Внешний мир медленно вторгается в мои чувства, и, бог мой, вот это вторжение! Я словно плыву, мое расслабленное тело совершенно обессилело и не может пошевелиться. Лежу на Гарри, опустив голову ему на грудь. От него божественно пахнет: свежевыстиранным бельем, дорогим гелем для душа и лучшим, самым соблазнительным запахом на свете… им самим. Я не хочу двигаться, хочу вечно вдыхать этот аромат. Зарываюсь носом в футболку Гарри и жалею о том, что она преграждает доступ к его телу. Постепенно прихожу в себя, протягиваю руку и в первый раз касаюсь его груди. Он такой твердый… сильный. Гарри резко хватает мою руку, но потом подносит ее к губам и, смягчая свою грубость, нежно целует костяшки пальцев. Перекатывается на живот и смотрит на меня сверху вниз.
— Не надо, — говорит он вполголоса и легко целует меня.
— Почему ты не любишь, когда тебя трогают? — шепчу я, глядя в зеленые глаза.
— Потому, что испытал пятьдесят оттенков зла, Драко.
Ох… его честность обезоруживает. Я моргаю.
— В самом начале жизни мне пришлось очень тяжело. Не хочу грузить тебя подробностями. Просто не хочу.
Гарри прижимается носом к моему носу, затем садится на кровати.
— Думаю, основы мы уже прошли. Как тебе?
Он выглядит чрезвычайно довольным собой, однако говорит деловым тоном, словно только что поставил очередную галочку в списке. Я все еще не могу отойти от его замечания о тяжелом начале жизни. Это невыносимо, мне отчаянно хочется узнать больше о его детстве, но вряд ли он расскажет. Наклоняю голову набок, подражая ему, и через силу улыбаюсь.
— Если ты хоть на минуту представил, что я думаю, будто ты уступил мне контроль, то ты не учел моей сообразительности, — я улыбаюсь ему. — Но спасибо за иллюзию.
— Мистер Малфой, вы не просто симпатичная мордашка. Вы уже испытали шесть оргазмов, и все они принадлежат мне, — похвастался он, снова став игривым.
Я краснею и моргаю одновременно, когда он смотрит на меня.
Он ведет счет! Он нахмурил брови.
— Ты хочешь мне что-то сказать? — его голос внезапно стал строгим.
Я хмурюсь.
Черт.
— Утром мне приснился сон.
— Да? — он смотрит на меня.
Двойное дерьмо. У меня проблемы?
— Я кончил во сне, — я закрываю глаза рукой. Он ничего не говорит. Я смотрю на него из-под руки, и он выглядит забавным.
— Во сне?
— Да, и проснулся.
— Не сомневаюсь. Что тебе снилось?
Вот черт.
— Ты.
— И что же я делал?
Я снова закрываю лицо рукой. Словно маленькому ребенку, мне на какой-то миг кажется, что если я его не вижу, то и он меня не видит.
— Драко, в последний раз спрашиваю, что тебе снилось?
— У тебя был стек.
Гарри убирает мою руку.
— Неужели?
— Да, — отвечаю я и густо краснею.
— Значит, ты не безнадежен. У меня есть несколько стеков.
— Из плетеной коричневой кожи?
Он смеется.
— Наверняка найду и такой, — говорит Гарри, и его зеленые глаза блестят от удовольствия.
Наклонившись, он коротко целует меня, затем встает и хватает свои боксеры. О нет… он уходит. Я быстро смотрю на время на своем телефоне — только девять сорок. Я тоже встаю с кровати и хватаю свои джоггеры и майку, затем сажусь обратно на кровать, скрестив ноги, и наблюдаю за ним. Я не хочу, чтобы он уходил. Что я могу сделать?
— Когда ты сможешь сходить за противозачаточным? — он прерывает мои мысли.
Что?
— Терпеть не могу эти штуковины, — ворчит он, показывая презерватив, потом кладет его на пол и надевает джинсы. — Ну? — спрашивает он, когда я не отвечаю, и выжидательно смотрит на меня, как будто ждет моего мнения о погоде. Вот дерьмо… это личные вещи.
— На следующей неделе, — я смотрю вниз на свои руки.
— Хорошо, тебе нужно как можно скорее начать принимать зелье.
Он такой властный. Я тупо смотрю на него. Он садится обратно на кровать, надевая туфли и носки.
— У тебя есть целитель?
Я качаю головой. Мадам Помфри была единственным человеком, которого я видел с тех пор, как приехал в Хогвартс. Полагаю, он мне понадобится, когда я перееду.
Качаю головой. Мы снова вернулись к передаче контроля над активами, очередной поворот на сто восемьдесят градусов.
Он хмурится.
— Я могу попросить своего целителя приехать к тебе на квартиру — в воскресенье утром, до того, как ты приедешь ко мне. Или он может встретиться с тобой у меня дома. Что бы ты предпочел?
Это называется, он на меня не давит. Еще одна блажь, за которую он платит… хотя, собственно, в своих же интересах.
— У тебя.
Значит, я точно увижу его в воскресенье.
— Хорошо, я сообщу тебе время.
— Ты уходишь?
«Не уходи… Останься со мной, пожалуйста», — хочется мне крикнуть.
— Да.
«Ну почему?» — вопрос готов сорваться с моих губ. Но вместо этого я шепчу:
— Как ты доберешься?
— Воспользуюсь камином.
— Я могу пойти с тобой, если ты хочешь аппарировать.
Он смотрит на меня теплым взглядом.
— Как ты уже видел, я могу аппарировать из любой точки Хогвартса. Кроме того, я думаю, что ты слишком много выпил, чтобы куда-то идти.
— Ты специально меня напоил?
— Да.
— Почему?
— Потому что ты все обдумываешь, и ты немногословен, как твой крестный отец. Капля вина в тебе — и ты начинаешь говорить, а мне нужно, чтобы ты честно общался со мной. Иначе ты замыкаешься в себе, и я понятия не имею, о чем ты думаешь. In vino veritas, Драко.
— И ты думаешь, что всегда честен со мной?
— Я стараюсь быть честным, — он настороженно смотрит на меня. — Это сработает, только если мы будем честны друг с другом.
— Я бы хотел, чтобы ты остался и использовал это, — я протягиваю второй презерватив. Он улыбается, и его глаза светятся юмором.
— Драко, я сегодня перешел столько границ. Я должен идти. Увидимся в воскресенье. Я подготовлю контракт, и тогда мы действительно сможем начать играть.
— Играть?
Вот дерьмо. Сердце подпрыгивает к горлу.
— Я бы хотел провести с тобой сцену, но подожду, пока ты не подпишешь контракт. Тогда я буду знать, что ты готов.
— О, значит, я могу тянуть время, пока не подпишу?
Гарри смотрит на меня оценивающим взглядом, затем криво улыбается.
— В принципе, да, но я могу не выдержать и сломаться.
— Как?
Он медленно кивает, а потом усмехается, поддразнивая.
— Стану чрезвычайно опасным.
У него заразительная улыбка.
— Как это?
— О, знаешь, всякие там взрывы, автомобильные погони, похищение, лишение свободы.
— Ты меня похитишь?
— О да, — ухмыляется Гарри.
— И будешь насильно удерживать?
Ух, до чего же возбуждает!
— Конечно. Но тогда речь пойдет уже о полной передаче власти.
— А это еще что?
Я тяжело дышу, сердце бешено колотится. Он что, серьезно?
— Буду полностью тебя контролировать двадцать четыре часа в сутки.
У Гарри блестят глаза, даже со своего места я чувствую его радостное волнение.
Вот черт!
— Короче говоря, у тебя нет выбора, — ехидно замечает он.
— Разумеется.
Я не могу скрыть сарказма в голосе, когда завожу глаза к небу.
— Драко Малфой, ты только что закатил глаза.
— Нет, — пищу я.
— Да-да. А что я собирался сделать, если ты еще раз закатишь при мне глаза? — Гарри садится на край кровати и тихо командует: — Иди сюда.
Я бледнею. Мерлин… он серьезно. Сижу совершенно неподвижно и смотрю на него.
— Я еще не подписал контракт…
— Я всегда держу слово. Сейчас я тебя отшлепаю, а потом оттрахаю быстро и жестко. Похоже, презерватив нам все-таки пригодится.
Его голос мягкий, угрожающий и чертовски горячий. Мой член подрагивает. Он смотрит на меня в ожидании, глаза пылают. Я неуверенно разжимаю ноги. Должен ли я бежать? Это конец; наши отношения висят на волоске, прямо здесь и сейчас. Позволить ли ему это сделать или сказать «нет», и тогда все? Потому что я знаю, что все будет кончено, если я скажу «нет».
Сделай это! — говорит часть меня, в то время как другая — парализована.
— Я жду, — говорит он. — Я не терпеливый человек.
О, ради Мерлина. Я задыхаюсь, боюсь и возбужден. Кровь стучит в моем теле, ноги как желе. Медленно я подползаю к нему, пока не оказываюсь рядом.
— Хороший мальчик, — пробормотал он. — Теперь встань.
Вот дерьмо… неужели нельзя побыстрее покончить с этим? Не знаю, смогу ли удержаться на ногах. Нерешительно встаю. Гарри протягивает руку, и я кладу презерватив на его ладонь. Внезапно он хватает меня и опрокидывает поперек своих колен. Легко поворачивается, и мой торс оказывается на кровати рядом с ним. Гарри перекидывает правую ногу через мои бедра и кладет левую руку мне на поясницу так, что я не могу двигаться.
— Положи руки за голову, — приказывает он.
Я немедленно повинуюсь.
— Почему я это делаю, Драко? — спрашивает он.
— Потому что я закатил глаза в твоем присутствии, — с трудом выдавливаю я.
— Думаешь, это вежливо?
— Нет.
— Будешь еще так делать?
— Нет.
— Я буду шлепать тебя всякий раз, когда ты закатишь глаза, понял?
Он очень медленно приспускает мои штаны. Это унизительно, страшно и очень возбуждает. Гарри устраивает целый спектакль и откровенно наслаждается. У меня вот-вот выскочит сердце, я едва дышу. Черт, наверное, будет больно?
Гарри кладет руку на мой обнаженный зад, ласкает, нежно гладит ладонью. А потом убирает руку… и сильно шлепает меня по ягодице. Ой! От боли у меня глаза лезут на лоб, я пытаюсь встать, но Гарри не дает — его рука лежит между моих лопаток. Он ласкает меня там, где только что ударил, его дыхание становится громким и хриплым. Он шлепает меня еще раз, потом еще. Как же больно! Я молчу, только морщусь от боли. Волна адреналина проносится по моему телу, и под ее воздействием я извиваюсь, пытаясь увернуться от ударов.
— Лежи смирно, — предупреждает он, — иначе буду шлепать дольше.
Он гладит меня, а потом следует шлепок. Возникает ритмический рисунок: ласка, поглаживание, резкий удар. Нужно сосредоточиться, чтобы вынести пытку. Мой разум пустеет, когда я пытаюсь привыкнуть к тягостному ощущению. Гарри не шлепает два раза подряд по одному месту, он распространяет боль.
— А-а-а! — я громко кричу на десятом шлепке — оказывается, я мысленно считал удары.
— Я только разогрелся.
Гарри вновь шлепает меня, затем нежно гладит. Сочетание обжигающего удара и нежной ласки сводит меня с ума. Шлепает еще раз… невыносимо. Лицо болит — так сильно я его морщу. Снова кричу.
— Никто тебя не услышит, детка.
Удар, потом еще один. В глубине души мне хочется умолять его прекратить экзекуцию, но я молчу. Ни за что не доставлю ему этого удовольствия. Неумолимый ритм продолжается. Я кричу еще шесть раз. Всего восемнадцать шлепков. Мое тело словно поет от беспощадных побоев.
— Хватит, — хрипло говорит он. — Отлично, Драко. А теперь я тебя трахну.
Он нежно ласкает мою попку, и она горит, когда он гладит меня вокруг, вокруг и вниз. Вдруг он вводит в меня два пальца, застав меня совершенно врасплох. Я задыхаюсь, это новое нападение прорывается сквозь оцепенение моего мозга.
— Почувствуй это, — он поглаживает мой член другой рукой и размазывает смазку. — Посмотри, как это нравится твоему телу, Драко. Ты такой твердый только для меня, — в его голосе звучит благоговение. Он быстро двигает пальцами внутрь и наружу.
Я мычу… нет, конечно; нет… вдруг он убирает руку… и я остаюсь со своим желанием.
— В следующий раз я заставлю тебя считать вслух. Где презерватив?
Он достает презерватив и осторожно поднимает меня, толкая лицом вниз на кровать. Я слышу звук открываемой им молнии и разрыв фольги. Он полностью стягивает с меня джоггеры и ставит на колени, нежно поглаживая мою теперь уже очень болезненную попку.
— Я собираюсь взять тебя сейчас. Ты можешь кончить, — пробормотал он.
Что? Как будто у меня есть выбор.
И он внутри меня, быстро заполняя. Я громко стону. Он двигается, вбиваясь в меня, быстрым, интенсивным темпом в мою больную задницу. Ощущения непередаваемо изысканные, сырые, унизительные и умопомрачительные. Мои чувства опустошены, отключены, я сосредоточен только на том, что он делает со мной. Как он заставляет меня чувствовать себя так. Я чувствую приближение оргазма. НЕТ… мое предательское тело взрывается в интенсивном, сокрушительном оргазме.
— О, Драко! — выкрикивает Гарри и кончает, крепко схватив меня и не давая пошевелиться, пока изливается. Потом, тяжело дыша, обессиленно падает рядом, притягивает меня к себе так, что я оказываюсь на нем, и зарывается лицом в мои волосы. — Ох, детка, — выдыхает он, — добро пожаловать в мой мир.
Мы лежим, жадно хватая воздух, и ждем, пока не замедлится дыхание. Гарри нежно гладит мои волосы. Я вновь на его груди, но сейчас у меня нет сил, чтобы поднять руку и прикоснуться к нему. Вот это да… я до сих пор жив. У меня больше выдержки, чем я думал. Гарри глубоко вдыхает, нюхая мои волосы.
— Отлично, детка, — шепчет он с тихой радостью в голосе. Его слова обволакивают меня, как мягкое, пушистое одеяло, и мне так приятно, что он счастлив.
Он задевает горловину моей майки.
— Неужели ты спишь в этом?
— Да, — сонно произношу я.
— Такой красивый мальчик, должен ходить в шелках. Я отведу тебя за покупками.
— Меня вполне устраивает моя одежда, — бормочу я, пытаясь возмутиться.
Он снова целует меня в голову.
— Посмотрим.
Мы лежим еще несколько минут, а может, часов, и я, похоже, дремлю.
— Мне нужно идти, — Гарри нежно прикасается к моему лбу губами. — Как ты себя чувствуешь?
Какое-то время размышляю над его вопросом. У меня горят ягодицы, но, как ни странно, чувствую я себя прекрасно, правда, сил совсем не осталось. Неожиданное, довольно унизительное осознание. Ничего не понимаю.
— Хорошо, — шепчу я. Не хочу больше ничего говорить.
Гарри встает.
— Где у вас ванная?
— По коридору налево.
Он поднимает с пола презерватив и выходит. Я с трудом встаю и надеваю треники. От прикосновения ткани кожа на заду слегка саднит. Меня смущает собственная реакция. Вспоминаю слова Гарри — не помню, правда, когда точно он это сказал, — что после хорошей трепки мне сразу станет лучше. Как такое возможно? Хотя, как ни странно, он прав. Не скажу, что был в восторге от экзекуции, честно говоря, я по-прежнему готов на что угодно, лишь бы избежать боли, но сейчас… Я испытываю странное, однако приятное чувство удовлетворения и безопасности. Ничего не понимаю.
Заходит Гарри. Мне неловко смотреть ему в глаза, и потому я разглядываю свои руки.
— Я нашел целебную мазь. Давай я смажу тебе ягодицы.
Что?
— Не надо, все нормально.
— Драко, — говорит он предупреждающим тоном.
Я хочу было закатить глаза, но вовремя останавливаюсь. Встаю лицом к кровати. Гарри садится рядом и осторожно снимает с меня треники. В очередной раз.
«Вверх-вниз, как трусы у шлюхи», — язвит мое подсознание. Мысленно посылаю его куда подальше. Гарри берет в руки немного мази и с осторожной нежностью растирает мою задницу.
— Люблю к тебе прикасаться, — шепчет Гарри, и я вынужден признать, что мне тоже нравится, когда он меня трогает.
— Вот и все, — говорит он и натягивает на меня штаны.
Бросаю взгляд на часы. Половина одиннадцатого.
— Мне пора.
— Я тебя провожу.
По-прежнему не могу смотреть ему в лицо. Он берет меня за руку и ведет к входной двери. К счастью, Пэнси еще нет дома. Должно быть, еще ужинает с родителями и Итаном. Я искренне радуюсь, что она не слышала, как меня наказывают.
— Где сегодня Уизли?
— Он ждет в Гриммаулд-плейс. Он знает, что в Хогвартсе безопасно. Посмотри на меня, — просит он.
Заставляю себя поднять на него глаза и натыкаюсь на изумленный взгляд.
— Ты не плакал, — тихо говорит Гарри, затем хватает меня в охапку, яростно целует и шепчет в мои губы: — В воскресенье.
Я смотрю, как он подходит к камину и называет свой адрес. Он не оглядывается. Я стою, беспомощно глядя на пустой камин в гостиной квартиры в Хогвартсе, в которой мне предстоит провести всего две ночи. Место, где я счастливо прожил почти четыре года, а в самом Хогвартсе — девять лет до этого, но сегодня, впервые за все время, я чувствую себя здесь одиноко и неуютно, несчастным в своей собственной компании. Неужели я так далеко отошел от своего образа жизни? Я знаю, что под довольно оцепеневшей внешностью скрывается колодец слез. Что я делаю? Ирония в том, что я даже не могу сесть и насладиться хорошим плачем. Придется стоять. Я знаю, что уже поздно, но я решаю позвонить маме.
— Дорогой, как ты? Как прошел выпускной? — восторженно говорит она через камин. Ее голос — успокаивающий бальзам.
— Извини, что так поздно, — шепчу я.
Она делает паузу.
— Драко? Что случилось? — теперь она настроена серьезно.
— Ничего, мам, мне просто захотелось тебя услышать.
Какое-то время она молчит.
— Драко, что с тобой? Расскажи мне.
Голос мамы ласковый и успокаивающий, и я знаю, что она искренне за меня волнуется. Из глаз брызгают непрошеные слезы. Я столько плакал за последние несколько дней!
— Драко, прошу тебя, — говорит мама с беспокойством, которое словно отражает мою боль.
— Ах, мама, это все из-за мужчины.
— Что он с тобой сделал?
Ее тревога становится осязаемой.
— Дело не в этом.
Хотя, честно говоря, именно в этом… Вот дерьмо. Не хочу ее расстраивать, просто мне нужно, чтобы кто-то побыл сильным за меня.
— Драко, пожалуйста, ты меня пугаешь.
Делаю глубокий вдох.
— Я вроде как влюбился, но мы такие разные, что я не уверен, стоит ли нам быть вместе.
— Ох, милый, как бы я хотела быть рядом! Прости, что пропустила выпускную церемонию. Наконец-то ты влюбился! Мальчик мой, с мужчинами очень сложно! Они принадлежат к другому биологическому виду. Ты давно с ним знаком?
Гарри точно принадлежит к другому виду… он вообще с другой планеты.
— Примерно три недели.
— Всего ничего! Как можно узнать человека за такое короткое время? Не бери в голову, просто не подпускай его к себе до тех пор, пока не поймешь, что он тебя достоин.
Ух ты… я впечатлен, что мама попала в точку, вот только ее совет несколько запоздал. Достоин ли он меня? Интересный подход. Я всегда сомневался, достоен ли я его.
— Дорогой, ты говоришь и выглядишь таким несчастным. Возвращайся домой — навести нас. А еще лучше, поезжай с нами во Францию. Я скучаю по тебе. Отец тоже хотел бы тебя видеть, я уверена. Ты сможешь немного отвлечься и, возможно, посмотреть на ситуацию с другой стороны. Тебе нужен перерыв. Ты так много работаешь.
О Мерлин, как это заманчиво. Убежать во Францию к солнцу и коктейлям. К маминому чувству юмора… ее любящим рукам.
— В понедельник у меня два собеседования в Лондоне.
— О, прекрасные новости.
Дверь открывается, и входит Пэнси. Она улыбается, но, увидев, что я плакал, сразу же мрачнеет.
— Мам, мне пора. Я подумаю, может, и приеду. Спасибо.
— Милый, не относись к мужчинам всерьез, ты еще так молод. Живи в свое удовольствие.
— Да, мама. Я тебя люблю.
— И я тебя очень люблю, Драко. Береги себя.
Разрываю связь и оказываюсь лицом к лицу с Пэнси, которая смотрит на меня свирепым взглядом.
— Что, этот неприлично богатый мудак снова тебя обидел?
— Нет… вроде того… э-э-э… да.
— Пошли его подальше. С тех пор, как ты его встретил, ты буквально сам не свой. Никогда тебя таким не видела.
Черно-белый мир Пэнси прост и ясен. В нем нет таинственных, расплывчатых и неуловимых оттенков серого. Добро пожаловать в мой мир.
— Садись, давай поговорим, выпьем вина… О, да вы пили шампанское! — Пэнси исследует бутылку. — И весьма неплохое.
Я вяло улыбаюсь и с опаской смотрю на диван.
«Хм… сидеть».
— Что с тобой?
— Я упал и приземлился на задницу.
Она и не думает сомневаться в моем объяснении, потому что я один из самых некоординированных людей в Хогвартсе. Никогда не думал, что буду считать это благословением. Я осторожно сажусь, приятно удивленный тем, что со мной все в порядке, и обращаю свое внимание на Пэнси, но мой разум затуманивается, и я возвращаюсь мыслями в отель Гарри — ну, если бы ты был моим, ты бы неделю не мог сидеть после того трюка, который выкинул вчера. Он сказал это тогда, и все, на чем я мог сосредоточиться в тот момент, это быть его. Все предупреждающие знаки были налицо, но я был слишком невежественен и слишком очарован, чтобы обратить на них внимание.
Пэнси возвращается в гостиную с бутылкой огневиски и вымытыми чашками.
— Вот, держи, — она вручает мне чашку с вином. Вряд ли оно вкуснее «Боланже». — Дрей, если он придурок, у которого проблемы с обязательствами, бросай его. Хотя я не очень понимаю его проблемы. Он не мог оторвать от тебя глаз в шатре, смотрел на тебя как ястреб. Я бы сказала, что он был полностью сражен, но, возможно, у него забавный способ показать это.
Сражен? Гарри?! Забавный способ показать это?
— Пэнси, это сложно. Как прошел твой вечер? — спрашиваю я.
Я не могу обсудить это с Пэнси, не раскрывая слишком многого, но один вопрос о ее дне — и Пэнси отключается. Это успокаивает, когда я сижу и слушаю ее обычную болтовню. Горячая новость заключается в том, что Итан, возможно, переедет жить к нам после отпуска. Это будет весело — Итан такой весельчак. Я хмурюсь. Не думаю, что Гарри это одобрит. Ну что ж. Ему просто придется смириться с этим. Я выпиваю пару рюмок огневиски и решаю закончить вечер. Это был один очень длинный день. Пэнси обнимает меня, а потом идет к камину, чтобы позвонить Тео.
Я проверяю ноутбук после того, как чищу зубы. Есть письмо от Гарри.
_______________
От: Гарри Поттер
Тема: Ты
Дата: 26 мая 23:14
Кому: Драко Малфой
Дорогой мистер Малфой, Вы просто восхитительны. Самый красивый, умный, остроумный и смелый молодой человек, которого я когда-либо встречал. Примите зелье от боли — это не просьба. И не летайте больше на своей метле. Я все равно узнаю.
Гарри Поттер, генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
Ох, не летать на своей метле! Печатаю свой ответ.
_______________
От: Драко Малфой
Тема: Лесть
Дата: 26 мая 23:20
Кому: Гарри Поттер
Дорогой мистер Поттер, лесть ни к чему не приведет, но поскольку вы побывали везде, вопрос спорный.
Огневиски всегда предпочтительнее болеутоляющих зелий.
Драко
PS: Порка розгами для меня НЕДОПУСТИМОЕ действие.
_______________
Нажимаю на «Отправить».
_______________
От: Гарри Поттер
Тема: Разочаровывающие мальчики, которые не умеют принимать комплименты
Дата: 26 мая 23:26
Кому: Драко Малфой
Дорогой мистер Малфой, я не льщу вам. Вам лучше пойти спать.
Я принимаю ваше дополнение к жестким ограничениям.
Не пей слишком много.
Уизли продаст твою метлу. Возможно, он даже получит за нее хорошую цену.
Гарри Поттер, генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
От: Драко Малфой
Тема: Уизли — подходит ли он для этой работы?
Дата: 26 мая 23:40
Кому: Гарри Поттер
Уважаемый господин, я заинтригован тем, что вы готовы рискнуть и позволить вашей правой руке управлять моей метлой, но не какому-то мальчику, которого трахаете время от времени. Я не говорил, что хочу продать свою метлу. Это был подарок. А если я и решу продать ее, то кто сказал, что Уизли — тот человек, который сможет найти на нее выгодного покупателя? В прошлом, еще до нашей встречи, я славился умением торговаться.
Драко
_______________
От: Гарри Поттер
Тема: Осторожно!
Дата: 26 мая 23:44
Кому: Драко Малфой
Дорогой мистер Малфой, я предполагаю, что это говорит огневиски, и что у вас был очень длинный день.
Хотя у меня возникает соблазн прилететь к вам снова, чтобы убедиться, что вы не сможете сидеть неделю, а не один вечер.
Уизли — бывший аврор и способен летать на чем угодно, даже на этой смертоносной ловушке. Она не будет представлять для него опасности.
Теперь, пожалуйста, не называй себя «каким-то мальчиком, с которым я иногда трахаюсь», потому что, откровенно говоря, меня это бесит, а тебе не понравится видеть меня в гневе.
Гарри Поттер, генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
От: Драко Малфой
Тема: Сам осторожнее!
Дата: 26 мая 23:57
Кому: Гарри Поттер
Дорогой мистер Поттер, я не уверен, что вы мне нравитесь, особенно в данный момент.
Мистер Малфой
_______________
От: Гарри Поттер
Тема: Сам осторожнее!
Дата: 27 мая 00:03
Кому: Драко Малфой
Почему я тебе не нравлюсь?
Гарри Поттер, генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
От: Драко Малфой
Тема: Будь осторожен
Дата: 27 мая 00:09
Кому: Гарри Поттер
Потому что ты никогда не остаешься со мной.
_______________
Вот так, пусть подумает. Захлопываю ноутбук с решимостью, которую на самом деле не чувствую, и ложусь в постель. Выключаю ночник и смотрю в потолок. День выдался долгим, сплошные нервные потрясения. Приятно было провести время с Северусом. Он неплохо выглядит и, как ни странно, одобряет Гарри. Да, еще Пэнси с ее болтливым ртом. Признание Гарри в том, что он когда-то голодал. Как это, черт возьми? Господи, машина. Я не сказал Пэнси о новой машине. И о чем только Гарри думал?
А еще сегодня он впервые меня ударил. Меня никогда не били. Во что я ввязался? Возвращение Пэнси помогло мне сдержать слезы, но сейчас они медленно катятся из глаз, стекая по вискам в уши. Я влюбился в эмоционально закрытого человека, и ничего хорошего из этой любви не выйдет — подспудно я это понимаю. По его собственному признанию, он испытал пятьдесят оттенков зла. Как? Почему? Должно быть, это ужасно, и от мысли, что ребенком он подвергался невыносимым страданиям, я плачу еще сильнее. «Будь он более нормальным, то вряд ли бы хотел тебя», — ехидно замечает мое подсознание, и в глубине души я с ним согласен. Зарываюсь лицом в подушку, и словно открываются шлюзы — впервые за много лет я рыдаю и не могу остановиться.
Из темной ночи души меня вырывает крик Пэнси.
«Какого хрена ты тут делаешь?»
«Нет, не можешь!»
«Что ты с ним сотворил на этот раз?»
«С тех пор, как вы встретились, он все время плачет!»
«Не смей туда входить!»
Гарри врывается в мою комнату, бесцеремонно включает верхний свет, и я невольно жмурюсь.
— Мерлин, Драко, — бормочет он. Он снова выключает свет и через мгновение оказывается рядом со мной.
— Что ты здесь делаешь? — выдавливаю я между всхлипами.
Вот дерьмо, не могу унять слезы. Гарри включает ночник, и я снова щурюсь. Входит Пэнси и останавливается в дверях.
— Хочешь, чтобы я вышвырнула этого засранца? — спрашивает она, излучая термоядерную враждебность.
Гарри поднимает брови, он явно удивлен лестным эпитетом и открытой неприязнью Пэнси. Я качаю головой, и она возмущенно закатывает глаза. Ох… я бы не стал этого делать.
— Позови, если я понадоблюсь, — уже спокойнее говорит Пэнси и добавляет со злостью: — Смотри у меня, Поттер!
Он кивает, Пэнси поворачивается и неплотно закрывает дверь.
Гарри смотрит на меня с мрачным выражением на побледневшем лице. Из внутреннего кармана пиджака в мелкую полоску он достает носовой платок и дает мне. Я вспоминаю, что один его платок у меня уже есть.
— Что случилось? — тихо спрашивает он.
— Зачем ты приехал? — осведомляюсь я, не ответив на его вопрос.
— Забота о тебе входит в мои обязанности. Ты сказал, что хочешь, чтобы я остался, и вот я здесь. И в каком виде я тебя нахожу? — он растерянно щурится. — Уверен, что это моя вина, только не понимаю, в чем именно. Ты плачешь потому, что я тебя ударил?
Собираюсь с силами и сажусь лицом к Гарри. Ягодицы все еще саднят, и я морщусь.
— Ты принял обезболивающее зелье?
Я качаю головой. Он сужает глаза, встает и выходит из комнаты. Я слышу, как он разговаривает с Пэнси, но не понимаю, о чем они говорят. Через несколько минут он возвращается с зельем и чашкой воды.
— Выпей, — мягко приказывает он и садится рядом со мной.
Делаю то, что велено.
— Поговори со мной, — шепчет он. — Ты сказал, что все в порядке. Я бы никогда тебя не оставил, если бы знал, в каком ты состоянии.
Я разглядываю свои руки. Что я еще не сказал? Я хочу большего. Хочу, чтобы он остался не потому, что я разрыдался, а потому, что сам этого хочет. И я не хочу, чтобы он меня бил. Разве это чрезмерное желание?
— Я так понимаю, что когда ты сказал, что с тобой все в порядке, это было не так?
Я покраснел.
— Я думал, что со мной все в порядке.
— Драко, ты не можешь говорить мне то, что, как ты думаешь, я хочу услышать. Это не очень честно, — наставлял он меня. — Как я могу доверять всему, что ты мне сказал?
Я смотрю на него, и он хмурится, в его глазах мрачное выражение. Он проводит руками по волосам.
— Что ты чувствовал, когда я тебя шлепал и после?
— Мне это не понравилось. Я бы предпочел, чтобы ты больше так не делал.
— Тебе и не должно было понравиться.
— Почему тебе это нравится? — смотрю на него в упор.
Гарри удивлен.
— Ты и вправду хочешь знать?
— Поверь, просто умираю от любопытства! — говорю я, не в силах сдержать сарказм.
Он снова прищуривает глаза.
— Осторожнее! — предупреждает он.
Я бледнею.
— Ты опять будешь меня бить? — спрашиваю с вызовом.
— Нет, не сегодня.
Уф… мы с подсознанием облегченно вздыхаем.
— Ну, говори, — настаиваю я.
— Мне нравится ощущение власти, которое я в этот момент испытываю. Я хочу, чтобы ты вел себя определенным образом, в противном случае я буду тебя наказывать, и ты научишься выполнять мои требования. Мне нравится тебя наказывать. Я хотел тебя отшлепать с той самой минуты, как ты спросил, не гей ли я.
Я краснею от воспоминаний. Мерлин, я хотел отшлепать себя после этого вопроса. Значит, Пэнси Паркинсон несет ответственность за все это, и если бы она пошла на то интервью и задала свой гейский вопрос, то сидела бы здесь с больной задницей. Мне не нравится эта мысль. Насколько все запутано?
— Значит, я не нравлюсь тебе таким, какой я есть.
Он озадаченно смотрит на меня.
— Я думаю, ты восхитителен.
— Тогда почему ты хочешь меня изменить?
— Я не хочу тебя менять. Я хочу, чтобы ты был вежливым, следовал правилам, которые я установил, и не бросал мне вызов. Все просто, — говорит он.
— Но ты хочешь меня наказывать?
— Да.
— Я этого не понимаю.
Он вздыхает и снова ерошит волосы.
— Так уж я устроен, Драко. Мне нужно контролировать тебя. Мне нужно, чтобы ты вел себя определенным образом, а если ты этого не делаешь — я люблю смотреть, как твоя прекрасная алебастровая кожа розовеет и теплеет под моими руками. Это меня заводит.
Ничего себе. Наконец-то мы сдвинулись с места.
— Значит, боль, которую ты мне причиняешь, тебя возбуждает?
Гарри сглатывает.
— Немного, когда я смотрю, способен ли ты ее вынести, но дело не в этом. Меня заводит то, что ты мой, и я могу делать с тобой все, что сочту нужным, — абсолютная власть над кем-то. Здорово заводит, Драко. Слушай, я не могу толком объяснить… раньше мне не приходилось этого делать. Я не задумывался о таких подробностях. Меня всегда окружали люди с похожим складом ума, — он пожимает плечами, словно оправдывается. — Но ты не ответил на мой вопрос — что ты чувствовал после того, как я тебя отшлепал?
— Я был в замешательстве.
— Ты испытывал сексуальное возбуждение, Драко, — Гарри на миг закрывает глаза, а когда открывает, они пылают.
Его взгляд вызывает к жизни темную часть меня, которая таится глубоко в животе, — мое либидо, разбуженное им и прирученное, но даже сейчас ненасытное.
— Не смотри так на меня, — шепчет Гарри.
Я хмурюсь. Мерлин, а сейчас-то что я сделал?
— У меня нет с собой презервативов, Драко, к тому же ты расстроен. Я вовсе не похотливый монстр, как считает твоя соседка. Значит, ты был в замешательстве?
Я смущенно ерзаю под пристальным взглядом.
— Когда ты мне пишешь, у тебя нет проблем с честностью. Твои е-мейлы всегда точно передают, что ты чувствуешь. Почему бы не сказать об этом прямо? Неужели я так тебя пугаю?
Я ковыряюсь в воображаемом пятне на зеленом одеяле моей матери.
— Ты полностью меня подавляешь. Я чувствую себя Икаром, который подлетел слишком близко к солнцу, — шепчу я.
У Гарри отвисает челюсть.
— Думаю, ты неправ. Все наоборот.
— Что?
— О, Драко. Это ты меня околдовал. Разве это не очевидно?
Нет, не для меня.
— Ты все еще не ответил на мой вопрос. Напиши мне, если так тебе легче. А сейчас я очень хочу спать. Можно мне остаться?
— Хочешь остаться? — спрашиваю с плохо скрываемой надеждой.
— Ты хотел, чтобы я приехал.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Я пришлю тебе е-мейл, — недовольно бормочет Гарри.
Он встает и вытаскивает из карманов джинсов «блэкберри», ключи, бумажник и мелочь. Господи, сколько хлама в карманах!.. Потом снимает часы, туфли, носки и джинсы, вешает пиджак на спинку стула. Обходит кровать и укладывается с другой стороны.
— Ложись! — приказывает он.
Медленно забираюсь под одеяло и, прищурившись, гляжу на Гарри.
Мерлин… он останется. Я словно онемел от восторга. Гарри приподнимается на локте и смотрит на меня.
— Если собираешься плакать, плачь при мне. Я должен знать.
— Хочешь, чтобы я плакал?
— Не особенно. Я просто хочу знать, как ты себя чувствуешь. Я не хочу, чтобы ты ускользнул от меня. Уже поздно, и нам обоим завтра на работу, — он взмахивает рукой, и свет снова гаснет.
Он здесь… и все так же командует, впрочем, грех жаловаться, ведь он в моей постели. Не пойму, правда, почему. Может, стоит почаще реветь в его присутствии?
— Повернись на бок спиной ко мне, — пробормотал он в темноте.
Я закатываю глаза, прекрасно понимая, что он меня не видит, но делаю то, что мне говорят. Он осторожно придвигается, обхватывает меня руками и притягивает к своей груди.
— Спи, детка, — шепчет он, и я чувствую его нос в своих волосах, и то как он глубоко вдыхает.
Святое дерьмо. Гарри Поттер спит со мной, и, обретя покой в его объятиях, я засыпаю глубоким сном.
