Пятьдесят оттенков Поттера

      Доктор Делакур — высокая, светловолосая и безупречная, одетая в лаймово-зеленую приталенную мантию. Мне она напоминает модель, и я думаю, что она может быть частично вейлой. Ее длинные волосы убраны в элегантный пучок. Ей, должно быть, около тридцати лет.       — Мистер Поттер, — она пожимает протянутую руку Гарри. У нее легкий французский акцент.       — Спасибо, что согласились незамедлительно приехать, — говорит Гарри.       — Спасибо, что благодаря вам этот визит стоит затраченного мной времени. Мистер Малфой, — мы с ней обмениваемся рукопожатием, и я понимаю, что передо мной одна из тех женщин, что не выносят глупых людей. Совсем как Пэнси. Доктор Делакур мне нравится. Она пристально смотрит на Гарри, и после неловкой паузы он понимает намек.       — Я буду внизу, — бормочет он и выходит из моей будущей комнаты.       — Итак, мистер Малфой, мистер Поттер заплатил целое состояние, чтобы я вас проконсультировала. Чем могу помочь?       После тщательного осмотра и долгого разговора мы с доктором Делакур принимаем решение о зелье. Она выписывает мне рецепт и велит забрать противозачаточное завтра. Мне нравится ее деловой подход — она чуть ли не до посинения объясняет мне, как важно принимать зелье в одно и то же время. И я больше чем уверен, что ей ужасно хочется узнать о наших так называемых отношениях с Гарри. Я не посвящаю ее в подробности. Почему-то мне кажется, что она не будет столь спокойной и собранной, если увидит его Красную комнату боли. Я вспыхиваю, когда мы проходим мимо закрытой двери и спускаемся в картинную галерею, которая зовется гостиной.       Гарри сидит на диване и читает. Комнату наполняет необыкновенно проникновенная ария, прекрасная музыка словно обвивает Гарри, и на какой-то миг он выглядит умиротворенным и безмятежным. Он поворачивается, смотрит на нас и тепло улыбается.       — Вы закончили? — спрашивает он, как будто ему действительно интересно. Он взмахивает рукой в сторону беспроводной связи, и изысканная мелодия затихает, но продолжает звучать на заднем плане. Встав, он направляется к нам.       — Да, мистер Поттер. Позаботьтесь о мистере Малфое, он прекрасный, молодой человек, — говорит она с французским акцентом.       Ее слова застают Гарри врасплох, да и меня тоже. Что за неподобающее для целительницы замечание! Может, она не слишком завуалированно его предупреждает? Гарри приходит в себя.       — Непременно, — смущенно бормочет он.       Растерянно смотрю на него и пожимаю плечами.       — Я пришлю вам счет, — сухо говорит доктор Делакур, обмениваясь рукопожатием с Гарри.       — Доброго дня и удачи тебе, Драко, — она улыбается, ее глаза искрятся, когда мы пожимаем друг другу руки.       Уизли появляется из ниоткуда, чтобы провести ее через двери и вывести на улицу. Как он это делает? Не может же он аппарировать, нет никакого шума. Где он скрывается?       — Как все прошло? — спрашивает Гарри.       — Хорошо, спасибо. Правда она сказала, что я должен воздерживаться от любой сексуальной активности в течение следующих четырех недель.       Гарри ошеломленно открывает рот, я не могу больше сохранять серьезное выражение лица и улыбаюсь, как идиот.       — Попался!       Он прищуривает глаза, и я сразу же прекращаю смех. Вообще-то, у Гарри довольно грозный вид. Вот дерьмо! Мое подсознание забивается в угол, когда я представляю, как Гарри вновь уложит меня поперек колен, и бледнею.       — Попался! — говорит он и ухмыляется. Он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. — Вы неисправимы, мистер Малфой, — бормочет он, глядя мне в глаза, запустив пальцы в мои волосы и крепко прижимая меня к себе. Он целует меня, и я цепляюсь за его мускулистые руки в поисках поддержки.       — Как бы я ни хотел взять тебя здесь и сейчас, тебе нужно поесть, и мне тоже. Я не хочу, чтобы ты потом потерял сознание, — пробормотал он мне в губы.       — Это все, ради чего я тебе нужен — мое тело? — шепчу я.       — Конечно, и еще твой дерзкий рот, — выдыхает Гарри.       Он снова страстно целует меня, а затем резко отпускает, берет за руку и ведет на кухню. Меня передергивает. В одну минуту мы шутим, а в следующую… Обмахиваю разгоряченное лицо. Он просто ходячий секс, и теперь мне нужно восстановить равновесие и что-нибудь съесть. Ария все еще играет на заднем плане.       — Что это за музыка?       — Вилла-Лобос, ария из «Бразильских бахиан». Правда, хороша?       Я полностью с ним согласен.       На барной стойке накрыт завтрак на двоих. Гарри достает из холодильника миску с салатом.       — Салат «Цезарь» с курицей тебя устроит?       Слава Мерлину, ничего тяжелого.       — Да, спасибо.       Я наблюдаю, как он грациозно движется по кухне. С одной стороны, он так спокойно относится к своему телу, но с другой — он не любит, когда его трогают, а может быть, в глубине души это не так. Ни один человек не является островом, размышляю я, — за исключением, возможно, Гарри Поттера.       — О чем ты думаешь? — спрашивает он, вырывая меня из задумчивости. Я краснею.       — Просто наблюдал за тем, как ты двигаешься.       Он удивленно поднимает бровь и сухо спрашивает:       — И что?       Краснею еще сильнее.       — Ты очень грациозный.       — Спасибо, мистер Малфой, — произносит он и садится рядом со мной, держа в руках бутылку вина. — Шабли?       — Да, пожалуйста.       — Ешь салат, — негромко предлагает он. — Так какой способ вы выбрали?       Я на мгновение растерялся от его вопроса, но понял, что он говорит о визите доктора Делакур.       — Зелье.       Он хмурится.       — А ты не забудешь принимать их ежедневно, в одно и то же время?       Мерлин, конечно, забуду. Откуда он знает? Я краснею при этой мысли — вероятно, от одного или нескольких из пятнадцати.       — Ты мне напомнишь, — сухо отвечаю я.       Он смотрит на меня с веселой снисходительностью.       — Я поставлю напоминалку на свою палочку, — он ухмыляется. — Ешь.       Куриный «Цезарь» очень вкусный. К моему удивлению, я проголодался, и впервые с тех пор, как с ним познакомился, я закончил свою трапезу раньше него. Вино свежее, чистое и фруктовое.       — Вам, как всегда, не терпится, мистер Малфой? — улыбается Гарри, глядя на мою пустую тарелку.       Я смотрю на него из-под ресниц.       — Да.       Его дыхание учащается. Он пристально смотрит на меня, и я чувствую, как атмосфера вокруг нас медленно меняется, словно электризуется. Темный взгляд Гарри загорается, он как будто уносит меня куда-то вдаль. Гарри встает и стаскивает меня с высокого табурета в свои объятия.       — Хочешь попробовать? — выдыхает он, глядя мне глаза.       — Я еще ничего не подписал.       — Знаю. Но в последнее время я часто нарушаю правила.       — Ты будешь меня бить?       — Да, но не для того, чтобы причинить тебе боль. Сейчас я не хочу тебя наказывать. Вот если бы ты попался мне вчера вечером, это была бы совсем другая история.       Вот черт. Он хочет, чтобы я испытывал боль… ну и что мне делать? Я не могу скрыть своего ужаса.       — Не позволяй никому себя переубедить, Драко. Одна из причин, почему люди вроде меня делают это, кроется в том, что мы любим делать больно или когда больно делают нам. Все просто. Тебе это не нравится, и я вчера долго над этим думал.       Он притягивает меня к себе, и его эрекция упирается мне в живот. Я должен бежать, но я не могу. Меня тянет к нему на каком-то глубоком, элементарном уровне, который я не могу понять.       — Ты что-нибудь решил? — шепчу я.       — Нет. Но прямо сейчас я хочу тебя связать и оттрахать до потери пульса. Ты готов?       — Да, — выдыхаю я, чувствуя, как напрягается все тело… ох.       — Отлично. Пошли.       Он берет меня за руку, и мы, оставив грязную посуду на стойке, поднимаемся наверх.       Мое сердце начинает колотиться. Вот оно. Я действительно собираюсь сделать это. Он открывает дверь в свою игровую комнату, отступает назад, чтобы я мог пройти, и я снова оказываюсь в Красной комнате боли.       Все то же самое, запах кожи, полироль с ароматом цитрусовых и темное дерево, все очень чувственно. Моя кровь горячо и испуганно бежит по организму — адреналин смешивается с похотью и желанием. Это пьянящий, сильнодействующий коктейль. Поза Гарри полностью изменилась, неуловимо изменилась, стала жестче и злее. Он смотрит на меня, и его глаза горячие, похотливые, гипнотические.       — Когда ты здесь, ты полностью принадлежишь мне, — дышит он, каждое слово медленно и размеренно. — Я буду поступать с тобой так, как сочту нужным. Ты понимаешь?       Его взгляд такой напряженный. Я киваю, во рту пересохло, сердце словно выпрыгивает из груди.       — Сними обувь, — мягко приказывает он.       Я сглатываю и довольно неуклюже снимаю кеды. Он наклоняется, поднимает их и кладет рядом с дверью.       — Хорошо. Не колеблись, когда я прошу тебя что-то сделать. Сейчас я собираюсь снять с тебя эту рубашку и джинсы. Это то, что я хотел сделать уже несколько дней, если мне не изменяет память. Я хочу, чтобы тебе было комфортно, Драко. У тебя красивое тело, и мне нравится смотреть на него. На него приятно смотреть. На самом деле, я могу смотреть на тебя весь день, и я хочу, чтобы ты не смущался и не стыдился своей наготы. Ты понимаешь?       — Да.       — Что — «да»? — он бросает на меня сердитый взгляд.       — Да, господин.       — Ты говоришь искренне? — сурово спрашивает он.       — Да, господин.       — Хорошо. Подними руки над головой.       Я делаю то, что велено. Гарри хватает подол рубашки и очень медленно тянет вверх, по животу, груди, плечам и снимает ее через голову. Делает шаг назад, чтобы оценить полученный результат, и рассеянно складывает рубашку, не сводя с меня глаз. Он кладет ее на большой сундук рядом с дверью и, вытянув руку, дергает меня за подбородок. Прикосновение обжигает меня.       — Ты кусаешь губу, — вздыхает он. — Ты знаешь, что это со мной делает, — мрачно добавляет он. — Повернись.       Поворачиваюсь сразу, без колебаний. Гарри касается моей кожи пальцами и кончиком ногтя большого пальца. Его прикосновение посылает мурашки по моему позвоночнику, пробуждая каждое нервное окончание в моем теле. Он стоит позади меня, так близко, что я чувствую тепло, исходящее от его тела, согревающее меня. Он тянет меня за волосы и проводит носом по открытой шее, затем возвращается к уху. Мой член умоляет, чтобы к нему прикоснулись. Мерлин, он едва прикоснулся ко мне, а я уже хочу его.       — Ты пахнешь как всегда божественно, Драко, — шепчет он, нежно целуя меня под ухом.       Я стону.       — Тише, — вздыхает он. — Ни звука. Повернись, — командует он.       Я делаю, что велено. Дыхание сбивается, страх и желание смешались в опьяняющий коктейль.       — Когда я приказываю тебе прийти сюда, ты должен раздеться до трусов. Понятно?       — Да.       — Что — «да»? — он сердито смотрит на меня.       — Да, господин.       Уголок его рта кривится в улыбке.       — Хороший мальчик, — он пристально смотрит мне в глаза. — Когда я приказываю тебе прийти сюда, я хочу, чтобы ты стоял на коленях вот здесь, — он показывает на пол возле двери. — Давай, вставай.       Я моргаю, переваривая его слова, затем поворачиваюсь и довольно неуклюже опускаюсь на колени, как было велено.       — Ты можешь сесть на пятки.       Так и делаю.       — Положи ладони и предплечья ровно на бедра. Хорошо. Теперь разведи колени. Шире. Еще. Идеально. Смотри в пол.       Гарри подходит ко мне, я вижу только его лодыжки и ступни. Босые ступни. Надо бы записывать его слова, если уж он хочет, чтобы я все запомнил. Он вновь хватает меня за волосы и с силой оттягивает голову назад. Ощущение на грани боли. Я смотрю на него.       — Ты запомнишь эту позу, Драко?       — Да, господин.       — Хорошо. Оставайся здесь, не двигайся, — он выходит из комнаты.       Я стою на коленях и жду. Куда он ушел? Что он собирается сделать со мной? Время смещается. Я понятия не имею, как надолго он оставил меня в таком состоянии: несколько минут, пять, десять? Мое дыхание становится более поверхностным; предвкушение пожирает изнутри.       И вдруг он вернулся — я сразу стал спокойнее и взволнованнее на одном дыхании. Могу ли я быть более взволнованным? Я вижу его ноги. Он сменил джинсы. Они старые, рваные, мягкие и застиранные. Святое дерьмо. Эти джинсы горячие. Он закрывает дверь и что-то на нее вешает.       — Хороший мальчик, Драко. Ты прекрасно выглядишь в таком виде. Молодец. Встань.       Я встаю, но не поднимаю лица.       — Можешь посмотреть на меня.       Поднимаю на него взгляд, и он пристально смотрит на меня, оценивая, но его глаза смягчаются. Он снял свою рубашку. О, черт! Я хочу прикоснуться к нему. Верхняя пуговица его джинсов расстегнута.       — Теперь я собираюсь заковать тебя в цепи, Драко. Дай мне свою правую руку.       Я протянул ему руку. Он поворачивает ее ладонью вверх, и прежде чем я успеваю опомниться, наносит по центру удар стеком, который я не заметил в его правой руке. Это происходит так быстро, что я едва успеваю удивиться. Что еще более удивительно — это не больно. Ну, не очень, только легкий звонкий укус.       — Как ощущения? — спрашивает Гарри.       Я смущенно моргаю.       — Отвечай.       — Все нормально, — я хмурюсь.       — Не хмурься.       Мигаю и пытаюсь придать лицу безучастное выражение. У меня получается.       — Было больно?       — Нет.       — И не будет. Понял?       — Да, — неуверенно отвечаю я.       Неужели и вправду не будет?       — Я говорю серьезно.       Черт, мне не хватает дыхания. Откуда Гарри знает, что я думаю? Он показывает мне стек. Он из коричневой плетеной кожи. Я вскидываю на него взгляд, и вижу, что его глаза горят от удовольствия.       — Наша цель — угодить клиенту, мистер Малфой, — произносит он. — Пойдем, — он берет меня за локоть, ведет под решетку и опускает с нее цепи с черными кожаными наручниками. — Эта решетка сконструирована так, чтобы по ней могли двигаться цепи, — я смотрю вверх. Ох, ни фига себе — она похожа на схему метро. — Начнем здесь, но я хочу трахнуть тебя стоя. Так что мы закончим вон у той стены, — он показывает на большой деревянный крест в виде буквы Х. — Подними руки над головой.       Я повинуюсь. У меня такое ощущение, что я покинул свое тело и наблюдаю за происходящим со стороны. Это за гранью восторга, за гранью эротичности. Я никогда не делал ничего страшнее и восхитительнее одновременно — полностью доверился человеку, который, по его собственным словам, испытал пятьдесят оттенков зла. Подавляю приступ паники — Пэнси и Тео знают, что я здесь.       Гарри встает рядом со мной, чтобы застегнуть наручники. Я смотрю на его грудь. Его близость божественна. Он пахнет гелем для душа и самим собой, одурманивающий запах, который возвращает меня к реальности. Я хочу уткнуться носом в его грудь, провести языком дорожку сквозь поросль волос. Если чуть податься вперед…       Он делает шаг назад и смотрит на меня из-под полуопущенных век с нескрываемой похотью и вожделением. Со связанными руками я совершенно беспомощен, но от одного-единственного взгляда на его красивое лицо чувствую, как влажнеет в боксерах.       — Вы прекрасны со скованными руками, мистер Малфой. И ваш дерзкий рот молчит. Мне это нравится.       Он встает передо мной, подцепляет пальцами мои боксеры и неторопливо стягивает их вниз по моим ногам, невыносимо медленно обнажает меня полностью и наконец опускается на колени рядом со мной. Не отрывая от меня глаз, он сжимает мои боксеры в руке, подносит их к носу и глубоко вдыхает. Твою мать. Он только что это сделал? С озорной усмешкой Гарри засовывает их в карман своих джинсов.       Грациозно и лениво, как большой дикий кот, поднимается на ноги, касается кончиком стека моего пупка, медленно обводит его — дразнит меня. От прикосновения кожи мой член подпрыгивает, и я задыхаюсь. Он снова обходит вокруг меня, ведя стеком по моему телу. На втором круге он неожиданно взмахивает стеком, хлестнув меня сзади снизу… прямо между ног. Я вскрикиваю от удивления, когда все мои нервные окончания приходят в возбуждение. Удар отзывается странным сладчайшим и изысканным ощущением. Дергаюсь, натягивая цепи.       — Тише! — шепчет Гарри и снова обходит вокруг меня, ведя стеком чуть выше. В этот раз я уже готов к хлесткому удару… ох. Тело содрогается от сладкой жгучей боли.       Еще один круг, в этот раз удар обжигает сосок, и я откидываю голову назад, мои нервы звенят. Стек задевает второй сосок… кратчайшая сладостная пытка. Мои соски набухают и твердеют под ударами, издав громкий стон, я повисаю на кожаных наручниках.       — Тебе приятно? — выдыхает Гарри.       — Да.       Он ударяет меня по ягодицам. В этот раз стек больно жалит кожу.       — Что — «да»?       — Да, господин, — скулю я.       Гарри останавливается, но я его не вижу. С закрытыми глазами пытаюсь справиться с мириадами ощущений, которые проносятся по моему телу. Очень медленно он осыпает легкими жалящими ударами мой живот, спускаясь ниже и ниже. Я знаю, куда он направляется, собираюсь с силами, но не выдерживаю и громко кричу, когда стек обжигает мошонку.       — О-о-о… пожалуйста!       — Тише! — приказывает он и снова ударяет меня по заду.       Не знал, что все будет вот так… я словно потерялся. Потерялся в море ощущений. Неожидано Гарри касается моей дырочки, массируя ее скользкими пальцами. Введя палец внутрь, он наносит удар стеком по моему внутреннему бедру. Я стону и снова насаживаюсь на его палец. Он снова бьет стеком и начинает двигать пальцем внутри. Это медленая пытка продолжается до тех пор, пока во мне не оказывается уже три пальца, а из члена сочится сперма.       Неожиданно Гарри ведет стеком от моих яиц, вверх по длине и к головке члена.       — Посмотри, какой ты влажный, Драко. Открой глаза и рот.       Я делаю то, что мне говорят. Он вводит кончик стека в мой рот, прямо как во сне. Святое дерьмо.       — Попробуй какой ты на вкус. Соси. Соси сильнее, детка.       Встречаюсь с ним взглядом и обхватываю стек губами. К яркому вкусу кожи примешивается соленый привкус моего возбуждения. Глаза Гарри горят, он в своей стихии.       Он вытаскивает стек из моего рта, хватает меня и страстно целует, его язык проникает в мой рот. Гарри прижимает меня к себе, его грудь упирается в мою. Мне безумно хочется его потрогать, но не могу — руки скованы над головой.       — О, Драко, ты очень хорош на вкус, — дышит он. — Хочешь кончить?       — Пожалуйста! — умоляю я.       Стек обжигает ягодицы. Ой!       — Что, пожалуйста?       — Пожалуйста, господин, — хныкаю я.       Он торжествующе улыбается.       — При помощи вот этого? — он поднимает стек.       — Да, господин.       — Ты уверен? — Гарри смотрит на меня строгим взглядом.       — Да, пожалуйста, господин.       — Закрой глаза.       Я повинуюсь, и все исчезает — комната, Гарри… стек. Гарри вновь начинает осыпать мой живот легкими жалящими ударами. Он спускается вниз, стек задевает мой член — раз, другой, третий, снова и снова, и наконец вот оно — я не выдерживаю, кончаю с громким восторженным криком и бессильно повисаю на цепях. Ноги словно ватные, и Гарри подхватывает меня. Я растворяюсь в его объятиях, кладу голову ему на грудь и только слабо поскуливаю, пока внутри пульсируют отголоски оргазма. Гарри поднимает меня и несет, мои руки по-прежнему скованы над головой. Спиной чувствую прохладное прикосновение полированного деревянного креста. Гарри отпускает меня на несколько секунд, пока расстегивает пуговицы на джинсах и надевает презерватив, потом вновь поднимает, взяв за бедра.       — Обхвати меня ногами, детка.       У меня не осталось сил, но я выполняю его просьбу. Одним толчком он оказывается внутри меня, и я снова вскрикиваю, слушая его приглушенный стон у моего уха. Мои руки лежат на его плечах, пока он входит в меня. Черт, как глубоко. Гарри вбивается в меня, уткнувшись лицом в мою шею, я чувствую его хриплое дыхание у своего горла. Я чувствую приближение очередного оргазма. Боже, нет, только не снова. Не думаю, что мое тело выдержит еще один сокрушительный момент. Но у меня нет выбора… и с неизбежностью, которая уже стала привычной, я взрываюсь ярким, мучительно сладостным оргазмом, выплескиваясь на наши с Гарри животы. Все, других чувств не осталось. Гарри кончает вслед за мной, рычит, стиснув зубы, и крепко прижимает меня к себе.       Он осторожно отстраняется и, поддерживая меня своим телом, прислоняет к кресту. Расстегнув наручники, освобождает мои руки, и мы оба опускаемся на пол. Он тянет меня к себе на колени, обхватывая руками и ногами, и я прислоняю голову к его груди. Если бы у меня были силы, я бы дотронулся до него, но я этого не делаю. С запозданием понимаю, что он все еще в джинсах.       — Молодец, детка, — пробормотал он. — Было больно?       — Нет, — вздыхаю я. Я едва могу держать глаза открытыми. Почему я настолько уставший?       — А ты ждал боли? — шепчет он, прижимая меня к себе и убирая с лица выбившиеся прядки волос.       — Да.       — Видишь ли, большая часть страха находится в твоей голове, Драко, — он делает паузу. — Ты хотел бы это повторить?       На мгновенье задумываюсь, усталость туманит мозг… Повторить?       — Да, — тихо говорю я.       Он крепко обнимает меня.       — Хорошо. И я тоже, — тихо произносит он и нежно целует меня в макушку. — Но мы с тобой еще не закончили.       Еще не закончил со мной! Ни хрена себе. Я не могу больше ничего делать. Я совершенно измотан и борюсь с непреодолимым желанием уснуть. Прислоняюсь к его груди, мои глаза закрыты, а он обхватил меня — руками и ногами — и я чувствую, что мне безопасно и так комфортно. Позволит ли он мне поспать или, хотя бы, вздремнуть? Мой рот кривится от глупой мысли, и, повернувшись лицом к груди Гарри, я вдыхаю его уникальный запах и прижимаюсь ближе, но тут же он напрягается. Я открываю глаза и смотрю на него. Он смотрит ответ.       — Не нужно, — предостерегающе выдыхает он.       Я краснею и с тоской смотрю на его грудь. Мне хочется провести языком по его волоскам, поцеловать его, и я впервые замечаю, что у него на груди несколько случайных и тусклых маленьких круглых шрамов.       — Встань на колени у двери, — приказывает он, откидываясь назад и кладя руки на колени, тем самым освобождая меня. Он больше не кажется теплым, температура его голоса упала на несколько градусов.       Спотыкаясь, неуклюже поднимаюсь на ноги, подхожу к двери и встаю на колени, как было велено. Меня трясет, я очень, очень устал и монументально растерян. Кто бы мог подумать, что я смогу найти такое удовлетворение в этой комнате. Кто бы мог подумать, что это будет так утомительно? Удовлетворенное тело восхитительно тяжелеет.       Гарри где-то за пределами моего поля зрения. У меня слипаются глаза.       — Я навожу на вас скуку, мистер Малфой?       Очнувшись, резко поднимаю голову и вижу Гарри, который стоит передо мной, скрестив руки, и сверлит меня гневным взглядом. Вот дерьмо, он заметил, как я дремал! Что теперь будет? Испуганно смотрю на него, и его глаза теплеют.       — Встань, — приказывает он.       Я с опаской встаю. Он глядит на меня, насмешливо скривив губы.       — Похоже, ты обессилел.       Застенчиво киваю и краснею.       — Выносливость, мистер Малфой, — он прищуривает глаза. — Я еще с тобой не закончил. Вытяни руки вперед, как будто молишься.       Я растерянно моргаю. Как будто молишься! Молюсь, чтобы ты был со мной помягче. Выполняю приказ. Он берет кабельную стяжку и завязывает ее вокруг моих запястий, затягивая пластик.       Хорошо — это привлекло мое внимание — я уже проснулся.       — Я могу освободить тебя в любую минуту.       Пытаюсь развести руки, проверяя путы на прочность, но пластик больно врезается в кожу, впрочем, когда я расслабляю запястья, терпеть можно.       — Пойдем, — он за руки ведет меня к кровати с четырьмя колоннами. Я замечаю, что простыни на ней темно-красного цвета, а в углах закреплены оковы.       — Я хочу больше, намного больше, — шепчет Гарри мне в ухо.       Мое сердце снова бешено колотится. О боже.       — Обещаю, что все будет очень быстро. Ты устал. Возьмись за колонну.       Хмурю брови. Значит, не на кровати? Оказывается, я могу развести ладони. Послушно хватаюсь за резную деревянную колонну.       — Ниже! — командует он. — Хорошо. Не отпускай. Если отпустишь, я тебя отшлепаю. Понятно?       — Да, господин.       — Хорошо.       Он встает сзади, хватает меня за бедра и слегка приподняв, двигает назад, так что я наклоняюсь вперед, держась за колонну.       — Не разжимай руки, Драко, — предостерегает Гарри. — Я возьму тебя сзади, очень жестко. Опирайся на колонну, чтобы удержаться на ногах. Понял?       — Да.       Он шлепает меня по заду. Ой… больно!       — Да, господин, — торопливо бормочу я.       — Раздвинь ноги.       Гарри встает сзади и, удерживая меня за бедра, отодвигает мою правую ногу.       — Вот так-то лучше. Потом я разрешу тебе поспать.       Какой еще сон? Я тяжело дышу и не думаю ни о каком сне. Он нежно гладит меня по спине.       — У тебя такая красивая кожа, Драко, — выдыхает он, наклоняясь и целуя меня вдоль позвоночника, нежными легкими поцелуями. В то же время его руки перемещаются вперед. Одна рука захватывает мой сосок между пальцами и потягивает его, а другая — пробирается вниз к члену, слегка лаская его. Я уже наполовину твердый.       Подавляю стон, чувствуя, как все мое тело откликается, снова оживая для него.       Гарри нежно покусывает и посасывает кожу на пояснице, тянет за соски, и я крепче вцепляюсь в колонну с изысканной резьбой. Вдруг он убирает руки, я слышу знакомый шелест фольги и вижу, как Гарри отбрасывает ногой джинсы.       — У тебя такая очаровательная, сексуальная попка, Драко Малфой. Я столько всего хочу с ней сделать! — он ласкает мои ягодицы, раздвигает половинки, и проникает в меня сразу двумя пальцами. — Как всегда, такой тугой. Вы никогда не разочаровываете, мистер Малфой, — шепчет он, и я слышу удивление в его голосе. — Держись крепче. Это будет быстро, детка.       Он берет меня за бедра, встает между моих ног, и я готовлюсь к резкому толчку, но Гарри наклоняется и запускает ладонь в мои волосы, крепко удерживая голову. Очень медленно он входит в меня, одновременно дергая за волосы. Я твердый и весь истекаю спермой еще до того, как он полностью погружается внутрь. Все так же медленно он выходит, стискивает бедро другой рукой, а потом резкий толчок сотрясает мое тело, и я едва не заваливаюсь вперед.       — Держись, Драко! — рычит он сквозь стиснутые зубы.       Крепче вцепляюсь в колонну, подмахиваю ему, пока он безжалостно вбивается в меня снова и снова, больно впиваясь в бедро пальцами. Руки ноют, ноги подкашиваются, кожа на голове саднит от того, как сильно он тянет меня за волосы… но я чувствую, как изнутри поднимается знакомое ощущение. О Мерлин!.. впервые я боюсь оргазма… если я кончу… то потеряю сознание. Гарри движется резкими, грубыми точками, хрипло дышит, стонет и мычит что-то нечленораздельное. Я чувствую себя на грани. Неожиданно Гарри вбивается очень глубоко и замирает.       — Давай, Драко, кончи для меня, — стонет он. Услышав свое имя, я не могу больше сдерживаться, тело наполняет сладостное ощущение, которое словно затягивает меня в водоворот, я взрываюсь, и реальность исчезает.       Постепенно прихожу в себя и понимаю, что отключился прямо на Гарри. Он распростерт на полу, я в восхитительной посткоитальной истоме лежу сверху, спиной к нему, и смотрю в потолок. «Ой… карабины», — думаю я рассеянно, о них я забыл. Гарри утыкается носом в мое ухо.       — Подними руки, — мягко говорит он.       Мои руки словно из свинца, но я послушно вытягиваю их вперед. Гарри взмахивает ножницами и цепляет кабельную стяжку.       — Объявляю этого Драко открытым, — провозглашает он и перерезает пластик.       Хихикаю и растираю запястья. Чувствую, как улыбается Гарри.       — Это такой прекрасный звук, — говорит он с тоской. Он внезапно садится, увлекая меня за собой, так что я снова оказываюсь у него на коленях.       — Это я виноват, — говорит он, разворачивая меня так, чтобы ему было удобно растереть мои затекшие руки и плечи. Он нежно их массирует, постепенно возвращая к жизни.       Что?       Поворачиваюсь к Гарри, пытаясь понять, что он имеет в виду.       — Что ты так редко смеешься.       — Я вообще мало смеюсь, — сонно бормочу я.       — Да, мистер Малфой, но от вашего смеха душа наполняется радостью.       — Какой изысканный комплимент, мистер Поттер, — говорю, с трудом разлепляя глаза.       Его взгляд теплеет, и он улыбается.       — Я бы сказал, что ты оттрахан по полной программе, и теперь тебе нужно поспать.       — А вот это совсем не комплимент, — шутливо ворчу я.       Гарри ухмыляется, бережно снимает меня с колен и встает, великолепный в своей наготе. Я сразу же жалею, что почти засыпаю и не могу вволю им полюбоваться. Он натягивает джинсы прямо на голое тело.       — Не хочу пугать Уизли или Добби, — бормочет он.       Хм… они наверняка знают, что он за извращенный ублюдок. Меня очень занимает эта мысль.       Гарри помогает мне встать на ноги, ведет к двери, на которой висит серый вафельный халат, и терпеливо одевает, словно маленького ребенка. Я не могу поднять руки. Когда я одет и пристойно выгляжу, он нежно целует меня в губы и кривит рот в улыбке.       — А теперь в кровать, — говорит он.       Ой, нет… только не это…       — Чтобы спать, — успокаивает Гарри, заметив мое выражение лица.       Внезапно он подхватывает меня и, прижав к груди, несет по коридору в комнату, где чуть раньше меня осматривала доктор Делакур. Мое сердце стучит у его груди. Я совершенно без сил. Даже не помню, когда я так уставал. Гарри откидывает одеяло, укладывает меня на кровать и, к моему удивлению, ложится рядом и прижимается ко мне.       — Спи, мой мальчик, — шепчет он и целует мои волосы.       Я не успеваю отпустить ехидное замечание, проваливаясь в сон.