***
Оказывается, человек у двери это всего лишь Мэри, так что все эти штуки с каминг-аутом пока не проблема. Мэри лучезарно улыбается Дину и Кастиэлю, когда они спускаются вниз. — Я знаю, что пришла рано, — говорит она, — но твой отец тот ещё уёбок. Он слетел с катушек из-за того, что его не пригласили. Дин несколько раз быстро моргает. — Ты только что сказала уёбок? — Я неправильно использовала слово? Тот парнишка в библиотеке всегда так говорит. — Да… ты правильно им воспользовалась. Это просто странно. — Ты знаешь меня, милый. Я молода душой. — Конечно, это так. Раздается звонок в дверь, и Дин подпрыгивает. Мэри смотрит на него в замешательстве, потом понимает: — Несмотря ни на что, не забывай, что здесь есть люди, которые тебя любят. Дин кивает, направляясь к двери. Эш стоит на крыльце, держа в руках коробку «Pabst Blue Ribbon», выглядя застенчиво. Вот так сюрприз. Эш никогда не приходил вовремя, куда-либо. — Извини, что так поздно, — говорит Эш, — немного запоздал с началом и всё такое. — Чувак, ты пришёл на час раньше, — говорит Дин. — Что? Правда? — Я сказал прийти около трёх или четырёх. Сейчас два. — Круто! Может быть, тогда я пойду вздремну на диване. — Эш суёт пиво в руки Дина и заходит внутрь. Он останавливается, направляясь к дивану, и, кажется, впервые замечает Кастиэля. — Ты новенький, да? Работаешь с миссис Ви в библиотеке? — Я кондитер, — осторожно говорит Кастиэль. — Да ну. Что ж, я Эш, и я всегда голоден, и я отличный дегустатор, — говорит Эш, сидя на диване. — Эш, — говорит Дин, — это Кастиэль. Мой парень. — Кастиэль? Звучит прямо-таки по-библейски... Подожди, твой кто? — Мой парень. — ЗА... — Эш делает паузу, глядя на Мэри. — ...крой входную дверь. — Эш вскакивает с дивана, практически отталкивая Дина с дороги, чтобы взглянуть на Кастиэля и пожать ему руку. — Это уж точно сюрприз — познакомиться с тобой! У меня так много вопросов. Ты что-нибудь готовишь для нас? — Эм, да. — Ладно, круто, круто. Итак, каков Дин в постели? — Эш! — рявкает Дин. — Я должен э-э-э… приступить к пирогам... и чипсам, — неловко говорит Кастиэль. Он почти бежит на кухню, морщась, когда понимает, что Эш следует за ним. — Ладно, как чувак, который обожает других чуваков, скажи мне кое-что. Неужели маллет действительно настолько устарел? Моя последняя девушка всегда хотела делать это с выключенным светом из-за моих волос, но я решил, что у неё просто плохой вкус... Дин поворачивается к матери, когда Кастиэль и Эш исчезают на кухне. Она явно пытается не рассмеяться. — Ага, давай, смейся над этим, — говорит Дин. Мэри протягивает руку и ерошит ему волосы. — Одним меньше, милый. Дин направляется на кухню, где Эш всё ещё пытается узнать мнение Кастиэля о его стрижке. — Эш! Моя комната свободна, если ты хочешь вздремнуть. Просто не выпускай котёнка Каса. Эш кивает, странно салютуя в сторону Дина и несётся вверх по лестнице. Дин обнимает Кастиэля за талию, зарываясь носом в его волосы. — Слава Богу, — говорит Кастиэль, — я отчаянно искал тактичный способ дать ему понять, что я нахожу его волосы чудовищными. Дин смеется так сильно, что пускает слюни, а Кастиэль протягивает бумажное полотенце. — Это привлекательный момент для тебя, — говорит Кастиэль. — Да? Слюни тебя заводят? Кастиэль берёт у Дина бумажное полотенце и вытирает ему подбородок. — О, да. — Ты извращенный сукин сын, Кас. Какое-то время они мирно трудятся. Ну, Кастиэль трудится, Дин в основном наблюдает, как он готовит начинку для своего пирога и говорит о том, как хорошо иметь возможность делать это не торопясь. Кастиэль снова в своей стихии, и наблюдение за уверенностью его рук и умиротворённым выражением лица, когда он подготавливает нужные ингредиенты, медленно расслабляет кое-какие оставшиеся нервы Дина. Примерно через пятнадцать минут Дин понимает, что ему следует начать готовить котлеты для бургеров. Он ещё не начал; гриль Бобби намного лучше, чем у Сэма, и он принесёт его позже, но Дин хочет дать своим котлетам немного постоять. Домашняя атмосфера работы бок о бок на кухне с Кастиэлем согревает Дина чудесным, но довольно пугающим образом. В воздухе витает то чувство «домашнего очага», которое овладевает им. Внезапно его сердце учащается, и он чувствует, что испытывает слишком много. Он моет руки и накрывает тарелку с пирожками полиэтиленовой плёнкой. — Блядь, — бормочет он. — Что-то испортил? — спрашивает Кастиэль. — Нет. Кастиэль накрывает крышкой свою кипящую начинку для пирога. — Что-то не так? — Я люблю тебя. — Ты не выглядишь особенно довольным этим. — Я тебя очень люблю. Я тебя очень люблю, и это большое, огромное чувство, которое втаптывает все мои прошлые отношения в грязь. У Кастиэля слегка отвисает челюсть. Дин продолжает говорить: — Я никогда раньше не чувствовал себя подобным образом. Это ощущается как нечто большее, Кас. Это кажется огромным и пугающим, и иногда это заставляет меня немного паниковать, как будто я внезапно чувствую больше, чем способен. — Чёрт, Дину нужно успокоиться. В его словах даже нет никакого смысла. — Был момент, когда я подумал, что всё это отскок от Лизы, но это не так. Это нечто большее... и мы даже не так давно знаем друг друга, но это похоже на… на... — То самое? — тихо говорит Кастиэль. Дин чувствует, как с облегчением заземляется. — Ага. — Он резко хватает Кастиэля за руки. Кастиэль вздрагивает, но быстро приходит в себя. Он нежно проводит большими пальцами по костяшкам пальцев Дина, улыбаясь. — Похоже на то самое, Кас. И, может быть, ещё слишком рано так думать? Но мне кажется, что я просто знаю, и это меня пугает. Это страшно, это так чертовски страшно. — Ты боишься, что я... — Нет. Нет, я просто… Я люблю тебя, и это пугает. От тебя веет домом, Кас. Кастиэль подносит одну из рук Дина к своим губам, нежно целует её и со вздохом утыкается в неё носом. — Ты должен знать, что я чувствую то же самое, Дин, — говорит он срывающимся голосом. Дин чувствует, как его глаза наполняются слезами. Блядь. Он вскочил с ног на голову в этот нежный момент, и самое меньшее, что он может сделать, это не начать плакать. Он наклоняется вперёд, чтобы поцеловать Кастиэля, и слышит тихое сопение. Всхлип, который исходил не от него. Или Кастиэля. Они медленно поворачиваются к входному проёму кухни. Мэри стоит, улыбаясь сквозь слёзы, у Сэма такое же выражение лица, что и на протяжении большей части «Марша пингвинов», и грёбаный Бобби, вытирает глаза тыльной стороной ладони. Дин открывает рот, чтобы заговорить, но поначалу ничего не выходит. Он пытается снова. — Как долго вы там стоите? — С тех пор, как ты закончил мыть руки, — говорит Сэм. — Господи Иисусе, почему никто ничего не сказал?! — Мы были как бы поглощены моментом? — Блядь! — Дин чувствует себя оскорблённым и пристыженным, и ему нужна минута наедине с собой. — Бобби, это мой парень, Кастиэль. Кас, Бобби. — Он начинает убегать, затем возвращается и хватает Кастиэля за руку, вытаскивая его из комнаты. Подходя к лестнице, он слышит Бобби на заднем плане: — Так вот почему Джон был просто в бешенстве?***
Эш вырубился на кровати Дина, когда они поднимаются наверх, поэтому Дин толкает его, чтобы разбудить. Он смотрит на Дина растерянными, затуманенными глазами. — Диван, Эш, — говорит Дин. Эш кивает, выплывая из комнаты на автопилоте. Дин прислушивается, чтобы убедиться, что Эш не падает с лестницы, затем закрывает дверь и со стоном бросается на кровать, перекатываясь на спину, в то время как Кастиэль с нежностью смотрит на него. — Хватит пялиться на меня, — ворчит Дин. Кастиэль улыбается. — Нет. Дин скулит и переворачивается на другой бок, зарываясь лицом в подушки. Верхняя подушка пахнет дешёвым мылом Эша, и Дин бросает её на пол. — Я не уверен, что это идеальное время для сна, — говорит Кастиэль. — Но я вымотан. Кастиэль замолкает. — Тебе нужно приготовить бургеры, встретиться с друзьями, и, если я правильно помню, ты хотел посмотреть, как я начиняю свой пирог. — Но я устал! И я напряжён. И устал. — Габриэль, вероятно, скоро будет здесь. Ты собираешься впустить его в свой дом без присмотра? — Он настолько плох? — Он может быть несносным на тусовках. Но, полагаю, я всегда могу надеяться, что на этот раз он будет вести себя прилично. — Ты не заставишь меня захотеть встать! — Я могу отсосать тебе? — небрежно говорит Кастиэль, запирая дверь. Дин поджимает руки под себя, пытаясь расстегнуть молнию ещё до того, как его перевернут. Кастиэль ждёт, пока Дин снова не окажется на спине, прежде чем переползти через него, нежно прижимая их губы друг к другу. — Ты не можешь быть таким ленивым и сонным, если я это сделаю, — предупреждает Кастиэль. Единственный ответ Дина — это восторженный кивок.***
К тому времени, как они спускаются вниз, Бобби и Мэри нигде не видно, но Эш и Бенни смотрят очередной показ «Дня независимости», попивая пиво, которое принёс Эш. Бенни ухмыляется, когда видит Дина. — Привет, шеф. Эш здесь говорит, что у тебя есть новости, которые поразят меня. Дин бросает свирепый взгляд на Эша, который застенчиво улыбается. — Ага, ладно… Я встречаюсь кое с кем, это серьёзно и всё такое. — Пожалуйста, скажи мне, что это не Лиза. — Нет, почему все так думают?! — Просто хотел убедиться, брат. Итак, кто она? Если эта новость взорвёт мой мозг, то должно быть это кто-то, кого я знаю. Дин ёрзает. В какой момент становится легче? — Бенни, это Кастиэль. Бенни делает Кастиэлю дружеский жест рукой с пивом. — Привет, чувак. — Дин видит, как Эш нетерпеливо наблюдает за реакцией Бенни, вот засранец. — Привет, — говорит Кастиэль. — Мы встречаемся, — говорит Дин. Бенни ставит своё пиво на стол. — Встречаетесь, типа встречаетесь? — Типа трахаются, — говорит Эш с ухмылкой. Дин собирается врезать Эшу по яйцам позже. — Да, встречаемся. — И у вас всё серьёзно? — Слезливые признания в любви и всякое такое, — говорит Дин. Кастиэль беспокойно ёрзает. Бенни бросает на Кастиэля долгий, испытующий взгляд. — Ну так что, каков Дин в постели? Эш разражается смехом, в то время как Дин раздражённо вскидывает руки и уходит на кухню, а Кастиэль следует за ним. — Мне они тоже не сказали, — говорит Эш между смехом. Когда они идут через кухню к задней двери, Кастиэль хватает Дина за руку, останавливая его. — Ты в порядке? — Поверь мне, — говорит Дин, — я приму поддразнивающие и назойливые вопросы вместо той реакции, как у моего отца, в любой день недели. Даже Бобби, вошедший в момент моего маленького кризиса, лучше. Никто не сбежал, никто не разозлился. У меня всё хорошо. И Дин говорит серьёзно. Всё это охуенно неловко и нелепо, но в конце сегодняшнего дня все карты будут раскрыты, и Дин сможет просто... быть. Как бы банально это ни звучало, сегодняшний день кажется ему первым днём всей оставшейся жизни. Впрочем, он оставит это при себе, сегодня у него в рукаве более чем достаточно, чёрт возьми. Сэм и Бобби устанавливают гриль на заднем дворе, в то время как Джесс и Мэри протирают большие раскладные столы, которые вытаскивают из гаража только в такие дни, как сегодня. Мэри улыбается, когда видит их, и посылает их в гараж за раскладными стульями. Как только стулья расставлены, Дин подталкивает Кастиэля локтём. — Тебе лучше заняться своими пирогами, у меня будет неловкий разговор с Бобби. — О, — говорит Кастиэль, — я думал, ты хочешь посмотреть, как я их готовлю. — Что ж, я думаю, мне придётся как-нибудь зайти к тебе на работу. Кастиэль улыбается. — На самом деле, я бы этого хотел. Но я предупреждаю тебя сейчас, существуют правила и предписания, запрещающие прикасаться к вещам на профессиональной кухне. — Ты имеешь ввиду еду и оборудование? — И варочные поверхности. Дин наклоняется ближе, губы у уха Кастиэля: — Я уверен, что у меня будут вещи получше, к которым я смогу приложить руки, Кас. Дин усмехается, видя дрожь, пробегающую по телу Кастиэля. Он направляется к Бобби и Сэму, в то время как Кастиэль возвращается на кухню. — Гриль почти готов. Штука была грязной, — с презрением говорит Сэм. — Я поставлю свой старый, грязный гриль на твой чёртов мангал, парень, — ворчит Бобби. — Как скажешь, Бобби, — говорит Сэм. Он смотрит на Дина. — Хочешь, чтобы я свалил? — Всего на минутку, — говорит Дин. Бобби приподнимает бровь, глядя на Дина, когда Сэм возвращается внутрь. — Какие-то проблемы? — Это как раз то, о чём я хотел спросить тебя, — говорит Дин, чувствуя себя неловко. Бобби в самом деле закатывает глаза. — Пацан, я не Джон, я не собираюсь наложить в штаны из-за двух влюблённых парней. Дин чувствует такое облегчение, что его вот-вот может стошнить. Бобби не только его босс, он дядя Бобби, старый военный приятель Джона, который присутствовал в жизни Дина столько, сколько он себя помнит. Мысль о том, что он отреагирует так же, как Джон… — Ты был так взволнован, да? Я несколько обижен, — говорит Бобби. — Извини, Бобби, я просто... это никогда не всплывало, я не знал, как ты относишься к подобным вещам, и мой отец... — У твоего отца нет того здравого ума, которым наделил его Бог, — говорит Бобби. — Немного удивлён, что он не проронил ни слова, я думал, мама, не так давно, отослала его к тебе. — Конечно она отослала, и он был невыносим, — говорит Бобби с гримасой. — Я сказал ему, что, если Мэри достаточно зла, чтобы выгнать его на ночь, я тоже вряд ли встану на его сторону, поэтому он решил не делиться. Он сказал мне, что ходил к терапевту из-за «фобии», и я предположил, что это был страх перед самолётами, который он передал тебе… но теперь я подозреваю, что это фобия другого рода. — Да, мама заставила его. — Как продвигается дело? Он упомянул об этом только один раз. — Понятия не имею. Не разговаривал с ним с тех пор, как он назло протаранил машину Каса. У нас с ним давние взбучки, и я не очень-то готов снова с ним разговаривать. Не сейчас. — Не могу сказать, что я виню тебя. Твой старик упрям, как мул... — И в два раза уродливее! Дин поворачивается и видит Эллен и Джо Харвелл, стоящих у задней двери. Он улыбается и машет рукой. — Дамы. Эллен оглядывается, потом снова смотрит на Дина. — Не вижу здесь никаких дам, но да ладно. Итак, почему мы поливаем грязью Джона? Его здесь нет? — Его нет в списке гостей, — говорит Дин. — Вы двое в ссоре? — говорит Джо, обнимая одну из рук Дина. — Хочешь пойти куда-нибудь и поговорить об этом? Джо всегда была влюблена в Дина, и она никогда не ладила ни с одной из его подружек. Он не уверен, как она отреагирует на это, учитывая, что Дин состоит в очередных отношениях. Он любит Джо и ненавидит то, что неизбежно услышит от неё чуть меньше, чем когда она узнает, что он с кем-то встречается. — Поверь мне, — говорит Дин, — на этот раз он определённо не прав. — Ну и что он натворил? — спрашивает Эллен. — Например, вёл себя как отъявленный придурок-гомофоб, — говорит Дин. Эллен хмурится. — Мда, это разочаровывающе. — Впрочем, неудивительно, — говорит Джо, — ты же знаешь, какими иногда бывают эти старики. Бобби щёлкает Джо по уху. — Эй, смотри. Некоторые из нас, старых пердунов, прекрасно ладят с представителями ЛГББК. Джо закатывает глаза. — ЛГБТК, дедуля. — Дай угадаю, — говорит Эллен, — Джон увидел двух парней, держащихся за руки в хозяйственном магазине, и закатил истерику? Дин бросает взгляд на Джо. — Не совсем, скорее, он встретил моего парня, а потом намеренно врезался в его машину, мудачества ради просто. Джо отпускает Дина, как будто он полыхает пламенем, уставившись на него с поднятыми бровями. — Я прошу, блядь, прощения?! — Джоанна Бет! — рявкает Эллен. Эллен Харвелл ругается больше, чем кто-либо из тех, кого Дин когда-либо встречал, и всё же она превращается в чопорную церковную мамашу в тот момент, когда Джо начинает сквернословить. Дин никогда этого не понимал. — С каких это пор ты гей? — говорит Джо. Только не это снова. — Это слово бисексуал, Джо. Это «Б» в ЛГБТК. — Ладно, с каких это пор ты би? — Всегда? — И ты мне не сказал?! — Слушай, если бы ты была рядом в тот день, когда мой старик застукал меня за моментом, когда я собирался трахнуться с Виком, ты бы знала, почему я боялся обнародовать эту маленькую пикантную новость. Если раньше Джо не злилась, то теперь она просто в ярости. — Виктор Хенриксен? МОЙ ШКОЛЬНЫЙ ПАРЕНЬ?! — Господи Иисусе, Джо, разожми кулаки, это было задолго того, как ты бросила его ради того парня… Боже, как же его звали? Очень скучный чувак. Эллен с нежностью смеётся. — Бальдр, я помню его. Джо думала, что он был её родственной душой около недели. — Я даже не знала, что Виктор был би, — говорит Джо. — Вообще-то, — говорит Дин, стараясь не улыбаться, — он был полным геем. Джо вздыхает. — Конечно, он был. — Ну так что, Джон закатил истерику из-за того, что ты встречаешься с парнем? — Да. Мама заставила его начать посещения психиатра из-за его гомофобии, — говорит Дин, игнорируя фырканье Джо. — Но я всё равно не хочу с ним разговаривать. Поэтому его здесь нет. — Да, что ж, я тебя не виню, — говорит Джо, — пусть мужик поварится в этом. Итак, когда мы познакомимся с… погодите. Это тот горячий парень на кухне, который готовит пирог?! — Кастиэль Новак, шеф-кондитер и совладелец «Ангельских пирогов», — говорит Дин. — Ну конечно, ты встречаешься с кондитером, — говорит Эллен, глядя на живот Дина. — И, судя по твоему виду, он дал тебе несколько бесплатных десертов на пробу. Чёрт, это было хладнокровно. Дину нужно начать делать упражнения на пресс или что-то вроде того. — Хорошего тела должно быть много! — весело говорит Дин. Эллен и Бобби стонут. — Ясно, тогда. Как секс? — спрашивает Джо, тыча Дина в руку. Дин вздыхает.***
К тому времени, как Дин представил Кастиэля Эллен и Джо, все друзья Сэма тоже прибыли. Они появляются вместе, потому что Сэм дружит с людьми, которые таксуют. Всех разом он представляет их Касу, получая пару удивлённых взглядов, но они не люди Дина, так что он не очень обеспокоен. Трудно быть озабоченным о чём-либо, когда в доме пахнет яблочным пирогом. Как только приходит время разжигать гриль, Дин внезапно оказывается один на заднем дворе. Кастиэль на кухне, обменивается рецептами кукурузного хлеба с Эллен и Бобби, Сэм и Джесс пополняют запас пива, а все остальные столпились в гостиной, наблюдая за очередным показом «Дня независимости». Дин, наконец, понял, что канал крутит его по кругу весь день, и именно поэтому кажется, что он транслируется каждый раз, когда он заходит в гостиную. Это замечательно, иметь полный дом гостей, и Дин уже думает о том, кто мог бы приехать на День благодарения. Кастиэль, вероятно, готовит очешуенный тыквенный пирог. Он как раз заканчивает первую порцию бургеров, когда у него возникает тревожное ощущение, что за ним наблюдают. Он поворачивается к дому и вздрагивает, когда видит человека, стоящего на веранде. Мужчине на вид около сорока пяти, одет как оксфордский профессор истории или что-то в этом роде, и он смотрит на Дина так, словно мысленно раздевает его. Это выражение, которое Дин любит видеть на лице Кастиэля. Этот парень? Нет, спасибо. — О, привет, — говорит Дин, доставая из заднего кармана упаковку салфеток для рук и вытирая пальцы. — Здравствуйте, — говорит мужчина. — Э-э… Я только выложил котлеты на гриль, так что они ещё не готовы. — О, всё в порядке, — говорит мужчина, подходя ближе к Дину. О Господи, это снова та тема с Гордоном Уокером. За исключением того, что этот парень пугает Дина ещё больше. — Э-э, я Дин. Вы друг Сэма? — Катберт Синклер, Джесс пригласила меня. Дину приходится сдержать смех, ибо что, чёрт возьми, за имя такое Катберт Синклер? Парень выглядит так, как будто хочет посадить Дина на цепь в своём подвале или что-то такое, и это выводит Дина из себя. Он возится с грилем, делая вид, что работает над ним. — Итак, Дин, — говорит Катберт, — чем ты зарабатываешь на жизнь? — Э-э, я механик. А ты э-э… учитель? — Заместитель директора. — Круто. — Я слышал, как твои друзья обсуждали внутри. Что-то насчет твоего каминг-аута? Должно быть, трудный день для тебя. Кто, блядь, говорит это незнакомцу? — Эм, нет, всё в порядке, все здесь восприняли это хорошо. — Это хорошая новость. — Теперь Катберт стоит слишком близко, у Дина не хватает на это терпения. — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что от тебя исходит настоящая хищническая атмосфера, чувак? Катберт испуганно смеется. — Да. — Ладно, и всё же, личное пространство. Катберт, похоже, находит дискомфорт Дина забавным, что сразу выводит Дина из себя. Если бы этот парень не был другом Джесс, Дин, вероятно, уже ударил бы его. Он просто раздражает Дина превратно. Решительно. — Итак, — говорит Дин, проверяя бургеры в девятый раз, — ты тот друг, которого Джесс пригласила из жалости? Катберт ухмыляется. — Теперь я не могу представить, чтобы Джессика сказала что-то настолько грубое. — Я перефразирую. — У тебя есть дерзость, Дин. — У тебя совершенно отсутствуют границы, Катберт. — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты великолепен, когда злишься? — Возможно. — Ты с кем-нибудь встречаешься, Дин? — Да. Он горячий, достаточно ревнивый, а ещё он угрожал последнему парню, который приставал ко мне, так что тебе, наверное, стоит отвалить. Катберт хихикает. — А, невидимый ревнивый парень. Почему-то я сомневаюсь в твоей истории. — Нет, боюсь, всё это правда. Дин и Катберт поворачиваются к дому. Есть ли у Кастиэля какой-то радар, который распознает, когда Дин извращается над подонками? Если взаправду так, то это потрясающе. Он держит разогревающееся блюдо, —вероятно, для бургеров Дина, — крепко сжимая тарелку, его лицо стиснуто. — Что, — Катберт всё ещё звучит удивлённо, — так ты действительно его ревнивый па... подожди. Разве мы не знакомы? — Я полагаю, что нас представили друг другу на светском приёме, да, — говорит Кастиэль. — Да, ты встречался с Фергусом Кроули, верно? Имя Кроули — Фергус? Ха. — Да, — холодно говорит Кастиэль. Катберт внезапно бледнеет. — Ты тот бывший парень, из-за которого он попал в больницу. — Я не особо лажу с мужчинами, которые не знают, когда нужно держать руки при себе, — говорит Кастиэль, и Дину кажется, что его член только что немного дёрнулся. Пиздец, ему нужна терапия. У Катберта слегка отвисает челюсть, и он буквально вбегает в дом. Дин подходит к Кастиэлю, забирает блюдо у него из рук и ставит на один из столов. Он улучает момент, чтобы перевернуть все котлеты на гриле, прежде чем обратиться к Кастиэлю. — Чувак, у тебя ужасная репутация. — Судя по всему. — Ну, это работает для меня, так как что-то в том, что я встречаюсь с тобой, превратило меня в магнит для сильных и жутких мужчин. Которые каким-то образом тебя знают. Кастиэль хмурится. — Я уверен, что это совпадение. Воротник рубашки Кастиэля кривоват, и Дин протягивает руку, чтобы поправить его. — Ты в порядке? — Что, если он рассказывает всем твоим друзьям, что я какой-то жестокий и ревнивый псих? — Оу, ты не псих. — Но я жестокий и ревнивый? — Давай назовем тебя воителем и собственником. Кастиэль вздыхает. — Чувак, я шучу, — говорит Дин. — Я почти уверен, что моё мнение важнее, чем какой-то конченный заместитель директора. Кастиэль кивает. — Это правда. — Итак, — говорит Дин, — не хочешь пойти трахнуться в кладовой? Кастиэль пристально смотрит на Дина. — Это невероятно нездоровый фетиш, который у тебя, похоже, развивается. — Это не фетиш, ясно? — Как бы ты это назвал? — ...положительная реакция. Кастиэль закатывает глаза. — Ладно, ладно, я в полной заднице, моя бывшая девушка недостаточно хотела меня, так что, видя, как ты пытаешься защитить мою блядскую честь или что-то типа того, меня немного возбуждает. Я обещаю не флиртовать со случайными парнями только для того, чтобы заставить тебя ревновать, ладно? Кастиэль выглядит смущённым. — Спасибо? — Так что насчёт кладовой? — Проверь свои бургеры, я собираюсь пойти за твоим куриным шашлыком. Дин скулит. — Ну же. Кастиэль гладит Дина по голове. Однако он не уходит, вместо этого задерживаясь, пока Дин складывает готовые котлеты в блюдо и накрывает их фольгой, чтобы влага не вытекала. Когда Дин закончил, Кастиэль врывается в его личное пространство, обнимает Дина за шею и сближает их губы. — Я люблю тебя. Дин бросает взгляд на кладовую. — Достаточно, чтобы... — Нет.***
Когда они заходят внутрь, Кастиэль проверяет духовку, в то время как Дин идёт в гостиную, чтобы сообщить всем, что еда готовится. Когда он входит, на него устремлено много, много пар глаз. — Э-э... что? — говорит Дин. Джесс выглядит смущённой. — Эм, Катберт ушёл. Он сказал, что флиртовал с тобой, а Кастиэль угрожал ему? — Он также сказал, что последний мужчина, который встречался с Кастиэлем, попал в больницу, — добавляет Эллен. — Твой парень кажется дерзкий, — говорит Бенни. — О, ради всего святого. Катберт боится Каса, потому что Кас сломал руку своему бывшему парню. А Кас сломал руку своему бывшему, потому что это парень хотел совершить попытку сексуального насилия, — говорит Дин. Он морщится. Может быть, ему не следовало стоять здесь и делиться болезненными воспоминаниями Кастиэля. — Реально? — Эш звучит заинтересованно. — Он надрал кому-то задницу? Он кажется таким… какой синоним для слова «мягкий»? — Ну, он не мягкий. Он вежливый, — говорит Дин. — И очень милый, — говорит Мэри, — вы не видели, как они вдвоём признавались в любви и преданности на кухне. О, чёрт. — Серьёзно? — Джо недоверчиво переводит взгляд с Дина на Мэри. — Я видел своими глазами, — говорит Сэм. — На самом деле со слезами на глазах заявляли о своей любви. Это было действительно трогательно. — Бобби плакал, — добавляет Мэри. — Знаете подслушивать частный разговор, а потом всем рассказывать об этом — не круто, — говорит Дин, свирепо глядя на окружающих. — О, милый, я просто хочу, чтобы они знали, какой у тебя прекрасный молодой человек, — говорит Мэри. Кастиэль выходит, держа в руках контейнер Дина с шампурами. — Дин? — Лучше займись готовкой, пацан, — говорит Бобби. — Я нагулял здоровущий аппетит. Дин с благодарностью принимает предложение и тащит Кастиэля обратно на кухню. — Довольно вовремя, Кас. — Не совсем. Я подслушивал. Дурные манеры твоей большой семьи, должно быть, сказываются на мне, — говорит Кастиэль, подмигивая. — Угу.***
Дин вернулся на кухню, чтобы взять хот-доги, пока Кастиэль снимает шампуры с гриля. — Почти, ребята! Надеюсь, вы взволнованы! — кричит он. Прежде чем кто-либо успевает ответить, раздается звонок в дверь, и Дина одаривают припеваючи: «Дин, дверь!». Ленивые ублюдки. Когда Дин открывает дверь, это широко улыбающийся Габриэль, держащий маленькую коробку с петардами. За всё время, что Дин провёл с Кастиэлем, он не так уж часто видел Габриэля, и он никогда не видел его за пределами «Ангельских пирогов». — Выглядит… незаконно, — говорит Дин, уставившись на коробку. Габриэль подмигивает. — Я живу опасной жизнью, Дин-о! Дин вздыхает, жестом приглашая Габриэля войти. — Народ, это брат Кастиэля, Габриэль, у которого, кажется, есть коробка незаконных петард. Габриэль, это все, кто мне дорог. Пожалуйста, не взрывай их. Эш и друг Сэма Энди немедленно вскакивают на ноги и бросаются осматривать фейерверки. — Где ты достал эти штуки? — с благоговением говорит Энди. — У меня есть свой парень! — весело отвечает Габриэль. — Означает ли это, что я могу рассчитывать на то, что ты позже пойдешь со мной в карьер? — Чёрт подери, да! — говорит Эш, потрясая кулаком. Дин направляется обратно через кухню, в то время как люди начинают собираться вокруг Габриэля и его коробки с верной смертью. Кастиэль сидит за столом снаружи, когда Дин возвращается с хот-догами, уставившись на растущую коллекцию сковородок, покрытых фольгой. — Что ты делаешь? — спрашивает Дин, раскладывая хот-доги на гриле. — Я краду минутку. — Минутку? — Да, делаю паузу, чтобы оценить этот день и все эмоции, которые он принёс. Тон Кастиэля впечатляюще сух, и Дин улыбается. — Ну, когда ты закончишь развлекаться, твой брат будет в гостиной с коробкой нелегальных петард. — Ах, да. Он захочет отправиться в карьер, как только наступит ночь. Я перестал ходить с ним после того, как он случайно сжёг брови своей девушке. Дин испуганно смеётся, бормоча проклятия, когда хот-дог падает на пол. — Чёрт, серьёзно? — Их отношения не пережили тот вечер. — Это очешуенно. Итак, мы начинаем? Кастиэль жестом указывает на стол. — Домашние чипсы, салат из макарон, котлеты для бургеров, шашлыки, яблочный и вишневый пирог — всё это ждёт, чтобы их съели. Начинки для бургеров и приправы ждут в холодильнике, а булочки — на кухонном столе. Дин ухмыляется Кастиэлю. — Из тебя получится отличный су-шеф. — Ты обычно делаешь это в одиночку? — Иногда. Иногда семья помогает. Но ты здесь, и ты лучший. — О да, я довольно искусен в том, чтобы расставлять блюда на столах. — И не позволяй никому говорить тебе обратное. — Мне это нравится, — говорит Кастиэль, задумчиво улыбаясь. — Этот дом наполнен любовью. — Никаких тёплых и уютных летних вечеринок в твоём старом доме? Кастиэль закатывает глаза. — Вряд ли. Там были большие блюда, приготовленные на Пасху и День благодарения, щедрая ежегодная рождественская вечеринка, но всё было иначе. Народ, забившийся в гостиной, они смеются, разговаривают и наслаждаются фильмом. Большую часть нашей еды можно есть руками. Я обменялся рецептами с механиком и владельцем бара. Определённо, вещи, которые не произошли бы на встрече, устроенной моей семьей. Дин ухмыляется. — Не общался с синими воротничками*? — Не совсем, нет. — Просто остальные скучные, богатые консерваторы? Кастиэль кивает. Дин хмурится. — По крайней мере, еда была хорошей? — О, да. Восхитительные, крошечные, пафосные порции. — Есть ли что-нибудь, по чему ты скучаешь в своей прежней жизни? Кастиэль делает паузу, похоже, действительно обдумывая вопрос, пока Дин возится с грилем. — Больше нет. Поначалу мне чего-то не хватало. Я потерял все свои книги, но потом мне выдали читательский билет, так что это не имело значения. Мне не хватало собственной комнаты, но я привык жить с Габриэлем и в конце концов обзавёлся собственным жильем. Я скучал по хорошей еде, но я научился готовить свою собственную, хорошую еду. Я никогда не скучал по своей семье. Мне было одиноко с ними или без них. А теперь у меня есть ты и Габриэль. Кастиэль открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, затем хмурится, глядя на дом. Бенни и Джо стоят там, выглядя смущёнными. Это становится забавным. — Неужели я единственный человек, который не ходит вокруг да около и не подслушивает людей?! — Дин рычит. — Мы не хотели мешать, — говорит Бенни. — Ага, я всё это уже слышал ранее. Никаких, блядь, манер, клянусь Богом. Чёрт, даже Кас сегодня дважды подслушивал, — ворчит Дин. — Всегда пожалуйста, — говорит Кастиэль. В его словах есть смысл. Кастиэль вытащил его из разговора с Катбертом и неловкого разговора в гостиной. Но всё же. Приватный момент. — Не так уж сложно заявить о себе или, может быть, уйти, чёрт возьми, — говорит Дин, возбуждённо размахивая вилкой для барбекю. — Ну, может быть, тебе стоит начать вести свои интимные беседы за закрытыми дверями, — говорит Джо. — И трахаться, — добавляет Бенни. Дин вздыхает, бормоча: «Джесс» себе под нос. — Она сказала, что если бы у неё была с собой камера, она могла бы неплохо заработать на "PornHub", — говорит Джо, ухмыляясь. — Это, блядь, худший день в моей жизни, — говорит Дин. Джо ухмыляется. — Я схожу за приправами. — Я за булочками, — говорит Бенни. — А я за одноразовыми тарелками, — говорит Кастиэль. — Хорошо, — говорит Дин, — я пойду соберу народ, который, вероятно, обсуждает то, как я выгляжу голышом.***
Еда, конечно, хорошая. Дин, может, и не профессиональный шеф-повар, но он знает толк в бургерах. Он знает, что его парень с этим согласен, потому что после его первого укуса Кастиэль стонет рядом с ним с таким энтузиазмом, что член Дина нетерпеливо подёргивается в джинсах. От переводчика: в оригинале Дин говорит: «Down, boy», — на что Бенни обращает внимание, и Дин отмахивается: «I said oh, boy». Потому как адаптировать эту фразу почти невозможно, мне показалось уместным, внести маленькое разъяснение в эту забавную сцену. — Лежать, мальчик, — бормочет Дин. — Извини? — говорит Бенни, с другой стороны, от Дина. — Я сказал, о, да. Этот шашлык довольно хорош… на мой взгляд. — Всегда такой скромный, брат, — говорит Бенни, салютуя ему куриным шампуром. — Этот бургер просто фантастический, Дин, — говорит Джо. Дин ухмыляется, получая одобрение Джо. — Подожди, пока не попробуешь десерт. Десерты Каса заставят тебя плакать. Кастиэль краснеет. — Не могу поверить, что ты закончил тем, что встречаешься с кондитером, — говорит Эш с полным ртом говяжьего фарша. — Чёртов гедонист, — говорит Бобби. Джо указывает на Дина вилкой. — Итак, как вы двое познакомились? Кастиэль начинает отвечать, и Дин пинает его под столом. Он не хочет повторения позднего завтрака со своей мамой. — В баре. Эш в самом деле заканчивает жевать, прежде начать говорить. — Что, типа в гей-баре? Дин вздыхает. — Да, типа в гей-баре. — В том, где здоровенные лесорубы, или в том, где была танцевальная музыка? — спрашивает Энди. Сэм смотрит на него, приподняв бровь. — А что? — Это был... э-э… второй, — говорит Дин, — я и не знал, что есть такой с крепкими лесорубами. Наверное, там я бы лучше вписался. Все присутствующие там были хорошо одеты. — Я уверена, что они были очень напуганы тобой, — говорит Эллен. — Эй, пока я был там, ко мне то и дело подкатывали! Но не было никого, кто бы мне нравился, пока не появился Кас, — говорит Дин. — Оооу. Дин не видел, но он думает, что звук умиления исходил от Джесс. — Да, да, очень романтично. Я уверен, что мы будем годами потчевать внуков этой сказкой, — говорит Дин, закатывая глаза. Он вздрагивает от странного удушающего звука, доносящегося рядом с ним. Кастиэль смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Внуков? Дин собирается взять свои слова обратно, объяснить, что это была фигура речи, но потом передумывает. — Что, ты никогда не думал об этом? — Нет, я думал. Я просто подумал, что если расскажу об этом своему парню, с которым знаком меньше двух месяцев, это может его отпугнуть. — Значит, ты думал о... детях. — Просто между делом. Я знаю, что у нас нет… Я имею в виду, я знаю, что мы не… это всего лишь размышления, а не планы. — Что ж... если мы когда-нибудь… ну, знаешь… там... когда-нибудь. Между делом. Я бы э-э… Я открыт для детей. Кастиэль улыбается. — Я тоже. — У вас двоих всегда бывают такие глубокие и значимые моменты на публике? — говорит Габриэль. О, ради всего святого. Дин забыл, что сидит на заднем дворе Сэма практически со всеми, кого он знает. Судя по выражению лица Кастиэля, он тоже забыл. Сэм тычет пальцем в сторону Дина. — Ты не можешь винить в этом нас, Дин. Никто не подкрадывался без предупреждения, вы двое просто начали разговор. — Ага, ладно, — говорит Дин, уставившись в свою тарелку. — Если тебе от этого станет легче, — говорит Джо, — это была самая милая вещь, которую я когда-либо видела. Дин начинает отпускать резкие замечания, когда понимает, что Джо искренна, что очень далеко от того, как она обычно ведёт себя с людьми, с которыми встречается Дин. Может быть, ему следует пустить это на самотёк. — Мы можем сменить тему? — говорит он. — Хорошо, хорошо, — говорит Джо. В тщетной попытке сменить тему Бенни начинает: — Итак, я слышал от твоей мамы, что Джон нарочно врезался в машину Кастиэля? Эш присвистывает. — Чёрт. — Также я слышал, что ты сам устранил повреждение, а затем предъявил ему гигантский счёт за запчасти и рабочую силу, — добавляет Бенни, фыркая. — Ох, — красноречиво говорит Дин. — Рад слышать, что ты даёшь отпор, сынок, — говорит Бобби с усмешкой. — Джон был в ярости, когда получил этот счёт, — с гордостью говорит Мэри. — На что ты в конечном итоге потратил эти деньги? Дин знает, что краснеет. Он ковыряется в остатках еды, ни на кого не глядя. — Ну, эм… Я обналичил чек и положил деньги в банку на холодильнике. Мы эм… мы не ходили на официальное свидание, так что это то, на что мы их используем. Мы уже ходили на одно, в какой-то дорогой ресторан. Мы говорили о том, что, возможно, в какой-то момент составим список, например, заведений, в которых мы хотели бы поесть, и всё такое... А затем будем идти по списку, пока не опустошим банку. Долгое время никто не произносит ни слова, и Дину так неловко, что он подумывает о том, чтобы просто убежать в дом. Наконец Джо заговаривает: — Второе место за самую милую вещь, которую я когда-либо слышала. — Сделай парню поблажку, Джо! — говорит Бенни. — Точно, — говорит Эш с ухмылкой, — он влюблён! Дин смотрит на Кастиэля. — Да... Это так.***
Десертный выбор Кастиэля очень хорошо принимается всеми. Между Эшем и Энди даже вспыхивают жаркие споры о том, кому должен достаться последний кусок яблочного пирога, прежде чем Мэри протягивает руку и забирает его себе. Кастиэля осыпают таким количеством комплиментов, что на его щеках появляется почти неустанный румянец. Когда солнце садится, все забираются в фургон Энди и грузовик Эша, чтобы отправиться в карьер. Друзья Сэма Эва и Джейк — единственные, кто не пил, поэтому им выпала честь быть водителями. Эва ведет машину так, словно пытается убежать от копов, а Дин всю дорогу до карьера цепляется за Кастиэля изо всех сил, в то время как Мэри, Эллен и Бобби кричат и присвистывают, как кучка подростков. Дин думает, что это, возможно, самая пьяная выходка его матери, которую он когда-либо видел, это потрясающе. В карьере все довольствуются бенгальскими огнями, пока Габриэль готовит свои петарды. Кастиэль и Дин сидят в кузове грузовика Эша, наблюдая, как народ резвится вокруг. — Сегодняшний день выдался довольно хорошим, не правда ли? — говорит Дин, подталкивая Кастиэля локтём. — Ещё не вечер, — говорит Кастиэль. — Что ты имеешь в виду? — Если к тому времени, как мы уйдем, у всех по-прежнему будут брови, тогда я скажу, что день прошел хорошо. — Я всё слышал — скулит Габриэль. Кастиэль улыбается и показывает Габриэлю поднятый большой палец, жест, который кажется ему странным, но очаровательным. — Я надеюсь, что рядом с вашим домом не так много людей используют фейерверки. Мне неприятно думать об Иезекииль, одинокой и напуганной в незнакомом доме. — Надеюсь, если она запаникует, то решит справить нужду на вещи Сэма, а не на мои. Кастиэль хихикает. — Возможно, если я протрезвею, я смогу пойти домой и взять пакет с её лакомствами и любимую игрушку. От волнения я забыл их упаковать. — Аввв, разве ты не самый милый кошачий папочка. Ты знаешь, у нас, вероятно, будут ночные гости в доме. — Ммм? — У нас не будет кучи возможностей для уединения. — Да? — Так что, может быть, мне стоит подняться к тебе и помочь найти игрушку Иезекииль. — Я не думаю, что мне понадобится твоя помощь. Дин пристально смотрит на Кастиэля, ожидая, что тот поймёт. Он поднимает брови и придает своему лицу что-то вроде ухмылки, и на лице Кастиэля, наконец, появляется понимание. — О. — Тебе повезло, что ты привлекателен, — говорит Дин. — Тебе следует быть повежливее с парнем, с которым ты надеешься заняться сексом. Дин собирается сказать то, что, несомненно, было бы впечатляющим ответом, когда Габриэль кричит, что он готов начать «шоу». «Незаконный Фейерверк Бонанза» Габриэля (называл он, а не Дин) — это размытое пятно шума и цвета, длящееся около часа. Когда всё заканчивается, народ присоединяется к уборке беспорядка, прежде чем снова сесть в машины и отправиться обратно к дому Сэма. Никто не теряет ни одной брови, и Кастиэль признает Дину, что день действительно прошёл хорошо.***
К тому времени, когда Кастиэль готов сесть за руль, уже далеко за полночь, и в гостиной происходит странная ночная вечеринка. Многие гости разошлись по домам, но Бенни, Эш, Габриэль и Джо все укутались в запасные одеяла в гостиной, наслаждаясь просмотром того, что Дин считает завершающим показом «Дня независимости» с Сэмом и Джесс. Вместо того, чтобы подвергать себя огромному количеству поддразниваний, Дин и Кастиэль выскальзывают через заднюю дверь и едут в квартиру Кастиэля на его, возможно, более тихой машине. Дин проводит всю поездку, глядя на Кастиэля и ухмыляясь, в то время как Кастиэль говорит ему перестать отвлекать его, пока он за рулём. Они подъезжают к зданию квартиры Кастиэля и проводят минуту или две, целуясь на переднем сиденье. — Ты собираешься ехать обратно после того, как я переверну твой мир? — спрашивает Дин. — Ты планируешь лишить меня сознания своим сексуальным мастерством, Дин? — Я мог бы. Не беспокойся о своей кошке, я уверен, Сэм позаботится о ней. Кастиэль улыбается. — Посмотрим. Они вылезают из машины и направляются к двери Кастиэля, останавливаясь, когда видят, что к ней приклеен конверт. — О-о, тайный поклонник? — дразнит Дин. — Я уверен, это знак привязанности от одного из моих многочисленных поклонников, — говорит Кастиэль, открывая конверт. Он читает письмо внутри, сильно нахмурившись. Дин не может прочесть с того места, где он стоит, но он видит, что это что-то в печатном формате. — Кас? Ты в порядке? Кастиэль читает страницу вслух: — Мистер Новак, до сведения руководства дошло, что у вас есть кошка, что, как вы знаете, является явным нарушением Вашего договора аренды. Кроме того, от Ваших соседей поступило несколько жалоб, связанных с шумом. К сожалению, я расторгаю Ваш контракт с нашим зданием и прошу вас полностью освободить свою квартиру в течение тридцати дней с даты, указанной в верхней части этого уведомления. Ваше нарушение договора аренды также означает конфискацию Вашего страхового депозита, как указано в подписанном Вами контракте. Если у Вас есть какие-либо вопросы, не стесняйтесь обращаться ко мне после праздничных выходных. С уважением, Дик Роман, управляющий менеджер «Titan». Дин делает долгий, удивлённый вдох. — Я не знал, что тебе запрещено иметь домашних животных. — Кастиэль бросает на Дина свирепый взгляд, и Дин поднимает руки, защищаясь. — Из-за чего были жалобы на шум? Нас? — Я не знаю, я никогда не получал никаких жалоб. Но я полагаю, что они могли бы быть о наших... увлечённых занятиях любовью. — Господи, прости меня, Кас. Блядь. — Всё в порядке. — Всё в порядке? — Дела в пекарне идут хорошо, у меня нет реальной причины продолжать оставаться в этой маленькой квартире. Мы с Иезекииль можем остаться у Габриэля, пока я не найду новое место. Может быть, ближе к пекарне или ближе к тебе, — говорит Кастиэль, переплетая их пальцы вместе. Дин усмехается, нежно сжимая руку Кастиэля. — Ты действительно неплохо это воспринимаешь. — Ну, я, наверное, злюсь. Вчера, когда я загружал багаж Иезекииль в машину, я увидел, как Гордон выходит, чтобы проверить свою почту. Я надеялся, что он не видел переноску, но, похоже, он видел. Я ожидаю, что жалобы на шум тоже исходят от него. Моя соседка с другой стороны работает по ночам, она бы не услышала... нас. — Это неправильно, тебя не должны выгонять из-за странной вендетты какого-то парня. — Я нарушил договор аренды. — Но он... — И я не привязан к этому месту. — Но... — Я могу переехать в квартиру побольше или, может быть, снять дом, что-нибудь с настоящей кухней. Я раздражен тем, что Гордон сделал это, но в конечном итоге, я смирился. — Мне не нравится мысль о том, что он думает, что выиграл. — Позволь ему, — говорит Кастиэль, открывая дверь в квартиру и затаскивая Дина внутрь. — Пусть думает, что хочет. Я доволен своей жизнью, мне всё равно, что он думает. Дин прищуривается, закрывая и запирая дверь. — Ты полон дерьма, не так ли? — Ладно, возможно, я хочу в отместку расцарапать его машину, но я не хочу позволять своему характеру принимать решения за меня. Зачастую. — Вот оно что. Ну, что ж, я думаю, тебе следует выплеснуть часть своей сдерживаемой ярости. В своей постели. Прижавши к стене. Громко. — Но, Дин, — говорит Кастиэль с притворным беспокойством, — что, если я получу жалобу на шум? Дин обнимает Кастиэля, притягивая их тела друг к другу. — Чёрт. Что насчёт, нескольких целомудренных поцелуев и кое-каких действий поверх рубашки? Кастиэль опускает губы к шее Дина. — Да. Ничего предосудительного.***
Двадцать минут спустя Дин, смазанный и голый, стоит на коленях у изголовья кровати, прижав ладони и щёку к стене, в то время как Кастиэль входит в него сзади. Дин кричит с каждым толчком, и он чертовски громкий. Он часто издаёт звуки, и сегодня он не видит причин пытаться сдерживаться. — Ты отлично звучишь вот так, — пыхтит Кастиэль. Дин стонет. — Ну, не привыкай к этому, мы оба будем жить с нашими братьями. Кастиэль значительно замедляет свои толчки. — Так что я должен это учитывать. — Замедляясь?! — Я должен вытащить его... чтобы растянуть момент. — Нет, нет, нет, продолжай делать то, что ты делал. — Хммм. — Кас, заставь меня, блядь, кричать. Хочу, чтобы люди в соседнем городе услышали, как хорошо у меня это получается. Кастиэль медленно отстраняется, и Дин вздрагивает от движения члена внутри него, в то время как Кастиэль слегка сдвигается на коленях и сжимает бёдра Дина. — Ты готов? — Для че... Кастиэль проскальзывает обратно внутрь, и Дин вскрикивает от удивления. Кастиэль задает жёстокий ритм, трахая Дина, как машина. Это так чертовски хорошо, что Дина почти тошнит от адреналина, когда он впивается пальцами в стену, откровенно крича, когда член Кастиэля начинает тереться о его простату. Кончики пальцев болят от того, что он цепляется за стену, бёдра словно горят, и это чертовски невыносимо. — Кас, блядь, блядь, да, — стонет Дин. Кастиэль обнимает его одной рукой, притягивая к себе, пока спина Дина не прижимается к его груди. Его толчки немного замедляются, но они всё ещё сильны, всё ещё сводят Дина с ума. — Ты же знаешь, что я чертовски люблю тебя, верно? — бормочет Дин. Кастиэль всхлипывает, и Дин чувствует, как он вздрагивает. — Пиздец, я, блядь, кончу, Кас. Только от того, что ты трахаешь меня, блядь. Рука Кастиэля скользит вниз по груди Дина, щипая один из его сосков. Дин напрягается. Он близко, он очень близко… пальцы слегка теребят его сосок, и Кастиэль прикусывает своё любимое местечко между шеей и плечом Дина. Дин откидывает голову назад, громко постанывая, когда кончает жёстко, прямо на стену и подушки Кастиэля. — Блядь, блядь! — он смутно ощущает, как руки сжимаются вокруг него, когда Кастиэль замирает, издавая низкий стон, когда кончает. Они не двигаются в течение нескольких минут, тяжело дыша, успокаиваясь, возвращаясь на Землю, прежде чем Кастиэль заговаривает: — Не могу поверить, что ты испачкал спермой мои подушки.