И чтец, и жнец, и на... Или о плюсах путешествовать с посланником Бездны

— Итэр, хватит раздевать меня взглядом, — Эндзё посмотрел исподлобья поверх книги, которая скрывала остальное его лицо, но хитрый прищур глаз выдавал ухмылку. — Ты мог бы приступить к более активным действиям. — Путешественник смутился и быстро отвёл взгляд. Эндзё перелистнул страницу и невозмутимо продолжил читать, вновь игнорируя Итэра. Юноша молчит, он не находит слов. В комнате тихо, лишь с определённой периодичностью шелестят страницы и чтец постукивает острыми когтями по подлокотнику кресла, изредка он и вовсе озвучивает тихие комментарии, жалуется на слабость главного героя своим вкрадчивым, глубоким голосом. «У него что, нет собственного мнения? Почему он безропотно повинуется другим? — как-то возмутился Эндзё, зарычав низко, и всё его лицо скривилось от отвращения. На что Итэр отстранённо ответил: — Может у него просто нет другого смысла». Тогда Эндзё затих, сжал пальцами деревянную ручку кресла, да так, что воздух наполнил запах жжённого дерева, чтобы не отвлекаться на стук, и стал читать вдумчивее, пытаясь понять, изучить описываемого человека. День подходил к концу, небо полыхало пурпурно-алым. Лучи солнца ещё пробивались в комнату и согревали лицо Итэра, который всё смотрел молча на Пламя Бездны — как же чтец в своём чудовищном обличии красив на фоне заката. Глаза Эндзё прищурены из-за яркого света, спокойные, в них плавно растекается лава. Итэр вдруг понял, что чтец и на улице всегда щурится, не только когда ехидничает. Неужели Эндзё посадил зрение, читая книги во мраке Бездны? Да и настолько привык к темноте, что солнечный свет причинял ему боль… нет же, он — чудовище из Бездны. Разве может он быть таким же слабым, как человек? Итэру оставалось только наблюдать, он был уверен, что в подобном Эндзё не признается. Вечер. Путешественник зажёг свечу, одиноко стоящую на тумбочке, всполохи огня отразились на устрашающем шлеме чтеца, заскользили вдоль острых, уродливых изгибов металла. Эндзё слегка наклонил книгу, подставляя страницы слабому свечению. Итэр наклонился, прочёл пару строк, ничего толком не понял и посмотрел в лицо Пламени Бездны: острый подбородок, сухие, тонкие губы и неестественная кожа, хотя казалось, что это лишь тень от шлема, маска, а за ней человеческое лицо, к которому он уже привык. Итэр отстранился, отошёл к зеркалу и расплёл спутанные волосы, на ощупь сухие, точно солома, неужели опалил, когда сражался? Юноша долго расчесывал их, думая о чем-то своём. — Эндзё, — тихо позвал Итэр, чтец слегка наклонил книгу и посмотрел на ссутулившегося юношу: плечи тянули его вниз, как и роль героя. — Расскажи мне про сестру. — Не сейчас. — Эндзё смерил его взглядом, словно поставив точку в их разговоре, и вернулся к чтению. Строчку за строчкой он поглощал слова и мысли, заложенные в них, чувства оседали в глубине груди, пеплом в лёгких. — Это одно из условий нашего уговора. — Итэр нахмурился и, сжимая в руке расческу, обернулся, заглядывая в подсвеченные изнутри глаза Пламени Бездны. — Контракты нарушать нельзя. — Кто же тебя этому научил? — Эндзё вздохнул, разговора не избежать. Не то чтобы он обманул Итэра или не хотел говорить с ним, нет, Пламя Бездны заядлый любитель поболтать. Он даже считал, что почти любую проблему можно разрешить хорошеньким, непринуждённым разговором. И всё равно сражений не избегал. По другой причине, конечно. Но в последнее время Эндзё мучил жгучий голод, без благотворного влияния тьмы Бездны ещё и силы ослабевали. Ему нужно прочесть, ему нужно поглотить текст, знания. Ни один уважающий себя лектор не позволит отвлечься от книги без причины. Однако у Эндзё причина была. Человеческий мальчишка — книга в обложке из плоти и крови. Чтец прикрыл старый том и, закинув ногу на ногу, вскинул бровь. — Архонт? — Архонт, живущий по определённым принципам и уважающий чужие. — Итэр с вызовом смотрел прямо в глаза. Его вид надменен, а голос твёрд и требователен. Эндзё мог бы преклониться перед ним, служить ему, а не Её Величеству. Брат и сестра действительно похожи, но только с Итэром Эндзё мог почувствовать себя человеком, а не духом ненависти и мщения, которого сейчас обжигало собственное изголодавшее пламя. — Чем вы лучше, если даже за еду готовы убить? Эндзё фыркнул. — Ты прав, мы всего лишь чудовища. — Эндзё равнодушно пожал плечами и положил книгу на тумбочку. Итэр опешил, моргнул, брови надломились как-то печально и он сорвался с места, поравнявшись с сидящим чтецом. — Ты можешь не быть чудовищем. — Итэр упёрся руками в подлокотники кресла и приблизился к лицу Эндзё. К человеческому лицу за чудовищной маской. Сейчас рядом с ним не жарко и не тепло, воздух сухой и горький. Итэр не чувствовал жалости к отбросу Бездны, не хотел ему помогать. Но верил каждому чёртовому слову этого скользкого типа. И почему-то тянулся к нему. Не мог прогнать или оставить в стороне. — Да неужели? — Эндзё рассмеялся в лицо Путешественника и оскалил острые зубы. Отпихнул Итэра от себя, надавив на грудь, от чего у юноши спёрло дыхание. — Пока что я не могу рассказать про твою сестру. Мне нужны некоторые гарантии. — Эндзё перевёл тему в начало их диалога, да, слушать глупости Итэра про искупление и становление другим «человеком» он не намерен. Потому что начинал верить. — Уверен, ты сразу же кинешься её искать и все сразу же узнают, кто тебе обо всём рассказал. — чтец незаинтересованно рассматривал острые когти, исподлобья поглядел на нависающего мальчишку: решительный, целеустремлённый Итэр не мог не вызывать восхищения. Чтец повидал множество помешанных на своих целях, все они скучны и с однообразной судьбой, но Путешественник другой, у него чистая душа. Эндзё качнул головой, будто разминая затёкшую шею и, зевнув, протянул: — Мне как-то не хочется быть изгнанником. На самом деле Эндзё ничего подобного не грозило. Выходки Пламени Бездны постоянно терпели, даже и не отчитывали уже. Только вздыхали обречённо на его скользкую улыбку. Дерзкий и вольный. Орден Бездны всё же считал его членом семьи — своим. А, как говорится, в семье не без урода. Эндзё такое положение вполне устраивало. Но за распространение подобной информации, да ещё и Путешественнику, его бы точно на долгое время заперли в Бездне, без возможности сунуться наружу. Скукотища! — Мне то какое дело до того, что с тобой будет. — Итэр как-то по-детски фыркнул и Эндзё утробно зарычал от умиления. — Ну а куда же я такой предатель ордена пойду? — его вкрадчивый голос звучал совсем близко, ласкал слух и обжигал пухлые щёки Путешественника. — Конечно за тобой, Итэр. — Даже не думай, я избавлюсь от тебя раньше. — Губы юноши дрогнули, оскал вышел неестественным. — Ты можешь тренироваться на мне сколько угодно. Но ты не добьёшь меня. А до тех пор я буду наслаждаться этими тяжёлыми, заставляющими меня изнемогать, сражениями, буду без сил падать на колени, поверженным твоей рукой. — томно растягивая слова, Эндзё притянул личико Итэра ближе, коснулся его губ своими и искушающе прошептал в самый рот, в горле растеклись вибрации этого по-кошачьи урчащего голоса. — Давай перейдём сразу к третьему пункту нашего договора. — Чтец Бездны смял губы Итэра, царапая их острыми зубами, сжал пальцами маленький подбородок юноши, едва не зацепив кожу когтями, и надавил, заставляя открыть рот шире. Жарко выдохнул в поцелуй. — Подчини меня, Итэр. И однажды я всё тебе расскажу. Пламя Бездны отклонился на спинку кресла, ладонями властно накрыл бёдра мальчишки, крепко сжав пальцами, и притянул к себе на колени. Итэр уселся ягодицами прямо на стояк чтеца (Эндзё слишком много думал о высокомерии Путешественника и о том, как решителен и жесток он в битве) и сглотнул слюну, после сдавленно вздохнул и поёрзал на крепких, жёстких бёдрах, будто чтец некогда был свободной, горячей лавой, закаменевшей и обрётшей форму столь массивного чудовища, под плотной кожей которого растекался огонь, просвечивал изящными, заострёнными узорами на руках. Итэр открыл рот, ловя губами воздух, ему стало невыносимо душно, он потянулся за новым поцелуем, чтобы хоть как-то избавиться от сухости во рту. — Подчини. — Снова прошептал Эндзё, Итэр тихо застонал, чувствуя, как вибрации голоса резонируют с бешеным биением сердца в груди, прижался к губам, жадно целуя. Толстый, длинный язык протолкнулся в его рот и Итэр сглотнул обильную слюну, задирая голову и позволяя толкаться в своё горло. Юноша влажно стонал и тёрся ягодицами о твёрдый стояк чтеца, жался к широкой груди. Эндзё шептал в его губы снова и снова, властный и требовательный голос призывал подчинить себя, пьянил. Итэр разорвал поцелуй, когда горло сдавило от нехватки воздуха, закашлялся и сделал глубокий вдох, упёрся ладонями в грудь чтеца, всё тело дрожало, трясло от пленившего желания, такого невыносимого, жадного. Итэр хотел. Путешественник отстранился, тяжело опёрся о грудь чтеца вспотевшими, дрожащими руками и кое-как поднялся с его бёдер. Он до крови кусал губы, колени подгибались, с ягодиц стекала влага, Итэру безумно хотелось отодвинуть ткань хитона и ощутить ребристый член чудовища в себе. Вместо этого он посмотрел в глаза Пламени Бездны, в них плескалась горячая лава с примесями ядовитого золота, и приказал хриплым голосом: — Тогда встань передо мной на колени. Эндзё облизал скользким языком свои губы и хищно оскалился. Чтец благоговел перед Итэром, смотрящим на него сверху-вниз. Узоры на коже заалели, засияли ярче, Эндзё поднялся с кресла, протянул руку к щеке мальчишки, но не коснулся, не посмел, и опустился на одно колено, затем и на другое — и вот Пламя Бездны склонилось перед Итэром, опустило голову в смирении и пророкотало низко, кладя ладонь на грудь, где когда-то билось человеческое сердце: — Как прикажешь. Итэр схватился руками за острые наплечники чтеца, опёрся, ноги еле держали, и пахом прижался к его лицу. Чтец ласково рассмеялся, обжигая возбуждённую плоть сквозь плотную ткань, накрыл губами выпирающий бугор и мягко надавил, Итэр несдержанно застонал, разводя ноги шире, от чего давление лишь усилилось, в широких штанах стало слишком тесно. Эндзё положил широкие ладони на бёдра юноши, подцепил острыми когтями пояс брюк и потянул вниз, крепко сжимая ноги мальчишки и разводя их в стороны. Итэр нелепо споткнулся, пытаясь выпутаться из нижнего белья, но Эндзё удержал его, притягивая ближе. Путешественник опёрся о его плечи и подкинул бёдра, членом прижавшись к горячей щеке. Эндзё поднял плавящий взгляд на раскрасневшегося юношу и оставил смазанный поцелуй на пульсирующем стволе. Итэр впился пальцами в плечи чтеца, с его губ сорвался нетерпеливый, сдавленный скулёж. Эндзё наслаждался зрелищем, мурчал, оставляя тёмные поцелуи на раскрасневшейся коже, пока ему не приказали: — Возьми в рот. И Эндзё повиновался, разомкнул губы, приподнял голову и притянул бёдра мальчишки ближе, оплетая языком его член. Итэр весь выгнулся до хруста в спине, застонал и толкнулся в подставленное горло. Путешественник запустил пальцы в чёрные волосы под чудовищным шлемом и стал рвано толкаться. Эндзё же удерживал его ягодицы крепко — до кровавых царапин на коже, не позволял отстраниться. Итэр качал тазом вперёд и назад, толкаясь всё глубже и глубже в жаркое горло, плавился в руках Пламени Бездны и стонал от удовольствия. Чтец стоял на коленях и принимал член Итэра, сжимал его языком по всей длине, чувствуя, как под тонкой кожей пульсирует сладкая человеческая кровь. Собственный член изнывал, выделяя склизкую жидкость, пачкая белый хитон, твёрдые гребни подрагивали, под кожей полыхал огонь желания, подсвечивая орган чтеца. Но больше, чем войти в мальчишку, Эндзё хотел, чтобы ему это приказали, чтобы Итэр сжал его горло и потребовал удовлетворения. Эндзё стерпел бы всё, даже если бы его лишили оргазма, ему хотелось только повиноваться приказам возбуждённого Путешественника — мальчишки, который получает всё, чего пожелает, добивается несмотря ни на что; глаза юноши сияли ярче моры и ярче солнца, к которому пока не привык Эндзё, ярче Дайнити Микоси, под которым они сразились впервые, грели, прожигая в груди чтеца дыру и лишая его остатков воздуха. Итэр грубо толкнулся в глотку чтеца несколько раз, рвано подбрасывая бёдра и прижимаясь лобком к металлическому «носу» шлема, Эндзё оплёл языком яйца Путешественника, заглатывая их. Итэр выгнулся, вцепился в шлем Пламени Бездны, да так, что костяшки побелели под натянутой кожей, запрокинул голову и застонал протяжно. Когда из горла стали вырываться лишь хрипы, юноша кончил. Эндзё проглотил его сперму, вылизал член и стал целовать белоснежные бёдра. Путешественник наклонился, сгорбился, прижался грудью ко лбу чтеца, обнимая его за затылок и зарываясь пальцами под шлем. Тело юноши дрожало. Недостаточно. Эндзё кусал бёдра мальчишки, оставляя кровавые засосы, тот постанывал и мычал, разводя ноги. Чтец гладил ягодицы юноши, несдержанно и по-собственнически сжимал их, издевательски разводя в стороны и оглаживая пальцами кольцо сокращающихся мышц. Итэр задирал задницу, приподнимался на носках, подставляясь под прикосновения. Эндзё ухмылялся, плавил взглядом исподлобья, вылизывая лобок и внутренние стороны бёдер, он низко рычал, кусая нежную кожу, наслаждался видом. Выжидал. Итэр согнулся, встретился с пламенным, почти безумным взглядом, оттянул Эндзё за рога шлема, едва держась на ногах, и прижался к его чёрным губам своими — искусанными от нетерпения, жадно поцеловал, шёпотом приказывая встать. Итэр, крепко удерживая Эндзё за затылок и приподнимаясь на носочках, толкнул в сторону кровати. Путешественник льнул к широкой груди, жадно целовал, его мучила сухость во рту, а язык чтеца был таким… ах, Итэр не мог оторваться, Эндзё отвечал беспрекословно, его довольное рычание дурманило, заводило лишь сильнее. У Путешественника снова встал и он потёрся своим изнывающим членом о бедро чтеца, постанывая сдавленно. Эндзё ухмылялся, он рывком приподнял Итэра и усадил к себе на колени. Они оба на футоне в ворохе смятых одеяла и простыней. Юноша обнял чудовище Бездны за шею и прижался губами к острой скуле. — В инвентаре, — с придыханием, торопясь, шептал Итэр. — Эфирное масло. Я сам его когда-то… — юноша выгнулся, прижимаясь щекой к накалённому металлу шлема, его красная головка упиралась в живот мужчины. — Сделал. Эндзё усмехнулся. Теперь Итэр понимал всё то, что ему когда-то сказала Ин Эр. Его щеки зардели, юноша невольно свёл колени, насколько было возможно, и опустил взгляд — он действительно совершенно случайно сохранил один бутылёк. Эндзё приподнял его личико за подбородок столь нежно и бережно, что с губ Итэра сорвался умилительный вздох. На губах чтеца играла змеиная улыбка, он поцеловал юношу в висок и, властно сжав ягодицы, притянул к себе вплотную, Итэр проехался задницей по толстому, стояку, покрытому неровностями, и прикусил губу, в предвкушении приподнимая бёдра. Итэр развратный. Изящный, хрупкий. Прекрасный. Эндзё вылил на его ягодицы масло, в воздухе зацвёл мягкий аромат. Чтецу он был не знаком, но для себя он решил, что однажды найдёт цветы, источающие этот сладкий, невинный запах, и подарит целый букет своему принцу. Итэр пьянил. Сводил с ума. С ним забывалась отравляющая чтеца скука. С ним вообще всё забывалось. Оставляя только желание преклониться. Эндзё массировал ягодицы юноши, подушечками острых пальцев аккуратно, дабы не поцарапать, не навредить, очерчивал мышцы. Итэр целовал его в открытую шею и грудь, тонкими пальцами держась за наплечники, с губ его лились жалобные, просящие стоны. Путешественник несдержанно укусил Эндзё в шею, провёл языком по плотной коже, под которой в неком подобие вен плескалась лава (или так только казалось накалённому сознанию Путешественника?), он поднял помутневший, нетерпеливый взгляд, капризно фыркнул и приказал: — Хватит медлить. Эндзё прикрыл глаза, рокот в его груди стал громче, он мог бы застонать от удовольствия, слушая этот высокомерный, сладкий голос. Чтец аккуратно ввёл палец в нутро юноши, покрутил им медленно, чем сорвал судорожный выдох с покрасневших, покусанных губ, и добавил второй. Юноша выгибался, подставлялся, бесстыдно пытаясь насадиться. Эндзё умилял развратный мальчишка. Его хотелось ещё сильнее. — Эндзё, — Путешественник смотрел из-под полуопущенных ресниц, он сложил ладони на широкой груди, подцепил ткань хитона и оголил багряную кожу, в темноте она казалась всего лишь загорелой, надавил, почти что впиваясь ногтями. Его лицо алое, губы слегка приоткрыты. Золото глаз сверкнуло холодом. Итэр свёл брови и прошипел требовательно, когда Эндзё вновь проигнорировал чувствительную точку внутри. — Я хочу больше. Итэр почувствовал власть. Безнаказанность. И это его соблазнило. Он принял правила непонятной игры Пламени Бездны, чьи губы вспыхнули тёмной улыбкой. — Как пожелаешь. — вкрадчиво прошептал чтец, облизывая губы длинным языком. Он пристроил острую головку к напряжённым мышцам, Итэр оглянулся через плечо, продолжая беспардонно упираться ладонями в его грудь, рвано выдохнул и прикусил губу, едва сдерживая стон — такой большой член чудовища, монстра из глубин Бездны, вытянутый, изогнутый, толстый, с ярко алыми гребнями, подсвеченными изнутри, неровностями, гибкими складками, Итэр не верил, что недавно уже принимал его в себя, но мысль о столь экзотической стимуляции пьянила, желание подчиняло сознание, подавляя волнение. По стволу чтеца стекала мерцающая в полумраке смазка, отражая всполохи огня наполовину сгоревшей свечи. Итэр поёрзал ягодицами по всей длине, дразня себя гибкими гребнями. Юноша прикрыл глаза и шире открыл рот, жадно глотая воздух. Губы Эндзё разрезала хищная улыбка, обнажая острые зубы, он погладил грудь мальчишки, пока тот развратно и нагло шире разводил ягодицы и терся о член, поддразнил затвердевшие соски, сжимая их и оттягивая, провёл ладонью ниже, очертил выступающие рёбра, пупок, надавил на впалый живот, руку чтеца объяло тёмное пламя, Итэр застонал от жара внизу живота, а Эндзё довольно сощурил глаза. Он оставил свою огненную метку на этом хрупком человеке, привязал себя к нему. Итэр мычал и кусал губы, он приподнял дрожащие веки и опустил взгляд на свой живот, но лишь рвано охнул — Эндзё помешал ему. Пока. Чтец нежно огладил его щёку, поднял лицо, вынуждая смотреть на себя, другой рукой накрыл поясницу, медленно заскользил к ягодицам, крепко сжал их и резко опустил мальчишку на свой член. Итэра подбросило, он весь вытянулся и звонко застонал, сжимая пальцами грудь чтеца, царапая кожу ногтями. Эндзё игриво поддел его член кончиком пальца, размазал выступившую каплю смазки по головке, очертил пульсирующую вену. Колени Итэра разъехались в стороны, он зажмурился и опустился ниже, поджимая пальцы ног. Эндзё удерживал отклонившегося назад юношу за талию, смотрел в его красное лицо, в золотые глаза, в уголках которых проступили слёзы, и улыбался так довольно, маниакально, что Итэр в его руках задрожал, пытаясь опуститься ещё ниже. Юноша сморгнул капли жемчужных слёз, вцепился в края смятого хитона и притянул к себе мужчину, прижался к губам, целуя расторопно, неосторожно, застонал в горячий рот, приподнимаясь медленно на члене, он чувствовал, как каждая неровность заставляла его мышцы сокращаться, сжимаясь вокруг ствола. Эндзё лениво отвечал на поцелуй, мял губы Итэра своими и мурчал от удовольствия, оглаживая хрупкую талию юноши и его напряженную спину. Путешественник так же сумасбродно разорвал поцелуй, сильнее надавил на грудь чтеца и тот послушно лёг. Шальной блеск в помутневших глазах Итэра заставил Эндзё вздохнуть в восхищении. — Смотри. — прохрипел Итэр, наклоняясь к лицу Пламени Бездны. Его золотые волосы рассыпались по плечам, чёлка липла ко лбу, свободные пряди касались щёк чтеца, тот уловил слабый запах солёной воды. — Смотри на меня. — Итэр снова впился ногтями в грудь Эндзё, на коже заалели кривые царапины. Путешественник наклонился ближе, водопад волос полностью закрыл обзор чтецу, теперь перед ним только покрасневшее личико его прекрасного принца, глаза цвета расплавленного золота, припухшие губы… и повелительный шёпот. — Только на меня. И не отводи взгляда. Эндзё намеренно издал развратный, рокочущий полустон, смотря прямо в пленительные глаза напротив, медленно свёл руки над головой в знак покорности. Итэр приподнялся, тяжело опираясь о грудь чтеца. Эндзё скалился, внимательно наблюдал восторженным, хищным взглядом, пока Путешественник пытался отдышаться и усесться на его бёдрах. Чтец усмехнулся, выгнул спину и игриво подкинул бёдра, Итэр закатил глаза, чувствуя себя натянутым до предела, упал обратно на грудь и застонал в ключицы чтеца, кончая. Юноша тяжело дышал, резкая слабость сковала тело, но жар внизу живота не давал покоя, мышцы сокращались вокруг члена Пламени Бездны, собственный орган пульсировал, вновь налившись кровью. Итэр впился ногтями в плотную кожу неестественного цвета и укусил Эндзё в ключицу, стреляя возмущенным взглядом в это наглое лицо. — Ах, Итэр. — низкое, довольное рычание раздалось в груди, Эндзё играючи промычал от удовольствия, его взгляд в предвкушении вспыхнул. — Правильно, наказывай. Итэр фыркнул, а Эндзё тихо рассмеялся, послушно, с неприкрытым восторгом наблюдая. Юноша поднялся, снова оцарапал грудь чтеца, одной ладонью скользнул выше, вцепился в шею (у чудовища Бездны свело внизу живота от предвкушения, спёрло дыхание от цепкой хватки героя), опёрся на руки и стал двигать бёдрами: медленно поднимался и опускался, покачивая тазом в такт, громко дышал, постоянно кусая пересохшие губы. Привыкнув, Итэр стал принимать в себя больше половины, с каждым разом опускаясь всё ниже и вытягиваясь всё сильнее. Гребни задевали простату, срывая с губ Путешественника короткие, громкие стоны. Итэр опустился по основание, прижался ягодицами к бёдрам чтеца и запрокинул голову, широко открыв рот и беззвучно застонав. Итэр опустил заслезившийся взгляд и увидел, как член упирается в его живот, проступает под кожей прямо там, где пылает огненная метка — безболезненное клеймо. Итэр прищурился, его взгляд мутный, непонимающий, а Эндзё лишь невинно пожал плечами и подбросил бёдра, заставляя Итэра выгнуться и застонать громко. Наверняка во всей гостинице слышны его пошлые стоны, как же он сейчас был рад, что здесь обычно очень мало посетителей. А чтец наоборот спешил выбить из глотки юноши как можно больше стонов наслаждения, что так ласкали его слух. Итэр надавил на грудь чтеца, надавил на шею ладонью чувствуя вибрации в чужом горле, поднял бёдра, почти что соскальзывая с члена, и опустился обратно, со звонким шлепком ударившись ягодицами. Юноша двигался быстро и резко, ему нравилось, как острый член упирался в живот изнутри, заставляя метку посылать огненные импульсы по телу. Итэр стонал, не сдерживаясь, голос его уже хрипел, каждый толчок выбивал сперму из члена Итэра, он кончил не один раз. Юноша сжимался на ребристом стволе, останавливался, пытаясь отдышаться, и снова набирал темп, седлая чтеца. А Эндзё ждал, он не мог кончить, пока Путешественник не насладится им. Его тонкие губы были приоткрыты, с них текли протяжные вздохи и тихие, искажённые стоны, напоминающие грохот низвергающегося вулкана и плеск горячей лавы. Чтец неотрывно наблюдал, слизывал длинным языком слюну, скапливающуюся в углах губ, и вытягивал шею, чтобы пальцы юноши сдавливали сильнее, оставляли тёмные следы. Как же Итэр хорош. Как же гибок и упруг. Внутри тесно, юноша сжимал член чтеца, от чего гребни пылали и пульсировали, стимулируя мальчишку ещё сильнее, а Эндзё вынуждая рычать громче, по-животному — он уже на пределе. Движения Итэра стали хаотичными, сбитыми, его трясло от жгучего возбуждения, от приближающего оргазма, член и ноги уже свело, он склонился к груди чтеца, с припухших губ слетали надрывные, дикие стоны, лицо влажное от слёз и слюны. А Эндзё всё смотрел, наслаждался видом растрёпанного, такого живого и настоящего человека. Итэр несдержанно царапал грудь чтеца, то сжимая пальцы, то разжимая, он приподнялся на члене, уже едва держась на дрожащих коленях, и прохрипел умоляюще: «кончи в меня» — но его мутный взгляд был всё тем же — властным, требовательным и высокомерным, и Эндзё сносило этим самообладание, ему хотелось заскулить словно псу разрыва только от одного повелительного взгляда. — Всё, что прикажешь, — прорычал самозабвенно чтец, говорить уже тяжело, его голос хриплый, голодный. Положил ладони на хрупкую талию юноши, впился когтями. Они забылись, когда смотрели друг другу в глаза. — Мой принц. Эндзё резко насадил Итэра на свой член и обильно кончил. Путешественник закричал, голос сорвался и рассыпался в протяжном, хриплом стоне, нутро заполнила горячая сперма, заставляя метку на животе неистово полыхать — своего рода ритуал, последствий которого никто не знал. Итэр обессиленно упал на грудь Пламени Бездны, влажные бёдра дрожали, перед глазами всё плыло. Но как же ему было хорошо сейчас. Капли размазанной по всему телу спермы остужали горячую плоть. Эндзё уложил Итэра на футон под свой бок, укрыл одеялом и прошептал что-то неприлично-пошлое на языке Бездны. Человек и Чтец Бездны пролежали в объятиях друг друга не столь долго, но им казалось, что прошла целая вечность. Спокойная и тихая вечность. На улице давно темно, ночь. Итэр смотрел в глаза напротив — в них не было того необузданного, обжигающего огня, только тёплое, мягкое свечение. Итэр прижался к груди, ткнулся носом в ключицы и прикрыл глаза. Эндзё всё ещё смотрел на него хищно, нахально улыбался, но рядом с ним сейчас было уютно, он точно камин: его тихое мурлыкание — потрескивающие бревна, взгляд — тлеющее пламя. С ним тепло. Эндзё, дождавшись когда Итэр уснёт, принял человеческий облик и тоже позволил себе прикрыть глаза, обнимая своего принца.