Девчонка была странная

      Вернула ли Сина Найлу спички за завтраком, как и обещала, или нет, Эрвин уже не узнал, но зато понял, что на протяжении всей жизни окружающие обращались к нему неправильно, а его настоящее имя это "сосунок". Вот так просто. Ей понадобилась секунда, чтобы крикнуть это ему в спину и еще одна, чтобы подмигнуть.       Не то, чтобы этого было достаточно, для того чтобы Эрвин зациклился на ней, думал о ее глазах перед сном и искал повода для встречи, вовсе нет. Это лишь забавляло его, ведь теперь девчонка запомнилась ему, а значит ярким пятном мелькала в серой массе людей. Да еще и с Миком она была знакома.       Эрвин раскрыл ладонь, и травинка тут же упала на теплую землю, которую за весь день успело нагреть солнце. Он расстегнул ремни для УПМ на груди и присел на корточки. Желто-оранжевый диск на небе уже касался верхушек деревьев и начинал краснеть, а значит Мик должен был подойти с минуты на минуту. Эрвин никогда не осуждал Мика за опоздания, наоборот, в глубине души он даже был благодарен ему, ведь минуты одиночества для курсантов, постоянно находящихся рядом друг с другом, были похожи на принятие горячей ванны, что было довольно редким удовольствием. В такие моменты Эрвин смотрел на небо и думал о том, что ждет его завтра, переводил взгляд на деревья и рисовал непонятные узоры на земле, прокручивая в голове приятные воспоминания и расслабляясь под лучами заходящего солнца. — Эрвин? — Неожиданно раздавшийся позади голос заставил тело слегка вздрогнуть. Мик подошел совсем бесшумно, замолчал на пару секунд, а после добавил, - Давно ты здесь? — Я тебя сегодня после утреннего построения так и не увидел. Твоя группа была на учениях? — Эрвин проигнорировал вопрос друга и поднялся на ноги, отряхнув ладони от земли. Мик кивнул, подошел ближе, и, оказавшись прямо напротив Эрвина, провел рукой по своим волосам, не пригладив, а наоборот растрепав их еще сильнее. — Я думаю, у нас есть всего лишь двадцать минут, — произнес Мик, опустив глаза. Он все еще немного нервничал и смущался во время этих "дружеских" встреч, хотя и очень ждал их. Эрвин уперся спиной в стену, взял за руку Мика и притянул его к себе. Горячими пальцами, жар от которых Мик словно ощущал даже через ткань одежды, Эрвин расстегнул ремни для УПМ на его торсе. Он подцепил края рубашки и положил свои ладони на холодную талию Мика, что заставило второго сбиться на половине предложения: — За мной Сина дол... — Мик прерывисто вздохнул. Ощущения, которые он получал от теплых рук, заставляли его ноги подкашиваться, от чего появлялся риск упасть. Но Эрвин замер и чуть сильнее надавил подушечками пальцев на кожу Мика, спросив шепотом: — Сина что? — Она должна зайти за мной, — ответил Мик, который положил свои ладони на плечи Эрвина. Они вдвоем выглядели, как герои картины эпохи романтизма: с румянцем на щеках, Мик с прикрытыми глазами, Эрвин — с улыбкой на губах, оба высокие, оба крепкие, до ужаса похожие на двух смелых разбойников-пиратов. — Она же снова придет намного раньше, чем следует, — выдохнул Эрвин в шею Мику в промежутке между поцелуями.       Целовал он мягко и нежно, насколько это позволяла его горячность и безусловная сила. Он никогда не пытался быть главным, все как будто бы само шло в его руки, а он и не сопротивлялся. Ему доставляла удовольствие возможность заботиться о ком-то, стараться сделать приятное другому человеку, но разумеется не в ущерб себе. Эрвин бы никогда не стал бездумно раздавать себя. И вот, сейчас он словно бы держал в своих руках Мика и улыбался ему в шею, когда на очередное поглаживание в районе паха, тот сильнее сжимал своими ладонями плечи Эрвина.       Если бы в эту самую минуту кто-нибудь случайным образом, допустим, выйдя на вечернюю прогулку по территории кадетского корпуса, наткнулся бы на этих двоих, то он бы ни за что не стал бы прерывать их занятие, а только бы украдкой постоял, посмотрев на них пару минут, а затем бы ушел в противоположную от этого места сторону. Кто-нибудь за исключением Сины.       Эрвин давно заметил, что без общения она не могла. Сина была тем типом людей, которые нуждались во внимании извне, но если этого внимания становилось слишком много, она словно разочаровывалась во всем мире, находила у какого нибудь первокурсника выпивку, а если ей везло, то и траву, и со спокойной совестью уединялась где-нибудь на крыше казармы. Стоит заметить, что с себеподобными она не стремилась заводить дружбу. Возможно, она инстинктивно понимала, что не сможет предугадать их действия или боялась попасть под тень кого-то более ненормального, чем она. Поэтому, в том что, что пара ее близких друзей входили в десятку лучших курсантов корпуса и были достаточно дисциплинированны, не было ничего удивительного. Хотя и сама Сина, на тренировках будто бы становилась другим человеком-вела себя весьма серьезно и выглядела устрашающе, но все еще продолжала, как бы между делом, отпускать пошлые шуточки в адрес своих однокурсников.       Но это довольно большое отклонение от темы, ведь Сина уже прокричала имя Мика где то рядом, что заставило двух парней замереть в ожидании. Наступили сумерки, но видимость все еще была хорошей. Мик хотел было что-то ответить, но в эту же секунду его рот был закрыт ладонью Эрвина, который дал понять, что выдавать себя не стоит и потянул Мика за другой угол строения, ведь Сина вот-вот должна была появиться перед ними. Как только они укрылись с другой стороны стены, Сина вышла на поляну за казармой, где мгновение назад находились двое курсантов. Мик тяжело дышал, а Эрвин со словами:"Постарайся быть тише" начал расстегивать брюки на штанах Мика. Осознание того, что кто-то посторонний находится так близко, в любую минуту готовый найти их занятыми за чем-то бесстыдным, выпрыскивало в кровь большую дозу адреналина. — Эй, Джульетта, я конечно понимаю, что ты занят, но я дико хочу расслабиться, — начала Сина, — вообще, я могла бы сходить туда сама... — Эрвин был уверен, что на этом моменте Сина развела руками в воздухе, будто бы ее слушатель сидел прямо перед ней, - Но знай, если меня спросят, где ты есть, я обманывать не стану, — она замолчала, а после добавила с плохо скрываемым недовольством, — вообще, не понимаю, почему я не могу сама пойти к ним и взять то, что мне нужно.       Мик раздраженно выдохнул, выбрался из рук Эрвина и вышел к Сине, попутно застегивая брюки: — Потому, что не стоит девушке одной ходить к накуренным парням, — на этих словах Сина едва заметно усмехнулась, Мик действительно многого о ней не знал, — особенно, если эта девушка не может оставлять чужие тайны в секрете.       Эрвин откинул голову назад и взглянул на небо, на котором уже загорелась одна звезда. Он пытался быстрее придумать желание, которое смог бы загадать до появления следующей звезды. — Лови, — Мик кинул Сине спички и развернувшись в сторону главной площади, добавил, — подожди меня здесь, ладно?       Сина ничего не ответила, она уже как минуту, как сидела на корточках и пускала слюну вниз, определяя ее вязкость. Лишь после того, как Мик скрылся из виду она вытерла рот краем рукава кадетской куртки и довольно тихо спросила: — А ты так и не выйдешь, сосунок?