III. Охота на ведьм

США, Нью-Йорк Виви разбудило гудение. Нет, не будильника. Не сразу добравшись по непривычно просторной кровати до браслета, она, щурясь от косых утренних лучей, ловко преодолевших ещё молодую, ненадëжную крону тополя и неплотно задëрнутые гардины, приняла вызов. — Привет, мам. — Что с голосом? Ты не заболела? — Нет, я просто... в спящем режиме. Могу немного виснуть. Как долетели? — Всё хорошо. А... разве Мартин за тобой ещё не заехал? — Мартин? За мной? — Да, он позвонил, сказал, что сам будет отвозить тебя на тренировки и потом к Ноэлю. Или вы ещё не обсуждали этот вопрос? — Мы... обсуждали... наверное... да... точно... — Виви, промахиваясь подрагивающими пальцами, добиралась до сообщений. И добралась... — Виви, с тобой точно всё в порядке, детка? — Да, мам, — Виви яростно потëрла щëку, чтобы быстрее прийти в себя. — Я, кажется, всё проспала. Мартин через пятнадцать минут будет. — Тогда собирайся, я попозже позвоню. Или папа. — Да. Спасибо, мам. — Хорошего дня, Виви. Люблю тебя. — И я. Как ужаленная Виви вскочила, заправляя кровать. Рассиживаться было некогда. Пятнадцать минут – и Мартин. Уже четырнадцать. И когда он успел? С учëтом разницы во времени... Ночью караулил прилëт родителей?.. Хотя, да... Он же вампир. Он вампир. Девушка отодвинула створку шкафа, доставая просторную серую футболку и леггинсы для тренировки. И одежду... Выглянув в окно, потянулась было за юбкой, но вовремя вспомнила об особенностях предыдущей поездки с Мартином, остановившись на джинсах и уже белой (правда, такой же бесформенной) футболке. Не на свидание же она собралась (напоминать почаще)? Вот именно. Ухватив спортивное бельё и на ходу скидывая пижамные шорты, Виви устремилась в смежную с комнатой ванную. Некогда ей думать о всяких глупостях. И без того вчерашней рефлексии хватило по горло. Пришла к выводам? Вот и действовать теперь следовало соответственно... накануне Ноэль забрал вещи Виви, обменявшись с Артуром приветствием. От приглашения на чай вампир, извинившись, отказался, пообещав скоро обязательно заглянуть. Едва девушка открыла дверцу автомобиля, Говард поспешил покинуть заднее сидение автомобиля: сова плохо переносила тесные замкнутые пространства и даже в своëм более чем просторном вольере часто выглядела несчастной, обиженной и одинокой, потому, в отсутствие Виктора, Мия нередко пренебрегала заточением своего любимца. Однако яркий дневной свет ослепил птицу – она неуклюже спикировала на землю и, растопырив крылья, недовольно затопталась кругами. Автомобиль Артура осторожно двинулся с места. Виви удобнее подхватила горшок с гималайским маком, глубоко вдыхая терпкий, свежий запах осыпающих землю смолистыми почками, недавно зазеленевших тополей... На самом деле, всё было не так уж и плохо... — Привет, дедушка, — улыбнулась она, — принимай ссыльную, неприкаянную... Приехала вот нарушить твой покой... Опять. — Ты знаешь, девочка, что твоë присутствие здесь мне не в тягость, — Ноэль легонько приобнял внучку, чтобы не задеть хрупкое растение у неё в руках. — Вижу, ты не с пустыми руками. На редкость, симпатичный экземпляр. Однако подобные путешествия ему на пользу не пойдут. — Насколько мне известно, за свою недолгую жизнь он пережил и более масштабные вояжи. В общем, пока он со мной. Так же, как и этот крылатый бездельник. Эй, Говард!.. Сова моргнула круглыми, янтарными глазами, ухнула, переступила с лапы на лапу и снова замерла. — В дом ты не собираешься, как я понимаю, — пробормотала Виви. — Сейчас, — она поставила цветок на землю, подошла к сове и, подняв, подсадила птицу на ветку ближайшего тополя. Говард тихонько ухнул, прищурился и сделал вид, что задремал. — Ладно, будем считать, что я тебе поверила, — усмехнулась девушка и поспешила обратно: Ноэль уже приблизился к дому, скрывшись в тени. Внутри было как всегда чуть сумрачно (днём все гардины были опущены), прохладно, по-своему уютно, очень чисто и... очень тихо. Их собственный дом находился в гораздо большем отдалении от города, но не был тихим настолько: к ним постоянно кто-то приезжал, а если нет, то в нëм всё равно жило, гудело вечно длящимся в мамином кабинете ремонтом, маленькими готовящимися сюрпризами, незаметными поначалу переменами в интерьере, таким родным суетливым мельтешением... Покой приходил вместе с отцом, с его негромкой, уверенной силой, глубиной, постоянством. Приходил — и дом, словно большой кот, мурча, сворачивался клубочком (как и Мия частенько на плече мужа в гостиной), ненадолго, чтобы, вдохнув, лениво потянуться и, странно балансируя между, увлечь снова в бесконечную круговерть событий, лиц, встреч, дел... Их дом дышал тем, что пело, вибрировало, не умолкая, между мамой и отцом. В их доме тихо не было никогда. Как Ноэль не сходил с ума в своей постоянной тишине, Виви не понимала. Как и той искренней теплоты, которой встречал её старый вампир всякий раз, когда, по милости родителей, она сваливалась на его голову, и такой привычной ему тишине приходил конец. Но разбираться не спешила. В её жизни вообще понятного было до обидного мало. В жизни, в рождении... Потому она просто знала, что здесь её тоже ждут. И в этом тихом, сумрачном доме у неё была своя комната, небольшая и очень непохожая на все остальные, потому что её. С мягким ковром, лëгкой дымчато-голубой вуалью шторы, абстрактными разводами от белого до светлой лазури на стене в изголовье кровати (и каких только сказок не рассказывали Виви эти туманные, обманчивые переливы красок!), с молодым краснолистым клëном под окном, который они вместе с дедушкой посадили, когда ей исполнилось три годика (она даже помнила, точно помнила). — Ты разбери пока вещи, — Ноэль поставил сумку у входа. — Скоро доставят обед и продукты. А потом, если пожелаешь, наведаемся в оранжерею. Канны зацвели. — Такое пропускать нельзя, — улыбнулась Виви. — А как призрак поживает? — На удивление, неплохо. И тоже собирается цвести. Быть может, даже застанешь. — Заснять бы. Если бы мистер Диас увидел... Да, я знаю, не смотри так. Это просто мысли вслух. Просто всё так... Вокруг меня так много необыкновенного, такого, что перевернуло бы жизнь каждого, наверное. А я прячу, и скрываю, и живу или стараюсь жить, как все... Хотя не очень получается, наверное... И вообще всё не очень получается... А, ладно... — Виви плюхнулась на кровать. — Вивиан... — Ноэль на какую-то долю секунды задумался. — Я в курсе, что ты мне скажешь, — внимательно посмотрев на вампира, она криво улыбнулась, совсем как Виктор. — Но, знаешь, как порой не хочется ничего понимать, а просто жить, жить, жить... Не задумываясь, не таясь, не держа в себе, не обманывая, не просчитывая каждое действие и слово, без оглядки... Ноэль покачал головой. — Помнится, когда-то у меня была такая возможность... — И как оно? — понимая, что ответа не дождëтся, Виви отвела глаза. — Мне жаль, девочка. — Нюни распустила, — голубые, острые льдинки зло сверкнули из-под густых ресниц. — Пожалейте её... У меня есть всё. У меня есть все. А могло быть, как у Коры... Умм, Кора! — только сейчас Виви поняла, что в горячке последних дней совершенно забыла о подруге. — Кора, Кора... Дедушка, извини, мне нужно срочно позвонить. — Конечно. Затем спускайся к обеду. — Да, я недолго. Виви спешно набрала номер подруги, нажав видеозвонок, и, только когда на экране появилось растерянное и встревоженное лицо Коры, позволила себе выдохнуть. — А я только тебя набирала, козочка... — Я настоящая коза, — поджав губы, Виви заставила себя смотреть прямо. — И сейчас ты спросишь, что случилось и куда пропала... — Неа. — Так, не перебивай. А я... Да нет у меня никаких оправданий тому, что не звонила. — Всё сказала? — Могу ещё наградить себя парой нелестных эпитетов. — Ага, это ты можешь. Нафиг мне не нужны твои оправдания, я просто переживала за тебя, дурочка моя. Кто знает, что этому ушлëпку Блевинсу взбредëт... Я-то дальше больничного двора не убегу... — А ты выходишь уже? — Вчера соизволили... Наверно, я их просто достала. Может, выгонят побыстрее... — Ну так всего же неделя осталась... — Не всего, а офигеть целая неделя! Но-о... Послезавтра отменяют карантин. А значит... — Жди набега. Хотя я... Решу вопрос. Осталось Фоллов вернуть из лесов в цивилизацию. Но это я беру на себя. Скоро увидимся. Вкусняшек привезти? — Мишек мармеладных... И печенек своих фирменных. Загрузила, да? — Запросы у тебя, конечно... — Виви театрально вздохнула. — Но куда деваться! — Тебе всё равно комплекс вины задабривать. Печеньки не самый жёсткий вариант. Ладно, мне пора на процедуры. — Счастливо, медвежонок! — Давай, коза настоящая, до послезавтра. — Приедем. Жди. С каким-то нездоровым энтузиазмом Виви набросилась на сумку с вещами, выкладывая стопками их на кровать. Вот же, она не коза даже... Кора, которая была с ней всегда-всегда. Которой сейчас требуется не так уж и много: внимание и участие. Хороша подруга. Нет, надо срочно возвращать мозги на место, пока последние не утекли. И может, правильно, что его (чëрная куртка так естественно затерялась среди её одежды) она пока не увидит... Правильно. Вот только ничего в ней не откликалось на доводы рассудка, и такие нужные, верные слова летели в пустоту. Ведь правильное не могло приносить столько боли. Ведь он сегодня был. Он так смотрел на неё... Вещи механически переместились в шкаф. Потом так же безучастно она спустилась на первый этаж: пора было обедать. Вернулась к себе только в оранжерее, глядя на гордые, роскошные соцветия, бархатно-красные в глубине, к махровым краям лепестков обжигающе алые, над которыми гудели неуклюжие, толстые шмели и кружили пëстрые тропические бабочки. — Красавицы какие! — девушка в восхищении замерла перед высокими, по грудь, величавыми каннами. — Тот самый сорт? — Добился наконец устойчивого результата. Но понаблюдаю за следующим поколением, — Ноэль был явно удовлетворëн реакцией внучки. — Действительно, красавицы. Не всем по нраву эти цветы. Многие находят их красоту холодной, неживой. Но я не разделяю подобных взглядов. Посмотри, сколько в них силы, уверенности, жизни. Им не нужно заискивать, добиваться расположения: они прекрасно знают себе цену. — Уже назвал? — Сердце Вивиан. — Ох, дедушка... — щëки её мгновенно вспыхнули. — Я даже не... — Не убеждай меня в обратном, девочка. Имя родилось с первым раскрывшимся бутоном. Иных вариантов и быть не может. — И не собиралась даже. Им и вправду подходит. Спасибо. — Я рад, что они тебе понравились. Ты решила, как распорядишься моим подарком? — Ты про сертификат?.. Я подумала, что стоит отложить этот вопрос до летних каникул. Осталось немного. Чтобы мне самой взять на себя основные заботы, а не нагружать мистера Робинсона. Честно говоря, до сих пор не верится... Теперь у меня будет где затеряться зимой, а не уходить на полный период покоя. Ноэль пристально и неожиданно тепло на неё посмотрел. — Сейчас ты удивительно похожа на Виктора. — Родная кровь, — опустив глаза, криво усмехнулась Виви (она научится, она примет, как мама, как дедушка, тоже... когда-нибудь). — Жаль, при выборе подарка одно обстоятельство я не учёл, — Ноэль, словно прочитав её, изящно увёл беседу в сторону. — Теперь видеть тебя мне доведëтся значительно реже. — Ничего подобного, — уверенно возразила она. — Одна, без твоей помощи и консультаций, я точно не справлюсь. Так что я ещё успею тебя утомить. А пока мне стоит набираться опыта... Дела не ждут? В оранжерее Виви задержалась надолго, возможно, осталась бы и ещё, если бы Ноэль не убедил, что на сегодня план работ и без того перевыполнен. Она успела дозвониться и до мальчишек, коротко объяснив, почему в ближайшее время в школе они не увидятся, зато точно встретятся в понедельник у Коры. Солнце опустилось ниже, его лучи уже не пекли, а окутывали ровным, тёплым светом. Было тихо и безветренно. И Виви, забрав ноутбук с колонкой, расположилась на креслах заднего двора, просматривая ролики восточных танцев с веерами. Порой находилось что-то близкое, и она добавляла видео в закладки, но точного попадания в желаемое не было. Да и как? Когда даже с определением этого желаемого возникали затруднения. Оставалось только продолжать листать ленту. Постепенно монотонное жужжание ранних пчёл в унисон медитативным наигрышам, хрупко балансирующие, выверенно сдержанные движения танцоров погрузили девушку в состояние полудремоты. Забравшись в кресло с ногами, прислонившись головой к плетëной спинке, Виви прикрыла глаза... Проснулась она крайне неприятно: гудящая вибрация почти болезненно всверливалась в висок. Оказалось, во сне она подложила руку с браслетом под голову, и теперь на тыльной стороне ладони отпечатался рисунок плетения ротанговых прутьев. А звонил... Мартин. — Привет, — она неосознанно зарылась глубже в невесть откуда взявшийся на ней плед. — Привет, Ви, — ей показалось, что он тихонько усмехнулся, — похоже, разбудил. — Немного. — Так. Звучишь ты совсем сонно. Давай не буду я продолжать своё чёрное дело. Досыпай. Перезвоню потом. — Нет. Не надо. В смысле... продолжай. — Тогда сначала извини за то, что опоздал сегодня, а потом ещё и не дождался. — Я тебя видела. — И я тебя. Правда, ты там совсем другая. — Совсем? — настораживающе тихо: другая, совсем. — Ты, наверное, не так поняла. Я не про игру, притворство... Совсем. Я про то, как привыкаешь к ночному небу у себя над головой, а потом оказываешься за городом, в поле где-нибудь... или в горах... и вдруг поднимаешь глаза... Как-то так. Только это было гораздо красивее моих слов. И вообще слов. Любых. — Спасибо. — Спасибо тебе. Не пригласила бы – не увидел. Но есть и другое. Мы так и не решили с тренировками. — А ты не знаешь? Тренировки откладываются, как и прочая... жизнь. Наверное, опять что-то серьëзное: они улетели оба. — Ты одна? — Нет, у дедушки. Подозреваю, не только под его присмотром. Артур, все дела... — Серьёзно, — Мартин немного помолчал, а потом спросил. — А сама ты хочешь заниматься? — А какое это имеет... — Не вопросом отвечай, словом. — Да. — Другое дело. Давай так. Я с утра пораньше Мие позвоню, мы кое-что обсудим, потом напишу тебе. — Тебе-то какой профит? Тебя же не просили... Возиться со мной... — Не нравятся мне твои упаднические настроения, Ви. Ты же мне как (как кто? – Виви прикусила на кончике языка)... Я знаю тебя с пелëнок. Что за вопросы? — Нормальные. — Ясно. Я хочу возиться с тобой. Нормальный ответ? — Принимается. — Тогда так и поступим. Ты отдыхай. Береги силы для нашей встречи. — Ты так уверен... — Я просто не вижу причин для отказа. — Я просто не хочу вестись на удочку необоснованного оптимизма. — Декадентка, — шутливо буркнул Мартин. — Я, между прочим, уже подобрал убедительные аргументы, и твои депрессивные выпады станут одним из них. — Нет! — Ладно, нет. Виви едва сдерживала улыбку. — Пфф... Это было... глупо? — Нет, если ты улыбнулась. До завтра, Ви. — До завтра, Мартин. — Попалась. И положил трубку. Оставив Виви какую-то бесшабашную лёгкость, в которой так хотелось задержаться подольше и которая слишком скоро грозила заполниться и поглотиться теми вопросами, что стояли за каждой брошенной им фразой. И всё вместе Виви бережно укутала в плед и забрала с собой в комнату, чтобы там уже, уткнувшись в подушку, сполна им насладиться. Он знает её с пелёнок. Она ему как... Очевидно! И все его "крошки", "печеньки", беззлобные подтрунивания, забота, даже удивление, которым он встретил её на сцене, – всë утверждало правоту сделанного ею вывода. Она ребëнок. Для него. Важный, любимый... ребëнок. И по-другому Мартин её не видит. И он будет обсуждать с ней многое, он по-прежнему готов понимать и отдавать ей львиную долю своего времени и внимания... Но рано или поздно рядом с ним снова появится совершенно чужая девушка, и Виви не будет иметь права... На такую любовь. Она готова? Справится?.. А если (Виви с трудом проталкивала воздух сквозь плотный ком, вставший между лëгкими), если всё-таки есть шанс... Одеваться, вести себя по-другому, обозначить... Зная Мартина, как только он всё поймëт, Виви больше никогда его не увидит. И как только всё поймëт отец. Отношения Виктора и Мартина всегда казались ей напряжёнными. Вместе с тем, отец в спорных моментах обыкновенно шëл ему навстречу. Но и Мартин старался не переходить невидимую черту, не лезть на рожон. Если с Максом Фоллом Виктор вынужденно дружил, то Мартина Линна он вынужденно терпел, пожалуй, это было самым точным определением. И симпатия дочери вполне могла оказаться тем поводом... Вивиан собственноручно его подставляла. Ради... ничего. Ничего у них не получится. Ничего. И, пока не поздно, надо бы всё оборвать, разом, отказаться... Надо... — Ты что ли отцветай скорее, — шептала она полупрозрачным лазурным лепесткам и только набирающим силу бутонам, растирая по щекам бесполезные, раздражающие кожу и просто слëзы, — и пересажу тебя... будешь расти... спокойнее... свободнее, не привязан... И я к тебе... Нет, ты очень красивый. Очень... Но это больно, знаешь? Зачем оно так больно?.. К ужину Виви не спустилась, притворившись крепко спящей. Ноэль, конечно, не поддавшийся на наивную уловку, понял услышанные эмоции по-своему и решил не нарушать её уединения: Виви, как и Виктор, не терпела, когда кто-то становился свидетелем её слабости. А она сидела на кровати в полной темноте, обняв подушку, смотря прямо перед собой, пока пальцы раскрывали и складывали китайский веер. Ничем она не выдаст себя, а случайности найдёт оправдание. Мартин не узнает. И никто никогда... Но вот завтра, если ему удастся уговорить родителей, она не сможет ответить нет. Испания, Барселона И надежда умерла. Виктору, которому была определена должность университетского преподавателя, не пришлось не то что подниматься в квартиру, а даже выходить из автомобиля. Заплаканная женщина, в которой Мия сразу узнала опекуна Марии Виктории, что-то эмоционально высказывала мужчине и женщине в полицейской форме. — Дома Мария не ночевала, — резюмировал Ван Арт через приоткрытое окно частично услышанные фразы. Задерживаться здесь долее смысла пока не имело. Высадив Бенту, Мия распустила причёску, затем собрала волосы в хвост, сняла салфетками свой лёгкий макияж, соорудила на лице выражение глуповатой беззаботности и, уже выходя из машины, оказалась остановленной деликатным прикосновением к локтю. Вампир притянул её ближе, мягко касаясь губ и тут же отстраняясь. — Как легко я мог тебя упустить тогда, при первой встрече, — прохладные пальцы отвели прядь у виска, скользнули к щеке. Прикрыв глаза, она, словно кошка прижалась к его ладони, продлевая ласку. — Неправда. Красноречивые намëки судьбы и моя беспардонность практически не оставили тебе шансов, — коротко улыбнулась и следом распахнула веки, возвращая себя в реальность. — А ведь охранник может не знать английского. Извини, Вик, я снова вытащу тебя на солнце... На пропускном посту охранник английским не владел, участливо поинтересовавшись на испанском, чем он может помочь. Ослепительно улыбнувшись, Мия пояснила: — Я с подругой поспорила, что скажу ей точное время, когда она вчера вышла из универа. На желание. Виктор перевëл, с подозрением поглядывая на супругу. — ¿Qué quieres de mí? — охранник уже не казался таким дружелюбным, предчувствуя какой-то розыгрыш или другой малоприятный сюрприз. — Ну, у вас ведь тут камера, — глуповато хихикнула Мия, — можно посмотреть... Вампир, кашлянув, перевëл, услышав ожидаемое: — ¿Me parece un payaso? — лицо охранника даже пятнами пошло от плохо сдерживаемой ярости. Будто не замечая реакции, которую вызвали её слова, Мия обернулась к Виктору, хлопнув ресницами, капризно протянув: — Ну, папочка! Уголок губ вампира дрогнул. Скучающе он произнëс: — La señorita le pidió un pequeño favor que podría ser muy agradecido. Охранник, собиравшийся грозить полицией, на мгновение притих, прикидывая что к чему, а потом негромко ответил: — Vamos a pasar medio día buscando a su amiga. Вместо ответной реплики, Виктор нащупал бумажник в кармане пиджака и зашуршал купюрами. Мия с развязной улыбкой подложила под листы, лежащие на столе, флешку. Мужчина задумчиво пожевал губами... Через несколько минут у них были записи, а у охранника в ладони большая благодарность в виде нескольких смятых банкнот. — И кроме вампиров, есть то, над чем время не властно, — задумчиво изрекла Мия по дороге к машине. — Играешь на человеческих слабостях? Ты могла бы воспользоваться гипнозом. — Мороки потом было бы больше. Зачем? Почти всегда срабатывает безотказно. Сейчас в отель? Виктор кивнул, открывая перед ней дверцу. — Обед закажем в номер. Надо убедиться, что Мария выходила во время занятий. Или нет. Возможно, у Артура информация появится. После нескольких часов, проведëнных под солнцем, освежающий душ для вампира стал настоящим благословением. Зайдя в халате в спальню и увидев разбросанные по покрывалу вещи и разорëнную сумочку с вывернутой подкладкой, а потом переведя взгляд на потерянное лицо супруги, он сразу понял, в чëм дело. — Этого просто не может быть, Вик. Я... — она ожесточённо потëрла лоб. — Я точно помню, как положила его в кармашек. Я не могла, не могла его потерять! — Милая, — вампир сел рядом, беря её руки в свои, — возможно, оно найдëтся, а если нет... Это вещь. Ценная воспоминаниями, с нею связанными. Но вещь. Воспоминания – наши. С нами. — Но ведь это... какой-то нехороший знак. — Знак заказать новое кольцо. Старое всё равно было тебе чуть велико. — Вообще всё это так... Мария... Ведь так просто было не допустить случившегося, если бы я вылетела раньше. Виктор меня предупреждал... — Ты действовала, как посчитала правильным, в означенный момент, в определëнных обстоятельствах. Не имея представления, как они сложатся в дальнейшем. — Можно бесконечно долго заниматься поиском самооправданий. Но мы здесь. Наслаждаемся покоем, тишиной, вкусной едой, отдыхом... А что делают с ней? — Было бы рискованно переправлять её поездом или самолëтом. Вероятнее всего, она ещё в пути. — Мы оба понимаем, куда этот путь приведëт. И у нас пока нет ни единой зацепки... — Пока мы предполагаем. И самобичевание едва ли продвинет нас в деле. Ступай прими душ. Я позвоню Артуру. Вернувшись в гостиную, Мия застала вампира перед экраном ноутбука с открытыми записями с камер. — Что у Артура? — Номер фургона в базе не числится. Либо сеньора Соледад допустила ошибку, либо... — Не допустила. — Они предпринимают попытки подключиться к дорожным камерам... — Но сейчас нам это немного даст. Они могли поменять автомобиль. — Миккельсен не звонил? Мия настороженно прищурилась. — Нет. — Вероятно, посчитал, что мне информация поступит быстрее. — Вероятно. — Гудман провëл вскрытие. Подтвердил быстро наступившую смерть. Следов присутствия аконитина в тканях он не зафиксировал, в содержимом желудка фрагментов ядовитых растений не найдено. Однако ряд вторичных признаков, как то: дистрофические изменения миокарда, печени, почек – может указывать на отравление. Всё осложняется довольно небрежно проведëнной предшествующей аутопсией и процессом разложения, затронувшим ткани и органы. Потому более определëнных выводов он сделать не может. — Кому выгодно травить волков, Виктор? У тебя есть предположения? — Мне известно не более, чем тебе, и информация крайне скудна для того, чтобы предположения строить. Пока вся группа возвращается в Нью-Йорк. Необходимые пробы для анализов Фултон взял. Дождёмся результатов, не будем спешить с выводами. — Ликантропы ждать не будут... — Я тоже не волшебник, Мия. — Извини. — Поешь – и начнём. Мия скорее сделала вид: еда осталась почти нетронутой. Полчаса просмотра на перемотке не дали никаких результатов. — А может, Мария не выходила... И тогда... — Мия разочарованно осознала и вероятность другого варианта. — Или выходила вообще в другой день... Вампир, не отвлекаясь, проматывал запись, и ещё через двадцать минут Мия разглядела её в толпе выбегающих студентов. Время выхода совпало с большой переменой. Вернулась же девушка в одиночестве, значительно опоздав на занятие. — Этого времени вполне бы хватило, чтобы дойти до переулка, найти место, где можно затаиться, и вернуться обратно. — Времени хватило бы и на прогулку, и на обед в кафе неподалëку, — откликнулся Виктор. — Бен не видел, чтобы она посещала это кафе. Сам часто там бывает. Но, если за ней следили, почему не напали тогда? — День. Больше риска, больше свидетелей, без подготовки... Потом у них в распоряжении оказалось около двух часов до следующего её появления там. Возможно, они не рассчитывали на подобную удачу. Но место облюбовали и подготовили, чтобы впоследствии заманить... — Возможно... Почему она пошла от Бенту в тупик? — Сложно сказать. Мария пережила стрессовую ситуацию. Также существует вероятность, что она не заглядывала за угол заранее, а, как и мы, подумала, что проулок сквозной. — Что теперь, Вик? — Будем думать. — Клан получил желаемое. А если они снова затаятся? А если создадут чудовище... Молчание Ван Арта прервало неожиданно громкое в установившейся тишине гудение. Вампир принял вызов: — Слушаю, Фрэнсис. Мия не слышала слов подруги, но отмечала, как крылья носа вампира хищно подрагивают, а между бровей ложится морщинка. Короткий диалог был так же коротко завершëн: — Благодарю. Держите меня в курсе. И будьте осторожны. Виктор посмотрел на супругу. — Ещё одна смерть. В Швеции скончался вожак стаи. Симптомы отравления аконитом. Приятель Миккельсена был с ним знаком. Как ты понимаешь, в Нью-Йорк группа не возвращается. — Это они, Виктор, это наверняка они...