***
13 февраля Ладно, они флиртуют и Юнги это нравится: он признался себе в этом опять в забитом метро по пути в офис, когда обнаружил в своем плейлисте песню the neighbourhood из позапрошлого альбома и ставит ее на повтор. Он совершенно не может подавить этот детский восторг, поселившийся в его груди, да и не хочет с этим ничего делать — как будто ожидаешь (фу!) реально какого-то праздника. Вчера в районе десяти вечера ему позвонил босс с хорошими, как он выражался новостями: Пак Чимин чист, как стеклышко, пробит по всем базам, соцсетям (Юнги сдержался и не спросил его Инстаграм, потому что вот еще чего) и что столик в ресторане на крыше он уже забронировал и аккредитовал пару папарацци. Юнги культурно послал босса в пешее эротическое и даже угроза лишения премии в этом месяце не повлияла на его решение: никаких постановочных свиданий с сумасшедшими сталкерами. Продюсер посетовал, что принципы Юнги слишком дорого ему обходятся и работа в сфере шоу-бизнеса предполагает такие вещи, но махнул рукой и видимо, отстал. Напоследок Бан вкинул: «Стопроцентный гей, если тебе интересно» и отключился, пожелав спокойной ночи. Юнги, конечно же, было очень интересно. Юнги ездит в метро в черной маске, но редко надевает под нее улыбку, как сегодня. —…Есть множество версий, можно сказать, легенд появления этого праздника. Но ни одна из них не подтверждена. Якобы во времена Римской империи жил христианский священник Валентин, который тайно венчал легионеров с их возлюбленными. А император Клавдий II строго запрещал им браки. Он считал, что женатые солдаты больше думают о семье, чем о подвигах. Когда дело священника раскрылось, его казнили, — Намджун, сидящий у микрофона сделал драматическую паузу и приглушил фоновую музыку, — Но также, есть версия повеселее, которая больше понравится одному моему другу, — Намджун заметил Юнги в аппаратной и помахал ему рукой в знак приветствия, — Также, есть версия о том, что 14 февраля — праздник гомосексуалов. Якобы Валентин венчал между собой этих самих легионеров. Юнги покачал головой и нажал кнопку на панели. Прозвучал джингл с улюлюкающим свистом. — Просто факты, которые я знаю, и делюсь с вами, верно? Вообще все, что касалось религиозной составляющей этого дня, давным-давно утратило актуальность, и праздник стал целиком светским. Во многом благодаря рекламе и ее влиянию на развитие общественного мнения на протяжении последних лет. Об этих маркетинговых исследованиях я расскажу в своем ночном эфире, ждите с нетерпением! С вами был Задрот, вы слушаете мое шоу на Хорни ФМ и становитесь немного эрудированнее благодаря этому. После рекламного блока — плейлист главных песен о любви последних лет по итогу вашего голосования. Всего хорошего, люблю вас! Намджун нажал клавишу «Рекламной паузы», допил остатки кофе из огромной кружки, больше напоминающей ведерко для шампанского и направился в аппаратную. — И что там было? — М-м? — Юнги, глубоко погруженный в собственные мысли, не сразу понял, о чем его лучший друг. — Ну не прикидывайся. В той коробке. Что тебе подарил Сталкер? — Ах, это. Завидуй, — Юнги вытянул ноги в центр комнаты, демонстрируя свои кроссовки и вальяжно растекся по спинке дивана с улыбкой сытого кота. — Какого хера? Мне вот почему-то присылают только бумажные письма и мягкие игрушки, — проворчал Намджун. — Письма — понимаю, игрушки — не совсем… Ну и что, сладкий Шуга-хен? Отдашь ему свою честь за пару дорогих кроссовок, эскортная ты душонка? — Отвянь. Меня упрекает в меркантильности тот, кто променял многолетнюю дружбу за пачку конфет с орешками. — Они — мои любимые! Они бы продолжили пререкаться, но Юнги нужно было подготовиться к работе и перечитать сценарий предстоящего эфира и тайминг, свериться с рекламными интеграциями. Намджун сел за ноутбук и тоже погрузился в свои дела с неразобранными письмами в электронной почте. Они работали молча какое-то время. — Что там с рейтингами? Твиттер гудит? — спросил Юнги, будто не занимался всю ночь отслеживанием своего персонального хештега. — Нет, ребятки из пиар-отдела подсуетились, все вычистили — как и не было ничего. Промо зашло отлично, у нас хорошая конверсия от рекламодателей. Ох, ты грустишь, что весь мир не крутится вокруг твоего воображаемого романа с незнакомцем? — Кстати, — нарушил тишину Юнги, стараясь чтобы его голос звучал не слишком заинтересовано. — Пак Чимин… Сталкер не объявлялся? Не звонил в твой эфир? — С чего бы вдруг. Конечно нет. Ты же сам просил Шихёка не пропускать его звонки… — Намджун с умилением наблюдал за Юнги, опустившим голову, — Но… Я бы увидел. Нет, он не звонил. А ты успел соскучиться? Я не осуждаю, я уже видел фото в отчете службы безопасности. Определенно твой типаж. — Понятно. И не присылал ничего, да? — спросил Юнги, не снимая маски напускного равнодушия, которым Намджуна, конечно, не проведешь. Нет, Шуга не будет лезть в базу: это он решил совершенно точно. Все должно быть честно, если что-то вообще должно быть с Пак Чимином, но Юнги немного обидно, что уже буквально все, кроме него самого знают, как выглядит этот чертов Сталкер. — Ничего. — Отлично. Супер. Наконец-то, спокойная жизнь, — Юнги с силой захлопнул блокнот, который бездумно листал в поисках любых идей, чтобы отвлечь свою голову. Он почувствовал на языке горечь разочарования, которую нужно было срочно чем-то запить. — Пойду спущусь за кофе, тебе взять? — Ага, да, как обычно, латте с соленой карамелью, — кивнул Намджун и развернулся в своем кресле, впиваясь взглядом в Юнги. — Не расстраивайся раньше времени, ребенок! Уверен, он тебе еще позвонит. Юнги бросил в Намджуна декоративную подушку в виде Кумамона, считая это достойным ответом на провокации и спустился в кафетерий. Остаток дня прошел рассеяно: он пролил на себя американо (Изи остались в целости, не единого пятнышка), путался в именах и местах сегодняшнего хит-парада, а привычные эфирные шутки выходили плоскими, сухими и невкусными, как диетические хлебцы. Черные розы стояли на столе памятником его малодушию и раздражали. — Намджун, — спросил Юнги тихо, собираясь домой. — Дай мне его номер. И пожалуйста, без комментариев. — Я думал, ты уже не спросишь, сладкий, — усмехнулся Намджун и схватил клеящийся розовый стикер-сердечко. — Понимаю, это ситуация в стиле «я бежал десять тысяч километров босиком, чтобы напомнить, что мне на вас наплевать». Все, все. Молча порадуюсь за твою одинокую жопу, которая наконец-то, нашла приключения себе по вкусу. Шихёку, так понимаю, ни слова? — Не зря ты умный, Задрот. Соображаешь. Спасибо. Юнги забрал стикер, отвесив Задроту прощальный дружеский подзатыльник и спустился по лестнице на первый этаж. Он разглядывал номер на бумажке, будто если смотреть на него подольше, ему откроется какой-то сакральный смысл и объяснит ему самому столь несвойственное и нетипичное для него поведение. Ему очень хотелось просто увидеть как выглядит человек, который вот так просто ворвался в его жизнь и заставляет ждать его знаков внимания, будто собаку Павлова. Ему просто необходимо это знать. Юнги не был избалован какими-то ухаживаниями за всю жизнь, предпочитая простые, понятные отношения, вырастающие скорее из взаимной и крепкой дружбы, или из совместного распития чего-то алкогольного. Никак не из флирта и лицемерных брачных танцев с вениками в зубах. Но, как ни прискорбно было это признавать, он был одинок, он был открытым и навязчивое внимание Пака Чимина льстило и развлекало его. Да. Точно. Юнги просто развлекается. За своими мыслями, Юнги не видел ничего и случайно толкнул выходящего из-за угла парня в черной маске и кожаной куртке с планшетом и небольшой коробочкой. — Простите, вы не с седьмого этажа? У меня тут посылка для… Душнилы? — сверился с написанным на коробке парень. — Что ж, это я, — нетерпеливо проговорил Юнги практически вырывая посылку из чужих рук. — Давай сюда. — О. Я прошу прощения еще раз, наша компания не несет ответственности за данные, предоставляемые отправителем, возможно это чья-то шутка… В любом случае это вам. Распишитесь вот тут. Всего хорошего. На этот раз подарок маленький, размером чуть больше колоды карт. Юнги, теряя терпение, сорвал простую бумажную обертку, ожидая там что-то такое же тошнотно-романтизированное и дорогое — судя по его догадкам, это должны быть какие-то ювелирные украшения со скидкой по промокоду из их же радиошоу. Но под оберткой оказалась только пачка мятно-шоколадной соломки Пепперо и…Черт подери, открытка с изображением самого Юнги-Душнилы с очаровательными ангельскими крыльями, прифотошопленным сердцем цвета фуксии и логотипом Хорни ФМ. Пак Чимин определенно умеет удивлять.***
Юнги добрался домой в весьма приподнятом настроении: открытка и номер телефона будто нагрелись в его нагрудном кармане, заставляя чувствовать приятно тепло. Дома его встретил Холли, виляя хвостиком, выпрашивая положенного ему внимания и корма. Юнги подумал, что становится на него похож. Черт, что с ним происходит. Он заботливый, всегда таким был, у него был защитный инстинкт с людьми, которых он опекал, и он никогда не хотел ничего иного. Он привык к одиночеству и не нуждался ни в чем, спокойная рутина жизни с собакой вполне устраивала его. Ему не нужно, чтобы о нем заботились. Ему не требуется, чтобы за ним ухаживали. В конце концов, это неловко! Юнги катался на своих эмоциональных качелях вверх-вниз, пока ходил в душ, заваривал рамён и пялился в сериал на Нетфликс, но у него уже начала кружится голова от этих мыслей, поэтому он набрал номер Пака Чимина, не сильно задумываясь о последствиях — просто чтобы прекратить эту мысленную жвачку. — Привет, Юнги. — Как ты узнал, что это я? — Я же дал тебе свой номер. Надеялся, ты позвонишь. Юнги опять в этом ступоре, зажатый, будто его собственная кожа резко стала меньше на пару размеров. Он промолчал, прокручивая все события дня, вспомнил как взгляд Намджуна задержался на его кроссовках, пока Юнги ими хвалился, и наконец складывает два и два. — На подошве, что ли? — Какой смысл в шутке, если ее приходится объяснять, Душнила? — лениво тянет Чимин, его голос певучий, сладкий и насмешливый. — Какой смысл в красивых необычных жестах, если ты все равно такой тупой, чтобы оценить все отсылки? Мне даже обидно. — Да, я оценил, — ответил Юнги, имея ввиду ситуацию в целом, а не только случай с кроссовками. — Эм, спасибо. — Туфельки пришлись Золушке по размеру? — Я скину твой труп в реку Тхэхва, если еще раз так меня назовешь, — Юнги надеялся, что в его голосе не слышно блаженной улыбки и уткнулся лицом в подушку. Почему он так реагирует на это? — Почему Пепперо? — Ну, ты сказал, что тебе не нравятся дорогие подарки и цветы, я решил остановится на чем-то более недорогом. И…более четко выражающем мои намерения и соответствующее празднику, — Чимин хихикает, как школьник, собирающийся сбежать с уроков в кино. — Для того, чтобы скинуть мой труп куда-нибудь, тебе придется со мной встретится в любом случае. Так ты пойдешь со мной на свидание, Мин Юнги? — Я не хожу на свидания. У меня нет на это времени. — О, очень жаль. Хм, ты отшил меня уже дважды, но я все еще не могу сказать, что это дается мне легко… — Но я каждый вечер гуляю со своей собакой в парке, — протараторил Юнги, — Если хочешь, может составить компанию завтра. Но это будет не свидание. Скажем, ты в качестве моего помощника с пакетом для дерьма Холли? — О, потрясающая перспектива на День Святого Валентина, как я могу отказаться, — съязвил Чимин. — Во сколько? — Я поздно закончу, после одиннадцати. — Заеду за тобой в полночь, Золушка — проворковал Чимин и положил трубку снова — первым. Юнги сжал пальцы на подушке до белых костяшек и с улыбкой откинул голову назад. Смех душил его изнутри, распускаясь теплыми полосами по всему солнечному сплетению. Это странно — обычно именно Юнги в отношениях исполняет активную, ухаживающую и заботящуюся роль, и то, как ведет себя с ним Пак Чимин очень забавно и в новинку. А еще, это льстило до покалываний в пальцах и прилившей крови к щекам. Юнги не чувствовал этого задора со времен старшей школы. Пак гребаный Чимин, что же ты наделал. Юнги распахивает глаза и хватает смартфон, ехидно улыбаясь в экран и набирает: «Пришли фотку.» «Идет обработка запроса искусственным интеллектом. Выберите стилистику: сэлфи, нюдсы, просто дикпик? Отправьте цифру от одного до десяти, чтобы выбрать степень непристойности» «Кончай с этим, Пак.» «Боюсь, я рассчитываю на твою помощь в этом деле ㅋㅋㅋ» «Прекрати это дерьмо. Я просто хочу знать как ты выглядишь, прежде чем мы встретится. В конце концов, это несправедливо, ведь ты уже видел меня, а я тебя нет.» «Резонное замечание» *вам отправили изображение* Юнги натурально чувствует, что вспотел, пока картинка частями прогружается сверху вниз. Он уже замахнулся тапком на свой роутер, чтобы ускорить работу его интернета, но фото прогрузилось и заставило его выронить тапочек, от чего тот гулко стукнулся о пол. Это не сэлфи, не нюдсы, и даже не фотка члена. Это вообще черт знает что такое. Юнги сделал пару размеренных вдохов и выдохов и взглянул еще раз. На фото — нижняя часть лица, уверенная линия подбородка и пухлые надутые губы, чуть приоткрытые, влажные, с трещинкой посередине — будто они настолько сочные, что готовы лопнуть, как перезрелый фрукт. Наверное, Чимин принимал душ — взгляд Юнги скользнул дальше и споткнулся об обнаженное плечо и острые ключицы, на которых поблескивали капельки воды. Вот и все, собственно. Никакой пошлости, никакой похабщины, ничего. Ничего такого, чтобы вызвать у Мина Юнги тахикардию в возрасте двадцати четырех лет. Пальцы у Юнги немного дрожат — он усмехнулся и отметил это про себя и отправил: «Мило. Но такие фото можно скачать из интернета, чем докажешь, что это ты?» «Ты предлагаешь мне сфоткаться с листочком на котором написана сегодняшняя дата? Обойдешься.» *вам отправили изображение* Юнги считает, что в их законодательстве не хватает некоторых статей и штрафов, и он бы лично сажал таких как Пак Чимин за нарушение общественного покоя. Хорошо, только его покоя, но это преступление — быть таким симпатичным и горячим. Что ж, по крайней мере это оправдывает то, почему Сталкер так уверен в себе. Слова Намджуна про типаж тоже оказались истиной. На фото Чимин наклонил голову в бок с легкой улыбкой — Юнги может предугадать, что если парень улыбнется шире, его глаза исчезнут, оставив на своем месте прорези-полумесяцы. У него карие глаза и огненно-рыжие крашеные волосы, которые после душа немного распушились. На нем домашняя белая футболка без логотипа, в которой едва ли угадывается его телосложение, но Юнги не составляет труда понять, что его талию можно обхватить двумя ладонями. О чем он думает? У Чимина гладкая, чистая кожа, контрастирующая с замызганным зеркалом в следах зубной пасты, в которое он сделал фото. Он держит телефон в левой руке и у него маленькие, пухлые, буквально детские пальцы. Юнги понял, что уже минут десять не отвечает и вышел из оцепенения только в тот момент, когда пришло новое уведомление. «Надеюсь, не прерываю процесс дрессировки змей, просто хочу пожелать спокойной ночи» Юнги с ужасом отдернул ладонь от завязок на пижамных штанах: он не знает, как она там оказалась. «О, не обольщайся, ты совершенно не в моем вкусе. Спокойной ночи.» «Скинь фотку» Юнги потер ладони в предвкушении, быстро зашел в окошко браузера и скопировал ссылку на раздел фотогалереи их радиостанции — там как раз выложили фото с его последнего интервью. Он отправил ссылку в диалог с комментарием «Наслаждайся» и с чувством непередаваемого удовлетворения поставил телефон в режим полета. Его хватило буквально на две минуты.***
Они переписываются до четырех утра, и Чимин проходит самую сложную проверку мемами на сто баллов из ста. У Юнги болят щёки смеяться. Юнги засыпает только за тем, чтобы скорее наступило завтра и чтобы Холли не смотрел с такой укоризной на своего хозяина, который не соблюдает пресловутый режим.