Обитель, укрытая в облаках.

—Скучаю ли я, — повторил безумно Итэр, скорее переспрашивая — по семье? Сложно сказать, скорее да, чем нет, но не сильно. Сяо выпрямился, оборачиваясь к отвернувшему голову юноше, замершие недвижимо на плечах от вопроса теплые руки к краткому сожалению Якши исчезли, словно кристальные бабочки вспомнили о запрете прикасаться к тем, в чьих жилах кровь горячая течёт, и вспорхнули, улетая прочь. Сяо подложил ближайшую к мужу ногу под себя, другую согнув в колени и уложив на неё согнутую в локте руку, сидя в пол оборота. К тихой радости Адепта опустивший голову Итэр взял другую его руку в свою, мельком взглянув сверху вниз не бойко, чуть боязливо, но так же и спокойно, доверяя, в этот момент супруг напоминал Сяо лис, которых он видел на пути к пику Вейлан. Места рядом с лесом, в изобилующих зарослями могучих кустов и пока редких, низких деревьев, где они обитали, люди считали священными, как и местных обитателей, а потому обычно пугливые и шустрые зверьки вполне спокойно и с любопытством подходили к умиляющимся путникам, к самому Адепту они бежать не рискнули, но поскольку тот долгое время избегал любых встреч с демоническими созданиями, отчего их кровь и пугающая аура покрывающие его ослабли, животные просто смотрели издалека с интересом. Так и Итэр, по природе своей осторожный и осмотрительный, но к мужу такой привыкший, что даже боясь, доверяется, ища поддержки. Сердце Якши окутала волна тепла, жара согревающего, но не обжигающего грудь изнутри, как давно ему кто-то мог доверять, не косясь постоянно взглядом в сторону Адепта, как давно он мог так же как сейчас не отводить глаза, стыдясь смотреть прямо? Сяо проклял себя за все те разы, когда осмеливался высказывать недовольство привычкой Моракса собирать любые книги в своих необъятных архивах, особенно про семейный быт, потому что сейчас наступил тот самый важный этап отношений! Поддержка! Главное всё не испортить, главное всё не испортить, главное всё не испортить, как мантру повторял про себя Сяо, главное следовать основным указаниям и не отходить от них.

***

Воодушевлённый блеск в глазах Адепта напротив действовал лучше любых утешений. В том смысле, что все тревоги и грусть сняло моментально. Заменив настороженностью. И крайней подозрительностью. Нет, думал Итэр, Сяо не сделает мне плохо. Разве что ненамеренно, подметил про себя юноша, вспоминая несколько кусков демонических тварей, которые, к безмерному счастью Итэра, убирали в отдельные комнаты, так как он здраво опасался, что вполне брыкающиеся конечности могут срастись в нечто явно желающее его убить. Но Сяо вряд ли намеревался меня убить, понимал Итэр, не знаю, как он тогда относился ко мне, но так заморачиваться не стали бы даже самые заскучавшие ёкаи, а уж ему такая морока нужна как мертвому набор кистей и бумаги для рисования или хилличурлам уроки этикета. Да, уверял себя Итэр, Сяо не сделает мне больно намеренно. По крайней мере сейчас ему нет резона этого делать... Бездна, как же это страшно смотрится! Итэр постарался как можно спокойнее и непримечательнее отвести взгляд, якобы увлекаясь проплывающими на закатном небосводе ворохами цветастых, окрашенных всеми красками уходящего дня, от жаркой и обжигающей охры и драгоценного золота до холодной лазури горных вод и пурпура Электро. Захватывающий вид действительно задержал взгляд парня, позволяя дальше с тревогой рассуждать. Хватит на меня так смотреть, кричал он про себя, это смотрится действительно жутко! Итэр надеялся, что Адепт не обратит внимание на то, что обхватившие его руку ладони парня замерли и немного дрожат. Меня даже Электро лавачурл и некоторые попытки Камадзи отправить к предкам раньше срока так не пугали как ты сейчас. Рассуждал про себя парень, как бы выйти из неловкой конкретно для него ситуации, так как держать доброжелательную улыбку становилось сложнее с каждым мгновением. Точно, быстро придумал Итэр, я могу сделать вид, что на меня нахлынули воспоминания о родных, тогда надо чуть резко отвести взгляд в сторону, чуть сжать губы, потом расслабить, выдыхая, показывая, что я ещё скучаю по семье, только надо изобрать скорбь на лице. Юноша вспомнил о родных, однако теперь эти воспоминания вызывают скорее улыбку и лёгкую печаль, нужно что-то что вызовет грусть и даже слёзы. На ум пришло выудить из памяти какой-нибудь случай, после которого он плакал, такие отыскались достаточно скоро, но не имели требуемого эффекта. Однако вспомнилось кое-что другое, даже тут, вдалеке сестра помогает ему, а точнее момент когда она разбиралась с навалом заявлений после особенно яркого праздника. Этот вой заставил тогда Итэра с волнением забежать к сестре, спрашивая, что её так расстроило, раз она плачет. Значит мне нужно думать о чём-то напряженном и проблемном, подытожил все свои размышления Итэр. С этим проблем не возникало, стоило начать раздумывать о хозяйственных делах, словно возвращаясь в такое родное для сердца поместье Кудзе. Надо пойти на тренировку, либо перед ней либо после сходить в бараки, потому что сегодня его очередь контролировать подъём солдат, так как почти все дежурные за этим кроме двух человек взяли как один отпуска, чтобы побыть с семьёй, хотя на деле как следует напиться праздник. А это значит, что либо придётся идти вспотевшим в бараки, что не добавляет хорошего расположения духа, в этом случае он промёрзнет насквозь, утро выдалось особенно холодным. Либо надо идти в бани, а от них до бараков путь вдвое больше чем если идти с тренировочной площадки, значит придётся бежать, значит он не успеет просохнуть и голова точно замерзнет, так как волосы ему сушить чуть ли не всё утро, а ему жизненно необходимо вымыть из них ил, либо придётся опять вырвать половину, так как если тот высохнет, то уже ничем не смягчишь. Значит надо бежать перед тренировкой... Итэр нахмурился, отворачиваясь, едва не взвыв в голос, он уже успел позабыть о ежедневной рутине в Иназуме, хотя в глубине души признавал, отсутствие разного рода грязи, которая так и норовила застрять даже в стянутых в тугой пучок волосах, пошла им явно на пользу. —Если тебе сложно, ты можешь всё высказать мне! — почти что с восторгом огорошил Сяо. Мне кажется, недоумевал про себя напряженный до предела Итэр, или тебе доставляют удовольствие мои страдания? —Всё в порядке, — как можно более непринужденно и легко растянул губы в улыбке Итэр — не стоит волноваться. —Но я же вижу, как ты печалишься, стоит упомянуть твоих родных. — с волнением, словно только и ждал именно такого или очень схожего ответа от парня, даже блеск восторга стал ярче, заставляя юношу невольно вспомнить некоторых сошедших с ума убийц, поведение совпадало практически полностью. —Это естественно, что вспоминая о родных я испытываю печаль, — стоило бы волноваться, если бы я воспринял разрыв с семьёй с восторгом, ухмыльнулся про себя парень — но я уже принял нашу разлуку и не страдаю от неё. Ты ведь испытываешь радость, вспоминая обо мне? — вставая и попутно утягивая Адепта за собой для прогулки по причудливому месту, хитро поднял уголки губ Итэр. —Нет. Ответ заставил юношу споткнуться на месте об клочок травы, вряд ли он упал бы, но его всё равно поддержали. Однако поднимал взгляд Итэр медленно, размышляя и обещая все известные его семье кары супругу. —Извини, я не расслышал. — улыбка едва не превратилась в оскал, лишь долгие годы притворства дали волю и силы держать спокойный и миролюбивый образ. —Я не испытывая именно радость вспоминая о тебя, — задумался Адепт, не заметив в глазах мужа мягкий намёк на его скорую, не кончину, но травму весьма неудобную в жизни — больше тепло, и удовольствие, а ещё на душе спокойно становится. Я радуюсь, когда мы можем увидеться и обрадуюсь ещё больше, когда мы встретимся в настоящем мире. Итэру стоило всех сил не слишком очевидно выдохнуть с облегчением, напугал, придурок, выразился юноша самыми приличными словами, что стояли на уме. Винить Сяо он не мог в полном объёме, ещё во дворце Моракса он понял, у него явные проблемы с нормальным взаимодействием с людьми и сам по себе он до умиления наивный. Итэр устало выдохнул, он и забыл, что разговоры с дорогим супругом могут его изматывать как пробежка вокруг поместья Кудзе, Сяо, распознав его дурной настрой, не скрываясь, заглянул в лицо с волнением. Но вот восторг в глазах еще остался, что до сих пор напрягало юношу, решив, что нужен более эффективный способ заткнуть Адепта, он резко повернулся, цепко ухватывая того за плечи. Правой рукой, он резко мягко приобнял за шею, склоняя верно понявшего намерения супруга к себе, затем запуская её-то в теплые волосы. Левую же он вывернул, больше приобнимая, затем переводя на лице, не торопясь, Итэр любовался идеальным со всех сторон лицом без единого изъяна, идеально гладкой кожей без намека на щетину или шрамы, плавным разлётом бровей. Мягко мазнув большим пальцем по губам, попутно цепляя ладонью за подбородок. Кожа становится чувствительной, стоит ощутить жаркое, дыхание на ней, такое живое, бушующие ранее эмоции отпускает, оставляя только душевный покой и сладостное волнение, словно в груди лепестки цветов осыпаются ворохом ярким, цветастым, щекоча изнутри так мягко и ласково, что юноша не замечает, как улыбается так живо и вольно. Итэр надавил пальцем на чуть влажные губы, приоткрывая, собрав силы, юноша поддался, накрывая их своими, отрываясь в следующее мгновение. В одно мгновение словно слетели все преграды, все стены и всё то, что держало чувства юноши, нахлынуло всё: и тоска и радость от встречи, и тщательно скрываемый страх и гнев, и скука серых, унылых будней в, по сути его заточении куда его засунули, чтобы не волноваться о слабом человеке и спокойно заняться своими делами и всеми силами скрываемая, отгоняемая мысль о том, что о нём просто забыли. Рвано вдохнув, Итэр прильнул к Сяо, целуя жарко, влажно, с языком, он пил любимого как утопающий глотает воздух, судорожно, быстро, словно больше не сможет коснуться этих губ. Ноги уже не держали его, казалось, они сами устали вместе со своим хозяином, решив отдохнуть, но упасть на давали крепко обившие, прижимая к себе с меньшей, в силу неопытности, страстью, но надёжно, то сжимая складки безобразно сбившегося ханьфу, то отпуская их. С горьким отчаянием на языке, словно воды затхлой хлебнул, Итэр то отстранялся, то, не глядя, наизусть заучив где родные уста, льнул обратно, прося, умоляя не отпускать его, чувствуя, как разрывают сознания сорняком растущая мысль. Горькое, кричать заставляющее осознание того, что его опять выкинули. В этот раз милосердно, не отдав наскучившую игрушку знакомому и взгляд не бросив напоследок, но оставить гнить среди других забытых вещей. Итэр невесело усмехнулся про себя, вряд ли многие знающие Ван Гюрена вспоминали про своего знакомого, когда им ничего не требовалось от него, да и вспомнить самого Адепта, он даже не протестовал, когда дракон скинул на него раненного неизвестного паренька, еще и смертного, просто вылечил, объяснил как не умереть в первый же день и оставил так же бесцельно проводить дни там, где едва восход и закат можно разглядеть, где едва разбавляют серых скал хмурое полотно ярких охра с золотом и пурпуром, где чтобы увидеть зелень живых растений надо спускаться либо в пещеры, либо спускаться в небольшой лесок, и тот холодный, застывший. Кто еще в мире живых помнит о какой-то секте из одного Адепта, что застыла в оторванном не то что от всего остального мира, даже от самого времени месте, уголке? Вряд ли Шенли навещает, или хотя бы списывается со одним из знакомых, которых вряд ли осталось много. Пугало, душу рвало голодным зверем с гнилыми когтями, осознание, что про него просто напросто забудут, ведь он не может сам связаться ни с миром извне, ни с любимым, он один здесь с Адептом, который плевать хотел на него. Потому Итэр жадно пил, задыхаться хотел любимым мужем, просто насытиться, чтобы не тосковать в ожидании новой встречи. —Ты чем-то расстроен, — шептал Адепт между жаркими касаниями — скажи. —Не хочу говорить, — резко ответил Итэр, глядя полуприкрытыми взором снизу вверх — не хочу что-то обсуждать. — приблизившись, он так же, шепча, выдохнул прямо в уста — Хочу только тебя одного, прямо сейчас. Исступлённо, жарко, влажно, очень быстро научившийся Адепт отвечал с той же отдачей, позволяя отвлечься, забыться, почувствовать, как Итэр нужен кому-то, как нужен ему. Это было во всём, в руках на талии, скользящих от неё до плеч вдоль спины и обратно, в ласке неумелых, но искренних касаний, в едва слышимых для мира словах-обещаниях скорого возвращения к любимому. Только тогда Итэр понимал, насколько ему стало важно быть кому-то нужным, и тогда же он смог забыть про эту необходимость, тогда же, ощущая чужое тепло и то, как жадно, уже не скрываясь, отчасти даже дико сминают его губы, расплетая попутно косу. Последнее заставило юношу засмеяться и скосить взгляд на лицо Адепта, чей блеск в глазах при виде его улыбки стал радостным. Он медленно прочёсывал золотистые локоны юноши, что послушно растекались реками под пальцами Сяо, Итэру стало чуть обидно и завидно, когда он расчесывает их, на голове красуется живописное гнездо какой-то явно хищной птицы, живущей рядом с останками Архонта, оттого изменившей свой образ на более чудовищный, потому что только такая могла придумать столь своеобразное жилище. Раньше юноше приходилось подолгу сидеть и расчесывать каждую прядку, а тут пару движений и на голове идеальный порядок. Надо этим пользоваться на правах супруга, отметил про себя Итэр, перекатывая по руке идеально гладкую, оттого ещё более блестящую прядь, казалось, что его волосы только что вымыли и смазали дорогими маслами. Волшебство Адептов? Предположил парень, если да, то интересно, на что ещё оно способно? К примеру та слизь, вполне разумная, её можно задобрить кормёжкой, уж небольшой шарик духовной энергии я собрать могу, ядро целое, а значит она образуется в теле, проходясь по остаткам путей, главное — приложить усилия и создать щуп силы и направить его в одну точку, концентрирую в шарик. Если повезет, то духовные сосуды в руках ещё могут проводить по капле силу, а это значит, что мне остаётся только создавать его держа руки у груди. В добавок, как выяснилось, слизь вполне может меня защищать, правда может ли она это делать вне снов, в мире настоящем? —Сяо, у меня есть вопрос, — на одобрительный кивок Итэр улыбнулся и продолжил — та слизь, она может появиться в настоящем мире в той же форме, что здесь? Я имею в виду, она защищает тебя вне снов? —Не защищает, но появиться может. — нахмурился Адепт. —Но меня же она защищает. — словно в ответ на слова парня, стекая с мгновенно потемневших венах замершего Адепта, слизь перетекла на ладони Итэра, с удобством устраиваясь в приглянувшейся роли наручей, напоминающих инадзумские котэ, то ли форма случайно так совпала, то ли слизь почувствовала особую теплоту юноши к доспеху с родину, сейчас ему требовалась предельная осторожность. —Может ли она так же поступать в настоящем мире, или измениться вне снов? —Не пробовал выносить её оттуда. Но когда ей вздумается может выползти и попробовать съесть меня, иногда поглощает тела демонов. —А ты пробовал отвлечь её к примеру, — Итэр задумался, припоминая храмовые обереги и деревья, обмотанные семинавой — охранительным знаком, или другим источником энергии. — раз она предпочитала тебе некоторых демонов, раздумывал юноша, то возможно просто искала источник питания, может нужна чистая стихия? Нет, вряд ли, но может она как мелкие ёкаи вредители, просто поглощает духовную силу в гораздо большем объеме, тогда обереги и талисманы могут сработать. —При использовании печатей она уходит ненадолго внутрь, — Сяо с легким прищуром, словно аристократ смотрит на чернь у его ног, не желая взгляд осквернять неприглядным видом, кивнул на спокойно устроившуюся субстанцию, что много переливалась дорогим нефритом во тьме — не надолго. —А почему у неё всегда разный объём? — неожиданно осознал Итэр — Она то меня укрыть может достаточно толстым слоем, то размером с наручи. —Это результат моих опытов над ней, когда этот сгусток только появился, Моракс сразу предложил дать ей форму, напитать духовной энергией до состояния сгустка и отделить, следов прослойку из печатей между моей душой и ей. —Погоди, — остановил его замерший, и слизь вместе с ним, Итэр — Что значит до состояния сгустка и отделить? Я знаю, что будь возможность, ты избавился бы от неё, потому хочу узнать про это отделение. —Знаешь, мы пытались, но она как раз срослась с духовными сосудами, оплела и, поэтому, создав сгусток, мы оттянули и извлекли большую её часть. Если оторвать полностью эту мерзость, она начнёт изворачиваться и порвёт пути течения энергии, мало того, она запустит внутрь своеобразный яд. — Сяо ненадолго замолчал, раздумывая над более понятным для непросветленного в делах и искусстве Адептов юноши — Сама карма является нематериальной, это само наказание небес, что призвано медленно разлагать плоть и душу. Но обладает удивительной особенностью, когда тело достигает предела карма ослабляется, не давая умереть, но оставляя страх смерти. А темный остаток — это последствия гниения как телесной, так и духовной составляющей, они пропитывают плоть как новые копия сосудов, если оторвать слизь полностью, она выплеснет внутрь собственный яд, и тогда... От проклятого может остаться тень. Той же формы, тех де цветов, с теми же силами и даже остатками личности. Но единственное, для чего она теперь существует, это уничтожение всего вокруг себя... — стоило монотонной, глухой части оборваться, как фигура Адепта внезапно обрела слабость, хрупкость, казалось, одно лишнее движение, колебание воздуха, взгляд кинутый переломил его, старое, давно позабытое отчаяние вновь выпустило свои когти, делая голос безвольным, тихим — Может и повезти, если сил хватает, тьма не накрывает разум, но если телесные сосуды я залечить смогу, то духовные не срастить. Я сам отказался, когда Властелин Камня дал шанс избавиться от этой слизи, карма останется, а я стану бесполезным без этих сил. Первым порывом стало утешить, обнять, оставить касание губ на уголке рта, шепча, что он неправ, он не бесполезен, до рвущегося на части сердца хотелось поддержать родного Адепта, оказавшегося тоже иногда слабым, беспомощным. Но умом Итэр понимал, что тот прав, отсутствие сил подобно гибели для практикующих духовные техники, они становятся не сильнее людей, а для Адепта это конец. Юноша привычно запихал возникшую из самых недр сознания совесть обратно, вместе с ней и омерзение от своих мыслей. Словно столкнулись Электро и Пиро, взрывая всё внутри, любовь и привязанность в один голос кричали, потребовали отбросить всю разумность и поддержать, дать то, в чём сейчас очевидно нуждается Адепт. Ум вместе с расчётливость, что правили им с самого детства гордо смотрели сверху вниз, ухмыляясь над попытками чувств занять их место. —Я уверен, останься ты без внутренней энергии, Моракс никогда не назвал бы тебя бесполезным. Ведь даже без духовных сил ты Адепт, а значит сильнее людей, да тот же Ван Гюрен вообще отказался от них, а камни крошит не напрягаясь! — последнее являлось чистой и непогрешимой правдой, так как на днях Итэр удостоился чести наблюдать, как тот подготавливает составляющие для лекарств, жуткое и одновременно завораживающее в своей истинной мощи и чистой силе мышц зрелище до сих пор не отпускало сознание юноши, решившего пойти по пути хитрости и одновременно с успокоением Адепта привести разумные доводы. Его пугали чувства, несмотря на то, что любовь, хотя скорее искреннюю привязанность он испытывал и раньше, такие всепоглощающие, лишающие рассудка внушали страх, стоило оглядеться на них со стороны разума Они опасные, непредсказуемые, неуправляемые, последние ночи Итэр едва мог уснуть из-за борьбы между расчётливость и той бурей, вихрем чувств, что вызывало одно имя, один образ, один голос, их власть над ним, их сила лишать здравого смысла настораживала, этого то ли врага, то ли нет, Итэр не мог оценить, из-за чего не мог вывести стратегию. Юноша знал, новое может пугать до возмущающих своей нелепостью действий, и он понимал, что весь его внезапный страх идёт от непредсказуемости чувств, думал, что надо потерпеть, пока они уляжется и он снова вернется в светлые родные чертоги строго расчёта. Но, Бездна, думал он, закрывая новь лицом, страдальчески путаясь руками в чуть спутанных волосах, как же сложно. Хотя одно отвлекало, слизь, Итэр испытывал к ней что-то вроде привязанности, не чувствуя угрозы, о которой так увещевал его супруг, хотя и не позволял сете расслабиться окончательно. Однако, как показал недавно опыт, она отличное оружие, можно спокойно сражаться с врагом, зная, что спина всегда прикрыта. Но есть риск совсем расслабиться и не обратить в нужный момент внимание на угрозу... Броня идеально подошла бы, задумался Итэр, даже не доспех, а как рубаха и штаны, да и голову защитит от стрелы шальной. —Дорогой, а другие Адепты обладали такой её формой? Сяо замер, взгляд ушёл куда-то вдаль, в воспоминания давно минувших дней нырнул и тут же выплыл, речь стала более точной, выверенной и складной. Кажется, понял Итэр, нужно аккуратнее упоминать при нём других коллег, хотя, может он вспомнил Якш, никто кроме него из их состава не дожил до наших дней, тогда понятно его поведение, значит надо подбирать слова и следующей темой выбрать что-то легкое, иначе он мне и слова не даст сказать о слизи. —Нет, хотя, я не проверял, может и у них карма обрела такую форму, не замечал. —Кстати, я заметил, что она стала куда чище. — жизнерадостно заявил Итэр, совсем чуть-чуть привирая, просто субстанция на его руке теперь куда спокойнее, не то полудикое нечто, чем являлось при их встрече, и немного просвечивает зеленью и теперь в ней чувствуется Анемо стихия — Полагаю, это результат твоих тренировок, да? —Да, возможно. — замялся отвернувший голову Адепт. —Это невероятный результат, ты большой молодец. — Итэр подхватил чужие ладони, притягивая супруга к себе за руки, он оттолкнулся, оставаясь на носочках, чтобы коснуться небольшого лилового ромба, символа на лбу Сяо. Небольшую рябь, что, казалось пронеслась по каждой частичке тела, словно капля упало в безмятежную воду, мешая идеальное отражение, сопровождалось с насмешливым и удивленным голосами. —Спасибо, что хоть не начали раздеваться, к таким извращениям я не готов. —Мы зашли не вовремя? Итэру, едва не выкинувшему стилет в сторону вторженцев, пришлось потратить несколько драгоценных мгновений, чтобы собраться, придав себе безмятежный и чуть игривый вид, как не вовремя вспомнились девушки легкого поведения, которых нередко заводили в участок, пытавшиеся сгладить конфликт открытым флиртом. Протянув всё еще сжимающие ладони застывшего супруга к его шее, он развязно уложил запястья чуть за напряженными плечами, чуть склоняя голову в сторону мужа и позволяя безмятежной ухмылке растянуть губы. —Шенли, зная вас, наши игры покажутся просто детским лепетом, как-то же вы появились на свет. — поддел Итэр и закончил с совершенно невинным видом — В конце концов сучий характер не из воздуха берётся. —Не стоит. — попробовал вмешаться Адепт, но склонивший голову, разглядывая нервно улыбнувшегося, отчего обнажившего ровный ряд клыков, духа, Дурин, не спешил замять конфликт. —А ведь правда, наставник, вы так напоминаете монстров Бездны, и чего я не заметил сходство раньше, оно же на лицо! Дурин, словно стремясь разглядеть застывшего с обещанием кары в глазах духа, отбежал к ним и мельком обернулся на Итэра, кивком выразившего свою гордость драконом. Уже поддевать научился, с умилением думал Итэр, уже откровенно обнимая мужа и отмечая приятное живое тепло, и почти переплюнул меня, теперь главное спрятать куда подальше, чтобы Шенли не прибил на радостях, должен же он гордиться своим учеником. —Наставник, Дурин, прекратите, — отрезал Адепт. —Сяо, а почему это ты только нас затыкаешь? — на лице Шенли губы искривились, приоткрывая ровный ряд белесых копий — Что, на супруга рука не подымается? —Вообще-то, — ухмыльнулся Итэр, уже принимающий Сяо, отчего склоненная голова легла на плечо — не наблюдал у себя привычку по прибытию цепляться занятым своим делом людям. Знаете, ведь есть такая очень интересная и главное полезная вещь — манеры. —Кстати, а чем вы занимались? — внезапно прервал Дурин. Переглянувшись с наставником супруга и дракона, Итэр махнул направленной вдоль пола ладонью у шеи, показывая, что ответ на вопрос дракона он скидывает на него, отзеркалив жест парня, дух чуть скривился, отчего крылья узкого носа поднялись, что вместе с кривой ухмылкой и нахмуренными бровями превращало лицо духа из серьезного в уморительное. —Тем, чем обычно занимаемся. Дурин перевёл сомневающийся взгляд на Адепта, отчего его брови резко сошлись на лбу, потом достаточно громко заявил: —Обычно Сяо ноет о том, что не может быть с тобой, а ещё о том, как любит и какой ты красивый, что потом вытекает в первое и так по кругу. — длинным бледным пальцем дракон очертил несколько раз упомянутую фигуру в воздухе — сейчас он хотя бы молчит, так что он не занимается, чем обычно. Итэр едва не прыснул в слух, отводя взгляд и пряча лицо в ханьфу застывшего Адепта, Шенли же разделил гордость юноши за своего младшего подопечного вздернутым уголком. Отрезвила Итэра достаточно болезненно сжавшие его плечи руки, настроение их хозяина он почувствовал ещё до поднятого на Адепта взгляда. Тот взбешён, зол, готов разорвать дракона на много-много маленьких Дуринов и наставника следом. Понимая сменившийся настрой своего любимчика, чернильный сгусток прямо по ханьфу перетек и оплёл кисти Адепта, мгновение и тот одёргивает их, убийственным взглядом сжигая слизь, что спокойно стекла на полюбившееся место, только он открыл рот, чтобы высказать своё мнение, но юноша не дал ему этого сделать. —Хватит, — склонив голову тихо, как шелест листвы над могилами, сказал Итэр — позже разберешься с ними. Заметив, что несколько переборщил с гневом, Сяо резко отвернулся, к сожалению Итэра, оставаясь рядом с ним. Я конечно его люблю, ворчал про себя юноша, не рискуя предъявлять претензии вслух, немного, но всё же. Но Сяо просто необходимо что-то делать с гневом! В голове мелькнула пристыдившая Итэра мысль, что и супругу приходится непросто справляться с частью себя, с кармой, которая буквально срослась с ним, если этот процесс можно так обозвать, всё же юноша не эксперт в болезнях Адептов. Но того короткого проведенного с Сяо времени ему хватило с лихвой для понимания всей серьёзности проблемы. Понимания того, что супруг просто не привык к людям, к общению, а потому часто ведёт себя странно. Остаётся просто терпеть? Задал сам себе вопрос парень, уходя в себя от ругани, в которую уже пытался вступить Адепт, но противостоять одновременно двум драконам, пусть и в форме духов у него получалось паршиво. Но сколько терпеть? Сколько сидеть в Архонтами позабытом месте, куда даже создания Бездны не добрались, в ожидании окончания обучения пути Адепта? Сяо говорил, что пройдёт пять лет, с трудом, но Итэр может выждать этот срок. Хоть и не стоит забывать, конце концов, он — человек и привык жить нынешним днём, куда ему до высших созданий, которым людской век как взмах ресниц? А что если всё затянется? А если про меня забудут? А если... Итэр отвернулся, вопросы, беспорядочным комком носящиеся в голове, клубок плетя столь запутанный, что лишь безумец разберёт, только зря смущали ум, если надо прождать, он сможет, вдруг и научится чему полезному, вот недавно как раз разобрался с, так называемыми основными составами, точнее с принципом их работы и ингредиентами, может и более сложные потянет, а пока... —Господин Шенли, могу я задать вопрос? —Ты? Валяй. — с интересом, блеснувшим на гранях розового кварца в глазах, склонил голову дух, отчего высокий хвост забавно спал с плеч. —Что вы думаете о ней? Итэр демонстративно поднял руку, задирая рукав, куда намеревалась трусливо смыться слизь. Размашистыми, огромными шагами приблизившийся почти вплотную дракон, несмотря на поднятую юношей руку, сильно согнулся, чтобы разглядеть её. —Агрессивная. — он сделал вывод, грубо разворошив и подцепив когтями субстанцию, растерев между пальцами, дополнил — И липкая. —Мы это сами поняли. — фыркнул подошедший Дурин — А я вот я добавлю, что запах у неё отвратительный. —К чему сам вопрос? — спросил Шенли самый точный вопрос, заставив Итэра припомнить Бездну и всех её представителей наверняка отметившихся в роду у догадливого дракона. —Она сильно ко мне привязана, может на то есть причины? — не выдавая своего волнения, с безмятежной улыбкой ответил юноша. —Как раз таки есть, — растянув губы в ухмылке, распрямился дракон — хотя бы ваша с Сяо связь, она делает твоё тело в некотором смысле устойчивой для кармы, вдобавок, сама твоя суть несколько странная... Ты не пробовал эту липкую субстанцию, ну, выпить или съесть? —Как вы догадались? Итэр с прищуром взглянул на дракона, намекая, что он немного испортил весь план аккуратно подобраться в дракону и вызнать что надо. Кто же знал, что у него хватит ума выдать их? —И полагаю, раз ты остался в живых, Сяо в супруги достался практически идеальный сосуд для его порчи. —А можно немного уточнить про последние слова? — невинно попросил Итэр, намереваясь настойчиво развести супруга на один очень откровенный разговор. —Я не буду помещать в него эту дрянь! — Адепт резко завёл юношу за свою спину. А нет, с досадой понял Итэр, разводить не придётся, их Шенли учит так прокалываться? Будь они в армии Сёгуна, всей семьёй дрались бы, чтобы самим прикончить, пока все секреты не разнесли по островам. —А теперь я хочу конкретнее про помещение в меня этой штуки. — юноша с улыбкой поднял согнутую в локте руку, чувствуя легкое намерение прикончить некоторых личностей, слизь отрастила на наручи внушительный, чуть загнутый шип вверх, с рванными краями по лезвию, невольно залюбовавшись неровным клинком, Итэр уже представлял, как им можно буквально распороть врага, вырывая куски плоти так, чтобы малейшая рана начала гнить, не сумев зарасти. —Сяо, я бы на твоём месте поостерегся давать ему такое оружие, — ехидно, во все иглы-зубы, улыбался Шенли — видишь, он уже представляет как будет пилить тебя. Идея, пришедшая в голову Итэра после слов несколько раздражающего наставника супруга, заставила юноша мрачно ухмыльнуться, а слизь возбуждённо забурлить. Кажется, она чувствует мой настрой или читает мысли, предположил парень, опуская руку. Резкий разворот и взмах, словно кидает мяч, и черная субстанция с рваным мечом отделяется, превращаясь в тонкую нить между запястьем и лезвием. Закинув невидимый мяч прямо в насмехающееся лицо духа, Итэр проводил взглядом застывшее в воздухе темное нечто, что, набирая скорость, неслось прямо на духа. Одно мимолётное движение в сторону спасло того от разделение надвое, хотя часть выбившихся из тугой, сложной косы волос сейчас медленно опадали. Итэр легко потянул нить на себя, едва не свалившись, когда лезвие влетело в его руку, с изумлением он наблюдал за тем, как чернильная клякса, в которую превратилось грозное оружие, чудом не обрызгавшая траву и его самого, медленное собралась на потяжелевшую руку в кэто. Хорошего настроения удивило чувство погружения в болотистую воду, попыток вытащить руки из илистого дна да не запутаться в темных, хватких плетей-водорослей. —А я говорил. — по мнению Итэра, не удержав свою тянущуюся к пакостям натуру, гордо заявил быстро оправившийся дух. —Прошу прощения, не знал, что она так умеет. — ни разу не солгав, ведь он только предполагал наличие такой особенности у субстанции, чуть стушевался под тяжёлым взглядом супруга юноша, очевидно, того, в отличии от в открытую смеющегося Дурина, не позабавила его выходка. Не выдержав испытывающего взгляда, Итэр развернулся, уходя подальше от места только разворачивающихся разборок между двумя драконами, очевидно, Шенли желал навалять разошедшемуся ученику за неуместные насмешки, но тот отчего-то не стремился получать наказания от учителя. И чего только разволновался, отвесил себе в мыслях хорошую затрещину парень, отмечая, что дернувшаяся слизь не повторила его движения, хотя собиралась. Ну посмотрел осуждающе, и что дальше? С двенадцати перестал краснеть, когда отец отчитывал, а тут расчувствовался! И вообще, не ему меня осуждать, лучше бы следил за наставником, или теперь учитель дороже любимого супруга!? Грудь словно обожгло с последней мыслью, тщательно скрываемый в глубине страх опять поднялся, а за ним, словно поднимают грязь со дна взбаламученные болотные воды, без того мутный, становясь совсем непроглядными. А вдруг у Шенли ещё больше учеников на пике, чем Сяо рассказывает? Поднимая голову в золотую листву дерева, размышлял Итэр, Дурина он не расспрашивал, а тот без этого не скажет, смысл? Что если на Вейлан обучаются другие Адепты, подстать супругу, настолько чистые и умелые, что их не пугает карма, что они могут общаться с его Сяо, касаться его... А если там девушки? Он же мужчина как никак, значит его могут соблазнить их тела, потом на самого юношу тот, если только не с омерзение, то вообще на него не посмотрит! А потом начнёт умалчивать детали обучения, встречи станут реже, а потом вообще соврёт о том, что закончил обучение, и оставит веками догнивать в забытой всеми долине!... Так, хватит! Схватился за голову Итэр, быстро мотая той из стороны в сторону, пока та не заболела. Как невинная девица, во имя Архонтов! Сейчас напридумываешь себе, а потом сцены пойдёшь устраивать как из того романа! А потом крайним и виноватым. Да и Сяо наверняка расстроит такое недоверие, а Шенли после своей или твой смерти будет пытать подколками до следующего катаклизма. Беспокойно волнующуюся слизь, что переливалась редкими лиственного цвета вставками на свету различными оттенками первой зелени, Итэр аккуратно погладил, невольная мысль о схожести той с кошкой умело, как успешный стратегический ход, вытеснила ревность, одним ударом сломив всю армию противника. Интересно а она может добавить тело как броню, внезапно подумал парень, сосредотачиваясь и медленно наполняя крупный шарик с духовной силой. Если раньше та текла как бурный ручек, то сейчас густой, вязкой, как тесто, массой нехотя стекало в не самую крепкую оболочку, приходилось еще и сдерживаться, чтобы не влить весь комок внутрь. Даже во сне разум не давал обжигаться и тревожить порванные пути, отводя, усложняя, ставя запреты, отчего в мире, где возможно, всё, что только можешь представить приходилось напрягаться как никогда. Черная субстанция, облепившая ладони юноши, нагрелась от живого человеческого тепла мерно бьющегося сердца, уже более спокойный, хотя с толикой волнения. Итэр понял, что именно после поглаживания вечно голодной слизи все его тревоги, мучавшие его последнее время, исчезли, оставив воспоминания, как затишье и легкий, тихий звон капель, опускаемых с ветвей измученный грозой деревьев в многочисленные лужи. —Ты, ты забрала мои чувства? — спросил Итэр, пуская в раскрытые ладошки довольно булькающую слизь. Та поднялась на уровень его головы в виде привычного вытянутого отростка, что медленно склонился вперёд, касаясь кончика носа, очень напоминая зверька домашнего. Удивительно, как изменилось это создание с нашей первой встречи, ухмыльнулся парень. —Луна моя, тебя что-то расстроило? Вскрикнувший Итэр отскочил, целясь руками в источник звука, с шумным и быстрым дыханием, гулко бьющимся в груди сердцем смотря на словившего его кисть Адепта. —Архонты, — выдохнул Итэр, поднимая голову вверх, словно обращаясь к ним — незачем так пугать! —Извини, не хотел. — Сяо перехватил его ладонь, сплетая меж собой пальцы. —И что за обращение моя луна? —Я же говорил тебе раньше, — невозмутимо пожал плечами Адепт — ты моя жизнь, моя луна, моё счастье. —Ах, понятно. — Итэр с удивлением отметил, что не знай он о теме их разговора, а будь сторонним зрителем, то подумал бы, что с таким хмурым лицом и леденящим саму душу взором супруг угрожает ему или отчитывает. —Тем более, — спустя время напряженного молчания добавил Сяо — луна красивая, ты тоже. Адепт замялся, словно не зная как достойно завершить свой порыв безусловно самого дерзкого комплимента в жизни. Итэр же отвернулся в безнадёжной попытке разобраться в себе. Нарастающая ярость быстро сменилась покоем души и теперь её вновь волнуют, только не глупые мысли юноши а чужие ласковые, так смущающие слова. —Спасибо. — больше всего Итэр хотел проснуться ото сна, чтобы прервать эту неловкость, что вязкой паутиной осела в воздухе — Слушай, а можно кое о чём тебя попросить? —О чём? —О подарке, я знаю, что их не принято выпрашивать, но... —Всё в порядке, — горячо заявил Адепт, невольно делая шаг к нему — если тебя это обрадует, то я постараюсь достать всё, что хочешь. —Тогда, — хитро улыбнулся Итэр, впервые подумав о том, что возможно не всё в романах бесполезно, показывая рукой два вытянутых вверх пальца — первое, хочу поцелуй от тебя! Сяо затих, шагнув еще ближе, он с недоумением скользил по лицу юноши, не зная где оставить касание губ, затем на тело, чтобы через мгновение отвернуть голову почти за себя. Я всего-то попросил поцеловать меня в щеку, а ты уже понапридумывал... Приподнял уголки губ, удержав смех, Итэр, окончательно опустив все волнения. Ну как ему сможет изменить этот комок неловкости, не имеющий до сегодняшнего дня и понятия и том, куда могут зайти отношения между людьми? Правду говорила сестра, отрешенно подумал Итэр, поддаваясь вперёд, хочешь сделать что-то хорошо, контролируй процесс лично. Решив приобнять на законных основаниях супруга, юноша подцепил того за подбородок, сразу углубляя поцелуй, опешивший от напора Адепт не смог влиться в игру, а потому пришлось сбавить темп. Сяо уложил руки на его плечи и, прикрыв глаза, ответил на мягкие, неторопливые движения. Жаркое, влажное нутро, ответная ласка, вслепую гуляющие по телу с, как назло сегодня тонкой накидкой, казалось, пропускали крохотные молнии по лопаткам, ключицам, шее, изгибу талии, заставляя чуть вздрагивать, выдыхая низкий стон прямо в чужие губы, едва те отстранялись, просто умоляя продолжить. Всё это вызывало тянущий внизу живота жар, смывая волной предвкушения чего-то неизвестного, но очевидно приятного, все мысли. Не дав ухватить новый поцелуй, Итэр сложил голову на плечо Адепта, выдыхая горячо в тонкую полоску кожи на шее, незакрытую ученическими одеждами, чуть улыбаясь, когда тонкую накидку стягивают слепо ладони, почти снимая с одного плеча. Юноша приблизился и прерывисто прошептал четко по слогам, —Если я узнаю, что ты заговорил, коснулся или просто посмотрел на кого-то другого, — вызвав содрогания рядом с собой, ласково прихватыватил фарфор раковины Итэр — то я тебя тихо стукну какой-нибудь лопатой и ей же вырою могилку где-нибудь в красивом месте, там закопаю тебя и буду каждый день ходить с цветочками. Ты меня понял? —Это, угроза или что-то ласковое? — ошеломил, словно окатив ледяной водой, Адепт — Просто в книгах писалось, что в порывах страсти супруг может начать угрожать, оскорблять, душить, оставлять лёгкие раны... Итэр глухо усмехнулся в ученические одежды, сдерживаясь чтобы не рассмеяться в голос. —Это традиция моего клана, перед долгой разлукой, или в её предверии мы даём такое напутствие. Это значит, что человек, которому мы это говорим для нас важен и он особенно любим. — ну, думал про себя парень, про напутствие чистая правда, лопаты я видел в хозяйственном помещении, а красивое место и цветы как раз рядом — И вообще, у нас есть целый сборник с такими обещаниями, это почти что церемониальные фразы! —Не знал о таких традициях, но учитывая, что Инадума долго была отделена от мира, наверное неудивительно, что об этом не писалось в книгах про неё. Я искал подробности о твоей родине, но нашел только про Архонта и некоторые особенности строительства и одежды. —Ну, с кем попало особыми знаниями и традициями семьи не делятся. — улыбнулся Итэр, крича про себя, Бездна, это реально сработало!? —Кстати, а ты ведь показал два пальца, это значит два подарка, так? — после утвердительного кивка он продолжил — А какой второй? —Это. — радостно поднял руку с копошашейся на ней чернильной субстанцией, явно не довольной близостью к Адепту. —Нет. —Ну зачем сразу?... —Итэр, я не позволю этой мерзости коснуться тебя в настоящем мире! Здесь, в грёзах, она может испугать и ослабить, но сильного вреда не причинит, а там я боюсь даже представить, что с тобой случится. —Но ты даже не выслушал, зачем она мне! —Хорошо, говори. —Во-первых, Сяо, как бы то ни было, я человек, и я слаб, а некто желает мне встретиться с почившими предками чуть раньше срока, причем этот кто-то проник даже к Мораксу во дворец и не побоялся попытаться меня убить при нём. И эта слизь идеальное орудие, мой единственный шанс защититься от нападения и постоять за себя, потому что убийца явно не человек, а кто-то вроде Адепта. —Хм... Хах. Хорошо. — после долгих раздумий согласился Сяо — Я поговорю с Шенли, если получится, проведём ритуал, который позволит через нашу с тобой связь отделить часть этой гадости и зацепить её на тебя... —Спасибо, родной! — не обращая внимания на хмурый вид супруга, Итэр вернулся на полюбившееся плечо. —А почему ты сказал во-первых, есть ещё опасность? —Нет, просто... Просто я хочу хоть немного разделить с тобой ту боль, что испытываешь ты, не знаю, пишут ли об этом в книгах, но супруги всегда разделяют всё хорошее и плохое между собой... К тому же, в долине одиноко, а мне хочется иметь хоть частичку тебя рядом. И ведь почти не соврал, шутливо подивился своей честности, приукрасил и добавил клише из романа. Прости, Сяо, но тебя явно не до конца убедил первый аргумент, эти два точно добьют, да и про одиночество чистая правда. —Эм, извините, а вы соитие устроите или я зря жду?