III. Охота на ведьм

США, Нью-Йорк …Шаг вперëд из слепящего света — и розовая пелена спадает, обнажая бездоную каменную пасть, пустую, голодную, чëрную. Но что-то зовëт её, манит к себе… «Ты выбрала, — оглушает её раскатистый голос, — действуй!» Сильный порыв ветра толкает в спину, стряхивая, как пылинку с плеча великана, вниз… Наверное, она кричит, пока позволяют связки, пока тело, в тщетных попытках схватить, зацепиться, совершает беспомощные, обречëнные кульбиты… В ушах звенит тишина. Ничего. Тело несëтся в зияющую пустоту, вниз, в холод, из последних сил, отчаянно хватая её руками… нет, вдруг что-то осязаемое… слишком мягкое, податливое, чему не удержать… нет, она не… Но он есть здесь, он, кто звал её, кто смотрит за ней, за тем как тьма сворачивается вязкими сгустками и тянет к ней жадные щупальца… — Кто ты? Зачем? — силится выкрикнуть она саднящим горлом, и ледяные жгуты оплетают её запястья… — Милая… Тяжело и часто дыша, Мия находит себя на кровати, судорожно, до онемения пальцев, вцепившейся в одеяло, и встревоженное лицо Виктора, нависшего над ней, бережно придерживающего её запястья. — Ты кричала… — он медленно отстраняется, усаживаясь рядом. Мия приподнимается, приходя в себя и оглядываясь, вертит кистями рук, возвращая суставам подвижность и морщась от неприятных ощущений. — Я… — кашляет, возвращая голос, — как я оказалась здесь? Карминово-красные губы вздрагивают, обозначая улыбку: — Приехала. На автомобиле. — Я бы предпочла, чтобы твоя безупречная память делала исключения для некоторых… неудобных моментов, — обиженно надув губы, ворчит она. — И вообще-то хотелось бы больше конкретики. Виктор снова берëт её руку в свои ладони. — Полагаю, марка тебе известна. Фыркнув, Мия отдëргивает руку, но вампир не пускает, мягко удерживая и принимаясь легонько массировать её пальцы, продолжает: — Ты уснула в начале пути. Когда мы подъехали, дождь ещё шёл. Я дождался его прекращения, но не твоего пробуждения. Затем перенёс тебя в спальню. И в отличие от тебя, я твоему крепкому сну не удивлëн. — Ладно, — она вспоминает последние дни и ночи, — возможно, ты прав. — Я прав. Возмущение его безапелляционностью вместо словесного выражения выходит рваным выдохом: большие пальцы вампира, до этого круговыми движениями растиравшие ладонь, устремляются дальше, безошибочно считывая пульс на её запястье, теперь заметно участившийся. — Затем, — он невозмутимо забирает и вторую руку, проделывая и с ней те же манипуляции, — я открыл окно и спустился вниз, чтобы ответить на телефонный звонок. — Ты говоришь, я кричала. Виви… — Вивиан спит, правда, тоже неспокойно, — его пальцы одаривают знающей лаской плетения голубоватых венок, сокрытые дальше кромкой рукава, обойдя, чуть сжимают локоть, отпускают, затем убирают с её лба слипшиеся от пота прядки, очерчивают упрямые скулы, бережно приподнимают подбородок… — Утомлена, встревожена… — Взволнованна скорее… Несмотря на свежесть ночного воздуха, под его внимательным взглядом Мие становится жарко, она непроизвольно облизывает губы. Вампир сглатывает, всё ещё придерживая её за подбородок, кладëт на призывно влажные, спелой вишни, губы большой палец, нажимает, раскрывая… — Нет, — шумно выдохнув, он убирает руку. — Но почему? — на смену жгучему разочарованию быстро приходит понимание. — Это из-за того, что случилось утром? Ты теперь станешь меня избегать? — Невозможно. Ты моё неизбежное искушение, Мия. Утреннему… инциденту нет ни оправданий, ни объяснений, и мне, безусловно, предстоит с этим разобраться, но сейчас дело в другом. Тебе необходимо отдохнуть. — Но… — Не спорь, милая… Я подожду, пока ты примешь душ и уложу тебя спать. Затем мне придётся отлучиться. — Дивно, — стараясь не глядеть в его сторону и не выказывать своей досады, Мия быстро поднимается, направляясь к гардеробной: чу́дное завершение чу́дного дня. Бросив на кресло рядом полотенце, она пытается развязать затянувшийся в крепкий узел пояс платья… — Да чëрт тебя!.. — шипит, вымещая злость и обиду на остром обломке ногтя. — Гадство! — Позволь, — знакомая прохлада пускает по спине волну мурашек. Требуются доли секунды, чтобы шёлковая лента, прирученной змейкой скользнув между проворными пальцами, затихла, свернулась у её ног. Остаëтся освободить потайную застëжку от петли — и мерцающий в рассеянном свете богатыми, томными переливами шёлк струится по телу… Так и не сорвавшийся с губ её, прикушенный томительный полустон вместе с любым следующим вдохом поглощает тëмная амальгама большого зеркала. Не более чем отражение. Более… Его высокая чëрная фигура, окружившая, впечатавшая в себя пленительно уязвимое, хрупкое тело. Капкан жилистых, сильных рук, безжалостные бледные пальцы, хищно, голодно схватившие, смявшие трепетно-порочную ткань на её предплечьях — обëртку, обрамление истинной роскоши. Абсолютное искушение упругой груди, едва прикрытой фривольным кружевом белья, так обольстительно откровенно демонстрирующей вдруг возвращëнную ей возможность дышать. Сладостно плавящий белизну кожи жар желания, жажды. В его глазах… — Моë очарование, — шепчет вампир, не отводя взгляда от отражения, склоняется к её уху, перемешивая пшеничные и угольно-чëрные пряди, вдыхая запах, волнующий, изысканный, её, — будь послушна, и следующим вечером я удовлетворю любой твой каприз. В самой глубине серо-голубых глаз вспыхивают опасные искры: — Любой… — Любой, обусловленный пределом моих возможностей, — прячет улыбку над острой ключицей. — Тогда, — она ловко выпархивает из цепкой лишь на вид хватки, оставляя ему шëлковую обманку, обвивает руками шею, притягивает ближе, ближе, чуть мазнув по приподнятой в ожидании поцелуя верхней губе и прошептав в самый уголок рта, — учтите, я в полной мере воспользуюсь вашей опрометчивой щедростью, Князь, — и вот уже в нескольких шагах от него отворачивается, невзначай поправляя полупрозрачное кружево под ямочками на пояснице. Неторопливо удаляясь в ванную, она всей пылающей кожей слышит его неутолëнный взгляд. Вода вместе с душными впечатлениями дня смывает и последние силы. Совсем утихшая, Мия засыпает на его плече. — Кажется, я действительно устала… — Действительно. Я прошу тебя распланировать день таким образом, чтобы на исполнение твоей интригующей угрозы остались силы. — Я справлюсь, Вик, не сомневайся, — улыбнувшись, она легонько прикусывает прохладную кожу. — Тем более завтра я никуда и не собиралась особо… Отвезу Виви, поработаю из дома… Надо будет позвонить Виктору, мне странно его молчание, хотя, уверена, ему есть что сказать… И Ассаль — узнать, как устроилась Эми… Или самой Эми… Ой! — Мия приподнимает голову, встречаясь с его обеспокоенным взглядом. — Ничего, я просто хотела с тобой поговорить. Насчёт Эми. Она учится на архитектора-реставратора… — Я правильно понимаю… — Надеюсь. Просто было бы замечательно, если бы девочка, ещё обучаясь, имела практику… — Какой курс? — Второй год. — Мия, это даже не база. — Я понимаю. Но ведь можно устроить её необязательно по специальности. Пусть это будет что-то… — Ты знаешь, я не могу тебе отказать. Я дам контакты специалиста по подбору кадров. Подготовь её относительно специфики нашего контингента, и пусть приходит на собеседование. — Ты чудо, Вик, — мурчит она, снова уютно устраиваясь на его плече, в прохладе объятий, бархатной, чёрной нежности глаз, щекочущем тонкие волоски над виском, убаюкивающем шëпоте… *** Будильник бойко прошёлся олдскульным рок-н-роллом по барабанным перепонкам. Без двадцати шесть. Нет, в мастерстве самоистязания равных ей не было. Хотя Виви проснулась. А значит, цель оправдывала средства. Запястье распухло и ныло, ранку на ладони противно дëргало. Доброе утро… «Утро доброе для пробежки, Ви! Присоединяйся!» Мартин. Праздник, который всегда с тобой… Намеренно игнорируя ворчливый внутренний голос, Виви поднялась, не снимая пижамы, заправила кровать, выполнила несколько упражнений на растяжку и только потом подошла к окну, подныривая под штору… Их утра точно были родом из разных реальностей, видимо, как и они сами. Хмурое небо, ветер, потрëпанный вчерашней непогодой сад… Доброе… Что двигало ей сейчас, спешно собирающей в неряшливый хвост рукой расчëсанные волосы? Снова наивная попытка примирить реальности, возможность закалить волю или оценить ущерб, нанесëнный саду ночной грозой… Рассуждать было некогда. А Мартин оказался прав. Виви даже взбодрилась, да и бежать, вдыхая сырую утреннюю свежесть, было вполне себе приятно. Она определила маршрут, взяв большой круг по внешней дорожке, опоясывающей дом, детскую площадку, почти по кромке леса ведущую к озеру и возвращающую обратно. И как раз на обратном пути можно было свернуть к беседке с глицинией и, продлив путь, проведать новых поселенцев… Там и поджидала её та часть работы, которую никак нельзя было оставлять мистеру Робинсону (поломанные ветром ветки, усыпанные листьями и облетевшим цветом дорожки и без того прочили ему насыщенный день). Зрелище, открывшееся ей, не вызывало ничего, кроме уныния и безысходности. Голый обрубок неприкаянно и жалко торчал из земли, как палка, воткнутая озорным мальчишкой, выломанная из живого, надоевшая и вдруг вызвавшая внезапный прилив великодушия — а пусть растëт! На цветок смотреть было и вовсе больно. Пушистые, ещё вчера роскошные, листья увяли, обвисли, ливень прибил их к земле, перемесив с грязью. Наградив себя парой острых эпитетов за удачный выбор места и времени пересадки, Виви присела на корточки над истерзанным растением. На глаза попался невесть как оказавшийся здесь острый осколок плитки. Девушка подняла его и принялась рыхлить землю. Бездействовать, наблюдать со стороны Виви попросту не могла. В итоге, вместо заряда бодрости на предстоящий день, Виви принесла с пробежки понурую пустоту и свежую, жирную грязь на кроссовках. И если со вторым легко бы справилась вода, то с первым… Хотя и с первым стоило попытаться. *** Мия лениво потянулась, выбираясь из-под одеяла. Одна. Но это обстоятельство давно стало рутиной, к тому же предстоящий вечер обещал быть много приятнее, чем проведëнный накануне. И к нему определëнно стоило подготовиться. Мия оглядела основательно подпорченный маникюр. Вот только вместо досады, теперь он вызывал улыбку, вернее, та, кто точно сможет его спасти. Однако сначала Виви. Обыкновенно к этому времени девушка уже завершала завтрак, но, проходя мимо комнаты дочери, Мия поняла, что та только принимает душ. До выхода оставалось не более двадцати минут. Ещё через десять спустившуюся на кухню в домашней футболке и с полотенцем на голове Виви встречали свежесваренный кофе, гранола с молоком и клубникой и Мия, на низком старте сооружающая на голове небрежный пучок. — В смысле? — в общем-то Мия могла и не говорить, мимика была более чем читаема. — Мам, присядь, пожалуйста, — сама Виви, заняв место за столом, придвинула к себе кофе. От взгляда Мии не ускользнули метаморфозы, произошедшие с рукой дочери. — Ты поранилась? — Производственная травма, — заявила та, мельком оценивая качество вновь наклеенного пластыря. — В саду возилась, набила мозоль, ничего нового, — она вдохнула бодрящий аромат напитка и сделала маленький глоток, вновь отставляя чашку, было похоже, что девушка никуда не спешила. — Сегодня уроки вроде бы никто не отменял, или я не в курсе? — Мия села напротив. — Не отменял. Вы вернулись домой поздно, и я не успела с тобой поговорить. — Виви, мы можем перенести этот разговор на время дороги? На то, чтобы тебе собраться, остаётся… — Нет. Кору вчера выписали. — Замечательно! Надеюсь, на этом эпопея с больницами для неё закончится. Бедная девочка… — Мам, ты знаешь, Кора терпеть не может, когда её жалеют. — Просто можешь не передавать. Я правда рада! — Вчера мы так и не успели увидеться: она хотела побыть с отцом. В школу выйдет с понедельника. А сегодня придёт поболеть за Фоллов. Можно мне отпроситься с занятий? Задание я возьму, в понедельник всё сдам… — Но ведь игра после уроков, я помню. — Да, но… Я так хотела с ней увидеться… И подготовиться… Ну всякие там девчачьи штучки… — Кого впечатлять собрались? — слëту смекнула Мия. — Пфф! — подозрительно небрежно отмахнулась Виви. — Быть красоточками — наше естественное агрегатное состояние, ты забываешь. — Значит, Фоллы. — Пальцем в небо. Мам, ты так и не ответила на мою просьбу, а, пока мы переберëм игроков обеих команд… — Хорошо, я предупрежу учителя. И у меня есть идея получше: как насчёт того, чтобы забрать Кору и всем вместе навестить Тришу? — Профессиональная стрижка, макияж… — Маникюр, — Мия тронула сломанный ноготь. — Ты серьëзно?! — А похоже, что я шучу? — Офи…циально заявляю, что я в полном восторге! — Виви взметнулась с места, едва не смахнув на пол остывающий кофе. — Побежала ей звонить и собираться… — А ну-ка стоп, — тормознула дочку Мия. — Завтрак. — Вообще-то я не… — И только потом всё остальное. — Неплохо… — послушно вернулась за стол Виви. — Ммм? — Говорю, неплохо было бы, — вооружаясь ложкой, — если бы кое-кто сам следовал собственным правилам. Папа бы меня поддержал, да-да. Наградив дочь выразительным взглядом, Мия поставила на стол ещё одну тарелку. Пока Виви собиралась, она набрала номер Триши. Подруга «для порядка» изобразила автоответчик для вип-клиентов, потом, узнав, какой компанией без предварительной записи они собираются нагрянуть, немного помолчала и по-старушечьи ворчливо прошамкала в трубку: — К одиннадшати привожи швой детшкий шад, — и совсем грозно, — не вздумай опаздывать, не зли бабульку Тришу. — Тебя ли я слышу, о образчик пунктуальности… — Я уже год как бизнес-вумен, — важно напомнила Триша, — а у нас время-деньги, между прочим. Хихикнув, Мия завершила вызов. Всё складывалось на редкость удачно. *** Кора, в пока с трудом воспринимаемой, как будто противоестественной для неё коротенькой джинсовой юбочке и футболке с Микки в космическом скафандре, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, ожидала их у самой дороги, прилично сэкономив время на сборы. Виви радостно затащила её в салон. Дождавшись, пока девчонки наобнимаются всласть, Мия поздоровалась. — Предупреждаю, — сразу после приветствия выпалила Кора, — я в таких припонтованных чесальнях не была. Если что не так, пардоньте. Нет, ну обещаю вести себя прилично, разумеется. — Разумеется, — улыбнулась Мия. — Да, — вспомнила девушка, — папа сказал, что все мои выкрутасы исключительно за его счëт. — Об этом можешь не переживать. Владелица салона — моя хорошая подруга, так что кредитке твоего отца ничего не угрожает. А что насчёт возможных изменений? — Кажется... он просил о том, чтобы я постаралась не превратиться в иную форму жизни, но это не точно... — Даже так, — Мия уловила косой взгляд Виви. — Да, остальное он готов принять. Просто папа во всём ищет положительные моменты. В своей слепоте вот нашëл этот, и ещё теперь он слышит, когда соседский кот забирается на наш чердак. В общем, креативим на полную! Автомобиль тронулся с места. — Блин, — Кора сощурилась, глядя в лицо подруги, — как же вы всë-таки похожи, хоть и кузины! На месте они были без двадцати одиннадцать. — Ой, а тут так близко... — задумчиво произнесла Виви, — я и забыла. — Ты о чëм? — не поняла Мия. — Магазин, в котором книги заказываю, в квартале отсюда. Можно не напрягать курьера. У нас ведь осталось время? Мы бы с Корой немного прогулялись, а ты поболтала с Тришей... — Эти книги тебе так срочно понадобились? — Ну не то чтобы... Но погода отличная, не жарко. — Так бы и сказала, что хотите посекретничать, — усмехнулась Мия. — А то книги... — Одно другому не мешает, — Виви придержала взметëнный ветром подол лëгкого платья и потянула подругу за руку. — Мы скоро. — И? — когда они преодолели впопыхах добрую половину пути и свернули за угол, Виви остановилась, испытующе глядя на Кору. — Что за сюрприз? Та вмиг напустила на себя торжествующий и вместе с тем загадочный вид: — Ха! Не так быстро, козочка моя! Потерпи, тебе понравится. Не одной же тебе меня удивлять. Вот только надо, чтобы ты осталась сегодня у меня. — А мистер Уотсон? — Папа в курсе, папа не против. — Мне надо предупредить маму... — Ты же говорила, что они уехали на все выходные, кто узнает? Сестра сдаст? Вроде нормальная она... — Всё равно. Надо. — Потому что так правильно? — поддела подруга. — Не только, — пожала плечами Виви. — Я, кстати, не успела заценить твои ножки. Ну-ка пройдись вперëд, давай-давай! Просто офигительная детка! — Чуток хромаю, — Кора вернулась к ней, — но врач говорит, что это вопрос времени. Я теперь даже танцевать смогу. Не как ты, конечно... — Конечно, сможешь. У Джанет, кстати, есть группа для новичков, там много наших ровесников, давай... — Давай заберём уже твои грёбаные книги! — фыркнула Кора. — А потом ты мне поведаешь о своих великих планах на моё светлое будущее. Эй, — легонько толкнула в плечо растерявшуюся подругу. —Ты чего? — Я так глупо тороплюсь, да? Просто... — набрав в лёгкие побольше воздуха, Виви обняла её, выдыхая. — Я так рада за тебя, медвежонок! — Пойдём уже, — Кора неловко вывернулась, подозрительно шмыгнув носом. — Твоя сестра заждалась поди... Я вообще тоже рада, но как-то не въехала ещё, наверное... Потом. Просто... Оказалось, и ногу можно вернуть. А вот её — нет. И знаешь, хрен бы на неё, на эту ногу, если бы... — Виви схватила и сжала её ладонь, глаза Коры оставались сухими. — Всё нормально, Виви. Папе сейчас тяжелее, наверное. Он себя винит. Всё ещё. Я знаю. — Вы не говорили с ним? — Об этом — нет. Просто... не выходит. Пойдём, а? Книги они, конечно, забрали, вот только часы уверенно вышли на двенадцатый круг. Их мог спасти автобус, показавшийся у перекрëстка, и даже светофор оказался на их стороне. Но не удача. Каблук Виви плотно застрял в решëтке ливнëвки. Пешеходы начали движение, Кора пыталась помочь выковырять каблук, но все старания лишь упрочивали перспективу либо его потери, либо приобретения изящного украшения в шесть-восемь фунтов литого металла (впрочем, его ещё требовалось оторвать, а Виви не передались по наследству суперспособности, потому реалистичнее выглядел первый вариант). — Кора, оставь, — автобус поворачивал к остановке, — беги уболтай водителя, чтобы немного подождал. Я расстегну. Так будет проще вытащить. Перебегу, успею, здесь долгий светофор, давай! Не задавая лишних вопросов, подруга припустила к остановке. *** — Это блажь, Этьен. Так же, как и чëртов английский. — Мой выбор языка обусловлен нежеланием обращать на себя внимание. В остальном... Даже если и так. Я хочу услышать пульс этого города при дневном свете, Жан. Ведь он иной. Поглазеем на местные достопримечательности. Погода благоволит. Глупо упускать подобную возможность. — Почему именно я должен становиться жертвой твоих безумных идей? — Ты имел в виду, партнёром, соратником? — Я имел в виду, что эта прогулка не доставляет мне никакого удовольствия. — Обилие удовольствий вызывает пресыщение. Временные тяготы и лишения — тот неповторимый купаж, который возвращает вкус жизни. И потом, — он картинно втянул воздух, прикрыв глаза и словно приманивая рукой приятный аромат, — чувствуешь этот дух авантюризма?.. Жан брезгливо поморщился, прижимая ноздри тыльной стороной ладони: — Чувствую... Вроде бы продукты распада этанола с пряными нотками мускуса, пота, мочевины и... Подожди, по-моему, его источает вон тот субъект, — мизинцем указав на развалившегося в тени кустарника бомжа. — Пардон, истовый искатель приключений. — Поразительно, как находясь в одинаковых обстоятельствах, мы всё же пребываем в разных мирах, — судя по тому, как звучал его голос, Этьен в сторону приятеля не смотрел. Его увлекла совершенно иная картина: высокая, стройная, черноволосая девушка, угодившая в нелепую западню. Всё в ней: разметавшиеся длинные волосы, бьющийся по ветру подол тонкого нежно-бирюзового платья, грациозно-беспомощные движения, — напоминало мотылька, случайно поймавшего невидимую нить паутины, чей порывистый, отчаянный трепет сыграет с ним злую шутку. Паук заметит свою жертву. — Ma dame a des ennuis... Quelle chance ! — негромко, нараспев протянул Этьен, направляясь к ней. Швеция, Гëтеборг Расслабленно раскинувшись в кожаном честерфилдском кресле, Фрэнсис лениво потягивала уже третий сладкий коктейль на основе шампанского, на этот раз с гранатом и малиной. В Гëтеборге до сегодняшнего вечера француженке бывать не доводилось, но беглые впечатления не убедили её в том, что она много потеряла. Ничем, кроме неудобоваримого окололитературного (а вот нет) названия, городу, по мнению Фрэнсис, похвастаться не удалось. И не оценить бы ей не особо запоминающуюся гавань с обязательными крикливыми чайками на позеленевших памятниках, хаотично воткнутые посреди современных обезличенных коробок исторические ценности, сырость от бесчисленных каналов и канальцев, пересечëнных столь же бесчисленными и скучными мостами с проржавевшими, давно вышедшими из строя разводными механизмами, если бы, согласно полученной от Князя информации, это не был ближайший к территориям, на которых произошли отравления волков, город, где можно было встретить вампиров. И, собственно, клуб «Гëте», где вероятность встречи вырастала якобы в геометрической прогрессии… Впрочем, никакой прогрессии за проведëнные здесь почти два часа Фрэнсис не наблюдала. На горизонте по-прежнему не маячило даже вампирской тени. Но, что более важно, не маячило и одной изматывающей всё её существо личности, оставшейся на парковке неподалёку. Это обстоятельство, вместе с приятным джазовым саундом, уютной атмосферой потëртой бохо-роскоши и немногочисленной клиентурой, обусловленной высоким ценником, располагало к тому, чтобы с удовольствием провести здесь остаток ночи. Да, и коктейли были вкусные. Заказать бармену ещё один… Позже. Отпив из бокала, Фрэнсис поставила его на столик и, запрокинув голову на спинку кресла, прикрыла глаза, покачивая в расслабленном, неторопливом ритме стройной ногой в плетëной босоножке. Вторжение в свой оазис Фрэнсис ощутила за мгновение до того, как оно прозвучало деликатным: — Приятного вечера, — с мягким, певучим акцентом. Вот уж воистину: на ловца и зверь бежит. Перед ней стоял высокий, светловолосый, с грубоватыми, но по-своему, нордически, красивыми чертами лица вампир. — Здесь нечасто встретишь новые лица, — продолжил он, не дожидаясь ответа, — тем более настолько примечательные. — Я так понимаю, это должно сойти за комплимент, — Фрэнсис села ровнее и провела рукой к коленке, незаметно поправляя подвернувшийся подол короткого чëрного платья. — Абсолютно верно, — подтвердил мужчина, занимая кресло напротив и бросая взгляд на её почти опустевший бокал. — Я хотел бы вас угостить. — Не возражаю, — мулатка улыбнулась. — Стефан! — вампир подал знак бармену повторить. — Замечательно, теперь мне известно имя бармена, — усмехнулась Фрэнсис. — Дагер, — представился её новый знакомый. — Фрэнсис. — Вы иностранка. — Глупо отрицать. — Давно в наших краях? — Сегодня прибыла. — И как впечатления? — Пока с впечатлениями сложно. Удивлена тому, как свободно чувствуют себя здесь волки, — Фрэнсис понизила голос, решив не тянуть кота за хвост, а сразу забросить удочку. — И насколько агрессивно они настроены. — На вас напали? — казалось, Дагер интересовался только из вежливости. — Можно сказать и так. — Обыкновенно наши интересы не пересекаются. Соответственно, конфликты не возникают. — Возможно, что-то могло спровоцировать их агрессию. — Возможно. Вам должно быть виднее. Кажется, вы уверены в обратном. — С чего бы? — какое-то внутреннее чутьë предостерегло Фрэнсис от дальнейшего развития темы. — Я высказала предположение, вы же здесь живëте. — Да. А с какой целью здесь вы? — С деловой. Это не самая увлекательная тема для беседы, — Фрэнсис принесли заказ. — Может быть, вы расскажете о себе, Дагер? Или о Гëтеборге? Где стоит побывать, а где наоборот. Чтобы впечатления оставались приятными. — Любой путеводитель предоставит вам исчерпывающую информацию, Фрэнсис. Но главное вы усвоили: не нужно лезть туда, в чëм вам не разобраться. — О чëм вы? — О Гëтеборге, — швед нехорошо ухмыльнулся. — Чтобы у вас остались положительные впечатления, чтобы они вообще остались, вам лучше убраться отсюда как можно скорее, — вежливость Дагера таяла на глазах. — И передать это пожелание своему Князю. — Я не понимаю… — Всё вы прекрасно понимаете. Волки не приходят в город, не нападают здесь. Это вы вторглись на их землю. Мы не ждём гостей, а нежданных гостей выпроваживают. Можете напомнить об этом Мансфельду. — Кому? — боковым зрением француженка засекла ещё двоих, напряжённо наблюдающих развитие их беседы. — Я провожу вас, — игнорируя её вопрос и поднимаясь из-за стола, сказал Дагер. — Не беспокойтесь, я не заблужусь, — ядовито среагировала мулатка. Двое других вампиров так же покинули свои столики. — Я не спрашивал, — отрезал швед. *** Виктор, всё это время сверливший взглядом небольшой пятачок у дверей клуба, устало потëр переносицу, а подняв глаза, неожиданно увидел Фрэнсис. В сопровождении мужчины. Следом за ними вышли ещё двое. Все они были вампирами, и вид их отнюдь не лучился дружелюбием. В поиске вампиров Ривар, очевидно преуспела. Как и проблем. Хлопнув дверцей, Миккельсен поспешил им навстречу. — Ступайте к машине, Ривар, — сипло бросил он, прекрасно осознавая, что вид его сейчас вместо угрозы может вызвать лишь жалость или презрение. — А не то вы тоже меня проводите? Тут очередь, как видите, — съязвила француженка, на которой этим вечером, как сговорившись, отрабатывали навыки командования. — Здесь недалеко, — её сарказм вдребезги разбился о непробиваемое спокойствие норвежца. — Я немного задержусь. Идите. — Не собираюсь пропускать всё самое интересное, — Фрэнсис упрямо стояла на своём. — В компании смертного? — вновь заговорил Дагер. — Любопытно, что вы собираетесь нам противопоставить, — вампиры медленно приближались, окружая. — Здесь? — Миккельсен недвусмысленно кивнул в сторону вывески клуба и под ней видимо напрягшегося секьюрити, затем для большей убедительности предостерегающе выставил перед собой ру… лапу, ловя на лоснящуюся шерсть и бритвы когтей блики рассеянного света: вампир слева полностью перекрывал обзор охраннику, для объектива камеры "Гëте" сейчас Миккельсен тоже был недосягаем. Зато те, кому этот жест предназначался, получили возможность разглядеть его в мельчайших деталях. И остановились, недоумëнно переглядываясь. — Кто ты такое? — за всех подал голос Дагер. — Страж Сумерек. На равнодушном до этого лице вампира отразился целый спектр несвойственных ему эмоций. — Гм... Значит, американский Князь... Ещё любопытнее. Очередная цепная собачка Ван Арта? Зачем вы сюда прибыли? — За информацией, — лаконично ответил Виктор. — Как и любой Страж, я не занимаю ничью сторону и не преследую иные интересы, кроме одного: не допустить эскалации назревающего конфликта. Равновесие должно быть сохранено. Дагер, оскалившись, склонил голову набок и разглядывал чужака, по-видимому, приходя к каким-то своим выводам. — Любой, говоришь... Завтра. В то же время. Приходи один.