Ваша честь

      В целом, все по-прежнему, ничего особо не поменялось с того дня, как Хелен силой забрали в психиатрическое отделение. «Отпустите! Отпустите, прошу вас! — кричала Хелен, пока двое мужчин пытались запихнуть её в машину скорой помощи. — Мама, прошу, не делай этого! Мама! — голос из уст Хелен звучал крайне неестественно и пугающе, что, собственно, подтверждало невменяемость подростка, руки Саттердей были обмотаны белой тканью и привязаны к телу.»       Этот день отпечатался у Хелен очень четко, как будто это было только вчера или на прошлой неделе, но никак не два года назад. Зайдя в спальню родителей, Хелен заметила стоящий на комоде немецкий бинокль. Саттердей хорошо помнила этот предмет лишь потому, что он ранее принадлежал Берку, после смерти которого Хелен хотела забрать себе, но отец не позволял и притронуться к вещам сына. И вот теперь ей ничего не мешает забрать то, что ей нужно, даже с лихвой.       На часах уже 6 часов вечера. — Пора. — решила Хелен и вышла из дома, прихватив с собой бинокль и ещё несколько вещей.       Посмотрев в щёлку сарая, Хелен увидела, что тот парень, которого она в панике пришибла, уже пришел в себя и, кажется, уже пытается выбраться. На эти действия Хелен рассмеялась, не сдерживая эмоций. — Вот болван. — девушка поставила лестницу и постепенно взабралась по ступенькам на крышу.       Открыв люк, Хелен с тем же весельем сказала: — Что, очнулся?       Парень сразу же посмотрел наверх и в полутьме увидел некоторые очертания лица, свет настолько плохо падал Хелен на лицо, что Патрик даже не понял, парень это или девушка. — Кто ты? — спросил он. — Чего ты от меня хочешь? Зачем я здесь?       Хелен не удержалась от распирающего ее тело смеха. — Что ты ржёшь, дура? «Или дурак»       Саттердей перестала ухахатываться, заслышав в свой адрес оскорбление, однако гнев всё-таки удалось удержать, что бывает крайне редко. — Я вижу, парень, ты темноты боишься. — Да с чего ты... — Там, за шинами, должна быть лампа. Не знаю, остался ли в ней керосин. Если да, то тебе повезло, если же нет, то сиди в темноте. — Погоди-ка, ты мне ещё не ответила. — Всего хорошего. — Хелен захлопнула люк и закрыла на ключ.       Спустившись по лестнице, Хелен направилась к парку, вдоль которого люди обычно ходят с работы.       Прогуливаясь спустя несколько лет по улочкам Дерри, Хелен добротно вспоминает свое счастливое прошлое, длившееся до определенного момента. Вспоминается, как Хелен и Берк устраивали атлетические соревнования. Такие соревнования брат с сестрой устраивали во второе апрельское воскресенье. — Еда. — Хелен заметила идущую с полным пакетом продуктов, по ее полубегущим шагам было ясно, что она торопится.       Хелен спряталась за ствол дерева и как хищница притаилась. Длинные ногти гуляли по шершавому стволу, заставляя древесину осыпаться. В Хелен рвался зверь, жаждущий напасть и разорвать на части. Женщина уже прошла то место, где притаилась Хелен, постепенно удаляясь все дальше. Девушка бесшумно вышла из своего укрытия, прожигая цель взглядом. «Раскидывая» ноги в разные стороны, Хелен приближалась к ни в чем не подозревающей женщине. Она все ближе, ближе, ближе... разбег... прыжок. Хелен, обхватив чужую талию руками, упала на землю вместе с незнакомкой. — Спасите! Помогите! Насилуют! — Не дергайся. — Хелен попыталась встать, не разжимая хватки, но это оказалось слишком сложной задачей и она решила остаться в том же положении. — Люди! — кричала женщина в попытках вырваться, но Хелен, что очень странно, оказалась сильнее и проворнее, едва ли женщине удалось подняться на колени, Саттердей тут же валила ее обратно. — Пусти меня, прошу. — Да не ори ты, блять. — Хелен схватила несчастную женщину за волосы и хорошенько так встряхнула. — Что? Что ты хочешь? — Еда. Отдавай, что у тебя есть из съестного. Живо! — толкнув женщину на асфальт, Хелен взяла тряпочный пакет, начала в нем судорожно рыться в поисках чего-то аппетитного и вполне пригодного к употреблению. — Что это? — первое, что вытащила Саттердей. — Шпинат? Фу. — брезгливо отбросив под нос лежащей женщины. — Такс, картошка, — также откинув, — яблоки... О, помидорки! Возьму, возьму. Что там у тебя, красавица, ещё имеется? Огурчики, грибочки. Ой, спасибо. И... — последнее, к чему потянулась рука. — Это мне тоже пригодится. — девушка достала пачку тихасских сигарет.       Сложив все добытое в тот же белый тряпочный покет, Хелен любезно попрощалась, оставляя плачущую женщину наедине со своим горем.