Ты же ничего не скажешь маме?

Может быть, я бы вырос другим человеком, если б родители уделяли мне чуть больше времени. Хотя бы немного, разве те же пятнадцать минут на сказку перед сном это много? Не думаю, что так но, увы, в нашей семье все были заняты только собой. Да и вообще, у нас не было принято лишний раз выражать свои эмоции - говорить «я люблю тебя» и, тем более, укладывать ребенка спать и читать ему сказки. Нередко я чувствовал себя настолько ненужным и нежеланным, что теперь, когда я сам стал отцом, в последнюю очередь я позволю своему сыну почувствовать хоть одну сотую от того, что приходилось терпеть мне. Может именно потому, я стараюсь как можно чаще говорить ему: «Я люблю тебя. Я горжусь тобой». Наверно, он еще не понимает этого, ведь ему всего пять лет, но когда-нибудь он это оценит, уж я-то знаю. Вот и сейчас, мама разогнала нас спать, даже мультик не дала досмотреть до конца. Ну и что, что уже двенадцатый час мы - взрослые самостоятельные мужчины, можем позволить себе ночной просмотр Винни Пуха, но разве с мамами поспоришь? - Ладно, Михаил Александрович, – под унылое «ну пааааап», я все же выключил телевизор. - Пора укладываться. Я тебе сам расскажу, чем все кончится, идет? На расстроенной мордашке сына солнечным лучиком проявилась улыбка – идет! - Договорились, – кивнул я и, схватив Мишку, перекинул его через плечо, и потащил в его комнату. – Пошли, мелочь – вися на моем плече вверх тормашками, он болтал ногами и смеялся. Все же детский смех удивительная вещь, волшебная. Уложив сына в постель, я рассказал ему про медведя: про то, как он съел у кролика все варенье и сгущенку и про то, как потом он застрял в норе и само собой, как Пух оттуда выбирался. Где-то на эпическом медвежьем застревании, Мишка начал клевать носом, ну как вообще можно уснуть на самом интересном месте? Я поправил его одеяло и, ступая как можно тише, направился к двери. Когда я дошел до спальни, жена уже спала – нет ну надо же, надо было втихаря досмотреть мультик – я усмехнулся и, стянув с себя майку, устроился рядом с ней – и тебе спокойной ночи. Что-то разбудило меня в четыре часа утра. Сонно моргая, я сел на постели, все еще не понимая почему проснулся. Жена спокойно спала рядом, в квартире было тихо. Я зевнул и решил дойти до ванной, раз уж все равно проснулся. Шлепая босыми ногами по паркету, я шел по коридору мимо комнаты сына, когда с удивлением заметил, что из-под закрытой двери пробивается свет. - Что за ерунда, – пробормотал я и, тихонечко открыв дверь, заглянул в его комнату. Мишка не спал. Соорудив себе из одеяла что-то вроде гнезда, закутавшись с головой, он сидел на кровати у самой стены. Обеими руками сын впился в свой детский ночник и как-то странно косился на пол. Услышав, как я вошел в комнату, он резко вскинул голову и уставился на меня пустыми, черными от страха, глазами, словно не узнавая. Спустя мгновенье этот ступор прошел. – Там кто-то есть, под кроватью! Я улыбнулся ему: – Еще бы там никого не было, Миш, ты никогда не собираешь своих солдатиков, только разбрасываешь. Там не просто кто-то, там целая армия оловянных истуканов, и знаешь, что они там делают? - Ч-что? – округлив глаза, спросил Мишка. - Строят план, как смыться к другому мальчику, к тому, что будет хранить их в коробке. - А вдруг, там монстры? - Хочешь, чтобы я проверил? - Ага, – кивнул он и протянул мне ночник. – Вот, держи, чтобы точно все разглядеть. Забрав ночник, я сжал пальцы в кулак и похрустел костяшками: – Если там монстр - я ему наваляю, не бойся. Подмигнув, я встал на четвереньки и заглянул под кровать. - Да как ты так шустро, – моргнув пару раз я, не поднимаясь на ноги, выглянул из-под кровати и глянул на Мишку – он был на месте, – Что за? – заглянув еще раз под кровать, я тоже увидел Мишку. В тоненькой майке и шортиках, он лежал на холодном полу и смотрел на меня, не моргая. Его побелевшие от страха трясущиеся губы, беззвучно прошептали – "Пап, кто это? Кто там, на моей кровати?" Внутри у меня все похолодело, желудок поднялся куда-то к горлу, я сел на полу и уставился на ту версию сына, что сидела на кровати. "Что за ерунда здесь происходит, или жена на самом деле родила близнецов и прятала одного из них все это время под кроватью?" - бред, что за бред я несу. - Миш, – кивнул я верхнему сыну, – тебе понравился мультик, что мы смотрели перед сном? - Да, еще бы. - Какая машинка тебе больше понравилась: Мак или Молния МакКуин? - Ну, – нахмурился Мишка номер один – тот, который красный. - Мне тоже, – улыбнулся я. Не отрывая взгляда от сына, краем глаза я оглядывал комнату, окно было открыто. Вот осел, почему я раньше этого не заметил. – Жаль, что мама уехала к бабушке, да? А то мы завтра все вместе посмотрели бы вторую часть. - Ага, – мальчик зевнул. – Ладно, пап, я спать, ты иди к себе. - Да, сейчас. Только вот, – я медленно поднялся на ноги и посмотрел на это существо сверху вниз. – Смотрели мы Винни Пуха, мама никуда не уезжала и, что самое интересное, у нас давно уже нет никакой бабушки. - Вот черт, – сорвалось с губ Мишки номер один. – Какой ты все же умный, папаша. – Детское лицо сына исказила совершенно не детская ухмылка. На какую-то долю секунды мы оба, молча, вглядывались друг другу в глаза, а затем он, отбросив одеяло в сторону, прыгнул прямо на меня. Он намертво вцепился в мою шею своими ручонками, я бросил ночник и попытался оттащить это существо, но сразу же понял, что маленькая дрянь гораздо сильнее меня. - Вот что тебе не спалось, – прошипел он, все яростнее впиваясь пальцами в мое горло, – Теперь ты заплатишь за свое любопытство. Ты готов умереть за сына? Задыхаясь, я упал на колени. Из последних сил я вцепился в этого беса и сжал его голову в своих руках, но, с таким же успехом я бы мог попытаться раздавить камень. В ушах гулко стучало, и, прежде чем комната окончательно потонула во мраке, застилающем мои глаза, я увидел, как капает на пол моя кровь. Мишка номер два, сжавшись в крохотный комок, смотрел, как его отец падает на пол, рядом с лужей крови, а затем маленькое тельце, напоминающее его собственное, растворяясь в туманное облако, медленно втекает в тело отца через разорванное горло. Мишка перестал дышать, когда отец открыл глаза и дотронулся рукой до своего горла, которое с полным исчезновением облака начало потихоньку принимать прежний вид. Через минуту, на его шее не осталось даже синяков от маленьких пальцев. Он прокашлялся и, пошатываясь, поднялся на ноги. - Сынок, ты же ничего не скажешь маме, да? – спросил отец, стаскивая наволочку с Мишкиной подушки, – Я, правда, хотел забрать твое тело, – сняв наволочку, он бросил ее на пол и принялся тщательно вытирать кровь с пола. – Но здесь тоже хорошо. Твой папка большой шутник, да? Я тоже люблю пошутить. Живо вылезай и ложись спать. Дрожа всем телом, Мишка выбрался из-под кровати, вылезать оттуда он не хотел, но тон отца был настолько непреклонен, что он не решился ослушаться. - Ты ничего не рассказываешь нашей матушке, а я разрешу тебе смотреть телек допоздна. Больше никаких дурацких сказок, ты уже слишком взрослый для них, договорились? Вот и ладно, спи. Отец поднял треснувший ночник и небрежно бросил его на стол, затем закрыл окно и, прикрыв дверь, вышел из комнаты. Бесшумно скользнув в подъезд, он сунул грязную наволочку в мусоропровод и вернулся обратно в квартиру. Затем направился в ванную, там он долго мыл руки и смотрел на свое новое лицо. Закончив, мужчина подмигнул своему отражению, дошел до спальни, лег в постель и обнял свою новую жену: "Ну ладно, посмотрим, на что годен этот кусок мяса, в любом случае, мальчик всегда будет под рукой."