Целители

      Гриффиндор целителей не разочаровал. Пожалуй, эта фраза полностью описывает то, что увидели Гермиона и Гарри в спальнях львятника. Гарри вытер слезящиеся глаза и выскочил из спальни первого курса, после чего отменил трансфигурацию маски и создал себе полноценный ГП-5, теперь хотя бы глаза не слезились, ибо спальня была засрана так, что…       — Да, не всякий гельминт здесь выживет, — глухо прокомментировал юный целитель. — Тинки!       — Тинки тут, — раздался голос уже ничему не удивлявшегося эльфа.       — Помой тут все лизолом, пожалуйста, — попросил мальчик. — Как они здесь только живут…       — Тинки сделает, — откликнулся домовик. — Тинки еще и не такое видел…       — Вот в это я верю, — пробормотал Гарри, направляясь к спальням второго курса.       Гермионе повезло больше, хотя любовью к чистоте не отличались и девочки, предпочтя, видимо, заливаться духами вместо мытья. Обилие грязных трусов в ванной комнате вызвало законный вопрос к домовикам, которые сообщили, что девочки запретили прикасаться к белью. Гермиона отменила этот приказ, заменив его на «мыть ежедневно». Второй курс выглядел очень прилично, а вот третий «порадовал» парой прокладок, прилепленных к потолку. Как это возможно технически, девочка понимала с трудом.       Второй курс мальчиков порадовал чистой спальней. А вот на третьем… У Гарри возникло ощущение, что фильтр противогаза справляется с трудом. Если на первом курсе спальня выглядела так, словно в ней живет триба орангутангов, то на третьем… Кем надо быть, чтобы, не добежав до туалета, не убрать за собой? Одно же простое заклинание… Здесь жили свиньи. Хотелось убрать кровати, насыпать соломы, поставить корыто для еды и тихо уйти. Гарри задавил в себе это недостойное врача желание, приказав и здесь все тщательно помыть.       — М-да, факультет пора в свинарник переименовывать, — сообщил мальчик Гермионе, встретившись с ней после осмотра спален.       — Да кое-где и того хуже… — вздохнула девочка. — Шестой курс вообще напоминает… Как бы это помягче…       — А ты грубо скажи, — предложил Гарри, желающий выстирать весь факультет с хлоркой.       — Бордель напоминает, — проговорила юная целительница, — причем самого низкого класса, средства контрацепции где только ни разбросаны, и даже использованные.       — Ну тогда так, — решил мальчик. — Всех грязнуль, твоих дам, будем лечить, курсами, пока мозг не заработает. Рыжиков повыгоняли, а свинарник остался…       — Я сильно сомневаюсь, что у них есть мозг, — еще раз вздохнула юная целительница. — Пошли в Большой зал, как раз обед, порадуем детишек.       — Пошли, — Гарри улыбнулся и отменил трансфигурацию противогазов.       Войдя в Большой зал, юные целители направились к директору. Лорд Гринграсс приветливо улыбнулся им, получив в ответ радостные улыбки, кое-где переходящие в оскал. Мужчина вздохнул, понимая, что сейчас будет неприятно, но с целителями не спорят.       — У нас свинарник отличился, — сообщил Гарри. — Который Гриффиндор. Полнейший свинарник, без противогаза не войдешь. На втором месте вороны, а вот слизеринок, похоже, бьют розгами, у них чисто, но это не метод.       — Согласен, — кивнул директор школы. — Сейчас будем подарки раздавать. Тоже в чем-то соревнование… А у кого чище всех?       — У барсуков, — коротко ответила Гермиона. — Одно удовольствие находиться в комнатах.       — Значит, так и решим, — кивнул директор и повернулся к залу. — Минуточку внимания!       — Декана надо львам, который понятие о дисциплине имеет, — вздохнул юный целитель.       — Итак, сегодня мы объявляем победителей соревнования свиней! — громко сообщил лорд Гринграсс. — Абсолютным победителем является Гриффиндор. Таких свиней и такого свинства, что они развели в комнатах, Хогвартс еще не видел. Минус двести баллов!       Факультет Годрика лицами стал походить на свой флаг. Школьники уткнулись взглядами в стол, под свист других факультетов. Львята получили свою минуту славы. Гермиона понимала, что, если и это не поможет, придется приглашать родителей, потому что битьем-то добиться можно многого, но только не понимания, а в гигиене важно именно понимание.       — На втором месте Райвенкло! — объявил директор Гринграсс. — Это уже не свинарник, но тоже хорошего мало. Минус сто баллов!       Вороны приобрели тот же цвет, что и львята совсем недавно. Старосты многообещающе смотрели на младшие курсы, а декан — на старших. Им всем было совсем не смешно и хотелось провалиться сквозь пол Большого зала, вот тут терапевтический эффект был налицо. Гарри даже подумал о том, что эти теперь за чистотой следить будут.       — С факультетом Слизерин, находящемся на третьем месте и получающем минус пятьдесят баллов, мы еще будем разбираться. Старосту девочек и декана я жду у себя в кабинете после обеда, — заканчивал свою речь директор. — Хаффлпаффу плюс двести баллов за изумительную чистоту и заботу друг о друге.       Барсуки радовались, как дети. Впрочем, они и были детьми. Младшие смотрели на старших, встречая добрые улыбки, ласковые взгляды, и были счастливы. Мадам Спраут улыбалась, с теплотой глядя на своих барсучат. Гарри обратил внимание директора на происходящее за столом барсуков, на что тот кивнул. Он понял, что мальчик имел в виду.       А ближе к вечеру стало известно об отчислении старосты девочек факультета Слизерин, отчего многие девочки плакали. Такой радости среди девочек мальчики не ожидали, а профессор Снейп, видя, что происходит, был очень зол на бывшую старосту, которая под прикрытием насаждения порядка и чистоты буквально истязала девочек первых трех курсов, получая от этого какое-то непонятное Северусу удовольствие. Теперь девушке предстояли не самые простые объяснения с родителями, которых уже известили об отчислении и причинах этого события.       — Неплохой день, — заметила Гермиона. — Хоть не так скучно.       — Надо придумать, чем занять время, — ответил Гарри. — Иначе умрем от скуки.       — Попрошу моих прислать учебники средней школы, — решила целительница.       — А я спрошу Гиппократа, не нужна ли ему лишняя пара рук, — кивнул мальчик. — А то, действительно…

***

      Несмотря на праздник в Хогвартсе, в этот день юные целители были не в школе. Вместе с Гермионой, Мэнди, родителями Гарри отправился на кладбище. Много лет назад здесь были похоронены те, кто дал жизнь этому телу. Те, кто защищал ребенка, не защитив себя. Здесь покоились Лили и Джеймс Поттеры, хотя на этом кладбище было много могил, целый мемориал. Множество людей погибло в прошлой гражданской войне. Кто знает, какие были для этого причины, но десятки детей остались сиротами просто потому, что кому-то захотелось власти.       В этот день на лицах Гарри и Гермионы не было улыбок. Хоть душа была другой, но они уважали павших. Сегодня был день памяти, и в этот день юные целители вместе со своей семьей были здесь, на кладбище в небольшой деревне. Откуда-то неслышно подошел Северус Снейп. Он ожидаемо уже для Гермионы подошел не к поттеровской могиле, а чуть дальше, чтобы упасть на колени перед бездушным камнем. По лицу зельевара бежали слезы, а глаза смотрели на серый камень. Губы шевелились то ли в разговоре, то ли в молитве.       То здесь, то там на кладбище появлялись люди. Люди прикасались к могилам. Кто-то плакал, кто-то просто говорил, кто-то сидел рядом. Совсем недалеко появился знакомый аврор Тарис и рядом с ним девочка, с такой болью смотревшая на могилы, что сердце переворачивалось. Мораг увидела целителей и чуть улыбнулась, помахав им рукой. Получив такой же жест в ответ, девочка немного постояла на месте, а потом ее как прорвало — она упала на могильную плиту, закричав: «Мама! Мамочка!»       Девочка рыдала, цепляясь за серый камень, а Гермиона, переглянувшись с Гарри, уже устремилась к ребенку, для которого были опасны слезы. Они успели как раз в тот момент, когда девочка захрипела. Гарри резко выдернул экстренный набор, разворачивая его, Гермиона уже качала девочку, подбежал мистер Грейнджер, включаясь в работу. На кладбище в Годриковой лощине работали врачи, спасая жизнь девочки. Скольким сегодня понадобится помощь целителей?       Рыдающие дети, держащиеся за сердце взрослые. Из года в год они приходили сюда, чтобы поговорить с ушедшими. Кто-то и умирал здесь же… Рядом с любимыми, рядом с детьми, рядом с родителями. Но в этот осенний день здесь были целители, поэтому сегодня никто не умрет. Вот и девочка хорошо задышала, улыбаясь своим спасителям.       — Мори, я тебе что говорила? — строго спросила Гермиона.       — Но здесь же мама, понимаешь? Здесь мамочка… — всхлипнула девочка.       — Мама в твоем сердце, Мори, — тихо проговорил Гарри. — Она вот здесь. И пока ты ее помнишь, она с тобой. Она смотрит на тебя, хвалит тебя, гордится тобой.       — Она мной гордится? — недоверчиво спросила Мораг.       — Конечно, гордится, — подтвердила Гермиона. — Главное — не сдавайся.       — Я не сдамся, — пообещала девочка.       А на магическом кладбище люди говорили с погибшими, вспоминая их, будто прикасаясь к ним еще раз. Рыдали дети, тихо плакали старики, застыл, распростершись на плите, Северус, желавший еще раз, хоть раз в жизни обнять, прижать к себе, почувствовать и понимавший, что это невозможно. Сегодня был день памяти.