III. Охота на ведьм

США, Нью-Йорк — Как знал... — сипло процедил норвежец. Мия, совершенно потерявшая обзор, решительно ничего не понимала. Поведение Миккельсена буквально било тревогу, но она не ощущала никакой угрозы. Наверное, со стороны это выглядело глупо, но девушке ничего не оставалось, кроме как, вытянув шею, из-за могучего плеча взглянуть наконец в лицо предполагаемой опасности... И понять: ничего удивительного в её спокойствии, равно как и в тревоге Миккельсена, не было. Причина и основание и того, и другого, сложив на груди руки, по-кошачьи лениво щурясь от неона рекламы на витрине и напрочь игнорируя вставшую между преграду, встретилась с ней чёрными, как ночь, (как и полагается опасности) глазами, вопросительно (нет, пожалуй, всё-таки иронично) выгнув бровь. Конечно, надо разделять уже долг и личную жизнь, и незачем допускать чужаков в частное пространство и делиться с ними подробностями... Зачем? Ведь гораздо интереснее (и главное, познавательнее), когда всё происходит вот так, правда? "Прекрасно", — подвела итог моментальному внутреннему монологу Мия. Затем состроила сконфуженно-виноватое выражение лица (обращённое понятно к кому... обыкновенно действовало) и попыталась сгладить ситуацию, грозящую вот-вот выйти из мирного русла. — Виктор... — выходя вперёд и почувствовав на себе сразу оба взгляда, мысленно изобразила фейспалм (чёрт! вот же...), затем совершила полуоборот к Миккельсену, напряжение которого ощущалось кожей, хотя внешне он оставался непроницаем. — Всё в порядке. — Вы его знаете? — глухо уточнил норвежец. — Да, — исчерпывающе, молодец... вот ну только не начинай, не надо, Вик (бровь вампира, занявшая было исходное положение, вновь взметнулась вверх). — Я должна прояс... Мне следует вас представить. Коротко выдохнув через нос, она решила начать с Виктора... пфф... — Виктор Ван Арт. Князь, — негромко произнесла Мия, не заметив рядом никого, кто мог бы услышать, и ещё тише, — и мой муж. Оказывается бровь Миккельсена тоже оказалась вполне себе способной к подобным фокусам (едва ли, когда она говорила о связях в вампирских кругах, подразумевались связи подобного рода), и теперь оба мужчины точно воспроизводили мимику друг... хотя у Виктора вверх поползла правая бровь, а у Вик... да что ж такое-то, а?! Но шоу должно продолжаться. Да... — И Виктор... — Миккельсен, — перебил её норвежец, делая несколько шагов вперёд и протягивая руку. Ван Арт также шагнул навстречу и ответил на рукопожатие. — Теперь я могу попрощаться, — Миккельсен обернулся к Мие, и девушка поняла, что на этот раз она оставила норвежцу ничуть не меньше вопросов, чем обыкновенно он ей. — Жду вашего звонка. И не прощаясь направился в сторону парковки. — Кхм... — Да, Вик. Ну вот так, — виновато пожала плечами она. Вампир молча распахнул перед девушкой дверцу автомобиля, но, когда она приблизилась и уже приготовилась занять пассажирское кресло, волной мурашек пробежало по нежной коже шеи прохладное дыхание и: — Здравствуй, милая. — Здравствуй, — улыбнувшись, обернулась, — Ви... — встречая его губы. Лёгкий, приветственный поцелуй, который, стóит чуть... Но вампир отстранился, прищуривая веки: — Один я нахожу частоту использования моего имени в течение объективно малого временного интервала несколько... избыточной? Хихикнув, она забралась в салон, Виктор захлопнул дверцу. С парковки ресторана вырулил невзрачный тёмный седан. За рулём был Миккельсен, он, не оборачиваясь, смотрел на дорогу... Мия вспомнила. И, когда Виктор занял водительское сидение, она, глядя на часы и нервно покусывая ноготь большого пальца, уже набирала номер. Без лишних вопросов вампир завёл машину и тронулся с места. Гудки шли. Долго. Слишком. Оборвались. Мия нажала вызов снова. И снова гудки. — Мия? Что-то произошло? — сонно и оттого более, чем обыкновенно, смазанно акцентом. — Надеюсь, что нет. Но это ты мне скажешь. Надеюсь. — В смысле? Я это...тут спал немного... Туго соображаю. Извини. — Бен, вспомни, что ты обещал мне. — Ммм... А, ты о... — Да. Так что? — Всё в порядке. Глаз не спускаю. — Уверен? — Да. А что... — Постараюсь завтра вылететь в Барселону, — Виктор бросил на неё быстрый взгляд. — Объясню на месте. — Ну... хорошо... ладно... — Тогда до встречи, Бен. Извини, что разбудила. — Да ничего... — Уфф, — обессиленно выдохнула она, уронив на колени руки, но сразу спохватившись, что надо заказать билет... Если бы не вскользь брошенное Виктором: — Завтра концерт. Она не сразу поняла... А потом: — Ччёрт! — Мия... — Извини, Вик... Как же я могла забыть... — Если важное, я постараюсь объяснить Вивиан... — Нет. В смысле... Важное, но я уже и так многое пропустила. Виви – важное тоже. — Пояснишь? — Да. Сейчас? — У нас достаточно времени в дороге. Будет чем его занять. — Тогда сначала. Ты ведь понял, почему я задержалась в Каталонии? Помимо моего промаха с базиликой. — Да. Новый Страж. — Девушка. Рождённая Луной и вампирской природой. Виктор дёрнул уголком рта. — Да, я понимаю, что опасно было её там оставлять. Но она не захотела. Даже выслушать меня не захотела. И я оставила её, надеясь, что никто не узнает... Знают все: и вампиры, и волки. Уверена, Мора тоже в курсе... — Вивиан поймёт. — Что она поймёт, Виктор? Что я не изыскала возможности выделить пару часов, хотя она предупредила за месяц? Да, она промолчит, потому что как ты. Ничем не покажет, что ей это важно. Выпустит колючки... Но я-то знаю... Бенту присматривает за девушкой. Говорит, что всё в порядке. К ней домой не сунутся: район густонаселённый... Разница в половину суток. Я задержусь. — Можешь воспользоваться частным рейсом. — Да, тогда ещё меньше... — Страж прилетал за этим? — Виктор? Не совсем... Он тебе не понравился. — Ты знаешь, я не ценитель мужской красоты. — Брось, Вик. Ты понимаешь, о чём я. Уверяю, встреча в ресторане... — Дело не в ревности. Женщина, заинтересованная в мужчине, не станет одеваться подобным образом на встречу в ресторане. Во-первых. — А во-вторых? — Ты моя. Меня беспокоит другое. — И что же? — Твоя уязвимость. То, насколько ты её ощущаешь в присутствии этого... Стража. И пытаешься скрыть. — Виктор, думаю, ты всё-таки ошибаешься. Ты знаешь... — Я знаю. Но он не знает. Его стремление опекать тебя настолько очевидно, что едва ли осталось для тебя незаметным. — Причина скорее всего во мне. Вернее, в том, как я воспринимаю Вик... Миккельсена. Да, я уже поняла, что все Стражи совершенно разные, и за каждым своя судьба... Но пока, до него, я всегда осознавала своё преимущество в силах... нет, скорее, в опыте, из-за разницы в возрасте, возможно, и того, что я проживаю эту жизнь дольше, чем они. Именно осознание это позволяло крепко держаться на позициях лидера, вести за собой... Здесь же... Всё по-другому. Мне кажется, будто Миккельсен был изначально рождён для этой роли. — Каждый из вас рождён не случайно... — Нет, я имею в виду, что ещё до жизни Стража. Не могу объяснить. Как будто чувствую, что он больше заслуживает... Ладно, я разберусь... — Не сомневаюсь. — Вернёмся лучше к изначальной цели нашей с ним встречи. Тем более без твоей помощи в этом вопросе нам, похоже, не обойтись. Когда Мия завершила свой рассказ, Виктор уже вырулил на шоссе, ведущее к дому. Только сейчас, когда до конечной цели маршрута осталось не более пятнадцати минут, она поняла, насколько устала... и ещё: — Вот же... Ну просто мать года! Надеюсь, Виви дома и в порядке. — Конечно. Около двух часов назад она мне позвонила. Всё в порядке. Линн забрал её из школы, отвёз "по делам" и вернул домой. — Мартин? — Да. Мы беседовали с ним сегодня. Он уверил меня, что для него не составит труда... — Мне непонятно другое. Только вчера ты был решительно против... — Мы с ним беседовали. — А, ну ясно. Конечно. Теперь ты мне скажешь, что дал согласие на тренировки и у Виви появился личный водитель. — Согласие на тренировки я, действительно, дал. Что же насчёт личного водителя, это была... разовая акция. В ответ Мия неразборчиво промычала что-то, то ли продолжая удивляться, то ли выражая понимание. — Вернёмся к твоему рассказу. Смерти ликантропов тоже вызывают у меня вполне понятные подозрения. Но во-первых, необходимо убедиться в том, что при вскрытии тела патологоанатом не допустил ни ошибок, ни нарушений и квалификация его была достаточна... Как итог, я бы настаивал на повторном вскрытии, но только проведённом моим специалистом. Во-вторых, если, говоря про случаи гибели волков, мы... трое... помянули клан, необходимо отправить в Норвегию специалиста, хорошо знакомого с технологиями Сомбрас. — У тебя уже есть кандидатуры на примете? — Да. Полетят доктор Фултон и доктор Гудман. Смертные. С ними отправлю Фрэнсис: она сможет ассистировать при вскрытии и обеспечить охрану, но... — Миккельсен уверял, что для прибывших с ним вампиров проблем не будет. — Хорошо. Для меня это ценные специалисты. — Поговорю с Эндрю, его помощь в обеспечении безопасности лишней не будет, особенно днём. Думаю, Макс даст ему несколько отгулов. И Миккельсен –сильный Страж, несмотря на то, что новообращённый. Вопрос с Эндрю Мия решила по дороге. И, когда она вошла в дом, поняла, что поступила правильно, потому что, перешагнув порог, ни о каких делах, проблемах думать не хотелось. Виви уже спала, что было почти удивительно: обыкновенно она так рано не ложилась. Но это было даже хорошо, ей стоило выспаться: завтра предстоял ответственный день. Как и самой Мие. Значит, в душ и... (она взглянула на сосредоточенного Виктора, приоткрывшего балконную дверь в спальне и о чём-то задумавшегося на фоне роскошного ночного неба) нет, не спать... Забрав сорочку и полотенце, она скользнула в ванную. Душ освежил и мысли, и тело, и спать расхотелось совершенно. Привычно налив немного тоника в ладонь и промокну́в лицо, Мия нанесла ночной увлажняющий крем (от природы её кожа всегда была склонна к сухости, и регенерация регенерацией, но подобный уход устранял дискомфортное ощущение стянутости и позволял выглядеть по утрам значительно свежее). Убирая средства на свою полочку, она нечаянно задела бутылочку, стоявшую ниже, но успела подхватить, не позволив содержимому разлиться. В её руке, уже приготовившейся вернуть вещь на место, оказалось массажное масло. Мия загадочно улыбнулась. На место бутылочка возвращена не была. Когда она вышла из ванны, Ван Арт сидел на кровати, сосредоточенно просматривая что-то на экране браслета, но, заслышав её приближение, свернул экран. — Все, о ком я говорил, предупреждены и к завтрашнему вечеру будут готовы. — Спасибо. С утра позвоню Миккельсену. Не думаю, что на сборы ему понадобится много времени. Но, Вик... Вампир вопросительно выгнул бровь. — Ты же сам говорил, что дела мы оставляем за пределами спальни, — почти промурлыкала она, забравшись на кровать и положив руки на его плечи, осторожно собирая ноготками шёлк рубашки. — Таки уличила меня в непоследовательности, — нарочито сокрушённо покачал головой вампир, между тем как проворные пальчики мало того что подобрались к вороту рубашки, но и справились с первой пуговицей. — Милая, — он бережно накрыл её руки своей ладонью, — время позднее, тебе следует выспаться, завтра нас ожидает непростой день. — Именно, — прошептала Мия, и не думая останавливаться, задела, будто невзначай губами его ухо, опалив дыханием, мягко круша вынужденное сопротивление. — Неясно, что нас ждёт завтра и когда нам вновь представится возможность побыть вдвоём. Во-первых. — А во-вторых? — вампир отпустил её руки, и они, как ни в чём не бывало, продолжили свою работу, раздразнивая случайными щекочущими прикосновениями. — Во-вторых, — лениво протянула она чуть севшим голосом, — непоследовательность – страшное преступление, жутчайшее... А за преступлением, как известно, — последняя пуговица сдалась, и внимания пальчиков удостоились его руки: скользящее движение от плеча к запястью – и вот уже браслет лежит в стороне, — следует... — В-третьих. Будет? — Виктор продолжал игру. — Непременно, — рубашка легко соскользнула с плеч. — Ты же прекрасно понимаешь, — звякнула пряжка ремня, — что я не могла не подготовить исчерпывающий аргу... Ах! Полустоном выдохнула она в рот вампира, жадно притянувшего её к себе. И тело само предательски рушило все её планы, голодно приникая к желанной прохладе кожи, зарываясь в непокорную мягкость его волос. Ни единого шанса... Краем сознания в дурмане, головокружении поцелуев, ласк, она улавливала шорох сбрасываемой одежды... Поддетая умелыми пальцами, вниз убежала бретелька сорочки, освобождая жаждущую свобо... нет, его прикосновений грудь. Порывисто вздохнув между поцелуями, Мия мягко надавила на его плечи, вынуждая отстраниться. — Не торопись, милый, — произнесла она (с голосом не справившись, хрипло, но... он, обнажённый, с блестящими глазами, растрёпанными волосами, стоял перед ней на коленях, зовя её, требуя), — как же наш исчерпывающий аргумент... Мия нашла глазами в складках постели отброшенную в пылу страсти бутылочку, потянулась, открыла, вылила немного масла на ладонь. Виктор не отводил глаз от своей соблазнительницы. Она неторопливо растëрла масло по ладоням, не удосуживаясь поправить наполовину снятую сорочку, борясь с искушениями своего тела, взращивая – его. Тонкой струйкой пролила масло ему на грудь, тут же останавливая её пальцами и вновь завладевая его губами. Под мягким давлением он оказался вынужден откинуться назад, опершись на руки, и теперь был полностью в её власти. Её ладони плавно огладили грудь, спустились с поджарому животу, одаривая вниманием каждую мышцу, каждую взбухшую венку, подобрались к томящейся от желания плоти, обхватили... Виктор запрокинул голову, прикрывая веки... Вновь ушли, лаская, поцарапывая внутреннюю поверхность бёдер... Вернулись, соблазнительно, преступно медленно... Обе ладони начали сладкую пытку, затем одна легла на живот, словно просто наблюдать, видеть было недостаточно... Недостаточно. Она впитывала кожей, запечатлевала в себе редкие мгновения его открытой, стонами отпускаемой, абсолютно доверившейся неги, дарила ему наслаждение и сама изнемогала от желания большей близости, большего контакта. Мия наклонилась, облизнув губы, прекрасно помня о его слабости... И в полудюйме от напряжённой, подрагивающей плоти её подбородок подняли прохладные пальцы. — Достаточно... Исчерпывающе... — низко произнёс вампир. — И всё же я бы предпочёл... Не продолжая, он прильнул к её губам. Продолжая целовать, одним движением освободил от ставшей ненавистной сорочки необходимое до дрожи тело, уложил на кровать. Покрывая поцелуями разгоряченную, порозовевшую кожу, широко развёл колени, притягивая её ближе, и вошёл, едва сдерживаясь сам, чуть, едва, остановившись вдруг, распалив и замерев, вынуждая молить о большем, но не позволяя этого. Вместо мольбы с губ Мии сорвался громкий стон: одарившие прохладной лаской чувствительную кожу живота пальцы опустились ниже и затрепетали, собирая все вмиг обострившиеся ощущения в одной точке, доводя до исступления. Она извивалась под ним, его неумолимыми пальцами, задыхаясь в немых всхлипах, возносясь, вытягиваясь струной, единой, единственной в его руках, вспыхивала, рассыпалась, рассеивалась под его взглядом, полным бесконечного желания, восхищения, любви... Ещё вздрагивающую в изнеможении, он обнял её, переплетя пальцы, вжимая в матрас обессилевшие, покорные запястья, мягко толкнул глубже, медленно, плавно, ещё и ещё, распуская по, казалось бы, опустошённому, бесчувственному телу какую-то притуплённую, томительную сладость. Ещё... — Ещё, Вик.. — одними губами. — Моё всё, — забирая теплом её тела, дыхания согретое имя. Ещё, ещё... Пока в тонких венах вновь не зачастила, не зазвучала призывно жажда, её жажда. Виктор отпустил её руки, оставляя поцелуй в ладони, следом обхватившей его шею в стремлении стать ближе, ещё... И на самой грани, на краю, ловя в пропасть срывающееся мучительным стоном дыхание, он приподнял её бёдра, вдруг становясь невозможно, предельно её, всегда её, всегда... ... Здесь, под толщей каменных глыб, ночь не сменялась днём, минуты длились часы, а часы – десятилетия... Только воском сгоревших свечей и копотью факелов на камне оседало время... — Дитя... — прошелестел голос из-под скрывающего лицо капюшона. — По сию пору не проявилось, Тень, — сидящий напротив не поднимал головы. — Дитя смертно. — Для всякой вещи есть своё время и устав, — безразличным эхом откликнулся шёпот. — И сейчас первостепенно другое. — Мы достаточно выжидали. Всё подготовлено. В последние недели мы организовали три похищения девушек похожего типажа. После... будут другие. Никто не заподозрит, что цель именно она. — Какова вероятность, что нашим планам помешают? — Стремится к нулю, Тень, — собеседник почтительно склонился ниже, придерживая капюшон. — Мы позаботились о том, чтобы им было чем заняться. — Свидетели нам не нужны. — Свидетелей не будет. Если волк окажется поблизости, воспользуемся образцом. — Если мы начинаем действовать, то дальнейшее промедление недопустимо, брат мой. У них не должно быть ни единой возможности ответного хода. — Мы не просто ждали. Не будет ни единой возможности. — Готов ли подарок Князю? — Ожидает Вашего указания. — И нашёл я, что горше смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце её – силки, руки её – оковы. — Истинно, мудрейший, — смиренно проговорил гость. — Время насаждать, и время вырывать насаженное. Наше время пришло. США, Нью-Йорк Виктор, неслышно собравшись, коснулся губами волос спящей Мии. Маленькая, нежная, сильная, его... Сон её был так трогателен и безмятежен, будто поцелуи и ласки забрали все тревоги дня прошлого и грядущего... Что ждёт их? Вампир тихо покинул спальню. Дверь в комнату Вивиан была приоткрыта. На дюйм, не больше. Настолько же, что и в её мир для него сейчас. Хотя, казалось, совсем недавно он сам был центром мира для доверчивой, наивной сероглазой малышки с кукольно длинными ресницами – мира чудес, цветочков, добрых взрослых, исполинских деревьев, удивительной крошечной жизни... Как изменился он теперь? Виктор мог только догадываться. Но по-прежнему твёрдо знал одно: на этот мир, такой хрупкий, уязвимый, непохожий совершенно на его собственный, никто не посмеет посягнуть. Потому что он не позволит.