Ваша честь

      Солнце постепенно вставало, время приближало, наверное, часам к пяти утра. Хелен внезапно задремала. Конечно, не спать всю ночь: побег, «купание» в грязной реке, которое чуть ли не стоило ей жизни. Все это могло не на шутку утомить человека, особенно подростка, которому ещё нет и шестнадцати. Под сеном было достаточно тепло, утренняя зябь не проходила сквозь такое одеяло, уснуть тут было несложно. Во сне Хелен Саттердей познала вновь свое горькое прошлое, а именно потеря близкого ей человека.       «В то утро Берк с отцом ушли на тот самый Кендускиг, словить рыбы на ужин и искупаться на мели. К обоим подключились ребята, мол: «Можно с вами? Мы такое место знаем, рыбу на тачке увозить будете». Недолго думая, отец, Уилл Саттердей согласился без толики сомнения, однако Берк им доверял не ахти так. Он подозрительно прищурился на них, доверяя своему чутью. «Что-то здесь не то». — думал Берк, но все же делать было нечего, отец был человеком жёстким, поперек горла ему встанешь, даст взбучки. Пришлось идти с ними. Хелен сморщила нос, не просыпаясь, крутанулась. На месте все четверо уже два с половиной часа. На том самом месте, куда Менди Фацио скидывал трупы мертвых крыс, которых сам же и травил.       Берк и двое мальчишек-подростков сидели у обрывистого каменного выступа. Вода в тот день была мутно-зеленой, в тине, консистенция ила наверняка возрасла раза в два, а то и в три. «Может, искупаемся, Берк»? — обратился один из них к парню. Берк спокойно держал удочку, не надеясь, что заклюет, ведь это место было отвратным. «Не хочу» — резко оборвал он. Саттердей не стал говорить, что плохо плавает в таких местах, да и отец отошёл. «Труханул, значит, — посмеялся другой. — давай, тут неглубоко, камней нет». В этом они ошибались. На дне были не только камни, размером не уступавшие мячу для бейсбола, но ещё и стекла. Ни один из адекватных людей бы не полез в эту пучину просто, чтобы искупаться, да и вообще зачем-либо. «Я не полезу, и не настаивайте» — Берк ничуть не изменился в выражении лица, лишь смотрел на блики в воде. «Да давай», — толкнул его один в плечо, лицо которого стало серьезным, настроенное на разборки. «Нет, — уже вскрикнул парень, — хватит. Я ухожу отсюда»! «Держи его»! Парень с русыми волосами схватил Берка, обвив его талию руками со спины, другой — потянул его за руку к воде. «Пустите меня, немедленно, отпустите»! «Мы слышали, ты не плаваешь в этих водах, — продолжил парень сзади. — так вот мы тебя научим». «Не надо, Хелен»! — с уст парня сорвался стон. «Чуть что, и ты зовешь свою ненаглядную сестру». «А знаешь, Джеймс, почему бы им не обвенчаться»? — усмехнулся парень с темными волосами. Его ещё в средней школе называли Лосем из-за откровенной тупизны с его стороны. То есть — Лось тупой как лось. Ребята подвели беднягу к окраине каменистого выступа и... «Три-два-один»!... — Джеймс и Лось скинули Берка в воду. Тот начал бултыхаться, как раненая птица и захлебываться. Водоворотная пучина тянула его ко дну. Стоящие на выступе мальчишки смотрели на то, как тонет Саттердей. Оба переглянулись и сглотнули, и, в конце концов, решили бежать. Берк бултыхался, звал на помощь отца, сестру, мать, он выбился из сил и медленно пошёл ко дну.»       Хелен проснулась от кошмара прошлого, который настиг её несколько лет назад. Когда ей это сообщили, когда она увидела мертвого брата в морге, она навсегда лишилась себя, рассудка и сердца. —Д-р-р! — крикнул еврей кобыле. «Приехали. — подумала Хелена и, слегка приподняв голову, посмотрела в сторону лошади. — Да, точно, приехали». Женщина слезла с телеги, на дороге лежали бревна, будто так и должно быть. — Ну что, мать, разгребаю! — указал еврей.       Еврейка недовольно глянула на него, согнулась, принявшись сдвигать бревна. Воспользовавшись случаем, Хелен медленно и тихо принялась выгребаться из сена. Пробравшись к лошади, Саттердей заметила хлыст для укрощения лошади. Дрожащая рука Хелен потянулась к черной плети. С нервной улыбкой взяла, улыбнулась. Взглянув на зад лошади, Хелен залилась смехом, после ударила кобылу по причинному месту. Лошадь заржала от боли, встала на дыбы и понеслась вместе с телегой. Евреи кое-как успели отскочить с дороги. От вида, как евреи схватились за головы, запаниковав, Хелен пуще прежнего рассмеялась и игриво погрозила пальцем обоим, слегка сощурившись. Оставалось лишь перейти через мост, как его ещё называют, — «Мост поцелуев». От этого названия Хелен сразу же отворачивало. На сколько же ей были противны такие чувства, как любовь, сексуальное удовлетворение... Удовлетворение может быть только в том случае, если ты победил врага, и только. Встав на выступ возле реки неподалеку от моста, Саттердей сделала козырек возле лба, снова сощурилась. — Ну привет, Дерри.