III. Охота на ведьм

Месяцем ранее, Нью-Йорк Она ощущала себя вымотанной совершенно. Авиатранспорт никогда не вызывал у Мии особого доверия, а новые высокотехнологичные самолёты, без иллюминаторов, но с проекцией неба на настенных дисплеях, откровенно отпугивали. Однако этот рейс прибывал в Нью-Йорк на восемь часов раньше, и Мия осознанно сделала свой выбор. После перелёта, даже с вырубленным дисплеем, мутило: не обращать внимания на проплывающие мимо остальных пассажиров облака оказалось непосильной задачей. Попытки заснуть к успеху не привели (беспокойная полуторачасовая дремота в счёт не бралась). И в итоге безобидная и, в иных обстоятельствах, местами даже забавная путаница с багажом привела к неожиданной реакции: Мия Ван Арт, Рождённая Луной, магистр возрождающегося Ордена Стражей Сумерек, супруга Князя вампиров Нового Света, зло пиная ни в чём неповинный чемодан, разревелась прямо в полупустом зале ожидания. Радуясь лишь одному: такой он её не увидит. Хотя увидеть его – это всё, что сейчас было ей нужно. Его и дочь. Она ненавидела разлуки. Почти три недели, когда ей был позволен лишь его голос – ничтожно мало!.. Она ненавидела выбирать между: ей всегда казалось, что выбор несостоятелен и в любом случае оставляет в дураках. Виви исполнилось семнадцать. День рождения дочери Мия встретила на другом континенте. Она ненавидела полёты. Когда земля уходила из-под ног. Она ненавидела, когда из-под ног уходила земля. Свою беспомощность. Слабость. Как сейчас. Бенту снова сунул свой полуволчий любопытный нос в очередное пахнущее жареным дело. Мия поняла сразу. Да и пора было уже: её последние несколько месяцев прошли до безобразия спокойно. Потому приглашение погостить в Барселоне она приняла как безысходную данность. К тому же, как нельзя кстати подвернулся повод ревизии восстановительных работ базилики, которые финансировал фонд Виктора. Впервые реставрацию проводила не его фирма. И хотя регулярно присылаемые на почту фото- и видеоотчёты говорили о благополучном течении работ, опыт, пусть и небольшой, Мии утверждал: убедиться лично не будет лишним. Барселона, как и Бенту, встретила Мию ослепительной улыбкой. После серого, прохладного Нью-Йорка было даже приятно окунуться в её искрящиеся солнцем объятия. Если бы Мия не предполагала, чем вызвана необходимость её визита. За два года, с тех пор как Бен получил новую жизнь Стража, он успел побывать в стольких переплётах и обзавестись таким количеством полезных знакомств, что самой Мие в бурные годы её становления как Стража и не снилось. Кто бы знал, какой неуёмный нрав скрывается за типичной внешностью "сладкого мальчика"... — Слушай, — Бен пролистывал электронное меню, и с каждым движением пальца улыбка его гасла, — ну, тут я смогу тебя угостить разве что мороженкой. Глядя на своего собеседника, Мия в который раз подумала о том, насколько слабо использует имеющиеся у неё возможности. Хотя бы и для изучения языков. Молодого португальца выдавал акцент, хотя его английский был на достойном разговорном уровне. Это помимо родного португальского, в совершенстве – испанского и изучаемого сейчас каталонского. В багаже самой Мии, чей возраст был много солиднее, оставался посредственный китайский и приемлемый французский... — Я буду кофе. Заплачу сама, — успокоила его девушка. — Ты за кого меня принимаешь? Кофе-то я могу себе позволить! — Да ладно, Бен, как будто сама студенткой не была... — Я вообще-то работаю ещё, — обиженно напомнил парень. — Ага, и умудряешься между делом вляпываться в истории. — Исполнять предназначение, — шёпотом поправил Бенту, и карие глаза озорно прищурились. — Точно. Что на этот раз? — Сразу к делу? — Мне стоит узнать, для чего я пересекла океан, не находишь? — Когда ты начинаешь говорить так, я вспоминаю, что правильнее было бы обращаться к тебе на "вы". — Я слушаю. — С чего бы начать... В общем, это может оказаться пустышкой... Но может и нет. Я бы не рискнул обсуждать по телефону... У нас недавно собирали материальную помощь для девочки с архитектурного факультета. Официальная история выглядит так: она с подругой и родителями была на пикнике, вечером на них напали неизвестные, подруге удалось спастись, тела родителей обнаружили в Бесосе ниже по течению, изуродованные животными, вероятно, собаками и крысами, девочку не нашли - она нашлась сама через несколько дней, целая и невредимая. Без единой царапины, понимаешь? И в ту ночь было полнолуние. — И ради этого... — Нет, ты же меня знаешь. Во-первых, я попытался поговорить с уцелевшей подругой. Но она наотрез отказывается вспоминать события того вечера. — Ну это вполне понятно. — Да, вот только почему новости о чудом воскресшей подруге она не обрадовалась, а, когда я произнёс имя, так и вовсе чуть не хлопнулась в обморок... Гипнозом я не обладаю, к сожалению... Пришлось наведаться в полицейский участок. Помнишь Марио?.. Не раз выручал, ага. Так вот, он достал мне копию вскрытия найденных в реке тел. И – парам! – в них не осталось ни капли крови... — закончил свой рассказ Бен зловещим шёпотом, почти вплотную, через весь столик, придвинувшись к девушке. Подошедший с кофе официант, косо на них посмотрел, но поставил чашку и молча удалился. — Подожди, — Мия попробовала кофе и удовлетворённо прикрыла глаза, — тела обнаружили не сразу, возможно... — Именно что невозможно. Я выяснил. В морге... — Так, ладно, я уже ничему не удивляюсь... И ты считаешь, что та девочка... — Я предполагаю. Убедиться не могу. Занятия она пока не посещает. Живёт временно у каких-то родственников... — Не поверю, что ты не смог раздобыть их адрес, — хмыкнула Мия. — Увы. Для этого мне бы понадобились минимальные исходные данные, а ими со мной делиться никто не спешит. До дня рождения Виви оставалось всего ничего. Мия прикусила щёку. Но она и не собиралась задерживаться здесь надолго. Встретиться с подругой, узнать адрес родственников, если после полученной информации вообще возникнет необходимость, проинспектировать ход реставрационных работ... — Имя девочки. — Мария Виктория Наваррете. Через проходную Политехнического университета Мия прошла легко, благодаря пропуску от Бенту (порой его навыки были неоценимы). Найти подругу Марии Виктории тоже не составило особого труда: она стояла у большого окна, рядом с аудиторией, где только что окончилось занятие, прижав к груди синюю папку и о чём-то задумавшись. Мие пришлось её окликнуть, и, едва та подняла глаза, сразу попала в паутину гипноза. А вот на предмет языка выяснить у Бенту она не озаботилась. Глупо выйдет... — Вы говорите по-английски? — Да... Неплохо. Удача сегодня определённо её любила. — Не бойтесь, Анхелес, я друг. — Я... да... друг, — студентка смотрела на Мию стеклянными, пустыми глазами. — Вы сможете помочь другу? — злые мысли, мелькнувшие в сознании следом за произнесённой фразой, она задавила и не озвучила. — Да. — Мне нужно знать, что произошло в тот вечер, когда на вас и Марию Викторию напали. Как вы оказались там? — Она сама меня позвала... Моя семья... родные... далеко сейчас... И я с удовольствием согласилась... — Кто на вас напал? — Люди... Мужчины... Нет... Не люди... Они как будто появились из мрака... Двигались быстро. Люди не могут так. Трое. Двое сразу набросились на родителей Марии, а третий кинулся ко мне. Мария... Она швырнула в него палкой угли из костра... И на нём загорелась одежда... Бенту оказался прав. — Вы убежали? — Да... Но я видела, как тот, кто убил её мать, схватил Марию и... Клыки... В её шее. Я убежала. Смогла. До машины. Уехала. — Вы её бросили? Свою подругу? — Да. Но... Я не хотела умирать... Я не хотела... — Когда вы узнали, что она жива, вы были рады? — Конечно... Сначала... Но на ней, на её шее, не было ни шрамов, ни рубцов... И она недавно сильно рассекла колено... Там остался след. Но теперь... Там было чисто. Гладкая, чистая кожа... Это не Мария... Мария умерла... Это не Мария... Девушка начала стремительно бледнеть. — Успокойтесь, Анхелес. Дышите ровно. Вы уронили папку, — Мия подхватила выскользнувшие из неловко разжатых рук документы. — Я ни о чём вас не расспрашивала. Просто подняла папку и вернула вам. — Si, gracias, — Анхелес встряхнула головой, часто моргая, — torpe... — Ничего, — вежливо улыбнулась Мия, отыскивая глазами помещение деканата. Но когда она прибыла по полученному адресу, удача внезапно любить устала. — Гутьерресы уехать, — объяснили ей соседи на ломаном английском, когда она, назвавшись представителем спонсора университета, поинтересовалась местонахождением Марии Виктории. — Бедняжка... Хотеть отвлечь. Уехать. На автофургоне. Длительность поездки уточнить не удалось. Осталось только, дав соседям номер, попросить оповестить её, как только Гутьерресы вернутся. И потянулись дни. Вернее, начались вполне бодро. Даже слишком. По приезде к реставрируемой базилике Мию ожидал неприятнейший сюрприз. Вычурный, эклектичный оригинальный орнамент на фасаде с растительными и фантастическими мотивами оказался заметно упрощён, так что стиль сооружения вместо платереско начал тяготеть к барокко. И качество используемых материалов оставляло желать лучшего. Ошибка. Обнаруженная на завершающем этапе реставрации фасада. Первый раз, когда Виктор абсолютно доверился ей как профессионалу. И она его подвела. Конечно, Мия организовала все необходимые оценки и экспертизы. Конечно, фонд прекратил финансирование и инициировал процесс по возврату затраченных средств и возмещению убытков. Но историческое здание было немилосердно изувечено. И она его подвела. Сам Виктор, узнав от неё о произошедшем, отреагировал, по обыкновению, сдержанно: — Единственная настоящая ошибка — не исправлять своих прошлых ошибок . И предоставил ей абсолютную свободу действий. Барахтаться и выплывать самой. Это значило одно. И Мия была благодарна. И Мия выплывала. И ждала звонка... Между следственными дрязгами, самоорганизованной экскурсией по архитектурным памятникам Барселоны, обезличенно опрятными, вежливыми и чужими четырьмя стенами её номера в отеле, съедающим чувством вины и ответственности, бесконечными вечерними разговорами с Виктором, порой завершающимися далеко не невинно (слишком долго: Виктор только вернулся из двухнедельной командировки на Британские острова, а она в тот же день вылетела в Барселону), короткими, напоминающими азбуку Морзе, перекидываниями маячками с Виви... И поздравила она её так же. Коротко. Неловко. —Виви... —Ты говорила, что уже прилетишь. —Я рассчитывала, но... — Что-то снова пошло не так. — Я очень бы хотела быть в этот день дома. Рядом. —Всё нормально, мам, я понимаю. — Я нашла тебе подарок. — Мм. Здорово. — И Бен передал тебе в коллекцию минералов собственную находку, говорит, в цвет твоих глаз. — Заинтригована. От имени по-прежнему слегка выворачивает. Скажи, что ему всё равно не светит. —Можешь передать сама, когда поблагодаришь за подарок. — А могу и нет. — Какие планы на день? — Грандиозные. Встретимся с Фоллами, съедим пиццу, фильм посмотрим, к Коре в больницу заглянем... А вечером, конечно, поздравления от папы. Может, дедушка придёт. — Звучит неплохо. — Угу. Ладно, мне в школу пора. Ты возвращайся скорее. А то папа со мной не справляется. — Не смешно. — Странно. — С днём рождения, дочка. Я люблю тебя. — Спасибо, мам. И я. Ясно. И неправильно. Но Мие нужно было дождаться. Звонка. И он случился. Через шестнадцать дней. Мия ждала шестнадцать дней, чтобы взглянуть в растерянную зелень глаз молоденькой каталонки. Они вышли на улицу сразу, как выяснилось, что Мия пришла вовсе не по поводу благотворительного гранта. Был сильный ветер, и Мария беспрестанно куталась в выцветшее безразмерное пончо, то и дело убирая с лица короткие, непослушные каштановые пряди, заправляя их за уши. Её английский был похож на китайский Мии, и первая Рождённая с трудом подбирала слова, чтобы объяснить... Впрочем, недолго. Девушка оборвала её на полуслове. Просто не желая слушать дальше. Ей не нужно было знать. Ей нужна была она. Мария. Жизнь Марии. И ничего больше. Ни Даров, ни Стражей, ни крови, ни битв за Равновесие... Если родителей было уже не вернуть, она хотела вернуть свою жизнь. Всего лишь. А потом развернулась и ушла. А Мия так и осталась стоять. На ветру. И она могла лететь обычным самолётом, но этот прибывал в Нью-Йорк на целых восемь часов раньше. И она хотела сделать сюрприз, но написала Виктору перед самой посадкой. Ответ всё ещё не пришёл. Да и на что она, собственно, рассчитывала? Увидеть его по мановению волшебной палочки? Глупое детское желание. Глупая детская обида. Невымещенное топанье ножкой: "Я хочу!" Для её сорока пяти... Но плакать от этого не перехотелось. — Мисс, вы в порядке? — рядом с ней остановился некто, проявив участие – следовало ответить благодарностью. — Да. Да, спасибо, — и ещё можно было безответственно и легкомысленно обнаглеть. — А вы не могли бы присмотреть за моим багажом? Мне необходимо отойти. Ненадолго. — Если недолго... — да, подобная просьба могла поставить в тупик. Кажется, он сказал ещё что-то, но Мия уже отошла на приличное расстояние, сделав вид, что не расслышала. Из зеркала уборной на неё смотрело миловидное, припухшее от слез лицо, и этому лицу, сейчас без капли макияжа, невозможно было дать больше двадцати. Она вспомнила Марию Викторию. Она вспомнила себя. Криво усмехнулась уголком губ. Забрала в пучок растрепавшиеся волосы. В запястье отдалась вибрация. Дважды сжав кулак и взглянув на проекцию экрана, Мия, подозрительно приподняв бровь, поднесла браслет к уху. Однако вежливый, старательно нивелирующий акцент голос почти мгновенно раскрыл себя перед ней. Мия довольно резко его оборвала где-то между предложением о мирных переговорах и гаденьким покашливанием. — Мирные переговоры с вами возможны лишь при удовлетворении всех наших законных требований. И мне непонятно, почему вы звоните сюда, а не в наш юридический отдел. — Ваши юристы, сеньорита, отрицают любую возможность... — Полагаю, на этом наш разговор и следует закончить. Вы поняли предельно ясно. Смахнув экран пальцем, завершила вызов. Холодный и жёсткий взгляд случайно поднятых глаз личику не подходил совершенно. В венки на запястье вновь неприятно ударило. Повторив заученные манипуляции, Мия не глядя припечатала: — Более меня прошу не беспокоить. И уже занесла палец... — Чем заслужил подобную опалу, милая? — родной тёплый бархат голоса заставил сердце пропустить удар, а дыхание вдруг сгуститься в лёгких, превратившись в мягкое, текучее, заполнить каждую свербящую пустоту. — Вик... — Надеюсь, я не опоздал? —Ты вовремя. Как всегда. И, когда она, едва вспомнив об оставленном чемодане, чуть ли не бегом покидает здание аэропорта, их не разделяют ни десять шагов, в мгновение обоюдоуничтоженные, ни злой, ледяной ветер, которому оказалось не под силу пробиться сквозь полы его пальто, укрывшие, бережно запечатанные пересечением рук, его объятиями. — Девочка моя... — шепчет вампир, и с шелестом осыпается другое, тонет в тумане его голоса. Она, словно разбуженная прохладным касанием к своим губам, приходит в себя уже в салоне автомобиля, и понимает, что это совсем другой салон, и верно, другой... — Всё-таки она тебя переупрямила, — хихикает Мия. — Прогресс не стоит на месте. Сейчас электромобили способны заслуживать доверие. И это моё решение, — лёгким штрихом полуулыбки подчëркнутое слово. Машина плавно трогается с места. Привычно уверенные руки на непривычном руле. — Но автономным режимом не пользуешься. — Мне надёжнее вверяться собственным навыкам. Спрашивать, как прошёл визит в Каталонию, полагаю, смысла нет. — Я расскажу. Но позже. Ты всё понимаешь... Как вы здесь без меня? Виви очень на меня обиделась... — Вивиан крайне озадачена сражением с ветряными мельницами. И утверждением собственной независимости. — Возраст. — Понимаю. Порой трудно оставаться безучастным. — В твоём случае, я бы сказала, невозможно. Но она взрослеет, Вик. Тут без вариантов. — Да. В салоне повисает молчание. Мия легко касается его щеки. Виктор откликается на мимолетную ласку пальцев догнавшим их поцелуем. — Так просто... Как будто и не было всех этих дней. Мне не хватало этого, Вик. Мне так тебя не хватало... Вампир в ответ не произносит ни слова, но, спустя полмили, вдруг сворачивает с шоссе, ведущего к дому.