно слово то там то тут и чуть воспользоваться своей, пускай не абсолютньй, но огромной властью, а наградой станет наблюдение как та, что буквально втаптывала некогда её в грязь, с насмешкой вперемешку с презрением, сама окажется опозорена.
Это точно стоило небольшой услуги.
***
Камадзи зашёл в комнату, сжимая небольшой, но очень ценный сверток из ткани насыщенного пурпурного цвета с золотыми узорами и эмблемой Сёгуна, один такой платок уже знак благосклонности Электро божества, и является вожделенным многими аристократами, так что, можно считать, что это дар лично Камадзи.
—Отец, — поприветствовал парень, присаживаясь перед ним, скрывая волнение, если он правильно распознал информацию от Кокоми, его подарок вернёт отцу былое здоровье, должен вернуть — у меня есть небольшой подарок.
Стоило ему развернуть дорогой шёлк, как отец изумленно вдохнул, словнь неверя в происходящее, он дрожащими руками принял подарок, что вспыхнул мягкой волной элементальной энергии, словно приветствуя старого хозяина, говоря, что ждал его и рад, неимоверно рад вернуться.
—Камадзи, — отец, одной рукой прижав подарок к груди, другой крепко обнял сына, вкладывая всё тепло, благодарность и любовь в это незамысловатое действие, он словно вернул Камадзи в то счастливое и беззаботное детство, когда мама еще была жива, Итэр и Сара только вошли в семью — спасибо, дорогой.
Отец с предвкушающей улыбкой сжал в руках свой Крио Глаз Бога.
