— Как ты думаешь, — с явной неторопливостью и ленью начинает Изуку, прикрывая рот рукой — зевая от банальной сонливости и от невероятного тепла, которое лишь усиливало желание с головой окунуться в объятия Морфея, — долго ли нам ещё ехать, Тоши?
Ах, вероятно, лучше всего было бы начать с того, что здесь вообще происходит, а главное — где конкретно находятся сейчас Мидория и его муж — Яги. Впрочем, ответ настолько тривиален, настолько прост и настолько обыкновенен, что навряд ли он заинтересует хоть кого-то…
— Нет, — говорит Тошинори спустя время — буквально через несколько секунд, тщательно обдумав вопрос юного героя и взглянув в окно, чтобы дать наиболее чёткий, наиболее верный ответ, — до места, где мы сможем провести с тобой отпуск, осталось не так уж и долго, мой мальчик.
Несмотря на загруженность на работе у Яги, а также несмотря на завалы на учёбе в институте у Изуку, каким-то волшебнейшим образом им двоим удалось выбраться вместе на пару дней из города, где они смогут наконец-то отдохнуть, расслабиться, не думая практически ни о чём.
Увы, последний месяц-полтора и впрямь выдались тяжёлыми: злодеи не дремлют, Тошинори утопал в отчётах и в различных бумажках, в то время как сам же Мидория практически до чёрных пятен перед глазами целыми днями только и делал, что сидел в конспектах и книжках.
Рутина, точно болото, затягивала в себя — не успеешь оглянуться, как окажешься на самом дне среди чего-то вязкого, склизкого, неприятного. И это дно — усталость, граничащая с отчаянием и полным выгоранием, когда единственное, на чём был сосредоточен Изуку — скорее на выживание, чем просто на жизнь в своё удовольствие.
Жить от сессии до сессии, одновременно выполняя благое для общества дело — стараясь обезопасить его от злодеев, стараясь сделать всё возможное, чтобы мирные и ни в чём не повинные граждане могли спать спокойно, не волнуясь о том, что будет завтра, не нападёт ли на них какой-нибудь злодей; очень утомительно.
Впрочем… пытаясь спасти других, в то же время разрываясь ещё и между учёбой, личной жизнью и тренировками, кое-кто не заметил, как сам стал нуждаться в помощи, как бы Мидория это ни отрицал. Ему нужна поддержка, ему нужна рука помощи, ему нужен кто-нибудь, кто смог бы его спасти.
Но Яги здесь, Яги всегда рядом с ним, даже если в действительности они находятся на приличном расстоянии друг от друга, как случалось уже много-много раз. Однако в те моменты юный герой вовсе не чувствовал себя одиноким или брошенным — казалось, того огонька, которым Тошинори охотно делился с ним, могло хватить на долгие годы.
Тот «огонёк», та «искра» — трепетные и нежные улыбки, ласковые и бережные прикосновения к плечам, к рукам, к лицу, к очаровательным щекам, покрытым веснушками… когда Яги неразборчиво шепчет Изуку на ухо что-то непременно тёплое, когда он рассказывает какую-нибудь историю из прошлого, когда он смеётся: так неподдельно искренне, так открыто и почти что интимно — тот смех и те улыбки предназначены только для одного человека.
И куда бы тот человек ни поехал бы, куда жизнь его ни привела бы, он знает, что не один; он знает, что там, где-то на другом уголке света, в другой части мира, есть тот, кто ему всегда рад, кто его всегда примет, кто его всегда отогреет от холода, кто его любит, кто готов его поддержать. Мидория, к слову, прекрасно знал это.
Как бы то ни было, что бы ни происходило ранее, что бы ни происходило сейчас, когда-либо ещё, но Тошинори всегда старался поддержать своего мальчика, был готов подставить ему плечо в самый нужный момент, прикрыть его спину, защитить от всех бед, от всех проблем, даже если для этого пришлось бы пожертвовать собственной жизнью.
В конце концов, Яги очень сильно дорожил тем невероятным и не так уж давно обретённым — семьёй: Изуку, его мамой и её супругом, домашними питомцами, странностями и «причудами» тех людей, временем, проведённым с ними. И уж тем более Тошинори не хотелось, чтобы кто-то из них страдал бы.
А именно этим Мидория и занимался как минимум один месяц. На самом деле, гораздо больше, чем «один месяц» — юноша даже в институте ни капли не жалел себя, выкладываясь по полной, выкладываясь по максимуму, невзирая на далеко не радостные и не очень красочные последствия.
Вишенкой на торте, самым последним мазком на картине стало то, что в один не очень прекрасный день и в не менее отвратительный момент Яги, вернувшись домой с работы и желая получить заряд энергии и тепла от объятий с возлюбленным, обнаружил его в полубессознательном состоянии прямо на диване, где лежало по меньшей мере три-четыре тетрадки с конспектами.
Получается, Изуку «наказал» сам себя: после подобной выходки Тошинори попросту не мог оставить всё так, как есть, позволив Мидории в столь юном возрасте погибнуть от… какие там были предметы? Не так важно, но важно то, что Яги удалось совершить задуманное.
Ему удалось вытащить юного героя из рутины, из всех гор с конспектами и книгами, а также магическим образом уговорить того же самого героя отдохнуть. Хотя бы несколько дней — так мало, и одновременно — так много. Достаточно, чтобы немножечко расслабиться. Или же не совсем «немножечко»?
Вспоминая мысленно составленный список того, куда Изуку обязательно нужно привести, какие места ему точно стоит показать, Яги решает, что ко всему прочему можно добавить, предположим, горячие источники. Впрочем, в списке и без этого много всяких развлечений, нацеленных на отдых, на расслабление.
Здоровый и крепкий сон, прогулки на свежем воздухе, обстановка тепла, уюта и любви, природа вокруг небольшого домика, который возлюбленные решили снять на время отпуска; катание на лыжах, посещение местных кафе и ресторанов… весьма насыщенная, колоритная программа.
И Тошинори, и Мидория мечтали поскорее приехать к месту назначения, в курортный городок, прославившийся горнолыжными комплексами, горячими источниками, просто потрясающими видами и многим другим — всем тем, что привлекает внимание не только туристов, но и коренных японцев, а также просто тех, кто желает отдохнуть. Чудесное место, не правда ли?
Что ж, Яги собирался показать все красоты того городка, той местности: юному герою было бы неплохо увидеть что-то, что хоть немного отличалось бы от уже порядком надоевшего вида учебных материалов, библиотек, книг и всего остального. Полезно чуточку развеяться, о чём возлюбленные некоторое время назад могли только мечтать.
Впрочем, совсем скоро их мечта сбудется: поезд, на котором они ехали, вот-вот должен будет остановиться на нужной станции, после чего придётся пересесть на автобус, но цель всё равно настолько близка, что Изуку не может просто так перестать нервничать, ёрзать на месте.
Не то чтобы у Яги не было похожих чувств, эмоций, ощущений — он тоже, признаться честно, взволнован всей поездкой и предстоящим отпуском с Мидорией. И всё-таки, реакция возлюбленного и его столь сильная нетерпеливость отчасти забавляла Тошинори.
— В предвкушении? — по-доброму усмехается он, своей костлявой рукой поглаживая Изуку по плечу в надежде, что это действие хоть немного усмирит весь пыл и страсть, готовность вот-вот вскочить с сиденья и выбежать через окно — что, конечно же, утрировано. — Но я могу понять твои чувства.
Кроме того, вопрос Яги был скорее риторическим, потому что бывший герой и так прекрасно знал ответ, с уставшей улыбкой, спрятавшейся в самых уголках его тонких и сухих губ, наблюдая за тем, как Мидория вздыхает наполовину раздражительно, наполовину облегчённо: успокаивающе знать, что не он один так жаждет наконец-то приехать.
И несмотря на то, что слова Тошинори никак не могли ускорить поезд, а тем более — ускорить время; Изуку, практически «незаметно» откидываясь прямо на грудь мужа, ощущает себя до жути счастливым даже сейчас, в этом неудобном положении, в котором уже откровенно затекла спина.
Но подобные мелочи — самое последнее, что может волновать возлюбленных, пока они, согретые теплом друг от друга и любовью, медленно погружаются в мягкие и нежные объятия дрёмы, защищающей от всех тех бед и проблем, что только могли случайно промелькнуть в их головах…
***
— Вот мы и на месте, — выдыхает Яги с облегчением, поправляя просто-напросто до жути помятую после всего времени поездки одежду, которую явно не мешало бы потом постирать. Ключевое слово — потом. — Выглядит неплохо, не правда ли?
Дом, который они заранее забронировали на время своего импровизированного отпуска, был, возможно, не таким уж и большим, фееричным, фантастическим, шикарным, выполненным в лучших современных технологиях. Нет, точно не это: самый обыкновенный туристический домик.
Благо, в нём есть всё необходимое, чтобы создать максимально комфортные условия для жизни, учитывая наличие двух этажей, просторных комнат, обставленных уютной мебелью приятный оттенков коричневого, бежевого и рыжеватого; холодильника, плиты и всего того, что может понадобиться для приготовления еды; телевизора, большой кровати…
Тошинори, переведя взгляд с домика на Мидорию, способен лишь недоуменно захлопать глазами, едва не выронив из рук свой багаж в виде двух достаточно увесистых сумок. И нет, не то чтобы он увидел сейчас нечто сверхъестественное, или же дом крайне неожиданным образом снесло ураганным ветром.
Просто Изуку, не теряя ни секунды, с озорными огоньками в глазах выхватив из рук Яги ключ от дома, решил, по всей видимости, начать «исследование» комнат, перед этим задорно крикнув заторможенному после сна возлюбленному:
— Эй, Тоши, сможешь ли ты догнать меня?
Сон как рукой снимает — то, с чем бывший герой, комично разинув рот — будто бы какая-нибудь игрушка, какая-нибудь марионетка; даже не способен поспорить: вместо мыслей о сне теперь он думает о том, что Мидория — этот милый, этот очаровательно забавный мальчишка, явно недооценил его.
Тошинори не так силён и быстр, как раньше, что невозможно отрицать. Тем не менее, Яги всё ещё с превеликой лёгкостью способен догнать одного сорванца, решившего сыграть с ним в догонялки. Что ж, Изуку, по-видимому, не знает, на что нарвался.
Потому что его муж, почти впервые за всю жизнь радуясь своему большому росту и длинным ногам, в какой-то степени напоминающим две тонкие соломины, вскоре переступает порог дома, направляясь в ту же сторону, где, как Тошинори предполагал, находился Мидория.
К слову, его всё равно не пришлось бы искать слишком долго: юный герой, топая до смешного громко и тем самым напоминая зелёного и вечно беспокойного ежа, вышедшего ночью на поиски добычи; остановился рядом с феном в ванной комнате, поражаясь этому предмету так же, как и восьмому чуду света.
Ну, возлюбленные выбрали действительно комфортабельный домик, не обладающий какими-то изысками, но в нём всё равно было всё необходимое и даже большее: как, например, фен. Не то чтобы такая чепуха сейчас важна, да и к тому же — навряд ли Изуку настолько сильно удивил самый обыкновенный бытовой предмет.
Если бы он был честен, по крайней мере, с самим собой, то открыто признал бы, что нарочно топал как можно громче, а теперь остановился на месте, руководствуясь глупой и практически детской мыслью, идеей, возникшей от усталости за всё прошедшее время или же от чего-то ещё.
Но Мидории просто хотелось сегодня… не думать ни о чём, не думать о проблемах, не думать о завалах на учёбе, о тяжести геройских будней, о рутине. Вместо этого он желал хотя бы ненадолго побыть собой, веселясь с Яги, вместе с ним вытворяя всякую чепуху, всякие глупости — словно малые дети.
И конкретно сейчас юный герой желал, чтобы Тошинори поймал его, заключив в свои крепкие, однако неизменно нежные и любящие объятия. Потому что тепло, любовь, забота, ласка и Яги — вот всё то, что особенно нужно сейчас Изуку. И ему не отказывают в подобных желаниях, какими глупыми они ни казались бы.
Бывшему герою требуется всего несколько крошечных секунд, чтобы окончательно сократить и без того не такое уж и большое расстояние между собой и Мидорией, замирая лишь в десяти-пятнадцати сантиметров от него — Тошинори хочет смотреть в глаза мужу, Тошинори нравится видеть на его лице смущение, от которого щёки покрывались пунцовым румянцем.
— Я догнал тебя, — шепчет Яги, неторопливо смыкая руки за спиной Изуку, расплывшегося в улыбке, выдающей все изначальные планы — он и впрямь хотел, чтобы его просто-напросто обняли, — мой любимый Принц Чепухи. Но знаешь… эти «догонялки» были вовсе не обязательны.
Потому что прижимая к себе Мидорию, такого здорового, такого счастливого и такого привычного, закутывая его в свои объятия, словно в тёплый и мягкий плед, Тошинори знает, что никогда не откажет своему Принцу Чепухи в чём-то вроде любви или ласки.
Кто, как не Изуку, это заслуживает?
***
Несмотря на то, что последние дни выдались до жути утомительными и напряжёнными, а в поезде у возлюбленных явно затекли мышцы; разбирая свои вещи и в процессе обмениваясь различными шутками и историями, они ни капли не жалеют о том, что приехали сюда…
