III. Охота на ведьм

Единственное, что роднило это утро с её другими, началось оно за несколько минут до будильника. В остальном же... Хотя у её гостевой оказалась пусть небольшая, но своя ванная (Мия опробовала её ещё накануне), а значит, возможность быстро и незаметно привести себя в порядок... Так ей думалось. Но, беззаботно покидая душ в одном полотенце, за дверью она нос к носу столкнулась с некой пожилой леди, которая оторопело оглядывала её вещи, разложенные на кровати. Мия не нашла ничего лучше, чем проявить элементарную вежливость, пожелав: — Доброго утра! Леди побледнела, как будто увидела привидение, всплеснула руками, затем прижала их ко рту и с прытью, которую с трудом можно было бы подозревать в человеке её возраста, выскочила из комнаты. — Прекрасно, — прошептала Мия и... начала одеваться. Миккельсен ждал её за завтраком — Вы не сказали, — как бы между прочим проговорила она, придвигая к себе чашку с чаем, примеряясь к тарелкам с аппетитно выглядящим, румяным цельнозерновым хлебом и со странным, цвета карамели, кубом (судя по инструменту для нарезания, лежащему рядом, довольно твёрдому), — что в доме есть кто-то ещё. — Я говорил вам про женщину, которая приходит помогать мне по дому, фру Хельгесен. — Кажется, я её очень испугала. Миккельсен на секунду задумался. — Да, я не предупредил её о вас. "Само собой. Ничего страшного. Мелочи. Небось, и сам забыл о моём существовании". Подыгрывая, Мия безразлично пожала плечами, пробуя чай. — Поешьте. Стол небогат, согласен. Но кнейп свежий, взял в домашней пекарне по дороге сюда. Мие стало ясно, что не забыл и выспаться мужчине так и не пришлось. Светло-коричневый куб манил своей таинственностью, и девушка решила не ходить вокруг да около: — А что это? — Коричневый сыр, из сыворотки. Режьте сверху. Мия уже без опаски взяла в руку непривычный инструмент, который на деле оказался весьма удобным, и через пару мгновений тонкий кусочек нежно таял на её языке, балуя рецепторы насыщенным сливочным вкусом с тягучими, карамельными нотками и тонкими ароматами гвоздики и можжевельника. После Виктор "пригласил" ("Наш разговор вчера прервали. На улице довольно тепло. Пройдёмся", — и снова то ли вопрос, то ли предложение, от которого нельзя отказаться) её на прогулку. В прихожей они пересеклись с фру Хельгесен, которая засуетилась, замельтешила, не находя себе места, как будто довольно широкое пространство между стенами никак не позволяло им разойтись. — Извините, если напугала вас, — обратилась к ней Мия, — переведите ей... пожалуйста ( именно, пожалуйста). Миккельсен что-то произнёс на норвежском. Старушка быстро закивала, бормоча и ласково улыбаясь. — Ничего страшного, — странно, Мие показалось, что сказано было много больше: роль невольного переводчика исполнялась Виктором явно без энтузиазма. Фру Хельгесен проводила их подозрительно довольным и всепонимающим взглядом. На прогулке в основном говорила Мия – Виктор слушал, молчаливо, сосредоточенно. Он задал лишь один вопрос. Или же просто подвёл итог рассказу. — Вы всё ещё живы. И та девушка. — Мы и сами не беззащитны. И я успела обрасти некоторыми связями, как вы понимаете. Но... приходится постоянно держать руку на пульсе. Виктор промолчал, лишь прямой взгляд ярких глаз задержался на ней на мгновение дольше. Когда они вернулись, Миккельсен заперся в своём кабинете, "освободив" ей полтора часа, которые девушка заняла, разбирая документы фонда, просматривая паспорта объектов... После отправились к Хольту. Мия предусмотрительно взяла с собой крошечный наушник, настроив на браслете автоматический переводчик с норвежского на английский. Хозяин показался ей... мелковатым. Возможно, по сравнению с Миккельсеном. Но Мия ещё раз утвердилась в верности принятого ею решения. Сухощавый, энергичный мужчина, по человеческим меркам, лет тридцати пяти, не был рад нежданной гостье. Пришлось объяснять ему, кто она есть и кто, на самом деле, Виктор. Оказалось, Хольт "что-то такое" о ней слышал. Беседа пошла проще. Но ничего нового (кроме ненужных подробностей) Мия не выяснила: рассказ Виктора, как оказалось, был, несмотря на краткость, довольно ёмким. Как такового плана тоже прорабатывать не стали. В случае с оборотнями сложно было предполагать заранее – решили действовать по ситуации. Представители обеих враждующих стай прибыли вовремя, в одно время, и, не поздоровавшись друг с другом, сразу прошли в дом. Хольт расположил всех за большим столом, так, что вожаки стай сидели друг против друга, а по обе стороны от них – сопровождающие. Мия и Виктор держались в стороне. Девушка внимательно оглядывала собравшихся. Хотя открытую враждебность демонстрировала лишь стая Рённинген. Их вожак, оборотень лет пятидесяти (возможно, возраста добавляли уродливые рубцы от ожога на левой половине лица и неправильно зажившее, сросшееся над повреждённым глазом веко: столкновение с Виктором не прошло бесследно) то и дело бросал на оппонентов презрительные взгляды, брезгливо кривился и сплёвывал себе под ноги. Сидящие рядом с ним молодые, сильные волки приняли расслабленные, даже разболтанные позы, всем своим видом показывая, кто здесь хозяева положения. Бергеры вели себя сдержанно, и становилось понятно, какая сторона провоцирует конфликт. Хольт занял место между ними, предлагая начать. Бьёрн оглядел единственным здоровым глазом помещение, замечая посторонних. — Женщинам место на кухне, — презрительно сморщился он при виде Мии (для которой все его фразы на норвежском звучали как полная абракадабра, но выручал пока исправно работающий переводчик). — И зачем ты притащил это отребье, Хольт? — сплюнул в сторону Миккельсена. — Надо было добить тебя тогда. Постой-ка, — волк пристальней вгляделся в молчаливую девушку. — Ты даже не волчица! Ты смертная, смертная девка! Ты свихнулся, Хольт? — Вы заблуждаетесь, — голос Мии прозвучал негромко, но твёрдо. — Я не смертная, но и не волчица. И я имею полное право находиться здесь как представитель Ордена Стражей Сумерек. Виктор скрипуче, механически передал её слова. Бергер посмотрел на неё с явным интересом. Бьёрн сузил веки. — Хель, — словно бы тявкнул он и замолчал (автоматический переводчик на этом слове поперхнулся, а Миккельсен переводить не посчитал нужным – Мия решила, что это какое-то ругательство). — Так вот ты какая, порешившая упырского князька. Да и сама полутруп... Чего ты у нас забыла? — Для начала проясним, — Мие приходилось делать паузы, чтобы у Миккельсена была возможность переводить. — Мы стоим на страже Равновесия, сохраняя баланс между людьми, оборотнями и вампирами. — Ты к себе на "вы"? — хамовато усмехнулся Рённинген. — Я не одна. Виктор так же является Стражем, одним из нас. — Теперь ясно, отбросы... — На вашем месте я бы не опускалась до оскорблений. Ваша... междоусобица уже привела к жертвам и свидетелям. Вы ставите под угрозу тайну существования ликантропов. И, если вы добровольно не согласитесь разрешить конфликт, мы будем вынуждены вмешаться. — Звучит, как угроза, но чего-то не страшно. Сидящие рядом ухмыльнулись. — Мне на этих грязных шакалов вообще нас... — Выбирай выражения, Бьёрн, — Хольт нахмурился. — На-срать, — демонстративно, по слогам произнёс Рённинген. — Они забрали моё. Кровь от крови. Пусть вернут. И не смеют трясти своей вонючей шерстью на моих землях. — Вы не понимаете, о чём говорите, — голос подал молодой волк, занимающий место по правую руку от Микаэля, — его сын, Бруно, определила Мия. — Мы с Юдит любим друг друга. Лицо Бьёрна побелело от гнева. — Выродок! Бергер положил руку на предплечье сына, словно призывая его успокоиться, но юноша продолжал с той же горячностью: — Вы ничего не сможете сделать! Мы уже обручены по волчьим законам! Юдит... Мы ждём ребёнка. Мия, отвлекшаяся на эмоциональную речь Бруно, вдруг услышала треск ткани и звериный рык. На месте Бьёрна стоял действительно крупный волк, пригнувшийся перед смертельным броском. Рядом валялились клочья одежды. И обращались его соратники. Замешкавшиеся Бергеры и Хольт не успели бы оказать сопротивления, и Мия, используя вампирскую скорость, в мгновение ока оказалась на столе, живым щитом между готовыми растерзать друг друга волками. Поймав взгляд Бьёрна, она ударила волей. Волк, неудачно попытавшись уйти от гипноза, заскулил и попятился, проигрывая противникам время. Но его соплеменники прекрасно поняли, в ком причина странного состояния их вожака, и в следующее мгновение Мия оказалась бы подмята под одного из них, чья лапа уже задела её плечо... Отбрасывая, как досадную помеху, обидчика в сторону, почти перед самым её носом промелькнула чёрная тень. Через секунду огромный чёрный волк с сероватым косым шрамом на морде стискивал челюсти на шее молодого Рённингена. Все замерли. Пришедший в себя Бьёрн затряс головой, оскалясь. Чёрный сжал зубы сильнее. Придавленный в разы более сильным соперником зверь захрипел, по серой шерсти побежали тёмные капли. Бьёрн опустил морду. Мия, всё ещё стоявшая на столе, посмотрела в ярко-голубые глаза чёрного волка. — Что ж, господа, — выставляя динамик браслета на максимум и осматривая раненое плечо, произнесла она. — Вернёмся за стол переговоров. После того как Мия вышла, давая волкам облачиться (скорее прикрыть наготу) в принесённую женой Хольта одежду, начался второй раунд переговоров, Рённингены выглядели далеко не так дерзко и воинственно, а напротив, пристыженно, даже жалко. Шея сына Бьёрна была обмотана бинтом, но на повязке проступали багряные пятна. Одежда с чужого плеча всем участникам переговоров оказалась тесна и выглядела нелепо. Пожалуй, помимо самого хозяина дома, в самом выгодном положении очутился Миккельсен, которому достался безразмерный банный халат. Конфуз ли с одеждой или с несостоявшейся битвой сыграл на руку устроителям сего мероприятия: оно не затянулось. Мия взяла с Бьёрна Рённингена обещание, что отныне они оставляют стаю Бергеров в покое, пригрозив, что в противном случае Стражей к ним наведается больше и снисхождения ждать не придётся. Волк сквозь зубы обещал, но напоследок, покидая дом Хольта, обернулся и отрывисто пролаял: — Отныне у меня только один сын. Передайте Юдит... и Бьёрну млад... и другому. И я никогда не признаю вашего ублюдка! Микаэль остановил бросившегося было вслед за теперь не отцом Юдит разъярённого Бруно. А Мия с горечью наблюдала в окно, как ссутулившись удаляется тот, кто отказался от своей семьи, повинуясь древним, ветхим, но ещё держащимся на таких, как он, устоям и принципам. Вскоре в развороченной гостиной остались трое. — Могло быть и хуже, — почесал подбородок Хольт, — если бы не вы. Как ваша рана? — обратился он к Мие. Боли уже не было, но плечо горело и жутко зудело, усугубляла положение стянутая присохшей, порванной рубашкой кожа. — Царапина, — ответила Мия. — Всё же рану стоит обработать, — заметил Виктор, а Хольт собрался принести аптечку. — Не нужно, — поспешила прояснить Мия, — у меня регенерация, почти как у вампира. Когда, убрав наиболее крупные последствия переговоров и оставив хозяев дома разбираться с прочими, Виктор и Мия покинули дом, начало смеркаться. В молчании они дошли до машины. Так же молча Виктор достал с заднего сидения предусмотрительно припасённую одежду и, отвернувшись, сбросил халат. Икнув от неожиданности, Мия тоже отвернулась, покраснев, как девчонка. На широкой спине она успела заметить два глубоких, пересекающихся шрама, спускающиеся до ягодиц. Наверное, такими было покрыто всё его тело (и душа). — Отнесёте? — Миккельсен протянул ей махровый свёрток, одёргивая тёмно-синий лонгслив. — Пока я завожу машину. Фыркнув и подняв бровь, Мия всё же забрала халат. Едва она вернулась, заняв место на пассажирском сидении, автомобиль тронулся с места. — Я не понимаю, — прервала вновь повисшее молчание девушка. — Как? — Что как? — сухо уточнил Виктор. — Как вы, новообращённый, обладаете подобной силой? Это невозможно. — Очевидно, возможно. Но пока у меня нет ответа на ваш вопрос. Самое отвратительное заключалось в том, что у Мии ответа тоже не было, и уже вполне стройная теория о Стражах вновь летела ко всем чертям. Получалось, что изначально им давались совершенно разные возможности. Хотя следовало признать, подобные подозрения закрались в её голову, когда она познакомилась с Ассаль, но всё равно... То, что она наблюдала сегодня, не шло ни в какое сравнение. Виктор был силён. Очень. И он умело пользовался этой силой. Умно. — Почему вы напали именно на сына Бьёрна? — Мия знала ответ, но ей требовалось подтверждение. Не отрываясь от дороги, Миккельсен сухо и колко спросил: — К чему эта проверка? Очевидно было, что Бьёрн остановит побоище, опасаясь за жизнь единственного сына. Ему всё ещё есть что терять. Мия сглотнула, отвернувшись. — Хель, — хрипло проговорила она, переводя тему, — о чём это? — Вы действительно хотите знать или просто... — Действительно хочу. Иначе я бы молчала, а вы тем более. — Скандинавская богиня Хель, заведующая царством мёртвых и оберегающая хрупкую границу между своим царством и миром живых, — оборотень, и в её жилах течет йотунская кровь. Временами она живёт в своих чертогах, но также она часто отправляется путешествовать по мирам. В человеческом мире она появляется в образе полусгнившего трупа. — К чему... — Есть и другое описание богини Хель. Частично она прекрасная женщина — настолько прекрасная, что красота всех красавиц мира меркнет по сравнению с ней. Но частично она является всё тем же разлагающимся трупом. — Значит, всё же я угадала, это было оскорбление. — В редких случаях Хель принимает образ белокожей и белокурой девушки, которая источает запах тлена. А ещё она распространяет холод, который нельзя спутать с понижением температуры в атмосфере: это могильный холод. Именно поэтому образ невинной девушки, наверное, является самым жутким воплощением божества. — Вон оно что... — Я не стал бы на вашем месте примерять древние легенды на себя. Дурь всё это... — А мы едем... — Ко мне. Примете душ, переоденетесь... — Разберусь с билетами до Нью-Йорка, — с этими словами Мия, открыла экран на браслете. — Как угодно, — было произнесено обыкновенно ровно, сипловато, безэмоционально, но отчего-то Мие послышалось разочарование. Душ она всё-таки приняла. И переоделась, и забронировала билет на ночной рейс. Виктор собирался её отвезти, но Мия напомнила, что он не спал больше суток. Мужчина спорить не стал, вызвав такси. — Спасибо, — сказала она у порога. — Если бы не вы, я едва ли отделалась бы просто царапиной. Да и в целом... Я понимаю, что нарушила ваш привычный уклад (кажется, это становилось недоброй традицией). — Спасибо. Что нарушили, — Виктор смотрел на неё прямо. — Я спрошу, но вы можете не отвечать. Ваше кольцо. Вы сказали, что у Стражей нет близких. Мия неосознанно крутанула свободно и привычно естественно жившее на безымянном пальце колечко. — Я замужем, — огромным усилием воли Мия заставила себя не отводить взгляд. — У меня дочь. У других... — Я понял, — голубые глаза погасли, спрятавшись. — Чего вы боитесь. Домой Мия везла бессменную небольшую спортивную сумку и неподъёмный багаж вопросов, которые зародил или просто обнажил, очистив от трусливой шелухи (не)возможностей и оправданий, новообращённый Страж. *** Это была их вторая очная встреча. Виктор всегда информировал её о конфликтах, которые разрешал. За прошедший год он успел столкнуться с вампирами, познакомиться с Бенту лично... не просто познакомиться (Мия многое бы отдала, чтобы увидеть в деле эту странную команду). Но Виктор никогда не просил о встрече, а тем более о помощи. Значит, не требовалась – Мия была уверена. Вырвавшись наконец из выжавшей из неё все силы пробки, Мия уже не сверялась с навигатором: выбранный для встречи ресторан был ей хорошо знаком. Ван Арт нередко приводил её именно сюда: дорогое, изысканное меню, со вкусом оформленный зал, приглушённое освещение, живая музыка – идеальный антураж для романтического вечера. И тем сильнее было первое её удивление подобным предпочтениям норвежца. Но стоило Мие подключить к обыкновенно рвущимся в авангард эмоциям разум, всё встало на свои места: и далеко расставленные друг от друга в заботе о создании интимной обстановки для своих гостей столики, и играющая постоянным фоном музыка. Опоздавшую на полчаса Мию встретили и проводили к самому дальнему столику. За время, пока они не виделись, особенных перемен ни во внешности Миккельсена (кроме тёмно-серой рубашки и брюк, обусловленных здешним дресс-кодом), ни в манерах не произошло. Виктор невозмутимо, с каменным лицом наблюдал за её приближением, поставив на стол кофейную чашечку. Мия отодвинула стул и села: — Добрый вечер, Виктор. Ещё раз прошу прощения за... — Одного раза достаточно. Я в городе всего несколько дней, и уже успел оценить прелести Нью-Йорка в час пик. Прежде чем я расскажу, зачем я вас позвал сюда, я хочу, чтобы вы поужинали. Сегодня вам едва ли представится такая возможность. Мия знала, что отрицать очевидное и просить быстрее перейти к делу – попросту сотрясать воздух, потому, вздохнув, подозвала официанта и выбрала салат из морепродуктов и лаймовый фреш. Пока готовили её заказ, девушка попыталась расспросить своего собеседника о знакомых стаях, но разговор не клеился. Ужинала Мия в полной тишине, спасала живая музыка. Абстрагироваться от своего неразговорчивого визави у неё получилось неплохо: как оказалось, она действительно голодна (неудивительно: это была её первая за день еда). И только когда забрали пустую тарелку, и Мия придвинула ближе стакан с фрешем, Виктор сообщил: — В течение последних двух недель во Франции, Швеции и Дании произошло по три-четыре случая странных смертей среди ликантропов. Вам что-то известно об этом? Нахмурившись, Мия покачала головой, приготовившись слушать дальше. — Возможно, я бы тоже не получил так быстро доступа к этой информации, но три дня назад подобным образом погиб двоюродный брат Хольта. Он проживал близко к границе со Швецией. По меркам оборотней, он был молод и отличался отменным здоровьем. Как вы понимаете, ничего не предвещало. — Где это произошло? — Дома. Он вернулся из города. Жена вспоминает, что странно возбуждённым, на каком-то эмоциональном подъёме. Затем почувствовал недомогание, тошноту, резкие боли в области живота, началось обильное слюноотделение, кожа покраснела и стала зудеть, появилась одышка. Всё, о чём я вам рассказываю, развивалось в течение нескольких минут, то есть домашние почти не имели возможности его спасти. — Напоминает симптомы отравления. — Именно. Но не просто отравления, а конкретно волчьим аконитом. Вот только никогда симптомы не проявляются настолько стремительно. И чтобы привести к летальному исходу взрослого волка, понадобилась бы доза... Я с трудом представляю ликантропа в здравом уме съедающего около трёх-пяти кустов этой дряни. У брата Хольта не было причин для суицида, тем более таким мучительным способом. Но самое странное даже не это. — А что? — Мы нашли тех, кто мог бы провести вскрытие волка. Никаких следов яда и вообще посторонних веществ ни в крови, ни в тканях организма не обнаружено. Выясняя обстоятельства этой смерти, я узнал о похожих случаях на соседних территориях. Как вы понимаете, ликантропов, которых и без того не так много, не могли не привести в волнение подобные события. Ходят упорные слухи, будто все эти смерти – дело рук вампирских Князей, делящих нейтральные территории. — Но... зачем? — Я задаю себе тот же вопрос. Но у меня появились и другие мысли. Я вспомнил ваш рассказ о клане, экспериментирующем с ядами и веществами. Что если они переключились на волков. Или кто-то в своих целях воспользовался их услугами. — Первое сомнительно. Второе... Не знаю. Но в любом случае проверить не мешает. Всё это крайне подозрительно. — Если смерти продолжатся, волки терпеть не станут. Они уже определили для себя виновников. Понимаете, к чему это ведёт? — Вы обратились ко мне не просто так. — Да. Вы говорили, что у вас есть связи в вампирских кругах. И, как я понял, им этот клан так же поперёк горла. Возможно, мы просто не знаем, что искать. Тело погибшего всё ещё в морге. — Я поняла. Постараюсь найти специалистов. Но вы понимаете, что среди них могут быть вампиры. — Мы подготовим родственников. Проблем не будет. — Хорошо. Я дам вам ответ в ближайшее время. Миккельсен кивнул, но взгляда не отводил. — Это ещё не всё? — Вы завершили ужин? Получил кивок в ответ. — Слышал, прогулки на свежем воздухе полезны для пищеварения. Тут, за углом, я приметил сквер... Официант, — остановил он пробегающего мимо молодого человека, — я хочу счёт. По-видимому, слово "пожалуйста" в лексиконе норвежца было избыточным. — Я заплачу за себя, — предупредила Мия. — Как угодно, — пожал плечами Миккельсен. Пока ждали счёт, запястье Мии растревожила настойчивая вибрация. Увидев имя звонившего, она неосознанно улыбнулась, извинилась перед норвежцем и приложила браслет к уху. — Вик... — Мия заметила, как вздрогнул и побледнел Миккельсен, но, не успела она поинтересоваться его состоянием, как норвежец знаком убедил её, что всё в порядке. — Добрый вечер, милая. Я собираюсь выезжать. Могу забрать тебя, если ты завершила с делами в городе. — Пока нет, но не думаю, что надолго здесь... — вопросительно взглянула на Миккельсена и получила утвердительный кивок. — Да. Ненадолго. — Чудесно. Жду от тебя адрес. О своём автомобиле не волнуйся, я решу эту проблему. — Спасибо, Вик. До встречи. Сообщение она отправила тут же, всё-таки спросив: — С вами всё в порядке, Виктор? — Да, не стоит внимания. Это личное. Им принесли счёт. Мия оплатила свой заказ. Сквер, упомянутый Миккельсеном, о существовании которого бывавшая здесь неоднократно Мия и не подозревала, оказался почти пустырём, во всех смыслах. Совершенно безлюдным, но довольно обширным куском странно незастроенного пространства, с хаотично протоптанными дорожками, двумя чахлыми деревьями ровно посередине и старенькой скамейкой между ними. Идеально. Спрятаться и подслушать что-либо было здесь невозможно: каждый уголок со скамейки просматривался прекрасно. — Присядем, — предложил Виктор и, не дожидаясь ответных действий, первым же последовал своему призыву. Мия осторожно примостилась рядом на краешек, справедливо опасаясь, что после этого вечера её обновке не помешает химчистка. — Да, есть ещё кое-что. Ходят слухи, что в Европе, а точнее в Испании, появился новый Страж со способностями вампира. — Позвольте угадаю... Бенту. Просила ведь его держать язык за зубами, — раздражённо прошипела Мия. — Нет. Слухи эти ходят среди вампиров. Ну и теперь среди волков тоже. И судя по вашей реакции, они небезосновательны. Значит, я не зря предложил... прогулку. — Да, появился новый Страж. Девушка двадцати лет, Мария Виктория Наваррете. Проживает в Барселоне. Я только вернулась оттуда. Но. Она не желает принимать предназначение. А я... не могу её заставить. Я посчитала, что, возможно, спустя время... Но исходя из ваших слов, этого времени у неё может не быть, если её существование уже не является тайной. Конечно, я просила Бенту присмотреть за ней... Но видимо, придётся вернуться в Барселону. Необходимо уговорить её. Опасность слишком велика. — Я могу полететь с вами. Возможно, вдвоём мы сможем подобрать веские аргументы. — Нет. С тем, о чём вы говорили в ресторане, тоже следует разобраться в кратчайшие сроки. Все мы понимаем, к чему может привести... Для вас это первостепенно. Я найду специалистов. Новообращённые Стражи – целиком и полностью моя зона ответственности. Миккельсен странно на неё посмотрел и поднялся со скамейки. Мия встала следом. — Значит, жду вашего звонка, и вместе с теми, кого вы найдёте, вылетаем в Норвегию. — Виктор, — она пристально взглянула на него. — Вы ради этого прибыли сюда? — Неважно, — сухо ответил мужчина. — Здесь недалеко. Мия улыбнулась. — Оказывается, вы умеете шутить. Ну... тогда до звонка? — Я провожу вас до машины. — В этом нет необходимости, я... — Провожу, — твёрдо повторил норвежец. Мие оставалось только со вздохом принять данность. Чем ближе они подходили к дому, отделяющему "сквер" от цивилизации, тем явственнее уже обыкновенное для них молчание переходило в напряжение. Мия отчётливо видела, как насторожён Миккельсен. И едва они ступили за угол, норвежец стремительно обошёл её, пряча за своей спиной и сипло процедил: — Как знал...