Пятьдесят оттенков Поттера

      Мы выходим из отеля и направляемся в ближайший переулок, чтобы аппарировать. Он молчит, даже не упоминает о вспышке страсти в лифте. Может, мне стоит что-то сказать? Стоит ли вообще говорить об этом или лучше притвориться, что ничего не было? Это едва ли кажется реальным, мой первый настоящий поцелуй. По мере того, как я все больше думаю об этом, я придаю ему статус мифа, артурианской легенды, затерянного города Атлантиды. Этого не было, этого не существовало. Я определенно все это выдумал. Нет. Я прикасаюсь пальцами к своим губам, и они все еще опухшие от поцелуя. Это действительно произошло. Я отчаянно хочу этого мужчину, а он хотел меня.       Я поднимаю на него глаза, а он, как обычно, вежлив и слегка отстранен. Насколько он может быть противоречивым? Мы останавливаемся в пустынном переулке, и он поворачивается ко мне. На мгновение я думаю, что он может поцеловать меня снова. Он смотрит на меня своими насыщенными зелеными глазами, и воздух вокруг нас меняется. Но вместо этого он берет мою руку в свою, и аппарирует.       Мы приземляемся на окраине Хогвартса, и нас сразу же подхватывает ветерок. Начало лета на ветру. Я поворачиваюсь, чтобы сказать что-то Гарри, но вместо этого останавливаюсь и смотрю на него. Он смотрит на Хогвартс со всем удивлением ребенка. На какое-то мгновение он кажется моим ровесником: молодым, беззаботным и потрясающе красивым. Он поворачивается ко мне и ухмыляется. Это ключ к нему? Хогвартс?       Он все еще держит мою руку в своей, и я поворачиваюсь назад, снова глядя на школу. Я пытаюсь увидеть ее его глазами. Он тоже жил здесь и, вероятно, считал ее домом, как и я сейчас, но это один из последних раз, когда я вижу ее такой.       Момент прерывается звонком телефона. На минуту я думаю, что это мой, но прежде чем я успеваю дотянуться до него, Гарри подносит телефон к уху.       — Поттер, — отрывисто произносит он. Какой он все-таки бесцеремонный.       — Мистер Поттер, это Лонгботтом. У меня есть информация, которую вы запрашивали, — из динамиков доносится скрежещущий механический голос.       — Хорошо. Отправьте мне ее по электронной почте. Что-нибудь еще?       — Нет, сэр.       И с этим Гарри кладет трубку. Ни прощания, ни благодарности, ничего. Грубо. Я рад, что даже не думал о работе на него. Он просто слишком властный и холоден со своими сотрудниками. Я дрожу от этой мысли.       Только я собираюсь отправится в путь, как снова звонит телефон.       — Договор о неразглашении выслан вам на почту, мистер Поттер, — произнес знакомый голос.       — Хорошо. Это все, Андреа.       — Доброго дня, сэр.       Мы начинаем идти, но не пройдя и нескольких шагов, его телефон снова звонит. Вот дерьмо! Неужели это его жизнь — постоянные надоедливые звонки и сообщения?       Он смотрит на телефон и ухмыляется. Затем включает громкую связь и посылает мне небольшую улыбку.       — Поттер, — бросает он.       — Привет, Гарри. Ну как? Ты с ним переспал?       — Привет, Тео. Ты на громкой связи, и я не один, — Гарри вздыхает, на его щеках появляется легкий румянец, но это может быть от ветра.       — Кто с тобой?       — Драко Малфой.       — Привет, Дрей! — кричит Тео, и я слегка хихикаю.       — Доброе утро, Тео.       — Много о вас наслышан, — понизив голос, произносит он.       — Не верьте ни одному слову из того, что говорит Пэнси.       Тео смеется.       — Я провожаю Драко домой, — говорит Гарри и подчеркивает мое полное имя. — Ты вернешься со мной?       — Конечно.       — Увидимся через минуту, — он кладет трубку, и мы продолжаем идти. Когда мы проходим мимо ивы, я краснею, вспоминая, что там произошло.       К тому времени, как мы оказались у входных дверей, он все еще держит меня за руку. Он поворачивается ко мне.       — Драко, — медленно произносит Поттер. Я бросаю на него сердитый взгляд, но он не обращает внимания. — Того, что случилось в лифте, больше не повторится. Теперь все пойдет по плану.       Он не хочет целовать меня снова? Почему? Обидно и непонятно. Его фамилия действительно должна быть Зануда, а не Поттер.       Он открывает двери и пропускает меня вперед. Он всегда джентльмен — за исключением редких, драгоценных моментов в лифте. Я краснею при воспоминании о его губах на моих, и тут мне в голову приходит мысль о том, что я не смог прикоснуться к нему. Я бы все отдал, чтобы провести пальцами по его непокорным волосам, но не мог пошевелиться. Я расстраиваюсь от этой мысли.       — Мне понравилось то, что произошло в лифте, — произношу я, когда он снова берет меня за руку, и мы поднимаемся по лестнице. Мне кажется, я слышу небольшой вздох, но не могу быть уверен, и поэтому остаток пути мы проходим в тишине.       Открыв дверь в нашу с Пэнс комнату, я вижу сидящих за обеденным столом Пэнси и Тео. У подруги на лице самая нелепая ухмылка, что так не похоже на нее, и она выглядит сексуально взъерошенной. Гарри следует за мной, а Пэнси, будучи Пэнси, смотрит на меня с подозрением, несмотря на ее ухмыляющийся вид.       — Привет, Дрей! — Пэнси вскакивает и обнимает меня, а потом отстраняет на расстояние вытянутых рук, чтобы получше разглядеть. Нахмурившись, поворачивается к Поттеру. — Доброе утро, Гарри, — произносит она, и в ее тоне слышится чуть заметная враждебность.       — Мисс Паркинсон, — произносит он сугубо официально.       — Гарри, ее зовут Пэнси, — вмешивается Тео.       — Пэнси, — Поттер вежливо кивает и сердито смотрит на Тео, который усмехается и встает, чтобы обнять нас обоих.       — Привет, Драко, — его голубые глаза сияют улыбкой, и он мне нравится с первого взгляда. Он совсем не похож на Гарри… впрочем, они ведь приемные дети.       — Привет, Тео, — я тоже улыбаюсь и кусаю губу.       — Тео, нам пора, — с напором произносит Гарри.       — Иду, — он поворачивается к Пэнс, обнимает и долго целует ее. Ну вот… нашли место. Я стою, смущенно потупившись, а Гарри внимательно меня разглядывает. Я сердито щурюсь. Почему он не может меня поцеловать? Тео не отрывается от Пэнси, запрокинув ее в страстном поцелуе так, что она волосами касается пола. — Пока, детка.       Пэнси просто тает. Я никогда в жизни не видел ее такой. При взгляде на нее на ум приходит слово «податливая». Податливая Пэнси. Мерлин, Тео, должно быть, хорош. Гарри просто закатывает глаза и смотрит на меня сверху вниз, выражение лица нечитаемое, хотя, возможно, слегка забавное. Он заправляет за ухо выбившийся из пучка клок волос. Мое дыхание сбивается от его прикосновения, и я прижимаюсь к его руке. Его глаза смягчаются, и он проводит большим пальцем по моей нижней губе. Мое сердце начинает биться быстрее. Затем, слишком быстро, его пальцы исчезают.       — Пока, детка, — тихо произносит он, и я не могу сдержать улыбки — это так на него не похоже. Понимаю ведь, что это насмешка, и все же где-то в глубине души растроган ласковым обращением. — Я приеду за тобой в восемь, — Поттер поворачивается, открывает дверь и выходит. Тео идет следом за ним, посылая на прощание Пэнси воздушный поцелуй. Я чувствую укол ревности.       — Ну, у вас с ним было? — спросила Пэнси, как только закрыла дверь.       — Нет, — сердито огрызаюсь я в надежде, что это положит конец расспросам. — Но у тебя-то точно было? — я не могу скрыть зависти. Пэнси легко может заполучить любого мужчину. Она красивая, сексуальная, остроумная, бойкая… в отличие от меня. Но ее ответная улыбка заразительна.       — Я встречаюсь с ним сегодня вечером, — она прижимает руки к груди и прыгает от восторга, как ребенок. Пэнси не в силах скрыть своей радости и волнения, и я за нее рад. Счастливая Пэнси Паркинсон… интересно.       — Гарри забирает меня в Лондон сегодня вечером.       — Лондон?       — Да.       — Может, там?..       — О, я надеюсь на это, — признаюсь я.       — Он тебе нравится?       — Да.       — Нравится достаточно, чтобы…? — она поднимает брови. — Ого, Драко Малфой, наконец-то влюбился в мужчину, и это Гарри, мать его, Поттер — горячий, сексуальный, влиятельный, миллиардер.       — Ага. Все из-за денег, — отвечаю я, и мы оба хохочем.       — У тебя новая одежда? — спрашивает Пэнси, и мне приходится рассказать ей обо всех малопривлекательных подробностях прошлой ночи.       — Он хоть поцеловал тебя? — спросила она, потягивая приготовленный домашним эльфом кофе.       Я краснею.       — Один раз.       — Один раз! — смеется она.       Я смущенно киваю.       — Он очень сдержанный.       — Это странно, — она хмурится.       — Да не то слово! — бормочу я.       — Значит, сегодня вечером ты должен быть просто неотразим, — произносит она с нажимом.       Ну вот… похоже, процедура будет долгой, болезненной и унизительной.       — Мне нужно быть на работе через час, — говорю я, пытаясь вырваться из ее плана.       — Успеем, — Пэнси берет меня за руку и тащит в свою комнату.       День в пабе тянется медленно. Начинается летний сезон, поэтому все хотят быть на улице. Однако во время обеда становится немного оживленнее. Все свободное время, которое у меня было, дало мне время подумать.       Пэнси приказала мне побрить лицо и ноги (что я обычно и так делаю, но они нуждались в еще одном быстром бритье), а затем очень навязчиво выщипала мне брови, нанесла тушь на ресницы, чтобы они выглядели длиннее, и наложила на зубы очень сильное очищающее заклинание. Она заверила меня, что Поттер не сможет устоять. Мне пришлось пообещать ей, что я напишу ей, как только мы прилетим в Лондон. Я сказал ей, что мы полетим, но не на метле, и она просто обалдела, перечислив все опасные способы, которыми мы могли бы долететь до Лондона.       Кроме этого, у меня есть проблема с Блейзом. Он оставил мне три сообщения и семь пропущенных звонков. Он также послал четыре совы и пытался связатся со мной через камин. Еще дважды звонил Пэнси, но она так и не сказала ему, где я. Блейз, конечно, догадается, что она меня прикрывает. Просто так Пэнси не станет скрытничать. Пусть помучается. Я все еще на него сердит.       Я также думал обо всем, что сказал Гарри. Он упоминал какие-то бумажные формальности, и я не знаю, шутил он или говорил всерьез. Но помимо всего этого, я едва могу сдержать свое волнение и нервы. Сегодня — та самая ночь! Готов ли я к этому? Конечно, готов! Я готов ко всему, что связано с Гарри Поттером, но я до сих пор не знаю, что он нашел во мне — серой мышке Драко Малфое.       Поттер, разумеется, пунктуален, и когда я выхожу из «Кабаньей головы», уже ждет меня. У него нет с собой метлы, но, опять же, он сказал, что мы не полетим на метлах. Правда, на всякий случай я положил свою уменьшенную метлу в рюкзак. Он тепло мне улыбается.       — Добрый вечер, мистер Малфой, — говорит он.       — Мистер Поттер, — я вежливо киваю и подхожу к нему. Уизли стоит в стороне, и я улыбаюсь ему. — Здравствуйте, Уизли, — говорю я.       — Добрый вечер, мистер Малфой, — его голос вежлив и профессионален. Гарри встречает меня на середине и берет мою руку, нежно сжимая ее, вызывая вибрацию в моем теле.       — Как работа? — спрашивает он.       — Долго не заканчивалась, — отвечаю я хриплым от желания голосом.       — Да, для меня это тоже был долгий день, — мы начинаем идти, Мерлин знает куда, но я позволяю ему вести.       — А что ты делал?       — Мы с Тео ходили в поход, — его большой палец гладит мои костяшки, вперед-назад, и мое сердце учащенно бьется. Мое дыхание учащается, и мне становится жарко. Как он делает это со мной? Он всего лишь прикасается к моей руке, но искры разлетаются по всему телу и заставляют мои гормоны сходить с ума.       Мы прошли еще немного и подошли к проему, в центре которого стоял старый, но чистый на вид мотоцикл. Он большой и черный, и я не понимаю. Это не полет. Нам понадобится целая ночь, чтобы добраться до Лондона на этой штуке.       — Готов? — спрашивает Гарри и снова сжимает мою руку. Я киваю ему в ответ. — Поехали, — он достает из кармана ключи и ведет нас к мотоциклу. Протягивает мне шлем, а я просто стою и смотрю, все еще не понимая. Он забирает шлем и сам надевает его мне на голову. Застегивает ремешок и проверяет, достаточно ли он затянут, и надежно ли закреплен шлем. Затем он надевает свой собственный и садится на мотоцикл спереди. Я стою и смотрю на Гарри, потом на мотоцикл и обратно. Уизли подходит и предлагает мне руку, чтобы я сел, не понимая моей нерешительности. Я сажусь позади Гарри, он берет мои руки и обхватывает ими свою талию. Потом я чувствую, как нас окутывает заклинание, и сразу же чувствую себя в большей безопасности.       — Ну, все, теперь не убежишь, — говорит он, и я слышу его через шлем. Должно быть, он наложил на них заклинания связи. — Дыши, Драко, — добавляет он мягко. Он гладит мои костяшки большими пальцами, а затем поворачивает голову. Он ухмыляется и дарит мне короткий, целомудренный поцелуй, от которого я замираю, мои внутренности сжимаются от волнующего, неожиданного прикосновения его губ.       Вдруг заводится двигатель, и он очень громкий. Я рад, что надел шлем, так как он немного приглушает звук.       — Ты точно знаешь, что делаешь? — спрашиваю я. Он снова поворачивается ко мне и улыбается. Это беззаботная улыбка, и от нее у меня в животе появляются бабочки.       — Я делаю это уже много лет, Драко. Со мной ты в безопасности, — он хищно ухмыляется. — Ну, пока мы в воздухе, — добавляет он и подмигивает. — Готов? — спрашивает он, и я только крепче прижимаюсь к нему.       Он усмехается и заводит двигатель. И мы отправляемся в путь. Мотоцикл слегка трясется, и от силы двигателя я еще крепче прижимаюсь к Гарри, если это возможно.       — Держись! — говорит он мне посредством заклинания. Как будто я и так не держусь.       Вдруг мы наклоняемся, и переднее колесо отрывается от земли. Я думаю, что он пытается сделать трюк, чтобы произвести на меня впечатление, но я просто закрываю глаза и прячу лицо в его плече. Пожалуйста, не умирай, пожалуйста, не умирай, пожалуйста, не умирай. Это все, о чем я могу думать следующие несколько минут, пока голос Гарри не возвращает меня назад, и я понимаю, что поездка уже не такая неровная, но ветер превращает мои пальцы в лед.       — Все хорошо, открой глаза, — говорит он. Я открываю их и почти кричу. Мы в воздухе, летим над Хогсмидом. Я смотрю вниз и чувствую тошноту. Вот черт! Я сжимаю Гарри и снова прячусь у него за спиной.       — Эй, все в порядке. Ты в безопасности, — медленно произносит он, поглаживая костяшки моих пальцев одной рукой. — Давай, открой глаза. Вид потрясающий, — по какой-то причине я делаю то, что он просит, и от его прикосновений мне становится немного спокойнее. Я снова смотрю вниз и вокруг, и мои глаза расширяются от удивления. Шотландия с такой высоты просто прекрасна. Гарри ненадолго оборачивается, чтобы посмотреть на меня, и улыбается, затем снова поворачивается, и я скорее чувствую, чем слышу его усмешку.       Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть позади нас, и вдалеке виден Хогвартс. Эта штука быстро движется в воздухе.       — Как скоро мы прилетим? — спрашиваю я.       — А что? Уже скучно? — я слышу сарказм в его голосе. Он кажется ровесником сейчас, в небе на своем мотоцикле. Это заставляет меня улыбнуться.       — Нет… Не думаю, что мне это когда-нибудь надоест, — бормочу я, пока мы летим над лесом. Еще через минуту он отвечает на мой вопрос.       — Меньше часа, ветер попутный, — ого! Меньше чем за час до Лондона… Неплохая скорость, понятно теперь, почему мы летим.       Меньше чем через час все откроется. Бабочки так и летают у меня в животе. Интересно, что он мне готовит?       — Как ты себя чувствуешь, Драко? — спросил он, вероятно, чувствуя мое напряжение.       — Нормально, — отвечаю коротко и отрывисто.       — Уизли, это «Чарли Танго», все хорошо, прием.       — Понял, жду, конец связи, — отвечает Уизли через нашу гарнитуру.       Следующие полчаса он указывает мне на вещи, а я смотрю, завороженный их видом. Я крепко обнимаю его и чувствую себя свободным. Затем он указывает на яркий свет вдалеке.       — Смотри, вон там. Это Лондон.       — Ты всегда так производишь впечатление на своих партнеров? Берешь их полетать с собой на мотоцикле? — мне действительно интересно.       — Я никогда никого не катал на нем, Драко. Для меня это впервые, — его голос тихий и серьезный.       Ох! Как неожиданно. Тоже в первый раз? А что еще? Спать вместе?       — А я произвел на тебя впечатление?       — Я просто трепещу, Гарри.       — Трепещешь?       Я киваю.       — Ты такой… профессионал.       — Спасибо, мистер Малфой, — вежливо говорит он. Мне кажется, он доволен, но я не совсем уверен.       Некоторое время мы летим в тишине — огни Лондона становятся все ближе и ближе.       — Уизли, это «Чарли Танго». Наложи чары дезиллюминации на «Гриммо». Приготовиться, прием.       — «Чарли Танго», Вас понял, Уизли. Прием и отбой.       — Тебе это явно нравится, — замечаю я.       — Что именно? — в полусвете циферблатов я замечаю его вопросительный взгляд.       — Летать.       — Это требует контроля и концентрации… как я могу не любить это? — он смеется. — Хотя метлы — мои любимые.       — Ты играл в квиддич, когда учился в Хогвартсе? — спрашиваю его с любопытством.       — Да! Я был самым молодым ловцом за последние сто лет, — говорит он взволнованно. Я краснею.       Он только смеется над этим.       — Ты играешь? — спрашивает он.       — Играл, пока был младше. Я тоже был ловцом. Но квиддич в Хогвартском университете был невеселым. Все всегда были слишком заняты учебой, а настоящих игр не было.       — Тебе нравится соревноваться? — спрашивает он, я краснею.       — Я полагаю.       — «Чарли Танго», можете заходить, конец связи, — прерывает мои мысли бесплотный голос Уизли. Гарри отвечает уверенно и спокойно.       — Впечатляет, правда? — произносит Гарри.       Я с энтузиазмом киваю, прижимаясь к его спине. Это выглядит потусторонним, нереальным, и я бы с удовольствием сделал снимок. Блейз наверняка был бы в восторге от этого вида. Воспоминание о попытке Блейза поцеловать преследует меня. Я начинаю чувствовать себя виноватым в том, что не перезвонил ему, но он может подождать до завтра.       — Мы прибудем через несколько минут, — небрежно роняет Гарри, и внезапно кровь начинает стучать у меня в висках, сердце ускоряется, и адреналин течет по жилам. Он разговаривает с Уизли, но я уже не вслушиваюсь. О господи… Я вот-вот потеряю сознание. Моя судьба в его руках.       Мы опускаемся все ниже и ниже, а моя тревога становится все больше и больше. Мерлин, надеюсь, я не подведу его. Я уже вижу улицу, на которую мы направляемся, и сжимаю руку Гарри. Надеюсь, эта смертельная ловушка не рухнет и не убьет нас обоих, как только мы доберемся туда. «Я справлюсь. Я справлюсь», — повторяю я как мантру и делаю глубокий вдох. Затем мы приземляемся. Дорога слегка ухабистая, но вскоре мы останавливаемся, и я сдерживаю дыхание. Мое сердце замирает во рту, и я не могу решить, что это — нервное предвкушение, облегчение от того, что мы прибыли живыми, или страх, что я потерплю какую-то неудачу.       Гарри выключает двигатель, и шум затихает. Он снимает шлем и слезает с мотоцикла. Я сижу замерзший, и он снимает с меня шлем.       — Все, приехали, — говорит он негромко. Половина его лица освещена ярким светом прожектора, другая половина — в глубокой тени. Темный рыцарь и белый рыцарь — подходящая метафора для Гарри. Я чувствую, что он напряжен. Его челюсти сведены, глаза прикрыты. Он снимает заклинание, которое удерживало меня в безопасности, и берет мое лицо в свои ладони. Его лицо в дюймах от моего.       — Ты не обязан делать то, чего не хочешь. Ты ведь знаешь это, правда? — его тон серьезен, даже отчаян, а глаза бесстрастны. Он застает меня врасплох.       — Я никогда не стану делать что-то против своей воли, — я не совсем уверен в правдивости своих слов, потому что ради мужчины, который сейчас стоит рядом со мной, я готов на все. Но это сработало. Он поверил.       Он берет меня за руки и помогает слезть с мотоцикла. Мне немного холодно от долгого пребывания на ветру, и я дрожу. Гарри тут же обхватывает меня за талию, крепко притягивая к себе.       — Идем, — командует Гарри, перекрикивая шум ветра, и ведет меня по улице. Я вижу, как Уизли накладывает на мотоцикл какие-то заклинания, чтобы маглы не подходили к нему, я думаю, а затем следует за нами. Мы подошли к проему между домами 11 и 13 на Гриммоулд-плейс. Гарри сжал мой бок и сделал шаг вперед. Внезапно в щели появился еще один дом. Номер 12 Гриммоулд-плейс. Чары Фиделиуса. Я с трепетом смотрю на дом. Он выглядит старым, очень старым, и излучает магию. Не знаю, почему я не чувствовал этого раньше. Подойдя к входной двери, он открывает ее и увлекает меня внутрь. Хотя сам дом старый, внутри он выглядит так, будто недавно был отремонтирован. Через пару секунд мы попадаем в абсолютно белое фойе, посередине которого стоит большой круглый стол черного дерева, а на нем — ваза с огромными белыми цветами. Все стены увешаны картинами. Гарри открывает двойные двери, и белая тема продолжается по всей длине коридора до великолепной двухсветной залы. Гостиная. Огромная — это еще мягко сказано. Дальняя стена стеклянная и выходит на балкон.       Справа — диван в форме подковы, на котором легко разместятся десять человек. Перед ним современный камин из нержавеющей стали — а может, и платиновый, кто его знает. Огонь уже зажжен и ярко пылает. Справа, рядом с входом, — кухонная зона. Она вся белая, за исключением столешниц темного дерева и барной стойки человек на шесть.       Рядом с кухней, перед стеклянной стеной, — обеденный стол, вокруг которого расставлено шестнадцать стульев. А в углу комнаты сияющий черный рояль. Понятно… он еще на фортепиано играет. По стенам развешены картины всевозможных форм и размеров. Вообще-то квартира больше похожа на галерею, чем на дом.       — Снимешь пиджак? — спрашивает Гарри. Я качаю головой, потому что мне все еще холодно после поездки.       — Пить будешь? — я бросаю на него взгляд из-под опущенных ресниц. После той ночи? Он шутит? Мне приходит в голову мысль попросить Маргариту — но не хватает наглости. — Я буду белое вино. Выпьешь со мной?       — Да, пожалуйста.       Он выходит из комнаты, предположительно, чтобы пойти на кухню. Я чувствую себя не в своей тарелке в этой большой комнате в одиночестве, поэтому следую за ним. На секунду я теряю его из виду, но потом слышу звон бокалов и, следуя за ним, спускаюсь по ступенькам и попадаю в большую кухню. Она выглядит не так современно, скорее, как будто ее покрасили и поддерживают в чистоте. Здесь мило и очень по-домашнему. Гарри открывает бутылку вина, когда видит меня. Он снял пиджак.       — Пюйи-фюме тебя устроит? — Я плохо разбираюсь в винах, Гарри, выбирай на свое усмотрение, — говорю тихо и неуверенно. Сердце колотится. Мне хочется сбежать. Это настоящее богатство. В духе Билла Гейтса. Что я здесь делаю? «А то ты не знаешь!» — фыркает мое подсознание. Конечно, знаю: я хочу оказаться в постели Гарри Поттера.       — Держи, — он протягивает мне бокал с вином. Даже хрустальные бокалы говорят о богатстве — тяжелые, современного дизайна.       Я делаю глоток: вино легкое, свежее и изысканное.       — Ты молчишь и даже краснеть перестал. В самом деле, Драко, я никогда раньше не видел тебя таким бледным, — тихо говорит Гарри. — Есть хочешь?       Я качаю головой. Хочу, но не есть.       — У тебя очень большая квартира.       — Большая?       — Большая.       — Да, большая, — соглашается он, и его глаза, кажется, светятся от удовольствия. Я делаю глоток вина.       — Ты играешь? — я указываю подбородком на рояль.       — Да.       — Хорошо?       — Да.       — Ну конечно. А есть на свете что-то такое, чего ты не умеешь?       — Да, несколько вещей, — он делает глоток вина и не сводит с меня глаз. Я чувствую, как они следят за мной, пока я осматриваю комнату.       — Присядешь?       Я киваю, он берет меня за руку и ведет к большому белоснежному дивану. Какое-то время мы сидим молча, пока я пытаюсь охватить взглядом всю комнату.       — Драко, пожалуйста, перестань кусать губу. Это очень отвлекает, — я краснею, а его губы подергиваются. — Подожди минутку, хорошо? — он скрывается в широком дверном проеме в дальнем конце комнаты и через пару минут возвращается, держа в руках какой-то документ. — Договор о неразглашении, — Гарри пожимает плечами и, протягивая мне бумаги, тактично притворяясь слегка смущенным. — На этом настаивает мой адвокат, — я совершенно сбит с толку. — Это необходимо, если ты хочешь, чтобы это продолжалось, — он еще раз проводит большим пальцем по моим костяшкам и заставляет меня дрожать.       — А если я не захочу ничего подписывать?       — Тогда… — он убирает руку.       — И что означает этот договор?       — Что ты обязуешься никому о нас не рассказывать. Ни о чем, никому.       Я смотрю на него недоверчиво. Похоже, дело совсем плохо. Но меня уже разбирает любопытство.       — Хорошо, я подпишу.       Гарри протягивает мне ручку.       — Ты не собираешься его читать?       — Нет.       Он хмурится.       — Драко, ты должен всегда читать все, что подписываешь.       — Гарри, ты не понимаешь. Я в любом случае не стал бы говорить о нас ни с кем. Даже Пэнси. Так что не имеет значения, подпишу я соглашение или нет. Если это так важно для тебя или твоего адвоката, с которым ты, очевидно, общаешься, тогда ладно. Я подпишу.       Он смотрит на меня и затем кивает.       — Справедливое замечание, мистер Малфой.       Я расписываюсь на обоих экземплярах и вручаю один из них ему обратно. Другой складываю и кладу в сумку. Затем я делаю еще один глоток вина. Я говорю гораздо смелее, чем чувствую себя на самом деле.       — Значит ли это, что ты собираешься заняться со мной любовью сегодня вечером, Гарри? — святое дерьмо. Неужели я только что это сказал?! Его рот слегка приоткрывается, но он быстро приходит в себя.       — Нет, Драко, не значит. Во-первых, я не занимаюсь любовью. Я трахаюсь. Во-вторых, мы еще не покончили с бумагами, и, в-третьих, ты не знаешь, что тебя ждет. У тебя есть возможность передумать. Идем, я покажу тебе комнату для игр.       Я потрясен. Трахаюсь! Черт возьми, это заводит. Но зачем нам смотреть комнату для игр? Загадка.       — У тебя там один из магловских Xbox или что-то вроде того? — спрашиваю я. Он громко смеется над этим, и я чувствую себя неловко и краснею.       — Нет, Драко. Никакого Xbox. Никакого PlayStation. Пойдем, — он встает и протягивает мне руку, прижимая к себе. Затем он аппарирует.       Мы приземляемся на вершине лестницы, но не той, что ведет к входной двери, поэтому мы должны быть на втором или более высоком этаже. Он подводит нас к двери в конце коридора и достает из кармана ключ. Он взмахивает рукой перед дверью, и я чувствую волну магии, отпирающую дверь. Затем он использует ключ. Он делает глубокий вдох и смотрит на меня.       — Ты можешь уйти в любой момент. Мотоцикл стоит наготове и отвезет тебя, куда ты пожелаешь. Можешь остаться на ночь и уйти утром. Решать тебе.       — Просто открой эту чертову дверь, Гарри.       Он распахивает дверь и отступает, чтобы пропустить меня внутрь. Я глубоко вздыхаю и делаю шаг вперед…