_______________
От: Драко Малфой Тема: Домой Дата: 3 июня 12:53 Кому: Гарри Поттер Дорогой мистер Поттер, я направляюсь в Министерство, чтобы получить свой портключ домой. Считаю минуты до вечера, когда попытаюсь выбить из Вас всю правду о моих ночных откровениях. Твой Драко х
_______________
От: Гарри Поттер Тема: Домой Дата: 3 июня 12:58 Кому: Драко Малфой Драко, надеюсь на скорую встречу. Гарри Поттер, генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
Я хмурюсь. Как сухо и официально, совсем не похоже на его обычный остроумный и лаконичный стиль._______________
От: Драко Малфой Тема: Домой Дата: 3 июня 13:01 Кому: Гарри Поттер Дражайший мистер Поттер, надеюсь, Ваша проблема разрешилась. Меня насторожил тон Вашего письма. Драко х
_______________
От: Гарри Поттер Тема: Домой Дата: 3 июня 13:04 Кому: Драко Малфой Драко, увы, проблема далека от разрешения. Ты уже добрался до министерства? Если нет, то тебе не стоит гулять и переписываться. Ты рискуешь собой и грубо нарушаешь правила личной безопасности. Я не шутил, говоря о наказании. Гарри Поттер, генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
Мерлин. Что его гложет? Нерешенная проблема? Проиграл на бирже пару миллионов? Или Уизли удрал в самовольную отлучку?_______________
От: Драко Малфой Тема: Это уж чересчур! Дата: 3 июня 13:06 Кому: Гарри Поттер Дорогой мистер Ворчун, улицы практически пусты. Я смотрю, прежде чем перейти улицу. Мое благополучие в безопасности. Так что нервный срыв вам не грозит. Мистер Малфой
_______________
От: Гарри Поттер Тема: Мои извинения — до нервного срыва не дошло Дата: 3 июня 13:08 Кому: Драко Малфой Я скучаю по Вам и Вашему дерзкому рту, мистер Малфой. Поскорей возвращайтесь домой. Гарри Поттер, генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
От: Драко Малфой Тема: Извинения принимаются Дата: 3 июня 13:10 Кому: Гарри Поттер Я только что прибыл — благополучно — во французское министерство. Обещаю, что больше не пискну, впрочем, ты, учитывая глуховатость, все равно не услышал бы. До встречи. Драко х
_______________
Положил телефон обратно в сумку, не в силах избавиться от беспокойства. Что-то случилось с Гарри. Возможно, «ситуация» вышла из-под контроля. Я вхожу в министерство, оглядываясь по сторонам. Сегодня утром мне удалось с помощью мамы купить Гарри небольшой подарок в знак благодарности за гостиницу и за полет. Я улыбаюсь при воспоминании о нашей игре и потрясающем виде — это было нечто иное. Я еще не знаю, отдам ли я ему свой глупый подарок. Он может подумать, что это ребячество — а если он в странном настроении, то, возможно, и нет. Я с нетерпением жду возвращения и одновременно опасаюсь того, что ждет меня в конце путешествия. Мысленно перебирая все сценарии, которые могли бы быть «ситуацией», я снова осознаю свое окружение и мужчину, который спрашивает меня о чем-то по-французски. Я трясу головой, чтобы очистить мысли, и спрашиваю его, говорит ли он по-английски. В конце концов он заканчивает проверять мои сумки и указывает мне правильное направление. Через восемь часов я вышел из британского Министерства магии. Там была серьезная очередь на портключи, и все, что я делал, это сидел и ждал. Я обнаружил, что Уизли ждет меня и держит табличку с надписью «Мистер Д Малфой». Честно! Но я рад его видеть. — Здравствуйте, Уизли. — Мистер Малфой, — сдержанно здоровается он, но в острых голубых глазах играет улыбка. Как обычно, одет Уизли безупречно: угольно-черный пиджак и галстук, белоснежная рубашка. — Я помню, как вы выглядите, Уизли, так что с табличкой погорячились. И сколько можно говорить, что для вас я просто Драко? — Драко. Могу я взять вещи? — Нет, я сам. Благодарю. Уизли сурово поджимает губы. — Хорошо, если вам так удобнее, берите, — уступаю я. — Спасибо, — он хватает мою сумку, оставляя мне рюкзак — только потому, что я крепко за него вцепился. — Сюда, сэр. Я вздыхаю. Надо же, какой вежливый. Не могу забыть, что когда-то Уизли покупал мне белье. Сказать по правде, он единственный мужчина на свете, который это проделывал. Даже Северус ни разу не отваживался на подобную авантюру. Мы идем к черному джипу «Ауди», и Уизли открывает передо мной дверцу. Я забираюсь внутрь. Уизли загружает мои вещи в багажник, и мы едем на «Гриммо». Мы медленно движемся в потоке машин. Уизли не сводит глаз с дороги. Молчун — это еще мало сказано. Наконец я не выдерживаю: — Как там Гарри, Уизли? — Мистер Поттер очень занят, мистер Малфой. Должно быть, та самая нерешенная проблема. От меня так легко не отделаться. — Очень занят? — Да, сэр. Я хмурюсь, Уизли смотрит на меня в зеркало, наши глаза встречаются. Да уж, в умении держать рот на замке Уизли не уступит этому психованному деспоту, своему хозяину. — Он здоров? — Надеюсь, сэр. — Вам удобнее обращаться ко мне на «вы»? — Да, сэр. — Хорошо. Это признание на долгое время заставляет меня замолчать. Я начинаю думать, что слова Уизли о том, что последние дни с Гарри нет сладу, мне почудились. Возможно, он жалеет, что тогда разоткровенничался, считает это нечестным по отношению к боссу. Молчание становится невыносимым. — Как насчет музыки? — Разумеется, сэр. Что вы предпочитаете? — Что-нибудь успокаивающее. Наши глаза снова встречаются, и я вижу, что на губах Уизли играет улыбка. — Хорошо, сэр. Он нажимает клавиши на панели, и тихий распев канона Пахельбеля заполняет пространство между нами. О да… именно то, что надо. — Спасибо, — я откидываюсь на сиденье, пока мы медленно, но уверенно едем по лондонским дорогам. Двадцать пять минут спустя он высаживает меня у входа в Гриммаулд-плейс. — Заходите внутрь, сэр, — Уизли открывает дверцу. — Я позабочусь о багаже, — на лице мягкая, теплая улыбка. Надо же, добрый дядюшка Уизли. — Спасибо, что встретили меня. — Был рад помочь, мистер Малфой, — улыбается он, и я поднимаюсь по ступенькам. В животе порхают тысячи бабочек. Отчего я так нервничаю? Наверное, потому что я понятия не имею, в каком настроении застану Гарри на этот раз. Входная дверь открыта, и я выхожу в коридор. Так странно, что меня не встречает Уизли. Конечно, он паркует машину. Гарри тихо разговаривает по «блэкберри», глядя через стекло на ранние сумерки, опускающиеся над Лондоном. На нем серый костюм, пиджак расстегнут, и да, его ладонь ерошит волосы. Он чем-то взволнован, почти возбужден. Что случилось? Взволнованный или спокойный, Гарри прекрасен, от его красоты захватывает дух. Как ему это удается? Я упиваюсь им. — Ничего… хорошо… ладно, — он оборачивается, видит меня, и внезапно с ним происходит разительная перемена. Сначала на лице проступает облегчение, затем зеленые глаза вспыхивают, наполненные страстью. Во рту становится сухо, желание затопляет меня… ох. — Будь на связи, — коротко бросает он, выключает телефон и стремительно шагает ко мне. Я замираю. Вот черт… и впрямь с ним что-то не так: челюсть напряжена, в глазах тревога. По дороге он скидывает пиджак и развязывает галстук, оставляя их на ковре, а подойдя ко мне вплотную, хватает меня в объятья, поднимает над полом, оттягивает волосы, задирает подбородок и впивается в губы с такой страстью, словно от этого зависит его жизнь. Что за черт? Волосам больно, но мне нет дела. Лишь жаркий, отчаянный натиск его губ имеет значение. Я нужен ему, нужен сейчас, и я никогда еще не чувствовал себя таким желанным. Его порыв захватывает и одновременно пугает меня. Я пылко откликаюсь на поцелуй, зарываясь пальцами в его волосы. Наши языки встречаются, страсть захлестывает нас. Его вкус жарок и волнующ, а перед запахом его тела невозможно устоять. Внезапно Гарри отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. Я не могу представить, какие чувства его обуревают. — Что случилось? — выдыхаю я. — Как хорошо, что ты вернулся. Примем душ — прямо сейчас. Знать бы, это просьба или приказ. — Хорошо, — шепчу я. Гарри берет меня за руку и ведет в ванную. Там он включает воду в громадной кабине, медленно оборачивается и оценивающе оглядывает меня. Он снимает туфли, стягивает носки, по-прежнему не отрывая от меня глаз. Его страждущий, голодный взгляд лишает меня дара речи. О нет… быть объектом желания этого греческого бога! Я повторяю его движения, снимая обувь. Внезапно Гарри хватает меня, прижимает к стене и покрывает поцелуями мое лицо, шею, губы, а его руки ерошат мои волосы. От Гарри исходит жар, а спиной я чувствую холод плитки. Я осторожно опускаю руки ему на плечи и легко надавливаю. Он издает стон. — Я хочу тебя, сейчас же, — шепчет он, начиная стягивать с меня штаны. Его большие пальцы зацепляют мои боксеры, и он резко опускается на колени, стягивая их вместе с брюками. Я обнажен до пояса и жду, задыхаясь от желания. Прижав мои бедра к стене, Гарри целует меня в тазовою косточку и разводит ноги. Я стону, чувствуя, как его язык проводит полоску от основания моего члена до чувствительной головки. О, черт. Он, должно быть, призвал бутылку со смазкой, потому что следующее, что я чувствую, это его влажный палец, ласкающий мою дырочку. Издаю громкий стон. О Боже! Запрокинув голову, я пальцами зарываюсь в его волосы. Его язык не знает пощады, настойчивый и властный. Он движется по кругу, снова и снова, без остановки. Наслаждение граничит с болью. Мое тело содрогается, но внезапно Гарри отстраняется. Что случилось? О нет! Я задыхаюсь, не сводя с него молящего взгляда. Он заключает мое лицо в ладони и впивается в губы, давая мне почувствовать собственый вкус. Расстегнув ширинку, Гарри подхватывает меня под ягодицы и поднимает вверх. — Обхвати меня ногами, детка, — хрипло командует он. Я делаю, как он велел, и стремительным сильным движением Гарри входит в меня. Я издаю стон. Поддерживая меня под ягодицы — пальцы впиваются в нежную кожу, — он начинает двигаться, поначалу медленно и методично, но вскоре хладнокровие изменяет ему, и Гарри ускоряет темп. Ах! Запрокинув голову, я наслаждаюсь неземным ощущением и наконец, не выдержав сладкой муки, взрываюсь в сокрушающем оргазме. Гарри издает низкий рычащий возглас и носом зарывается мне в шею, одновременно кончая в меня с громким бессвязным стоном. Дыхание с шумом вырывается из его груди, но Гарри нежно целует меня, а я потрясенно моргаю, пытаясь сфокусировать на нем невидящий взгляд. Наконец зрение приходит в норму, и он отпускает меня, бережно поддерживая, пока я не касаюсь ступнями пола. Ванную заволокло паром. Хочется снять одежду. — Вижу, ты рад моему приезду, — смущенно улыбаюсь я. Гарри морщит губы. — Да уж, мистер Малфой, в отношении моих чувств трудно ошибиться. А теперь позвольте мне отвести вас в душ. Он освобождает три последние пуговицы рубашки, отстегивает запонки, стягивает рубашку и бросает ее на пол. Затем снимает брюки и трусы, отпихивает их в сторону и принимается за пуговицы моей рубашки. Я изнемогаю от желания дотронуться до его груди, но сдерживаюсь. — Как прошло твое путешествие? — спрашивает он мягко. После секса Гарри становится спокойнее, его взвинченность уходит. — Прекрасно, — бормочу я, все еще задыхаясь. — У меня есть новости, — добавляю я нервно. — Новости? — переспрашивает он. Справившись с последней пуговицей, он стягивает с меня рубашку и швыряет ее поверх кучи собственной одежды. — Я получил работу. Он останавливается, улыбается, глаза теплеют. — Поздравляю, мистер Малфой. Теперь вы скажете мне, где? — поддразнивает он. — Будто вы не знаете? Нахмурившись, он качает головой. — Откуда? — С вашими возможностями, мне казалось… — я запинаюсь, видя, как вытягивается его лицо. — Драко, я не собираюсь вмешиваться в твою карьеру, если, конечно, ты сам меня не попросишь, — Гарри выглядит обиженным. — Так, стало быть, ты не знаешь? — Нет. В Лондоне четыре издательства, поэтому я предполагаю, что это одно из них. Две из них дружелюбны к волшебникам, но это не сужает круг поиска. Я знаю, что ты бы без проблем сработался бы с маглами. — «LIP». — О, маленькое издательство, одобряю, — он наклоняется и целует меня в лоб. — Умница. Когда начнешь? — С понедельника. — Так скоро? Придется извлечь все возможное из твоего визита. Повернись. Та легкость, с которой он раздает указания, выбивает меня из колеи, но я не сопротивляюсь. Он начинает поглаживать мой зад, целуя плечи. Затем носом зарывается мне в волосы и глубоко вдыхает, сжимая ягодицы. — Вы сводите меня с ума, мистер Малфой, и в то же время успокаиваете. Головокружительная комбинация, — он целует мои волосы и, взяв за руку, тянет под душ. — Ой! — взвизгиваю я. Гарри улыбается, а горячая вода льется на него сверху. — Всего лишь немного кипятка. Он прав — это божественно. Горячая вода смывает пот от занятий любовью. — Повернись, — приказывает он, и я подчиняюсь, поворачиваясь лицом к стене. — Хочу помыть тебя, — бормочет он, тянется за флаконом и выдавливает гель на ладонь. — Я еще не все тебе рассказал, — шепчу я, пока он массирует мои плечи. — Не все? — переспрашивает он. Я делаю глубокий вдох. — Фотовыставка моего друга Блейза открывается в четверг в Шотландии. Рука Гарри замирает на моей груди. Я намеренно подчеркнул слово «друг». — И что? — спрашивает он строго. — Я обещал прийти. Пойдешь со мной? Довольно долго — мне кажется, прошли века — он молчит, затем снова принимается за мою спину. — Во сколько? — Открытие в половине восьмого. Гарри целует меня в ухо. — Хорошо. Подсознание со вздохом облегчения валится в старое потертое кресло. — Ты волновался, спрашивая меня? — Да. Как ты понял? — Драко, все мышцы твоего тела вмиг расслабились, — замечает он сухо. — Я боялся… твоей… м-м-м… ревности. — Правильно боялся, — говорит он мрачно. — Советую тебе и впредь помнить о ней. Но спасибо, что позвал. Мы возьмем «Чарли Танго». Кого? Ах да, его мотоцикл. Снова в полет! Отлично! — Можно мне тебя намылить? — Не думаю, — бормочет он и нежно целует меня в шею, чтобы смягчить отказ. Я надуваю губы и хмурюсь в стену. — Неужели ты никогда не позволишь мне дотронуться до тебя? — храбро спрашиваю я. Его рука замирает на моей заднице. — Положи руки на стену, Драко. Я возьму тебя прямо сейчас, — шепчет Гарри мне на ухо, кладя руки на бедра, и я понимаю, что разговор окончен. Позднее мы сидим за барной стойкой в халатах, поглощая великолепные спагетти алле вонголе, приготовленные Добби. — Еще вина? — спрашивает Гарри, его глаза сияют. — Немного, — вкус «Санкерре» резкий и сладкий. Гарри наливает нам еще вина. — Как твоя… м-м-м… проблема? — осторожно спрашиваю я. Он хмурит брови. — Вышла из-под контроля, — говорит он тихо. — Но тебе не о чем беспокоиться, Драко. Сегодня вечером я кое-что для тебя приготовил. — Приготовил? — Я хочу, чтобы ты ждал меня в игровой комнате через пятнадцать минут. Гарри встает и смотрит на меня сверху вниз. — Можешь подготовиться в своей комнате. Кстати, в шкафу ты найдешь много новой одежды. И не вздумай спорить, — он сужает глаза, ожидая отпора. Не дождавшись, выходит в кабинет. Гарри купил мне одежду. Я закатываю глаза, зная, что он меня не видит. Машина, метла, телефон, ноутбук, одежда, а дальше будет чертова квартира, и тогда я действительно стану его содержанкой. Полегче! Мое подсознание кривится. Я игнорирую его гримасы, встаю и иду в комнату. Мою? Он ведь согласился спать со мной в одной постели. Гарри не привык никого пускать в свое личное пространство. Но и я не привык. Я утешаюсь мыслью, что, по крайней мере, мне есть где укрыться. В двери врезан замок, но ключа нет. Интересно, запасной у Добби при себе? Надо будет спросить. Я открываю дверцу шкафа и быстро закрываю. Ни фига себе! Он потратил целое состояние! Я вспоминаю Пэнси с ее аккуратными рядами вешалок и твердо знаю, что примерка не потребуется — все вещи точно по размеру. Но у меня нет времени, чтобы поразмыслить над этим — я должен стоять на коленях в комнате боли… или комнате наслаждения — надеюсь. Я стою на коленях у двери, на мне лишь боксеры, сердце ушло в пятки. Мерлин, я думал, что после ванной ему будет достаточно. Этот мужчина ненасытен. Закрыв глаза, пытаюсь успокоиться, установить контакт со своим внутренним Сабом. Предвкушение, словно пузырьки газа, бурлит в жилах. Что он задумал? Я делаю глубокий вдох, но не могу унять возбуждения, между ног становится влажно. Все это так… неправильно, нет, неправильно — плохое слово. Это правильно для Гарри. Это то, чего он хочет, и после всего, что он для меня сделал, я готов уступить любой его просьбе, любому желанию. Я вспоминаю о взгляде, которым он встретил меня, о его изменившемся лице, о том, как он бросился мне навстречу, словно путник к оазису в пустыне. Я все отдам, чтобы снова увидеть на его лице этот страстный взгляд. Я невольно сжимаю бедра, тут же вспомнив, что мне велели широко раздвинуть ноги. Я подчиняюсь. Скорей бы! Ожидание наполняет меня мучительным желанием. Я мельком оглядываю слабо освещенную комнату: крест, стол, диван, скамья… кровать. Громадная, застеленная алыми атласными простынями. Интересно, какие предметы он использует сегодня? Дверь открывается, Гарри входит, не взглянув на меня. Я быстро опускаю глаза на руки, лежащие на бедрах. Оставив что-то на большом комоде у двери, он подходит к кровати. Я не выдерживаю, украдкой бросаю на него взгляд — и сердце едва не выпрыгивает из груди. На Гарри только рваные джинсы, верхняя пуговица небрежно расстегнута. Цирцея, каким возбужденным он выглядит! Подсознание начинает лихорадочно обмахиваться, изнемогая, раскачивается в древнем чувственном ритме. Я облизываю губы. Густая кровь грохочет по венам. Что он собирается со мной делать? Гарри возвращается к комоду. Выдвинув ящик, он вынимает и раскладывает на комоде какие-то предметы. Меня сжигает любопытство, но усилием воли я заставляю себя не смотреть. Закончив с приготовлениями, он подходит и становится напротив меня. Я вижу его босые ноги. Как бы я хотел покрыть поцелуями каждый дюйм его ступней, провести языком по стопе, обсосать каждый пальчик! О черт. — Ты отлично выглядишь, — говорит Гарри. Я смотрю в пол, сознавая, что на мне нет ничего, кроме трусов. Краска бросается мне в лицо. Гарри наклоняется и поднимает мой подбородок, принуждая встретить его прямой взгляд. — Ты прекрасный мужчина, Драко. И принадлежишь только мне, — тихо говорит он. — Встань, — в его голосе столько мягкости, столько страсти. Шатаясь, я встаю на ноги. — Посмотри на меня, — я поднимаю глаза и вижу тлеющий огонь в его зеленых глазах. Это взгляд доминанта — тяжелый, холодный, невыносимо чувственный, семь оттенков греха в одном соблазняющем взоре. Во рту становится сухо, и я понимаю, что сделаю все, что он мне велит. На его губах играет почти жестокая улыбка. — Мы не подписали контракт, Драко, но обговорили рамки. Главное, помни о стоп-словах. Вот дьявол… Что он задумал? — Повтори их, — властно произносит он. Я еле заметно хмурюсь, и его лицо тут же мрачнеет. — Повтори эти слова, Драко, — говорит Гарри медленно и отчетливо. — Желтый, — бормочу я. — И? — его рот сжат в тонкую линию. — Красный, — выдыхаю я. — Не забудь. Это уж слишком! Я готов отпустить язвительное замечание, напомнив ему о своем весьма высоком среднем балле, но ледяной блеск в его зеленых глазах заставляет меня отказаться от этого намерения. — Если вы не закроете свой дерзкий рот, мистер Малфой, боюсь, мне придется трахнуть вас прямо на коленях. Вам ясно? Ладно, так и быть. Я нервно сглатываю и покорно закрываю глаза, усмиренный скорее его тоном, чем угрозой. — Ясно? — Да, господин, — поспешно бормочу я. — Хороший мальчик, — мгновение Гарри молча смотрит на меня. — Стоп-слова нужны не потому, что я хочу сделать тебе больно. Но я собираюсь довести тебя до предела, и тебе придется меня направлять. Ты понял? Не совсем. До предела? Ох. — Я буду прикасаться к тебе, Драко, но ты не сможешь видеть и слышать меня. Главное, ты будешь меня чувствовать. Я хмурюсь. Что значит — «не слышать»? Какой в этом смысл? Гарри оборачивается, и я замечаю на комоде черный матовый ящичек. Взмах руки — и ящичек раскалывается надвое. Дверцы разъезжаются, открывая CD-плеер и панель с кнопками. Гарри последовательно нажимает их. Ничего не происходит, но, судя по его виду, все идет, как задумано. Я теряюсь в догадках. Когда он снова оборачивается ко мне, на его губах играет таинственная улыбка. — Я хочу приковать тебя к кровати, Драко, но сперва завяжу глаза, — говорит он, извлекая айпод, — и, кроме того, ты не будешь меня слышать. Только музыку. Ладно. Музыкальная интерлюдия, хотя я ожидал иного. Впрочем, стоит ли удивляться, непредсказуемость — конек Гарри Поттера. Боже, только бы не рэп! — Идем, — он ведет меня к старинной кровати на четырех столбиках. К каждому столбику прикреплены наручники: блестящая металлическая цепочка и кожаные браслеты на фоне алого атласа. О Боже, мне кажется, что мое сердце сейчас выпрыгнет из груди, и я таю изнутри, желание пронизывает меня насквозь. Могу ли я быть еще более возбужденным? — Встань здесь. Я поворачиваюсь лицом к кровати. Он наклоняется и шепчет мне на ухо. — Смотри перед собой. Представь себя лежащим здесь связанным и полностью в моей власти. О боже! Все мои чувства обнажены до предела. Я слышу, как он отходит к двери и вынимает что-то из подставки для хлыстов и тростей. Святое дерьмо. Что он собирается делать? Я чувствую Гарри за спиной. Он запускает руку в мои волосы и легонько тянет на себя. Я подаюсь назад и упираюсь в него. Он тянет вбок и тычется носом мне в шею. Тихо мурлыча, проводит по коже языком и зубами, от корней волос — к плечу. Звуки, которые он издает, заставляют все мое тело вибрировать. Вплоть до моего члена, который уже тверд и истекает смазкой. Не удержавшись, я тихо стону. — Ш-ш-ш, — выдыхает он мне в шею и протягивает руки вперед. В правой зажат флоггер. С прошлого раза я запомнил название. — Коснись его, — шепчет Гарри, обольстительный, словно дьявол. Моя кровь загорается. Я протягиваю руку и осторожно глажу мягкие длинные пряди. На концах замшевых волокон — маленькие бусины. — Больно не будет, кровь лишь прильет к коже, усиливая чувствительность. Не будет? Хорошо, если так. — Повтори стоп-слова, Драко. — Э… желтый и красный, сэр, — шепчу я. — Хороший мальчик. Помни, большинство страхов находятся у тебя в голове. Гарри бросает флоггер на кровать и кладет руки мне на пояс. — Это тебе не понадобится, — тихо говорит он, стягивая с меня боксеры. Член внезапно оказывается на свободе, и воздух заставляет меня снова тихо застонать. — Стой прямо, — приказывает он, целует и дважды щиплет меня за ягодицу. — А теперь ложись на спину, — добавляет он и смачно шлепает меня. От неожиданности я подпрыгиваю и быстро забираюсь на жесткий негнущийся матрас. Мягкий атлас холодит кожу. Гарри кажется невозмутимым, лишь глаза горят еле сдерживаемым возбуждением. — Руки за голову, — командует он, и я подчиняюсь. О боже, мое тело жаждет его! На миг он исчезает из поля зрения. Уголком глаза я вижу, как он снова подходит к комоду, возвращаясь с айподом и маской, похожей на ту, что была у меня в отеле во Франции. Я хочу улыбнуться, но губы не слушаются. Мышцы лица словно окаменели, глаза расширены, и я не свожу их с Гарри. Присев на край кровати, он протягивает мне айпод с какой-то странной антенной и наушниками. Я хмурюсь. Что это? — Эта штука передает музыку с айпода внешней стереосистеме, — отвечает он на мой незаданный вопрос. — Я буду слышать то же, что и ты, у меня есть пульт, — Гарри ухмыляется и поднимает маленький плоский предмет, похожий на стильный калькулятор. Наклонившись ко мне, он вставляет наушники в уши и кладет айпод на кровать за моей головой. — Подними голову, — приказывает он, и я немедленно делаю это. Гарри медленно заводит резинку за голову, и я слепну. Одновременно резинка удерживает наушники. Он встает с кровати. Я все еще могу слышать его, но меня оглушает собственное дыхание — частое, прерывистое, выдающее мое возбуждение. Гарри берет меня за левое запястье и аккуратно пристегивает его к столбику кровати. Длинные пальцы проводят линию по всей длине руки. Ах! Его прикосновение рождает во мне сладкую дрожь. Я слышу, как он заходит с другой стороны и пристегивает правое запястье. И снова его пальцы гладят мою кожу. Боже правый… Я готов взорваться. Ну почему это так эротично? Став в ногах кровати, Гарри берет меня за обе лодыжки. — Подними голову, — снова говорит он. Я подчиняюсь, и он рывком подтягивает меня к себе. Теперь наручники удерживают мои руки на весу. Вот черт, я не могу пошевелить ими. Трепет предвкушения и мучительный восторг сотрясают тело. Я чувствую влагу между ног. Разведя их в стороны, Гарри поочередно пристегивает мои лодыжки к столбикам. Я лежу, распятый на кровати, полностью в его власти. Меня пугает, что я не вижу его, и весь обращаюсь в слух, но слышу лишь, как глухо колотится сердце. Неожиданно с тихим щелчком просыпается к жизни айпод. Одинокий ангельский голос заводит нежный мотив, его подхватывает другой, еще один, и вскоре небесный хор выпевает внутри моей головы древний, древний гимн. Но что это? Никогда раньше я не слышал такой музыки. Что-то непередаваемо нежное касается моей шеи, спускается к горлу, мягко скользит вдоль грудной клетки, лаская грудь, обводя соски. Это же мех! Меховая перчатка? Рука Гарри неспешно опускается ниже, обводит пупок, гладит бедра. Я предвкушаю продолжение… и эта музыка… эта небесная музыка в моей голове… мех скользит вдоль члена… вот он уже между ног… вниз, вдоль бедер… мне почти щекотно… вступают еще голоса… каждый ведет свою партию… они сливаются в блаженную гармонию, подобную которой трудно вообразить. Я успеваю уловить слово «deus», значит, поют по-латыни. А меховая перчатка движется вдоль рук, возвращаясь к груди. Соски твердеют под нежными прикосновениями. Я задыхаюсь, ожидая, что мех сменят пальцы Гарри. Неожиданно мех уступает место замшевым волокнам. Флоггер повторяет путь меховой перчатки, и я снова разрываюсь между ласковым поглаживанием и пением. Сотни голосов у меня в голове свивают небесный гобелен из золотых и серебряных нитей, замша ласкает кожу… О боже… внезапно все обрывается. Резкий удар обжигает живот. — А-а-а-а! — кричу я. По-настоящему мне не больно, немного щиплет, но меня застали врасплох. Следующий удар сильнее. — А-а-а-а! Мне хочется закрыться руками, вскочить, убежать… или остаться, предвкушая боль. Я ни в чем не уверен, ощущения слишком новы. Я не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Еще удар. На этот раз поперек груди. Я снова кричу. Кричу от наслаждения, боль терпима, даже приятна, нет-нет, довольно! Кожа поет в унисон с музыкой, я с каждым ударом все глубже погружаюсь в тайники души, где дремлют самые отчаянные фантазии. И мне это нравится. Он бьет меня по бедру, затем быстрыми ударами по пупку, по внутренней поверхности бедер… и снова вверх по телу… по бедрам. Удары не прекращаются, пока музыка не достигает кульминации. Неожиданно она обрывается. Замирает и плетка. Музыка вступает снова… и на меня обрушивается град ударов, заставляя стонать и корчиться от сладкой муки. И снова тишина… лишь мое прерывистое дыхание и неутоленная страсть. Что со мной? Что он со мной делает? Я не могу совладать с возбуждением. Я там, где правят порок и похоть. Кровать прогибается под весом его тела, и музыка вступает вновь. Вероятно, он поставил запись на повтор. Теперь путем, который прочертил мех, следуют нос и губы Гарри… шея, горло… он целует, посасывает кожу, опускаясь ниже, к груди. Ах! Его язык терзает мои соски, пока рот занят одним, пальцы теребят другой. Вероятно, мои стоны заглушают музыку, но я их не слышу. Я забываю себя, без остатка растворяясь в Гарри… растворяясь в небесных голосах… в ощущениях, которые сильнее меня. Я полностью отдаюсь на милость его искусных рук и губ. Он опускается ниже, его язык обводит мой пупок… вслед за мехом и плеткой. Я стону. Он целует, посасывает, покусывает мою кожу… двигаясь все ниже и ниже, затем неожидано берет меня в рот. Я запрокидываю голову назад и кричу, я зависаю на самом краю — и тут Гарри останавливается. Нет! Он опускается на колени между моих ног и освобождает одну лодыжку. Я вытягиваю ногу… закидываю ее на Гарри. Он освобождает вторую лодыжку. Его руки массируют и растирают мои затекшие конечности. Затем он сжимает мои бедра и приподнимает меня вверх. Я выгибаю спину, плечами упираясь в кровать. И вот, стоя на коленях, одним мощным движением он входит в меня… о черт… я снова кричу. Я уже ощущаю содрогание оргазма, но внезапно Гарри замирает. О нет! Сколько еще продлится эта мука? — Пожалуйста! — умоляю я. Он стискивает меня сильнее… предупреждая? Его пальцы впиваются в мои ягодицы… я задыхаюсь… выходит, он это нарочно? Очень медленно Гарри начинает двигать бедрами… мучительно медленно. О черт, когда это закончится? В хор вплетаются новые голоса… и его движения убыстряются, еле заметно, он полностью контролирует себя… двигаясь в согласии с музыкой. Но я уже не в силах терпеть эту муку. — Пожалуйста, — умоляю я на последнем издыхании. Гарри резко опускает меня на кровать и сам опускается сверху, удерживая свой вес на руках, и с силой входит в меня. Музыка достигает кульминации, и меня накрывает сокрушающий оргазм, самый сильный из всех, мною испытанных. Гарри кончает вслед за мной. Три мощных толчка, на миг он замирает и опускается на меня сверху. Сознание — где бы оно ни плутало — возвращается. Гарри отодвигается от меня, музыка доиграла. Он вытягивается на кровати, освобождая мое правое запястье. Я издаю стон. Гарри быстро отстегивает левый наручник, сдергивает маску с моего лица, вынимает наушники из ушей. Щурясь в приглушенном мягком свете, я встречаю его пристальный взгляд. — Привет, — тихо произносит он. — И тебе привет, — смущенно бормочу я. Губы Гарри трогает улыбка, он наклоняется и нежно целует меня. — Ты справился, — шепчет он. — Повернись. Черт! Что он собирается делать? Глаза Гарри теплеют. — Хочу растереть тебе плечи. — А… тогда ладно. Перекатываюсь на живот. Я смертельно устал. Гарри начинает мять и поглаживать мои плечи. Я издаю громкий стон — у него такие сильные, такие умелые пальцы. Гарри целует меня в макушку. — Что это была за музыка? — бессвязно бормочу я. — Spem in alium, мотет для сорока голосов Томаса Таллиса. — Грандиозно… — Я всегда хотел трахнутся под эту музыку. — Так для вас это впервые, мистер Поттер? — А вы как думали, мистер Малфой? Я снова издаю стон — его пальцы и впрямь творят чудеса. — И для меня это в первый раз, — сонно бормочу я. — Хм… у нас с вами многое впервые, — сухо замечает Гарри. — Так о чем я болтал во сне, Гар… господин? На миг его руки замирают. — Много о чем, Драко. О клетках и клубнике… о том, что хочешь большего… о том, что скучаешь по мне. Слава богу. — И все? — с явным облегчением спрашиваю я. Гарри вытягивается рядом, лежит, подперев голову локтем, и строго смотрит на меня. — А ты чего-то боялся? Вот дьявол! — А вдруг я обозвал вас во сне самовлюбленным болваном и заявил, что в постели вы безнадежны? Гарри сводит брови на переносице. — Для меня это не новость, однако вы меня заинтриговали. Что вы скрываете, мистер Малфой? Я с невинным видом хлопаю ресницами. — Ничего. — Драко, ты безнадежен, когда дело доходит до вранья. — Я думал, после секса вы решили меня рассмешить, но это не смешно. — Я не умею смешить. — Мистер Поттер! Неужели на свете есть что-то, чего вы не умеете? — восклицаю я. Он улыбается в ответ. — Увы, в этом смысле я совершенно безнадежен. В его голосе столько гордости, что я прыскаю от смеха. — И я. — Приятно слышать, — тихо говорит он, наклоняется и целует меня. — Но ты точно что-то скрываешь, Драко. Скоро я займусь тобой всерьез.