The Way to a Man's Heart is Through Chlamydia

      Миленько. Милосердно. Пиздец.              Мотив комнаты ещё более резкий, чем тот, что внизу. Тяжелые розовые цветочные узоры на стенах и мебели, тусклые белоснежные кружевные занавески, салфетки в дань уважению салфеткам, а сама комната маленькая. Дин должен был понимать, что комната будет довольно небольшой, учитывая, что на этом этаже было четыре комнаты, но это просто убого. Она, наверное, размером с его комнату у Сэма, с гораздо бóльшим количеством мебели, поэтому места ещё меньше. Но на самом деле Дин не думает ни о чём подобном.              Его мысли занимают куклы. Десятки бледных, улыбающихся лиц с мёртвыми глазами приветствуют Дина. Армия кукол в викторианском стиле на письменном столе, на мягком кресле, на полках, по всей кровати. А ещё куклы, сидящие на их грёбаных сумках, что означает, что Гадриэль поставил их сумки на пол, а затем положил на них кукол. Почему здесь так много кукол? Кому вообще понадобились тут какие-то куклы?              — Я собираюсь убить Бенни, — рычит Дин.              — А как ты думаешь, как выглядят другие комнаты? — говорит Кастиэль, закрывая дверь.              — Точно, как будто я собираюсь пойти и сказать им, что любимая комната их дорогой покойной бабули недостаточно хороша.              — Значит ли это, что ты не хочешь схватить наши сумки и выбежать отсюда в спешке?              Дин берёт в охапку кукол, вздрагивая, когда некоторые из них моргают.              — Чувак, я хочу, но мы в Колорадо, ты уже отдал ей деньги, и… Я имею в виду, что мы всё ещё, вероятно, можем сделать так, чтобы это сработало.              — Ты искал что-нибудь об этом месте? В интернете?              — Э-э… ну, нет. Бенни рассказал мне о нём и дал мне визитную карточку.              Кастиэль прищуривает глаза.              — Бенни склонен разыгрывать тебя?              Дин подходит к шкафу в комнате со своей охапкой кукол. Он собирается запихнуть внутрь столько, сколько сможет.              — Честно говоря, — говорит он, протягивая руку, чтобы открыть шкаф, — я даже не... АААА!! — Дин роняет кукол и отскакивает от шкафа, внутри которого ещё больше кукол, которые смотрят и улыбаются.              — Блядь!              Кастиэль подходит с новыми куклами, качая головой.              — Я не знаю, как я буду здесь спать.              Они складывают всех кукол с кровати в шкаф, и Дин жалеет, что не может посолить и сжечь всё это. Он стонет, когда поворачивается и видит, что в комнате по-прежнему так много кукол.              — Мы умрём здесь так же, как Старки, — говорит он.              — Может быть, они были так встревожены этим местом, что сбежали и никогда не возвращались за своими вещами, — предполагает Кастиэль, и, по мнению Дина, это почти так же вероятно, как если бы их съел волк.              Кастиэль сидит на отвратительной кровати, глядя на Дина.              — Итак. Мы остаёмся здесь. В этой ужасно украшенной комнате, в этом доме, который пахнет как дом престарелых, с нервирующим персоналом и комнатой, полной жутких кукол?              — Мы проделали весь этот путь! — говорит Дин. Он не хочет признавать, что вся эта затея провалилась. Он не хочет признавать, что облажался, и он определённо не хочет пытаться вернуть свои деньги у Бекки.              — Я полагаю, было бы грустно пропади эти деньги впустую, —медленно говорит Кастиэль.              — Триста девяносто семь долларов, и сколько бы я ни потратил на бензин.              — И я полагаю, что они, вероятно, не убьют нас.              — Ну, они не убьют тебя, так как я почти уверен, что миссис Хэммонд хочет залезть к тебе в штаны.              Кастиэль пожимает плечами.              — Я не уверен, что меня достаточно, чтобы отвлечь её внимание от пасынка...              Дин плюхается рядом с Кастиэлем.              — Боже, ты это видел? Эта семья чертовски жуткая, а мы познакомились только с двумя из них.              Кастиэль хватает ближайшую руку Дина в свою, переплетая их пальцы вместе.              — Ну, это изменится, когда нас позовут на ужин.              — Тьфу. Думаю, мне следует позвонить Бенни и сообщить ему, как я ценю его пожертвование, — ворчит Дин, доставая свой телефон. — О, Боже.              — Что?              Дин поворачивает свой телефон лицом к Кастиэлю.              — Нет сети.              — О, Боже. — Кастиэль встает и бродит по комнате, держа свой телефон на разной высоте. — Ничего.              — Ладно, я собираюсь попробовать снаружи. А ты запихиваешь остальных блядских кукол под кровать.              — Агх, хорошая идея.              Дин выходит из комнаты и направляется на улицу, испытывая облегчение, когда на пути к выходу никого не встречает. Он расхаживает вокруг Импалы, пытаясь поймать сеть на телефоне, но безуспешно. Конечно. Конечно, он в этом жутком доме в лесах Колорадо без ебучей сети на своём…              — Здесь не ловит сотовая связь.              К её чести, девушка, которая, кажется, появилась из ниоткуда, кажется, совсем не обеспокоена криком Дина. Девушке на вид не больше двадцати, у нее длинные тёмные волосы, бледная кожа и огромные голубые глаза. Возможно, дочь.              — Хейэль? — говорит Дин.              — Это я. Здесь не ловит сотовая связь.              — Как далеко я должен зайти, чтобы позвонить?              — Недалеко. В гостиной есть телефон для гостей. Оплата не взимается. Пятиминутный лимит на звонок.              Дин вздыхает, убирая телефон в карман.              — Это ничего если позвонить кое-кому в Канзас?              — Конечно. — Хейэль смотрит на Дина долгим, мучительно неловким взглядом. — Ужин будет готов через полтора часа. — Она поворачивается и идёт в дом, закрывая за собой дверь. Все в этом доме жуткие.              Дин ждёт минуту, прежде чем вернуться внутрь, ищет телефон и замечает его на столе с откидной крышкой в углу гостиной, на большой салфетке. Конечно. Дин подходит ближе, и, чёрт возьми, это телефон с вращающимся диском. У кого дома стоит телефон с вращающимся диском?! Он набирает, на самом деле набирает номер Бенни, сильно нахмурившись.              — Алло?              — Бенджамин Лафитт, я убью тебя, чёрт побери.              — Дин?              — Да, это Дин, ты скоро будешь в могиле, сукин ты сын! — Дин оглядывает комнату, убеждаясь, что он один. — Какого хуя ты послал нас сюда?              — Почему я послал кого куда?              — Зачем ты отправил меня и Каса в ебучий Хэммонд-хаус?              Дин морщится от того, что он слышит звук, похожий на то, как Бенни выплёвывает напиток и кашляет.              — Вы отправились в Хаммонд-хаус?!              — Э-э, да? — Дин чувствует себя немного сбитым с толку реакцией Бенни.              — Какого чёрта ты это сделал?!              — ПОТОМУ ЧТО ТЫ ПОСОВЕ... — Дин делает паузу, позволяя себе расслабиться, понижая голос. — Потому что ты мне так посоветовал, Бенни!              — В шутку! Брат, разве ты не искал их в интернете? Лучший отзыв на Yelp был написан мной!              — Нет, я не искал их в интернете!              — Почему, блядь, ты не проверил их?              — Потому что ты сказал мне, что они были замечательные!              — Я также сказал тебе проверить их.              — Я позвонил по номеру на визитной карточке, которую ты мне дал! Зачем ты сохранил карточку самого жуткого места на Земле?              Бенни смеётся.              — Я сентиментален?              — Я, блядь, ненавижу тебя.              — Ни за что, я не беру на себя ответственность за это, чувак. Кто в начале не проверяет отели типа «Постель и завтрак» в интернете?              — Я не знал, что это понадобится! Ты знаешь, что парочка исчезла из этого проклятого места?              — В самом деле.              — Да, в самом деле. И наша комната полна антикварных ебучих кукол, чувак. Блядь, они повсюду.              Бенни истерически смеётся.              — Каштановая комната была милой! Надо было брать её!              — Ты отстой, Бенни! — рявкает Дин, вешая трубку.              — Всё в порядке?              Блядь. Дин собирается подвязать колокольчики ко всем присутствующим здесь, чтобы они не могли продолжать подкрадываться к нему. Новоприбывший намного старше и намного ниже Дина, с тусклыми мышиными седыми волосами и улыбкой, которая пытается и не может быть скромной.              — Просто разногласия с другом, — говорит Дин.              — Деньги или любовь?              — Что?              — Ваши разногласия, из-за денег или любви?              — О... Э-э... Ни то, ни другое. Это было недопонимание.              — Что ж, это хорошо. Мимо них может быть легко пройти. Ссоры из-за денег или любви уладить бывает гораздо сложнее.              — Э-э, да.              — Марв Хэммонд, — говорит мужчина, протягивая руку.              Дин пожимает ему руку, и она... какая-то липкая, фу.              — Дин. Эм… Винчестер.              — Ах, мистер Винчестер! Я принял вашу бронь буквально на днях! Рад видеть, что вы сделали это в целости и сохранности! Вы знакомы с остальным персоналом?              Да, Дин повстречался с его жуткой семьей.              — Я… да. Все они были очень полезны.              — Замечательно! Прошло некоторое время с тех пор, как у нас были гости, так что Гадриэль и Хейэль были очень рады поработать.              Боже милостивый, это они, когда рады?              — Насколько давно?              Марв делает паузу, размышляя.              — Я думаю, прошло около пяти месяцев? — Господи Иисусе. — Бизнес определённо замедлился после бедняг Дона и Мэгги.              — О, эм... да. Бекки рассказала мне об этом.              Марв печально цокает языком.              — Да, такая досада.              — Это э-э-э… нелегко оставаться открытыми? С таким небольшим количеством гостей.              — О, нет, нет, мы в порядке в любом случае. Это место для нас скорее хобби. У нас достаточно семейных денег, чтобы долго оставаться на плаву.              — Ох, эм, это хорошо. Семейные деньги — это хорошо, — неловко говорит Дин. Как он выкрутится из этого разговора?              — У моей покойной жены Мюриэль, упокой Господь её душу, было нехилое наследство, — говорит Марв. На кой он рассказывает это Дину? Они только познакомились. — Она оставила всё моему сыну в своём завещании, чтобы Хэммонд-хаус мог оставаться открытым.              — О, воу, мне жаль вашу жену.              Марв улыбается.              — Ах, Мюриэль. Такая замечательная женщина. Она всегда так любила этот дом. Так мы и познакомились, в юности она была частым гостем, и она была вне себя от радости, что вышла замуж, вступила в семью и помогла мне сохранить Хэммонд-хаус. Если бы только её любви к дому было достаточно, чтобы сохранить ей жизнь...              — Я, э-э… что?              — Отвратительное падение с лестницы, такая жалость.              Погодите. Эта лестница? Его первая жена умерла в этом проклятом доме?              — Это ужасно, — говорит Дин. И это правда. Это ужасно. Весь этот разговор ужасен.              — Да, это действительно так, — говорит Марв, и, о Боже, он набирает обороты, чтобы поделиться более личными подробностями. — Мы недавно наняли Бекки, и бедняжка была единственной, кто нашёл Мюриэль.              — Эм... ох. Мда уж.              — Да, бедная девчушка. Казалось, что они наконец-то поладили, только для того, чтобы их дружба оборвалась. Но! Жизнь продолжается, Дин! Позже Бекки призналась мне в любви, мы поженились, у нас родилась Хейэль, и теперь нас четверо — одна большая счастливая семья!              Дин просто пялится. Он не просил ни одну из этих подробностей.              Марв продолжает:              — В любом случае, мне лучше сообщить своей жене, что я дома. Она беспокоится. Ты же знаешь, какими могут быть женщины.              — Конечно, — бормочет Дин. Как только Марв уходит, Дин бросается вверх по лестнице.              Куклы убраны, когда он врывается обратно в комнату Хэммонд, а Кастиэль лежит на кровати, листая то, что выглядит как номер грёбаного «Reader’s Digest».              — Ты дозвонился? — спрашивает Кастиэль, глядя в журнал.              — Чувак. Я передумал. Мы должны смириться с потерей денег и свалить.              — Ты в порядке?              — Я только что встретил владельца, который с радостью рассказал мне о трагической смерти своей первой жены на той лестнице, и я на девяносто восемь процентов уверен, что степфордская Бекки толкнула её.              Кастиэль медленно закрывает журнал.              — Дин.              — Кас.              — Ты не думаешь, что, возможно, учитывая нервирующие личности здешнего персонала, твоё воображение, возможно, начинает выходить из-под контроля?              — Выходить из-под контроля? Чувак, тебя там не было, я правда думаю...              — Дин, Бекки отталкивает, но я сомневаюсь, что она убила первую жену владельца. Это не телевизионное шоу.              Дин слегка сдувается.              — Хорошо, хорошо, ты признаешь, что они охуенно жуткие, верно?              — Я должен был быть мёртвым, чтобы не заметить этого.              — Ужасный выбор слов, чувак.              

***

      Дин дремлет, положив голову на колени Кастиэля, пока Кастиэль читает пятнадцатилетний выпуск журнала «Good Housekeeping». Пальцы Кастиэля рассеянно перебирают волосы Дина, и это приятно, особенно потому, что за ними не наблюдают куклы. Хотя знание того, что они под кроватью, — немного пугает. Раздаётся стук в дверь, и Дин вздыхает.              — Должно быть, время ужина, — тихо говорит он.              — Ну, я голоден, так что это хорошо, — говорит Кастиэль, откладывая журнал.              Дин встает, неторопливо подходит к двери и открывает её. Он борется с желанием поморщиться от лучезарной улыбки Бекки.              — Надеюсь, вы, мальчики, готовы к стейку!              Дин хочет ответить извинением и, возможно, сбежать с ужина, но он этого не делает.              — Какой-нибудь определённый... дресс-код?              Бекки смеется.              — Божечки, нет! А теперь пойдёмте, я уверена, что вы очень голодны, вам нужно заполнить ваши... — Бекки замолкает, задержав взгляд на Кастиэле. — Тельца.              Иисусе.              Вокруг большого дубового обеденного стола расставлены десять стульев на шесть посадочных мест. Марв сидит во главе стола и блаженно улыбается. Гадриэль и Хейэль оба слева от Марва, с лёгким интересом разглядывают свои тарелки, а Бекки справа от Марва, пристально глядит на Гадриэля. Еда и напитки уже поданы, что по какой-то причине заставляет Дина чувствовать себя неуютно.              Бекки видит, как они входят, и улыбается.              — Кастиэль, Дин, почему бы вам не сесть рядом со мной?              Дин бросается сесть рядом с ней раньше, чем это делает Кастиэль; он не доверяет женщине, которая не нащупает его парня под столом. Кастиэль смотрит на него, в недоумении приподняв брови, но без комментариев садится рядом с ним.              — Всё выглядит аппетитно, — говорит Дин. Он не лжёт, стейки имеют великолепную обжарку, картофельное пюре выглядит пушистым и сливочным, а овощи яркими и аппетитными, рядом с каждой тарелкой даже стоят стаканы с молоком. Дин не пил молоко на ужин с тех пор, как был ребёнком.              — Хейэль отлично готовит, — говорит Бекки. — Она провела целый семестр в кулинарной школе, прежде чем слишком затосковала по дому. — Когда Хейэль пристально смотрит на Бекки, она добавляет:              — Извини, детка, ты же знаешь, мамочка так гордится тобой!              — Ты многому научилась, принцесса! — говорит Марв, практически лопаясь от гордости. — А теперь! Кто хотел бы произнести молитву?              Кастиэль впечатляюще быстро теряет цвет лица, что Дин может понять. Сумасшедшее религиозное воспитание и всё такое.              — Э-э, мы в этом не сильны, — говорит Дин, улыбаясь Марву, — но я слышал, ты умеешь обращаться со словами.              Марв сияет.              — Ну, раз вы настаиваете, пожалуйста, возьмитесь за руки!              Кастиэль и Бекки берут Дина за руки, и теперь Дин жалеет, что сел здесь, потому что он держится за руки с женщиной, которую он только что встретил и которая, как он всё ещё уверен, убила первую жену Марва. Потрясающий день. Дин вздыхает, закрывая глаза, когда видит, как остальные склоняют головы.              — Дорогой Господь, в твоей бесконечной мудрости и терпении, — начинает Марв, — благодарю тебя за все благословения, которые ты счёл нужным даровать. Спасибо за мою прекрасную жену, двух замечательных детей, наших прекрасных гостей и за еду, которой мы все собираемся насладиться. Пусть мы и впредь будем достойны твоей благосклонности и любви.              — Аминь! — Бекки практически кричит.              Дин набрасывается на еду, ожидая, что в любой момент потеряет сознание и очнётся в ледяной ванне с отсутствующими почками. Стейк очень вкусный. Конечно, не так хорош, как еда, которую готовит Кастиэль, но всё равно очень вкусно.              Дин доедает свой кусок стейка, прежде чем заговорить.              — Так вкусно, Хейэль.              Хейэль роняет вилку, уставившись на Дина широко раскрытыми глазами.              — Но ты из города.              — Да? — Дин нервно делает большой глоток молока.              — Ты из города, и ты думаешь, что моя еда вкусная? — Хейэль звучит слишком удивлённой.              — Это правда вкусно, — говорит Кастиэль.              Дин указывает на Кастиэля.              — Послушай этого человека, он кондитер. Он разбирается в еде.              — Правда? — спрашивает Хейэль. Она выглядит такой растроганной, неужели она не получает достаточного положительного поощрения дома? Бекки, кажется, не может перестать хвалить свою семью.              Дин лезет в свой бумажник. Он никогда не упоминал об этом Кастиэлю, но он регулярно ворует визитные карточки со стойки пекарни Кастиэля, чтобы раздавать людям в мастерской. Он бросает карточку на стол, пододвигая её к Хейэль.              — Настоящий шеф-повар! А я истинный любитель стейков, так что вы можете нам доверять.              — Вау, — говорит Хейэль, глядя на карточку, прежде чем положить её в карман.              — Вы первые гости, для которых она приготовила еду с тех пор, как вернулась домой, поэтому она нервничала. Хотя мы все любим её стряпню. Гадриэль не может насытиться её черничными кексами, не так ли, Гадриэль? — Бекки улыбается своему пасынку.              — Да, матушка.              Хейэль принимается за еду, и что-то в Дине теплеет от легкой довольной улыбки на её лице.              

***

      После ужина Дин и Кастиэль собираются удалиться в свою комнату, когда Бекки пристает к ним по пути к лестнице.              — Отличные новости! Марв предложил поделиться историей в гостиной! Ну же, давайте! — Бекки хватает Кастиэля за руку и тянет его за собой, даже не дожидаясь ответа. Дин вздыхает, вытирая лицо рукой.              В комнате довольно много диванов и мягких кресел, и Кастиэль немедленно тянет Дина к тому, который вмещает только двух человек. Бекки сидит между Гадриэлем и Хейэль, в то время как Марв сидит в одном из глубоких кресел, ухмыляясь от уха до уха.              — Все готовы к рассказу из свитков Метатрона? — спрашивает Марв.              — Да! — с энтузиазмом говорит Бекки, и Дин задается вопросом, является ли «чертовски экстатичным» её единственной установкой.              — Мы готовы, отец, — хором говорят Хейэль и Гадриэль.              — Эм, да, — говорит Дин.              — Чудесно! — Марв хрустит костяшками пальцев и елозит плечами, и Дину хочется, чтобы он просто продолжил. — Давным-давно жил-был вдумчивый и храбрый ангел по имени Метатрон...              О, твою ж мать.              История Марва длинная и запутанная, в ней подробно описывается конфликт между храбрым Метатроном и ангелом по имени Мятежник. Метатрон изгоняет всех ангелов с Небес, и Мятежник хочет впустить их всех обратно, даже если они этого не заслуживают, а Метатрон хочет, чтобы его фаворитам было разрешено вернуться. Дин на девяносто девять процентов уверен, что Метатрон должен стать героем этой истории, но он обнаруживает, что болеет за Мятежника.              — И когда его возлюбленная убита, — говорит Марв, — злой Мятежник отказывается от своего бесполезного дела, отступая и позволяя планам Метатрона осуществиться. Конец.              Дин пристально смотрит, стараясь не позволить своему лицу исказиться в гримасе, как ему так отчаянно хочется. Какая ужасная история. Все персонажи, кроме Метатрона, были одномерными, а концовка была поспешной и глупой, и кто хочет услышать историю об ангеле, который выигрывает битву, убивая любовь своего врага, чтобы сломить его волю к борьбе? Неудивительно, что этот мужик никогда не публиковался.              — Ещё одна удивительная история, дорогой! — взволнованно говорит Бекки. — Я надеюсь, ты планируешь записать это!              — Как только мы закроемся! — говорит Марв с улыбкой.              Подождите, что?              — Закроетесь?              — О да, уже почти восемь часов!              Дин этого не понимает.              — Да?              — Разве Бекки тебе не сказала? Гости должны подняться в свои комнаты в восемь. Затем мы приведём это место в порядок, а к девяти всё закроем!              Святое дерьмо, у них комендантский час.              — Мы же не должны ложиться спать к девяти, не так ли?              Бекки смеется.              — Боже мой, нет! В вашей комнате должно быть довольно много книг и журналов, а Гадриэль будет наверху, если вам что-нибудь понадобится, вам нужно только позвонить в колокольчик у подножия лестницы на третий этаж. Остальные из нас направятся обратно в дом у леса. Хейэль любит смотреть «Food Network».              — И я, — рассеянно говорит Дин. Погодите. У них дома есть телевизор и кабельное телевидение, но не здесь? Чёрт бы всё это побрал. Они должны были провести выходные в крошечной спальне Дина.              — Что ж, всем спокойной ночи, — говорит Кастиэль, направляясь к лестнице.              — Сладких снов! — говорит Бекки.              — Ах, да, — бормочет Дин, — не позволяйте клопам укусить вас за бочок.              Бекки выглядит испуганной.              — О боже, нет, у нас здесь точно нет никаких клопов!              — Нет, это просто...              — Идём уже, Дин, — перебивает Кастиэль, таща его вверх по лестнице.              — Точно. Эм, спокойной ночи.              Дин и Кастиэль тащатся вверх по лестнице, и Дин изо всех сил старается не представлять женщину, которую сталкивают с лестницы навстречу её смерти. Оказавшись в их комнате, Дин наслаждается тем, что запирает дверь, прислоняясь к ней лбом.              — Ты хочешь подтолкнуть шкаф перед ней? — спрашивает Кастиэль.              — Я знаю, ты шутишь, но я вроде как понимаю.              — Я уверен, что никто не вломится в нашу комнату, Дин.              — Ага, конечно. В любую минуту сюда войдет Бекки и спросит, не хочешь ли ты заглянуть на тройничок с ней и её пасынком.              — О, Боже.              Дин всё ещё стоит у двери и несколько раз без всякой причины ударяется головой о дерево. Это место отстой.              — Ставлю двадцать баксов, что Бекки сделает тебе предложение до конца выходных.              Кастиэль подходит к Дину сзади, обнимает его за талию и наклоняется вперёд, чтобы прошептать ему на ухо: «Пас».              Дин вздрагивает, затем качает головой.              — Ты не можешь всерьёз хотеть заняться сексом в этом месте.              Руки Кастиэля спускаются к штанам Дина.              — Я думаю, это поможет нам расслабиться.              Кастиэль расстёгивает джинсы Дина, отводя его от двери к кровати. От игривого толчка Кастиэля Дин оказывается лицом вниз на постели. Он пробирается дальше по одеялу, ухмыляясь, когда чувствует, как Кастиэль перелезает через него.              — Думаешь, мне следует снять обувь?              Кастиэль утыкается носом в затылок Дина.              — Ммм, может быть, позже, — говорит он, прижимаясь своим членом к заднице Дина и тихо постанывая.              — Кас, что конкретно в этом месте тебя возбуждает?              Кастиэль хихикает.              — Ничего. Лишь мужчина, с которым я здесь.              — Блядь, ты такой милый собеседник.              — Я учился у лучших. Что ты сказал, когда мы встретились? Ты бы трахнул меня в приёмной похоронного бюро?              — Это... возможно то, что я сказал. Я такой романтик.              — Эй, слушай, ты. Ты запланировал для нас выходные вдали от дома.              — В самом жутком в мире «Постель и завтрак» отеле.              — Ты вообще выяснял, почему Бенни направил тебя сюда?              Дин вздыхает, переворачиваясь на спину, чтобы посмотреть на Кастиэля.       — На самом деле, он дал мне визитную карточку в шутку. Он думал, что я посмотрю их в интернете и увижу все плохие отзывы на Yelp или что-то в этом роде. Но я никогда не искал их.              Кастиэль прикусывает губу, его тело слегка дрожит.              Дин прищуривает глаза.              — Не смейся надо мной, Каспер.              — Не смей называть меня Каспером, Котёнок.              — Разве ты не...              Дин замолкает, когда Кастиэль целует его, прижимая их пах к паху.              — Держу пари, я мог бы заставить тебя мурлыкать, как он, — говорит Кастиэль, просовывая руку в расстёгнутые джинсы Дина, потирая твёрдую плоть, которую он там обнаруживает.              Дин стонет.              — Блядь, Кас. Ты уверен, что хорошо справляешься, несмотря на весь этот опыт.              — Я счастлив быть здесь, — говорит Кастиэль, просовывая руку в боксеры Дина.              Дин облизывает губы, тяжело дыша, когда большой палец Кастиэля трёт головку его члена.              — Правда?              — Да, все здесь действуют на нервы, и обстановка отвратительная, а ещё есть десятки жутких кукол с пустыми глазами, засунутые под кровать ... но мы здесь, потому что ты хотел удивить меня романтическим жестом. Именно этот жест делает меня таким счастливым находясь здесь с тобой.              — Ты говоришь ужасно мило для парня с чужим членом в руке.              — Я мог бы говорить о том, какие у тебя великолепные глаза, пока я буду объезжать тебя.              Дин стонет, его руки тянутся к заднице Кастиэля.              — И впрямь, Кас? Ты хочешь, чтобы я лежал на этой блядской уродливой кровати, пока ты будешь скакать на моем члене?              — Ммм, да, Дин, — говорит Кастиэль, отстраняясь, чтобы раздеться.              Дин развязывает ботинки, кивая на свою спортивную сумку.              — Смазка в сумке.              Кастиэль присаживается на корточки рядом с сумкой Дина, всё ещё одетый в боксеры. Он перебирает содержимое, медленно хмурясь.              — Её здесь нет.              — О чёрт, я что, забыл её упаковать?              Кастиэль пожимает плечами, поднимаясь на ноги.              — Что ж, есть и другие вещи, которыми мы можем заняться.              Дин надувает губы.              — Но эта штука с верховой ездой звучала так весело!              — Аввв, — говорит Кастиэль, заползая обратно на кровать, — бедняжка Дин. — Он оседлал Дина, играя с краем его рубашки. — Ты собираешься снять что-то из одежды?              — Нет.              — Нет?              Дин ухмыляется.              — В бардачке есть смазка!              — Я правильно понимаю, ты хочешь встать и, пойти забрать её, —говорит Кастиэль, покачивая их бёдра.              Дин шипит, хватая Кастиэля за талию.              — Что, ты больше не хочешь, чтобы я тебя трахнул? — Он переворачивает их, прижимая запястья Кастиэля к кровати и покусывая его шею.              — Хммм, я не знаю...              — Может, тебе просто лень, — бормочет Дин, прижимаясь к нему. — Ты хочешь, чтобы я сделал всю работу сейчас, да?              — Может быть...              Дин целует Кастиэля, застонав, когда их языки встречаются.              — Ммм, Дин.              — Кас.              — Дин...              — Кас?              — Бардачок, Дин.              Дин кивает, поднимаясь на ноги и осторожно застёгивая джинсы на своей эрекции.              — Не испытывай никаких оргазмов без меня.              — Я буду стараться изо всех сил контролировать себя.              Дин выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. Он поворачивается, чтобы пойти по коридору, едва сдерживая крик, когда понимает, что он не один.              — Могу я вам чем-нибудь помочь, мистер Винчестер? — говорит Гадриэль, и почему его голос должен звучать так зловеще?              Дин уже чувствует, как его стояк умирает быстрой смертью.              — Просто э-э-э… хотел взять кое-что из машины.              — Боюсь, уже больше девяти, гостям не разрешается уходить.              — Я не ухожу! Я достаю кое-что из своей машины.              — Если вы дадите мне свои ключи, возможно, я смогу забрать вашу вещь для вас.              Дин делает паузу, пытаясь решить, хочет ли он вогнаться в задницу Кастиэля настолько сильно, чтобы попросить незнакомца покопаться в его машине в поисках смазки.              — Мне нужна всего минута, чтобы выйти туда. Ты мог бы понаблюдать за мной с крыльца?              — Правила есть правила, — твёрдо говорит Гадриэль.              — Да, но...              — Я не буду нарушать правила моего отца, мистер Винчестер. А теперь, я могу что-нибудь сделать для вас, или вы вернётесь в свою комнату?              Дин свирепо смотрит на него.              — Я вернусь в свою комнату.              Гадриэль просто кивает, и Дин сердито распахивает дверь, захлопывая её, когда возвращается внутрь. Кастиэль смотрит на него с кровати, выглядя слегка оскорблённым.              — Чувак, кому какое дело, если я хлопну дверью, мы единственные гости! — рявкает Дин.              Кастиэль поднимает бровь.              — Ты только что накричал на меня?              — Ох. Нет. Я кричал рядом с тобой. Огромная разница.              — Ммм.              — Да, накричал!              — Оу, ха.              Дин вздыхает.              — Прости.              — Вот так. Ну, что случилось?              — Гадриэль не позволил бы мне выйти, — ворчит Дин.              — Ты серьёзно?              — Да, чувак. Он сказал мне, что я не могу уйти, — говорит Дин, отталкиваясь от двери. Он снимает обувь, а затем забирается в кровать рядом со своим парнем в боксерах. — Думаю, мне не стоит говорить о нём слишком громко, ублюдок, вероятно, всё ещё прячется за чёртовой дверью.              — Он действительно не позволил бы тебе выйти?              — Ну, я не хотел пытаться подвинуть его с дороги, но я сделал несколько… устных просьб и получил отказ.              — Я думаю, ты просто недостаточно сильно этого хотел, — говорит Кастиэль с дразнящей улыбкой.              — Эй, послушай. Я хотел этого. Я вылезу в окно прямо сейчас и принесу эту чёртов флакон.              — Или, — тихо бормочет Кастиэль, переползая через Дина, чтобы уткнуться носом в перед его джинсов. — мы могли бы заняться чем-нибудь другим.              Дин ухмыляется, одной рукой тянется вниз, чтобы расстегнуть молнию на джинсах, а другой запутывается в волосах Кастиэля.              — Ладно, хорошо. Но позже мы займемся тем, что ты объездишь меня.