***
— Не понос, так золотуха, — констатировала Гермиона на седьмой день. — Плавание отменяется. — Менархе догнало? — тактично поинтересовался Гарри. — Угу, — девочка мрачно подтвердила его подозрения. — Хоть не дисменорея, и то спасибо. — У нас чары на это дело были, по-моему, — припомнил мальчик. — Постой вертикально, я наложу. — С чарами отмены беременности не перепутай, — ехидно посоветовала Гермиона. — А то я себе результат даже не представляю. — Спокойно, — произнес Гарри, накладывая чары. — Все учтено могучим ураганом. Вот, теперь можешь плескаться. — Есть всё-таки польза от этого дела, — улыбнулась обрадованная девочка. — Хоть наша работа отгулов и выходных не предусматривает. Кстати, а если нас физически не хватает на поток пациентов, тогда как это регулируется? — А тут у них право выбора пациента, так что целитель регулирует, — улыбнулся мальчик. — Никаких «доктора передохли от утомления, пытаясь отрастить дополнительные пары конечностей». — Какая прекрасная штука — ма-а-агия, — умилилась Гермиона. — Прелесть просто. Кстати о магии, ты, когда отдыхать ездил, как обычно представлялся? — Ассенизатором, — хихикнул Гарри. — Две недели абсолютной тишины, ты себе не представляешь. — А я не догадалась, пришлось дояркой представляться, — ответила улыбающаяся девочка. За время отдыха, как ни странно, юных целителей никто не беспокоил. Поэтому целый месяц они плавали, развлекались, катались на лодках и катамаранах. То есть отдыхали изо всех сил. И много-много кушали, правда, в основном, фрукты. С другими детьми особо не общались, очень уж велик оказался психологический разрыв — в знаниях, интересах, даже во взгляде на жизнь. — М-да, в Хоге будет грустно, — заметил Гарри. — Даже, пожалуй, слишком. — Ничего, год протянем, — улыбнулась обнимающая его Гермиона. — Люблю тебя обнимать, комфортно на душе делается. — Аналогично, — кивнул мальчик, занимаясь ровно тем же. — Нам домой скоро, посмотрим на тех, чьим родителям вовремя абортивного пессария не дали. — Если верить оригинальным текстам, которые я почти не помню, — задумчиво произнесла девочка. — Приемник наркологии получается. Все заканчивается, закончился и отпуск. Самолет уносил юных целителей обратно в Лондон. Дети спали, им снилось море, солнце, горячий песок и они сами. Месяц прошел просто сказочно, но сейчас следовало ожидать наступления не самых приятных событий, поэтому в ожидании явления магов дети повторяли все, что изучили, особенно чары вызова авроров. — Ты визитерам сразу палец не показывай, — инструктировала мальчика Гермиона. — Вдруг они адекватные будут? — Сильно сомневаюсь, — улыбнулся Гарри, — но давай, я согласен. Наплыва писем не было, в общем-то вообще не было никаких писем, а была тетка, действительно чем-то напоминавшая воблу. Ни Гермионе, ни Гарри она сразу же не понравилась. Сначала женщина, представившаяся Минервой МакГонагалл, попыталась наложить заклинание на родителей, чем вызвала только вежливый интерес. — Минерва МакГонагалл, — донесся до женщины голос девочки. — Декан факультета отважных начинает знакомство с накладывания Конфундуса на родителей приглашенного ребенка. — Вы обязаны учиться в Хогвартсе! — заявила профессор МакГонагалл. — Согласно закону от 1877 года, не обязаны, — сообщила Гермиона. — А вот поправка от 1898 года говорит о свободном выборе школы. Тут бы старой кошке задуматься, откуда магглорожденная знает магическое законодательство, да еще и на уровне свободного цитирования, но, видимо, она очень спешила, поэтому рассвирепела, обругала родителей и саму девочку нехорошими словами и сделала самую большую ошибку за весь визит. Она наставила палочку на уже поднимавшую руку девочку, крикнув: «Кру…» Что конкретно хотела сказать Минерва МакГонагалл, так и осталось тайной, потому что в следующее мгновение серая кошка со специфической раскраской потерянно мяукала у ног девочки. Мистер Грейнджер тоже с интересом смотрел на нового собеседника. — Да, любовь моя, — произнес Гарри, подходя поближе и поднимая кошку за шкирку. — Стоит мне отойти в туалет, как профессор школы пытается напасть на целителя. — Папа, отвези кошечку в питомник… Или приют… — попросила девочка. — Не помню, как называется. — Собачий питомник он называется, — оскалился мальчик, понимавший, что профессор поднимала палочку не с пожеланиями любви. — Учитывая, что билет у кошечки, как мы в Хогвартс поедем? — поинтересовалась Гермиона. — Думаю, что это не наша проблема, — хмыкнул Гарри, передавая кошку, гипнотизирующую взглядом перстень целителя на руке девочки, отцу семейства. — Лучше пойдем, покушаем.Часть 11
16 февраля 2022 г. в 17:57
Собиралась Гермиона очень динамично. Гарри отошел в уголок и увлеченно читал что-то магическое, пока по комнате летали элементы одежды. Мальчик собрал рюкзак минут за десять и теперь тихо сидел в углу, чтобы, не дай Асклепий, не привлечь внимание. А Гермиона получала истинно женское удовольствие от процесса сборов. «Не хватает только горестных вскриков типа «мне нечего надеть», — обреченно подумал мальчик. Но вот, наконец, внушительный чемодан был собран, и Гермиона присела на кровать, озирая разгром.
— Это что — я, что ли? — удивленно поинтересовалась она.
— Ну, как тебе сказать, бесценная… — задумчиво проговорил Гарри. — Возможно, это ураган пролетал.
— Угу, — кивнула девочка. — Урагаша по имени Вера, — пропела она на мотив песни младшего Преснякова.
— Где-то близко, — согласился мальчик. — Так что, устраняем последствия стихийного бедствия и спим, ибо утром самолет?
— А ты мне поможешь? — спросила Гермиона, старательно состроив щенячье выражение лица.
— Бровки домиком сделай, — посоветовал Гарри, поднимаясь с места сидения. — Помогу, конечно. Ты жалобную мосю перед зеркалом потренируй.
— Не получается? — девочка неожиданно расстроилась.
— Вот сейчас получилось, — улыбнулся мальчик. — Ты памперсы свои, которые прокладки, не забыла?
— Не забыла, — Гермиона хихикнула и потянулась обниматься. — Иногда у тебя такой казарменный юмор.
— Нервничаю, наверное, — обнял Гарри свою девочку. — Надеюсь, хоть в самолете мы пациентов не найдем.
— Типун тебе на язык! — воскликнула Гермиона. — Завтра покажешь. Хотя ты прав, отдохнуть хочется, тем более у нас впереди бой.
— Ну, бой, положим, не у нас, — заметил Гарри, — мы некомбатанты, но по нервам, конечно, поездят. Так что нервы надо успокоить заранее, ибо упокаивать нам нельзя.
— Это минус, конечно, — сообщила девочка. — Ладно, давай спать, действительно.
Утром таксомотор унес семью в аэропорт. Достаточно быстро пройдя в зал ожидания, дети с подозрением огляделись, но пациенты набегать не спешили, и дети слегка успокоились. От этой пантомимы миссис Грейнджер тихо рассмеялась, а мистер Грейнджер только вздохнул: отпуск у врача — та еще лотерея.
Усевшись рядом на креслах, дети переглянулись, вздохнули и мгновенно уснули. Их не разбудили взревевшие двигатели, разгон и взлет. Марк даже позавидовал способности засыпать мгновенно и намертво, да и просыпаться тоже — практически моментально. Самолет летел в Барселону, юные целители сладко спали, врачи предвкушали отдых, а где-то маленькая девочка произнесла: «Ла-а-адно, пусть отдохнут».
Посадка прошла нормально, Гермиона открыла глаза одновременно с касанием шасси самолета полосы, а Гарри спал до полной остановки воздушного судна. Потом была дорога к морю, веселое и шумное заселение в отель. Гермиона быстро переоделась в купальник, забыв даже выгнать беззастенчиво глазевшего Гарри из номера, который был умным и плавки надел еще в Англии.
— Красивая мне жена досталась, — оценил мальчик рассмотренное.
— Вот думаю, смутиться или нет? — задумчиво произнесла все-таки слегка покрасневшая девочка.
— А чего тебе смущаться? — поинтересовался Гарри. — У тебя и мося, и попа выше всяких похвал.
— Ладно, уговорил, — хихикнула Гермиона, которой были очень приятны слова мальчика. — Давай-ка, мужчина, топай к морю, плескаться будем.
— Плескаться — это правильно, — сообщил мальчик. — Мы, как дети, должны плескаться, бегать, прыгать и всячески радоваться.
И они побежали к морю: плескаться, прыгать, дурачиться и всячески радоваться, полностью расслабившись и отпустив себя. Отбросив на время отпуска все мысли о пациентах, медицине и Магическом мире, двое детей просто плавали, объедались мороженым, катались на каруселях и были просто детьми.