***
На кухне пахнет так, словно кто-то спалил автомобильную шину на костре. Стэн, что-то недовольно ворча себе под нос, спешит на запах, ожидая худшего, но видит только сидящего за столом с бутылкой пива в руках Кенни. Никакого огня, никаких повреждений, никакого Картмана. — Какого хрена тут было? — хмуро спрашивает Стэн. — Уже ничего. Кажется, Картман пытался что-то приготовить, чтобы сожрать, но готовка это явно не его. Доброе утро, кстати! — лукаво улыбается Маккормик, приподнимая бутылку как при тосте. — Как спалось? Голова не болит? Стэнли морщится от его взгляда, ему кажется, что Кенни всё знает и даже видел. — После моей дури голова болеть не должна, — бормочет он, делая вид, что занят невероятно увлекательным занятием — изучением состояния ногтя на своем указательном пальце. — Ты покраснел, — хихикнул Кенни, откинувшись на спинку стула. Стэну хочется огрызнуться, но на кухню как раз входит переодевшийся и умывшийся Кайл. Он задумчиво смотрит на дисплей своего телефона, отключившегося накануне из-за севшей зарядки. Теперь у него около десяти пропущенных (от мамы) и несколько сообщений (от Айка и… Картмана). И если Айку и матери он итак хотел позвонить с утра, сообщение от Эрика вновь выводит его из себя. Кайл просто не знает как реагировать на него!Картман
«Мог бы стонать под своим красавчиком и потише, жид» Кайлу хочется написать что-нибудь очень злое в ответ, но он не может выразить переполняющие его чувства словами, пусть даже и матерными. Если Картман не сдержится и расскажет кому-нибудь о том, что видел или слышал, до того, как Кайл сам будет готов рассказать об этом окружающим, Кайл собственными руками разобьет самодовольную жирную рожу об асфальт, решает он. Кайл всё ещё смотрит в телефон, скрежеща зубами, когда чисто машинально плюхается на стул рядом с Маккормиком. — Что случилось? — обеспокоено спрашивает Кенни. Стэн не видит и не слышит их, потому что никогда не отличался излишней внимательностью и сейчас ковыряется в холодильнике, пытаясь найти молоко или сок, чтобы залить хлопья на завтрак. — Ничего, — трет пальцами переносицу Брофловски. — Просто один неприятный тип никак не может перестать изводить меня. Видимо это единственное развлечение в его жалкой жизни. — А я кажется знаю, кто это, — прячет ухмылку за бутылкой Кенни. — Я бы тебе посоветовал не обращать на него внимания. Я серьезно. Если не давать ему желаемую реакцию, ему быстро надоест, и он будет искать другую жертву. Все через это проходили. Хотя должен признать, что ты ему почему-то особенно нравишься. Забавно, но… — Маккормик прикусил губу, делая вид, что не хочет продолжать говорить и что уже итак лишнего сказал. — Что? — зло блестит холодными зелеными глазами Брофловски, теперь он похож на прежнего себя, целеустремленного, прямого, немного жестокого, но справедливого. — Договаривай. В голове Кенни рождается неожиданная надежда, что манипулируя, подобно Картману, но только Кайлом, ему удастся переиграть Эрика. Хоть Кенни и становится немного стыдно играть одним из своих ближайших друзей, но разве он это первый начал? Тем более то, что он сейчас хочет сказать и ложью-то не является. — Это Эрик, да? — быстро выпаливает Кенни, пока Стэн что-то роняет в холодильнике, кажется рассыпались жестяные банки. — Эрик тебя выводит, я же правильно всё понял? Брофловски неопределенно хмыкает. — Он не отстает от тебя, потому что ты ему всегда нравился. Это как дергать девочку за косички в начальных классах, — глаза Кенни широко раскрыты, он пытается достучаться до Кайла. — Просто Эрик… Он застрял где-то в своем эмоциональном и социальном развитии примерно на уровне начальных классов и не может высказаться по-другому. Кайл смотрит прищурившись, его губы уже растягиваются, чтобы выдать фразу «что ещё ты знаешь?!», когда напротив них с Кенни за стол шумно садится встрепанный Стэн. — Кто-нибудь хочет есть? — хлопает он своими глазами, за которые можно и душу продать. Кенни отрицательно мотает головой и приподнимает руку с почти допитой бутылкой пива, и Стэн сыпет сухой завтрак в две миски — себе и Кайлу. — А где наше огнедышащее чудовище? — замечает между делом Марш. — Что-то не слышно его ворчания и привычных оскорблений. Он же не умер после своего завтрака? — Неа, — демонстрирует щербинку между передними зубами Кенни. — Он поехал в пригород уладить кое-какие дела, скоро должен вернуться, — он смотрит на часы на холодильнике. — Может минут через сорок. Брофловски чувствует, что может за что-то зацепиться, он понимает, что готов защищать себя и Стэна любой ценой, и что теперь он видит угрозу и в Эрике, и в Кенни. — Это касается ваших делишек? — в лоб спрашивает он у Маккормика, и даже за плечи его берет, чтобы он не смел отворачиваться. Кенни неприятно смотреть на эти острые серо-зеленые глаза, и он отводит взгляд, ища поддержки у пофигистичного Марша, но тот только пожимает плечами, мол «сам разбирайся, я итак уже от него сегодня отхватил, хотя сделал всё, что мог», и продолжает хрустеть хлопьями. — Кайл, — очень осторожно начинает Маккормик, перехватывая руки Брофловски и пытаясь снять их со своих плеч. — Тебе не о чем волноваться, я не дурак, чтобы наступать на одни и те же грабли во второй раз. Кайл смотрит на него так, словно просвечивает до потрохов. — Я не смогу уговорить Картмана, потому что он никого не слушает, но ты-то, ты, Кенни… Пожалуйста. — Мне правда нужны деньги, Кайл, — косится в сторону Маккормик. — Таким, как ты, никогда не понять таких, как я. Но я ведь правда неплохой парень? Ты же это знаешь? Мне совесть не позволит сделать нечто плохое. Теперь Кенни смотрит прямо в глаза Кайлу, и тот немного успокаивается. Брофловски отпускает Кенни и задумчиво смотрит в тарелку с хлопьями, а затем на пожимающего плечами Стэна.***
— Детка, ты правда хочешь поехать? Такер крутится вокруг уставшего после смены Твика, пока тот неторопливо переодевается в подсобке кофейни среди нерассортированного товара в больших грубых ящиках для транспортировки и мешков с кофейными зернами. По-хорошему, лучше было бы заехать домой, но Твику не хочется просить Крэйга делать такой большой крюк. Тем более, что даже Твик считает, что водит Крэйг ужасно, и всегда нервничает, когда приходится лишние пол часа сидеть рядом с ним в машине. — Всё хорошо, Крэйг, — очень спокойно проговаривает каждое слово Твик, застегивая верхние пуговицы на облегающей черной рубашке с короткими рукавами. — Черт! — Тихо, не нервничай, я сейчас, — Такер с готовностью устремляется к своему парню, чтобы помочь справиться с пуговицами. Его ладони накрывают руки Твика, и оба мальчика неосознанно замирают. Хоть это и совершенно обыденный жест, а сами они трогали друг друга уже бессчетное множество раз и за абсолютно все места, но та тонкая магия, что однажды возникла между ними, так и не исчезла со временем. А может даже и усилилась. И простое прикосновение с целью позаботиться друг об друге заставляет Крэйга задохнуться от нежности, а Твика чуть порозоветь в щеках, смутившись. Твик тихо кашляет, чтобы привести в чувства Крэйга, и теперь тот тоже стремительно краснеет, сам не понимая почему. Он быстро застегивает пуговицу за пуговицей, чтобы исправить свою оплошность. А когда последняя пуговица застегнута, Такер резко тянется к губам Твика и срывает целомудренный секундный поцелуй. Твик смущенно смеется и судорожно вздыхает, делая непроизвольный жест рукой и цепляясь за подол рубашки при этом. Крэйг отвлекает своего мальчика от очередного нервного приступа, осторожно беря его за обе подрагивающие руки и с нежностью заглядывая в голубые с янтарными искорками глаза. Он привлекает его в объятья, заводя его руки себе на бедра, а сам обхватывает Твика за плечи. Теперь они чувствуют сердцебиения друг друга, и им кажется, что они синхронны. — Не хотел тебя напугать, просто ты очень соблазнительно выглядишь, когда смущен, — шепчет Крэйг под ухо с тремя сережками-колечками, он поднимает руку и принимается поглаживать уткнувшегося ему в плечо Твика по золотистым волосам. — Я не испугался, — возражает Твик, его руки забираются под футболку Такера и ласкают ему спину, слегка царапая короткими ногтями. Такер довольно урчит, наслаждаясь объятьями. — Может ну их нахер? — предлагает он. — Поедем лучше к тебе? Или ко мне? Кажется, я снова тебя хочу, — добавляет он извиняющимся тоном. — Ты всегда готов этим заняться, — поднимает голову и с укором смотрит в зеленые глаза своего парня Твик. — Серьезно. Всегда и везде. Не было ещё такого момента, когда ты бы отказался. Что с тобой? — Это ты делаешь со мной такое, — улыбается Крэйг и целует Твика в чуть вздернутый нос. Твик смотрит на Крэйга, прищурившись и наклонив голову набок. «Ой ли, ой ли,» — говорит его взгляд. Чтобы проучить мальчишку, Такер резко приседает и обхватывает Твика за бедра, чтобы приподнять над землей и почти перекинуть его себе на плечо. Твик заходится в возмущенном визге, теряя контроль над своим голосом и срываясь на фальцет, совсем как в детстве. — С у-ума сошел?! — верещит он под смех Такера. — Поставь меня на место, спину сорвешь! Да в кого ты такой придурок только?! Такеру правда приходится отпустить Твика, но только потому что в кармане его бело-голубого бомбера начинает вибрировать телефон. — Блядь! — с огорчением вырывается у Крэйга, но его глаза округляются, когда он видит от кого идет вызов. — Да? Какого… ты звонишь мне? Твик восстанавливает дыхание и пытается пригладить волосы, которые итак никогда не лежат аккуратно. Зато о нервном тике он точно забыл. — Кто это был? — приподнимает светлую бровь Твик, на всякий случай отходя от Крэйга на безопасное расстояние. Такер беззвучно смеется, засовывая телефон обратно в карман. — Ты не поверишь, — заговорщицки шепчет он. — Это был Эрик Картман. — Что ему надо? — морщится Твик, вспоминая, как ему доставалось от него в детстве. — Сказал, что ждет на парковке за кофейней, — корчит рожу Такер и вертит пальцем у виска. — Беспокоится, что мы не найдем самостоятельно дорогу к ферме Маршей. Что-то странное с ним творится. Мне неспокойно, какое-то предчувствие нехорошее, — хмурится он, но тут же прогоняет эти мысли, чтобы не испугать Твика. — Глупости какие-то, — наигранно смеется он, запуская пальцы себе в волосы. — Ну да, дорогу к ферме Маршей ты точно сам сможешь найти, — как-то зло насупившись говорит Твик и решительно направляется к железной двери, выходящей на задний двор.