***
Как только они вернулись на занятия, всё как будто встало на паузу. Побег из Азкабана стал предметом разговоров в Хогвартсе. Новость о том, что Бродерик Боуд был задушен Дьявольскими силками, была недостаточно популярной, но стала главной темой среди небольшой группы членов Ордена. Гарри был в ярости из-за того, что Фадж обвинил в побеге Сириуса (он ненавидит своего кузена!), а Гермиону беспокоила увеличивающаяся пропасть между теми, кто верил, что Волдеморт вернулся, и теми, кто — нет. Если у тёмных сил были великаны, то светлые тогда потерпели неудачу, и им не нужно было разделяться между собой. Хотя, размышляла Гермиона, не весь Свет был на самом деле таким уж хорошим; Амбридж была одним из худших людей, которых Гермиона когда-либо встречала. Как бы то ни было, им нужно было что-то объединяющее. Конец может быть всевозможным. Это было то, что она должна будет тщательно спланировать, и ей понадобится помощь, возможно, от кого-то неожиданного.***
Северус уставился на Поттера, рухнувшего на ужасный старый стул, вероятно, в пятый раз за вечер. Он был чертовски уверен, что Поттеру – нелегко, но думал, что мальчик уже должен был как-то сообразить. Или что Грейнджер сделала бы что-нибудь, чтобы помочь ему со стороны, как обычно, но мальчишка был совершенно бездарным в Окклюменции. Первое вторжение Северуса не привело ни к чему, кроме путаницы воспоминаний, которые ничего не значили и, казалось, никак не были связаны между собой. В каждом последующем проникновении Легилименса Северус следовал за нитью, мечась в воспоминаниях, как ему заблагорассудится. Поттер был так сосредоточен на том, чтобы выбросить его из головы. Что можно было сказать, мальчик понятия не имел, ведь он легко просматривал его сознание. Северус увидел кое-что интересное, например, то, что Петуния ничуть не изменилась со времён, когда была девчонкой, фотоальбом родителей Поттера и нескольких Мародеров. Но потом ему пришла в голову другая мысль, и Северус прошёлся по воспоминаниям Поттера о Хогвартсе, ища что-то конкретное (даже если бы он не признался в этом самому себе). Он легко нашёл воспоминания; мерзавец, летучая мышь, сальноволосый, он знал, как его называли студенты, но это давно перестало его беспокоить. Однако в каждой сцене присутствовала она со своим настойчивым «не называй его так» и решительной поправкой «Профессор Снейп». Он следовал по этой цепочке эпизодов, почти не менявшихся с годами; Поттер и Уизли с обзывательствами и Грейнджер с её защитой и исправлениями. Она никогда не сдавалась, никогда не упускала возможности, хотя это явно не оказывало никакого эффекта на двух глупцов. А потом пришло новое воспоминание, свежее, с той же ночи, когда он был на площади Гриммо. Он был удивлен тем, как она вошла в комнату, незаметно и с какой-то хищной лёгкостью, которую он не ожидал от гриффиндорца. Она была раздражена, её челюсть была сжата, а мышца подёргивалась. И ещё раз «Не называй его так». Северус задумался, не пыталась ли она также настойчиво и бесполезно заставить Блэка перестать называть его Нюниусом на протяжении многих лет. Это была поразительно тёплая мысль. Её ложь была хороша, но подозрения Поттера не ослабли, Северус решил проследить эту нить в своих воспоминаниях в другой раз. Пока что мальчик был истощён, бесполезно тяжело дыша на стуле. — Снова отвратительно, мистер Поттер. Скажите мне, вы хотя бы пытаетесь? Поттер взглянул на него: — Конечно. — Не вижу никаких изменений. Он открыл и закрыл рот, Северус подумал, что это было мудрое решение, что мальчик не сказал того, что думал. Северус отпустил его взмахом руки. — Убирайтесь. Мы попробуем ещё раз на следующей неделе. Северусу очень не хотелось пытаться снова на следующей неделе. Этих двух вечеров было достаточно. Но, конечно, у него не было выбора. Он медленно опустился в кресло и уставился на стол. Почему у него никогда не было выбора? В какой момент он полностью отказался от своей собственной независимости? Или он всегда был просто привязан к этой жизни, которая на самом деле никогда ему не принадлежала?***
Где-то в начале февраля Северус наконец узнал о разрыве связи. Дамблдор отсутствовал на обеде, но одна из лучших школьных сов доставила послание от него наряду с другим вложенным письмом, написанным красивым почерком, который Северус когда-либо видел. Он раздражённо предложил сове ломтик своего тоста, птица отщипнула кусочек, после чего упорхнула куда-то. Северус развернул пергамент, его ноздри раздувались, пока он читал. Северус, Я узнал от прорицателей о разрыве связи, хотя, боюсь, это не та новость, которую мы искали. Я вложил письмо, чтобы ты мог прочитать его сам. Если ты держишь мисс Грейнджер в курсе событий, могу я посоветовать пока ничего ей не говорить? Альбус Северус впился взглядом в записку. Ему ничего из этого не понравилось, ни предупреждение о новостях, ни совет о Грейнджер, он, чёрт возьми, собирался рассказать ей всё, что знал. Ах, вот оно что, хоть какой-то выбор. Он сжёг записку поменьше и перешёл к более длинной и написанной хорошим почерком. Старый друг, Я сделал, как вы просили, изучил возможность разрыва связи родственной души и попытался найти какие-либо лазейки в пророчестве. Я боюсь, что лазейки для этого конкретного пророчества всё ещё незначительны, раз оно касается вечности. Связь с родственной душой — это совсем другое дело. Мы с моими соратниками много копались, и то, что мы обнаружили, просто завораживает. У нас пока нет однозначного ответа, но я чувствую себя уверенно, предполагая, что, пожалуй, вам следует найти одобрение этому состязанию где-то в глубине своего сердца или просто признать, что Вселенная не подчиняется вашей власти, какой бы могущественной она ни была. Мы продолжим расследование. СЭ Нет, Северусу это совсем не понравилось. Это очень походило на то, что, кем бы ни был этот СЭ, он предполагал, что связь не может быть разорвана, а это было совершенно неприемлемо. Северус отложил письмо и посмотрел поверх столов, с лёгкостью обнаружив невыносимую шевелюру Грейнджер. Чёрт возьми. На краткий миг он задумался над советом Альбуса. Но он понимал, каково это для других влиятельных людей, знающих кое-что о его жизни, держать это в секрете. Он не собирался подвергать её такому же отношению.***
Снейп выглядел более раздражённым, чем обычно. По крайней мере, Гермиона так думала, хотя утверждать это было нелегко. Он, казалось, избегал смотреть в её сторону, когда говорил о сегодняшнем зелье. Он даже прошел мимо её рабочего стола, не сказав ни слова, правда, презрительно ухмыльнулся Гарри. Она гадала, что же произошло. Гермиона заставила себя сконцентрироваться на своём зелье, это было важнее, чем любой припадок, который случался у Снейпа, конечно. Тем более, что это было ещё одно зелье из СОВ. Он ничего не сказал о её готовом зелье и отпустил класс равнодушным взмахом руки. — Мисс Грейнджер. Она замерла на полпути к тому, чтобы собрать свои вещи. Гарри и Рон повернулись и уставились на неё нервными, широко раскрытыми глазами. — Задержитесь на минуту. Гермиона закончила собирать свои вещи, подбородком указывая мальчикам на дверь, убеждая их уйти. Она прислонилась к своему столу, когда класс вышел, и стала ждать, слегка наклонив голову и рассматривая пятно на каменном полу. Она знала, когда они остались одни, потому что услышала, как хлопнула дверь, и почувствовала, как её окатила волна магии. Мощное заглушающее заклинание. Наконец она подняла взгляд. Снейп стоял к ней спиной, она могла видеть, как кончики его пальцев касались поверхности стола. Она услышала, как он вздохнул. Прошла, как показалось, целая вечность, прежде чем он обернулся. Она быстро опустила взгляд на его ботинки и наблюдала, как они направились к ней, его фигура оказалась менее чем на расстоянии вытянутой руки. Взгляд Гермионы скользнул по его телу, когда он достал сложенный лист пергамента из нагрудного кармана своего сюртука и протянул ей. Гермиона взяла его, осторожно, чтобы не коснуться своими пальцами его пальцев. — Я получил это письмо от директора. Свежие новости касательно нашей ситуации. Гермиона взяла письмо и перечитала его, открыла рот, чтобы что-то сказать, прикрыла его и перечитала письмо снова. — Кто этот СЭ? — Без понятия. — В нём упоминается о соратниках, возможно, это и есть тот прорицатель, создавший пророчество. — Возможно. Гермиона вскинула голову и нашла его глаза, недоумённые чёрные омуты, смотревшие на неё с выражением, которое она почти приняла за беспокойство, прежде чем его барьеры вернулись на место. Она ненавидела то, что он мог сделать это, даже сейчас, когда притяжение кружилось и теснится между ними. Она скучала по этому чувству и ненавидела себя за то, как её тянуло к нему, восхищало, как она старалась не поддаваться тому, чего хотела невидимая сила, и знала, что он тоже испытывает нечто подобное. — Это звучит так, как будто его нельзя разрушить, — прошептала она, и в ту секунду обрадовалась, она не хотела, чтобы связь была разорвана. Она задумалась, насколько сильно это чувство было притяжением. — Кажется, именно так. Гермиона почувствовала, что тонет. Не в неистовом, отчаянном темпе, а просто в лёгком удушении незначительного мира за запертыми дверями. Всё, что имело значение — это всё, что она могла и не могла отыскать в его глазах. Его тонкие губы расслабляются. Глубокая морщина на его лбу разглаживается. Она задавалась вопросом, знал ли он, что его лицо выглядело так всякий раз, когда они смотрели друг на друга. — Как вы думаете, что самое удивительное они отыскали? Его верхняя губа дёрнулась. — Я не могу представить себе ничего, что может... Она понаблюдала, как он судорожно сглотнул. Гермиона знала, что он не хотел говорить ничего, что могло бы им помочь, ничего, что могло бы разорвать связь, но притяжение не позволяло ему. Она почувствовала желание утешить его, сказать, что всё будет не так уж плохо. Её рука поднялась, и она увидела, как положила её ему на грудь, на то же место, которым воспользовалась, чтобы предотвратить убийство Сириуса. Но это было по-другому, мягче, теплее, она почти почувствовала, как бьётся его сердце сквозь все слои одежды. Если бы только она могла просто... Она испуганно подняла глаза, обнаружив Снейпа, стоящего в нескольких шагах позади и засовывающего письмо обратно в карман. Он прочистил горло. — Разве вам не нужно пойти на другое занятие? Волна магии снова прошла мимо неё, и она почувствовала, как снимаются чары. Дверь открылась ещё одним взмахом его руки, открывая взору группу растерянных третьекурсников. Гермиона окинула его взглядом, кивнула и ушла, протискиваясь сквозь поток учеников поменьше, пытающихся попасть в класс. Она собиралась опоздать на следующий урок, но, шагая по коридорам, думала, что это имеет чуть меньшее значение, чем то, что только что произошло.***
Однажды вечером Гермиона разыскала Луну после ужина и застала рейвенкловку, вытаскивающую украденный шарф из одного из кустов возле теплиц. Гермиона помогла залатать дыру в свитере и улыбнулась Луне, которая ответила одной из своих неопределённых улыбок. — Луна, я хотела спросить, могу ли я попросить тебя об одолжении. — Конечно, я помогу чем смогу. — Вы с отцом поддерживаете Гарри, верно? Я имею в виду, вы упомянули об этом в «Придире». — О да. Любой был бы сумасшедшим, если бы не поверил Гарри. — Как ты думаешь, твой отец разрешил бы взять интервью у Гарри в «Придире»? — Если Гарри не будет против. — Хорошо, спасибо! Я постараюсь организовать что-нибудь для наших следующих выходных в Хогсмиде. Луна что-то промычала, помахала рукой и побрела обратно к замку. Солнце садилось, и Гермиона знала, что ей тоже следует вернуться, чтобы начать патрулирование, но вместо этого она пересекла изгородь с другой стороны и направилась к теплицам. Она сбросила туфли и пошла по замшелой тропинке, остановившись у последней теплицы. Она стояла прямо за дверным проемом, который мрачно маячил перед ней. С этого всё и началось, стремительное падение её жизни за грань, о существовании которой она и не подозревала. Это было чуть больше года назад, и всё же казалось, что наступила целая новая жизнь. И, по словам этого человека СА, похоже, не было способа избежать того, что судьба запланировала для неё. Гермиона вошла в теплицу и нашла поющие папоротники, пробежав пальцами по листьям. Похожие навязчивые мелодии звучали у неё в голове, но они не были одинаковыми. В тот первый раз была магия, и Снейп был тут. Северус Снейп. Полностью ли он уже осознал смысл письма? Она уставилась на папоротники, и весь груз всего, что предназначался для неё, обрушился. Им было суждено быть влюблёнными. Поженятся ли они? Заведут детей? Хотел ли он детей? А она? Сможет ли он когда-нибудь по-настоящему полюбить её? Или он всегда будет чувствовать себя... скованным?***
Другая половина плана Гермионы с Луной включала подкуп (на самом деле угроза) Риты Скитер. Который сработал великолепно и оказался намного проще, чем она планировала. Она попросила ведьму встретиться с ней в "Трёх метлах" и убедила Луну присоединиться к ней, пообещав заплатить за её обед. Попытка наладить разговор между Луной и Скитер оказалась сущим кошмаром. Луна была мечтательной, причудливо разговаривала, упоминала нарглов и тому подобное. Скитер была проницательна, прямолинейна, у неё не было времени ни на что, кроме статьи. Когда Гарри наконец присоединился к ним, работа Гермионы усложнилась. Гарри посмотрел на Скитер с едва скрываемым отвращением. — Я не могу поверить, что ты работаешь с ней, особенно после того, что она написала о тебе. — Ну, она идеально поддаётся шантажу, а теперь давай, Гарри, ты дашь интервью? — Только если она не будет пользоваться Прытко Пишущим пером. Гермиона усмехнулась Скитер, которая изо всех сил старалась сохранять спокойствие. — Я пригрозила мучительной смертью, если она хотя бы попытается. Гарри покачал головой и согласился.***
Когда статья вышла, она привлекла большое внимание, достаточное для того, чтобы Гермиона была довольна собой, но она чувствовала себя особенно довольной, когда Амбридж заявила, что хранение «Придиры» у себя является недопустимым правонарушением, и поэтому, конечно, все захотели её прочитать. Луна упомянула, что её отец был необычайно доволен, когда она вложила несколько тайных копий в учебники, чтобы люди могли их распространить. Было приятно, это объединяло людей, как и надеялась Гермиона. Всё это было похоже на маленькую победу. Только маленькие победы никогда не длились долго. Однажды днём, когда Гермиона и мальчики уходили с обеда, они услышали суматоху, которая, казалось, доносилась со двора. Как только с улицы донёсся шепот, и люди услышали, что происходит, студенты начали проталкиваться вперёд, чтобы выбраться наружу. Гермиона вцепилась в руку ближайшего рейвенкловца. — Что происходит? Высокий парень бросил на неё многозначительный взгляд: — Трелони уволили. Гермиона обменялась взглядами с Роном и Гарри, и они присоединились к толпе людей, прокладывающих себе путь во двор. Гермиона протиснулась в начало толпы и остановилась так быстро, что почувствовала, как Гарри врезался в неё сзади. Одно дело — быть уволенным, но то, что происходило во дворе перед ней, было гораздо более варварским. Трелони буквально публично вышвыривали, её сумки стояли во дворе позади неё, из притягивающих глаз женщины лились слёзы. Впервые Гермиона почувствовала сочувствие к этой женщине, и даже больше, она хотела её защитить. Никто не заслуживал того, чтобы его выгоняли из дома, и уж точно не таким образом. Все затаили дыхание, когда заикающиеся мольбы Трелони прекратились. Все взгляды обратились к ужасной женщине-жабе, выглядевшей слишком довольной собой. Если Амбридж собиралась сказать что-то ещё, у неё не оказалось такой возможности. Двери открылись с силой, которую никто никогда раньше не видел, и у Гермионы мелькнула дикая мысль, что выйдет Снейп. Вместо этого там стоял Дамблдор, выглядевший царственным, могущественным и разъярённым. На мгновение ошеломлённая тишина повисла в ожидании справедливости от директора. МакГонагалл вырвалась из толпы и заключила Трелони в объятия, и взгляд, который она метнула в Амбридж, был достаточно мрачным, для того, чтобы убить. — Вы не имеете права, — голос Дамблдора громко разнёсся по двору. — Минерва, пожалуйста, отведи Сивиллу обратно в её комнаты. — Вы сами убедитесь, в соответствии с указом об образовании № 23 я имею право. — Вы можете уволить моих преподавателей, но вы не имеете права выгонять их с территории школы. Эти полномочия остаются за директором. — На данный момент. Дамблдор бросил на Амбридж оценивающий взгляд, прежде чем повернуться и направиться обратно внутрь. Его уход означал роспуск, которого, казалось, все ждали, и ученики разбежались, перешептывания распространились, как паутина, среди них. На секунду Гермиона остановилась, её глаза сощурились, глядя на розового демона. Нужно было что-то сделать, что угодно. В какой-то момент Гермиона подумала о Скитер, жуке, запертом в банке, но сейчас всё иначе, намного сложнее. Кто-то потянул её за рукав, и она повернулась, чтобы уйти, на автопилоте направляясь на следующий урок.