Stigma

      Если бы ещё неделю назад кто-то сказал Чонгуку, что он проснётся в одной постели с Ким Тэхёном, парень послал бы этого шутника к психиатру, оценив его юмор на «5+». Но Тэ действительно сопел рядом — точнее, по-прежнему поверх Чонгука, только теперь на спине, изредка причмокивая, чем последнего очень смешил. У Чона немного затекли руки, и очень хотелось перевернуться, но, кинув взгляд на часы, что показывали начало пятого утра — надо же, он поспал всего ничего, наверное, нервы... — сжалился: не хотелось будить уставшего Тэхёна так рано. Он покорно лежал на животе, рассматривая силуэты их обоих через зеркало на створках шкафа-купе, и испытывал жгучее желание запустить пальцы в эту тёмную копну волос старшего. Чонгук не понаслышке знает, сколько раз за всю свою карьеру Тэхён их красил, высветлял и мелировал, но те по-прежнему оставались мягкими, и перебирать пряди было приятно.       Замечтавшись, Чонгук снова провалился в поверхностный сон и проснулся, когда Тэхён с него сполз, но далеко не отодвинулся: Гук помнил, что тому во время сна всегда нужно что-нибудь обнимать. Прошипев от прострелившей затёкшую спину боли, он успел сориентироваться и вместо своей руки подсунул старшему подушку, которую тот крепко обнял и снова затих. Чонгук как можно осторожнее и тише выбрался из-под одеяла, укрыв Тэхёна, и ненадолго засмотрелся; в голову закрались не совсем хорошие мысли на тему того, что, попадись Киму кто-то менее порядочный, его жизнь сейчас могла бы запросто разрушиться одной обычной фотографией, выложенной в сеть.       И чем только этот хён думал, когда звал его на первое свидание?       Чон бесшумно выдохнул, чувствуя себя паршиво просто за то, что даже мысль допустил об этом, и скрылся в ванной; за то время, пока он дремал после первого пробуждения, стрелка часов успела доползти до без четверти шесть, и хотя Гук не знал, во сколько обычно просыпается Ким, подозревал, что тот скоро встанет. Умывшись и почистив зубы, Чонгук спустился на первый этаж, где решил понаглеть и включил телевизор. Затёкшие мышцы ныли и неприятно тянули, так что он, отыскав канал с каким-то детективом, принялся разминаться, чувствуя, как тело постепенно расслабляется. Правда, даже разогреться толком не успел: со стороны лестницы раздался шум, и в гостиную вплыл растрёпанный Тэхён, который больше напоминал подростка, чем серьёзного успешного артиста, но так он выглядел гораздо более уютно.       — Ты всегда так рано встаёшь? — поинтересовался Гук.       — Я просто без тебя замёрз, — пробубнил Ким, зевнув и потянувшись; его лицо выглядело довольно бодрым — видимо, тоже успел сходить в ванную, — но всё ещё казалось уставшим. — Так и знал, что пускать тебя в свою постель будет ошибкой...       От услышанного Чонгук опешил.       — Не понял...       Не обращая внимания на реакцию парня, Тэхён подошёл ближе и крепко обнял, чмокнув в линию челюсти.       — Теперь я знаю, каково это — спать с тобой в обнимку, и отныне мне там будет пусто и холодно. Говорил же, к хорошему быстро привыкаешь.       Чонгук моментально расслабился, обнимая в ответ и запуская, наконец, руку в тэхёнову шевелюру, думая о том, что был бы совсем не против ложиться с ним спать хоть каждый день, если б знал, что старшему это надо, но вслух ничего не сказал, боясь показаться навязчивым, и поцеловал в висок. Тот тяжело вздохнул и отстранился, окинув Гука любопытным взглядом.       — Чем тут без меня занимаешься?       — Решил немного размяться, — смачно хрустнул шеей Чон. — Кое-кто очень удобно дрых на моей спине полночи, у меня все мышцы затекли.       — Оу... — лукаво улыбнувшись, протянул Тэхён и с удобством уселся на диване. — Тогда продолжай, хочу посмотреть.       Чонгуку было не впервой заниматься перед кем-то — в зале всегда было полно народу, — но там до него никому, кроме тренера, не было дела, а здесь — целый любопытный Тэхён, который не сводил с него глаз. Красоваться Гук никогда не любил, его заинтересованные взгляды всегда только отвлекали и мешали сосредоточиться, а конкретно тэхёнов ещё и заставлял чувствовать себя выставленным в витрине экспонатом. Тихо вздохнув, Чонгук опустился на пол и принялся отжиматься; у него, в общем-то, не было никаких проблем с физическими нагрузками, но почему-то именно жим от пола он никогда особенно не любил — слишком скучно.       — Хён, ты мне не поможешь? — спросил, старательно сдерживая улыбку от пришедшей в голову мысли.       Тэхён озадаченно склонил голову набок.       — Прости, из меня тот ещё спортсмен, я так легко отжиматься не смогу..       — Тебе и не придётся, — всё же не сдержался от усмешки. — Просто ляг рядом на спину.       Кажется, всё ещё частично спящий мозг Тэхёна не улавливал, зачем ему лежать рядом, когда он поддерживать Чонгука и с дивана может, но всё же старший послушно подполз к нему, растянувшись на мягком ковре параллельно планке, в которой тот стоял. И растерянно ойкнул, когда Чон навис над ним, отжавшись на руках.       — Думаю, у меня будет лучше получаться, если внизу каждый раз будет ждать мотиватор, — улыбнулся Гук своей кроличьей улыбкой.       Смысл идеи Чонгука до Тэхёна дошёл лишь в тот момент, когда Чон опустился к нему и легко чмокнул губы своего хёна, с которых в ту же секунду сорвался прерывистый выдох. В себя Ким пришёл только к третьему поцелую, который и поцелуем-то назвать язык не поворачивался — скорее уж изощрённая пытка, потому что хотелось большего, но Чонгук слишком быстро возвращался в исходную позицию.       — Подожди, Гу, — попытался остановить тонсена Тэхён, когда тот в очередной раз наклонился.       Чонгук на его просьбу лишь усмехнулся и продолжил свои издевательства. Правда, с каждым последующим отжатием чмоки становились всё менее невинными; на пятом или шестом Гук провокационно лизнул чужие губы перед тем, как полноценно, но по-прежнему слишком быстро поцеловать. Тэхён уже успел проснуться и почти рычал от досады, когда Чонгук, скользнув языком в его рот, подразнил и снова отстранился, сверкая, как начищенная кастрюля. Только посмотрите, как доволен своей игрой!       Мириться с подобным положением дел Тэхён не собирался, поэтому, дождавшись очередного отжатия, повис на Чонгуке коалой, крепко обхватив всеми конечностями, и наконец-то впился в губы именно так, как хотел — будто собирался выпить младшего до дна. С дополнительной ношей после уже полученной нагрузки долго отжиматься Чонгук не мог и, бережно опустив Тэхёна обратно на пол, почти улёгся сверху, удерживая собственный вес на локтях. Тэхён же не был с ним так нежен, когда, воспользовавшись ситуацией, неожиданно поменял их местами, разрывая поцелуй и усаживаясь между разведённых в стороны ног Чонгука. Его руки по-хозяйски улеглись на чужих крепких бёдрах, сминая пальцами мышцы и чувствуя, как те приятно напрягаются под его ладонями.       — Непослушный Гуки, я же просил тебя остановиться, — попытался отдышаться Тэхён, будто это он только что тут отжимался, а не наоборот.       Чонгук, очевидно, собирался отпустить какую-то колкость — если судить по насмешливому выражению его лица, — но Тэхён повёл ладонями ниже, сместив их на внутреннюю сторону бедра, и Чонгук запнулся, едва успев раскрыть рот.       — В чём дело, Гу? Теперь ты не такой дерзкий, да?       Руки плавно скользили по ногам, разминая пальцами мышцы, медленно переместились на чонгуковы бока, поднимая футболку и открывая Тэхёну вид, который он вчера не смог как следует оценить из-за усталости. Задрав ткань до самой груди, он наклонился и на пробу куснул первый кубик пресса, отчего Чонгук со свистом втянул воздух, откидывая назад голову.       — Х-хён... — всхлипнул тот, стискивая пальцами длинный ковровый ворс.       Радуясь своей маленькой мести, Тэхён по очереди кусал каждую мышцу на чоновом животе, чувствуя, как младший под ним нетерпеливо ёрзает, пытаясь унять напряжение, и подтягивался всё выше, пока не поравнялся с ним лицом, случайно проехавшись по чужому возбуждению собственным. Чонгук что-то совершенно невнятно проскулил, рвано выдохнул и приложился затылком об пол; тут вопрос стоял уже не в том, как не прослыть извращенцем или скорострелом, потому что он запросто мог кончить только от того, как Тэхён к нему прикасается, а в том, чтобы банально в сознании остаться.       — Я хочу кое-что сделать, — шумно выдохнул Тэхён. — Ты мне позволишь? Доверяешь мне, Гу?       Язык Чонгука не слушался, а потому он только отрывисто закивал, пытаясь хоть немного выровнять дыхание и успокоиться, но какое там... Он зажмурился до звёздочек, пытаясь хоть как-то отвлечься от мыслей о том, что собирается сотворить Тэхён, а потому не видел, как тот немного плотоядно оскалился перед тем, как снова толкнуться бёдрами — на этот раз специально. Только вот забыл, что это в обе стороны работает, и они с Чонгуком простонали в голос почти одновременно; и один, и другой загнанно дышали, будто пробежав стометровку на время, а у Чонгука ещё и сердце так заполошно колотилось о рёбра, будто пыталось вырваться из своей клетки прямо в руки Тэхёна.       — За тобой наверняка скоро приедет водитель, — зацепившись за последнюю вразумительную мысль, почти выплюнул Чонгук.       Сложно было нормально мыслить, но ещё сложнее — облекать эти мысли в слова, когда Тэхён так активно на нём двигался, искусно имитируя толчки, потираясь о него почти всем телом. И вопреки своим же словам настойчиво потянул с него футболку, слегка царапая ногтями спину, потому что хотелось хотя бы немного ближе, чтобы кожа к коже. Тот позволил стащить её с себя, укладываясь обратно на Чонгука, и переместил свои руки: одну просунул парню под спину, прижимая к себе, а второй вцепился в его бедро, закидывая ногу себе на талию. Чонгук стиснул пальцами чужие плечи, чувствуя, как они под ними напрягаются; Тэхён действительно был не таким спортивным, как сам Чонгук, но у него были крепкие грудные мышцы и мышцы рук, за которые хотелось цепляться. Провёл ладонями ниже, огладив широкую спину, и остановился на чужих ягодицах, которые идеально в его руки укладывались, будто для них были созданы.       — Не думай об этом, только не сейчас, — прерывисто шепнул ему на ухо Тэхён. — Я так хочу тебя, в тебе быть хочу — ты не представляешь, Гу.       Несмотря на то, что Чонгук довольно давно смирился и принял свою ориентацию, до сих пор ни с кем из его прежних партнёров до активных действий у них дело так и не дошло, и он понятия не имел, в качестве кого себя позиционировал: актива или пассива. Но после вот этих слов Тэхёна, которые буквально подожгли ему мозг, отчётливо понял, что хочет почувствовать его в себе не меньше самого хёна. Он даже рассмеялся мысленно: о нём столько девушек в универе мечтает — да и не только девушек, — многие уважают, а некоторые даже боятся из-за довольно агрессивного характера и устрашающего внешнего вида. И никто из них даже не догадывается, что в эту самую секунду он тихо, но так искренне стонет под Тэхёном, который продолжает толкаться бёдрами, сминая ладонями бока, выцеловывая чонгукову шею, кусая плечи и оставляя метки на ключицах. Уделив достаточно внимания всей его верхней части тела, Тэхён переключился на губы, даря кусачие и немного грубые поцелуи, потому что это было слишком для них обоих, и держать эмоции в узде было попросту нереально. Чонгук крепче стиснул ладонями тэхёновы упругие ягодицы, прижимая парня к себе ближе, чтобы получить больше трения, и почти захныкал оттого, насколько терялся в ощущениях.       — Тебе так идёт быть подо мной, — словно читая его мысли — в который раз, — прохрипел Тэхён, отрываясь от заметно припухших губ; с них тут же сорвался громкий протяжный полустон-полувсхлип, когда тот толкнулся особенно сильно. — Мой нежный малыш... Такой отзывчивый... Если ты сейчас так стонешь, что станешь делать, когда я буду внутри?       Наверное, это стало последней каплей — как контрольный выстрел в голову. Чонгука накрыл такой бурный оргазм, что ему показалось, будто он на несколько секунд ослеп из-за ярких звёзд перед глазами. Ещё буквально пару движений, и Тэхён крупно вздрогнул, сильно цапнув Чонгука за плечо, заставив того зашипеть и непроизвольно сжать бёдрами тэхёновы бока, и повалился на парня, жарко дыша в шею. Тот сейчас весь был как один сплошной оголённый нерв, подрагивая от каждого прикосновения Тэхёна к открытым участкам тела; из головы улетучились все мысли, образовывая стерильный вакуум, сердце колотилось уже где-то в горле и отдавало в виски, а дыхания не хватало. Первым в себя пришёл Тэхён, который скатился с Чонгука, улёгшись рядом и притянув его к себе, не желая отпускать его ни на миг, даже несмотря на то, что в боксерах теперь было неприятно влажно и липко. Отдышавшись, Гук поднял голову, всмотрелся в лицо Тэ, натыкаясь на такой же ответный внимательный взгляд родных глаз, и потянулся поцеловать — на этот раз мягко и с нежностью. Тэхён взял его ладонь в свою и, нащупав что-то, чего там быть не должно было, нахмурился, отстраняясь.       — Откуда это? — спросил, разглядывая сбитые костяшки на левой руке.       — Это так важно, хён? — недовольно и малость сконфуженно буркнул Чон.       — Для меня важно всё, что с тобой связано, Гуки. Так что случилось с твоей рукой?       Чонгук тяжело вздохнул.       — Я просто объяснил кое-кому, что не стоит лезть туда, куда не просят.       — Так ты об этом не хотел мне в тот раз рассказывать? — Гук кивнул, и Тэ принялся по очереди зацеловывать ранки на костяшках, будто залечивая. — Похоже, у моего малыша вспыльчивый характер, да?       Чонгук бы обязательно покраснел, вот только был слишком заворожён тем, насколько бережно обращается с его уже успевшей зажить рукой хён.       — Знаешь, раньше, до встречи с тобой, я часто представлял себе, какой ты на самом деле. Думал, похож ли ты на того Тэхёна, которого я нарисовал в своей голове...       — И как? — усмехнулся Тэ, притираясь к нему поближе. — Я оправдал твои ожидания?       — Нет, — качнул головой Чонгук; Ким вскинул голову и удивлённо уставился на младшего, но обидеться или расстроиться не успел, потому что Гук ласково погладил его по щеке: — Ты гораздо лучше всех моих фантазий. Я люблю тебя, хён.       После этих слов Тэхён весьма заметно расцвёл, но впился в Чонгука ещё более пронзительным взглядом, а потом неожиданно... вспыхнул, чем немало Гука удивил.       Ким Тэхён умеет краснеть? Это что-то новенькое...       — Я никогда прежде никому не говорил такого, но... — смущённо хохотнул он. — Я тоже люблю тебя, Гу.       А Чонгуку только оставалось обалдело хватать ртом воздух, потому что он, конечно, надеялся однажды услышать эти слова от хёна, но, как оказалось, был совершенно к ним не готов.

***

      Провалявшись в обнимку на ковре ещё немного, парни сходили в душ — раздельно, потому теперь время и впрямь поджимало, а никто из них не мог дать гарантию, что в душе их утренняя игра не продолжится, — сбросив испачканную одежду в стирку, и пока Тэхён собирался, Чонгук посчитал долгом приготовить своему парню завтрак. От этой мысли он на лестнице даже запнулся и замер: Ким Тэхён — официально его парень, а Гук действительно у него дома и собирается его накормить, обалдеть можно... Тряхнув головой, он спустился на кухню и распахнул холодильник; контейнеры с уже готовой едой им были проигнорированы из принципа: её Тэ может съесть когда угодно, а вот когда Чонгук сюда снова попадёт, и попадёт ли вообще — большой вопрос. Поэтому, придирчиво изучив содержимое, Гук принялся извлекать продукты, из которых будет готовить Тэхёну и себе завтрак, хотя и помнил, что старший его частенько пропускает. Он суетился, абсолютно забыв про время, с головой уйдя в готовку, так что даже не почувствовал, что уже не один на кухне; Гу сделал не очень пышный омлет, который посыпал зеленью и тёртым сыром, после чего завернул его в рулет, поджарил тосты и заварил чёрный чай, в который добавил так кстати найденные на полке со специями корицу и гвоздику. К нему из холодильника выгреб вазочку с джемом, а к тостам достал сливочное масло, после чего принялся раскладывать еду по тарелкам, стараясь сделать так, чтобы это всё выглядело если не красиво, то хотя бы прилично. Молча наблюдавший за всеми телодвижениями своего парня Тэхён не выдержал и подошёл к Чонгуку так же, как тот — вчера к нему, крепко обнимая со спины и целуя в шею, на что Гук вздрогнул от неожиданности. Голода как такового Ким не испытывал — давно привык пропускать завтраки, — но, во-первых, Чонгук для него старался, а во-вторых, выглядело всё и впрямь очень вкусно, и Тэхёну захотелось оценить его кулинарные способности.       — Это уже становится болезнью, — хихикнул Тэ, доставая из кармана телефон, — но я просто обязан это сделать.       Чонгук понимающе хмыкнул, отходя чуть в сторону и давая ему пространство для манёвра, а Тэхён тем временем сфотографировал свою порцию, после чего тут же запостил её в Твиттер с кучей довольных смайликов. А Гук тем временем пытался осознать, что его хён только что выложил у себя в аккаунте фотографию завтрака, который он ему сам приготовил, потому что для него это по-прежнему был какой-то сюр.       Начнёт он когда-нибудь на подобное реагировать спокойно?       — У тебя сегодня тяжёлый день, да? — поинтересовался Чонгук, когда большая часть завтрака уже была съедена.       Тэхён при этом так комично заламывал брови, показывая, как ему нравится приготовленная Гуком еда, что тот тихо посмеивался и периодически лез к нему с поцелуями, стараясь запастись на дни вперёд.       — Угу, — пробубнил Тэ с набитым ртом. — Сегодня ещё разок пройдёмся по хореографии, потому что после камбэка у меня сразу начнётся промоушен: будет несколько выступлений на разных шоу и премиях, — и надо, чтобы всё было на высшем уровне. В обед у меня два интервью с перерывом в час между ними, а вечером очередная фотосессия и съёмка видеоролика с анбоксингом нового альбома, который выйдет через день после камбэка. Так порой всё это ненавижу, кто бы знал, но не могу сейчас уйти, потому что, во-первых, у меня контракт, который будет действовать ещё два года, а во-вторых, не могу вот так бросить фанатов, которые буквально сделали из меня меня.       — То есть, увидимся мы не скоро... — не спрашивал — констатировал факт Гук.       Он всё понимал и честно был благодарен карьере Тэхёна за то, что она их познакомила, но конкретно в данную минуту он её тоже люто ненавидел, потому что такие отношения — это нешуточная проверка на прочность. Чонгук Тэхёна любит и, наверное, только поэтому стиснет зубы и будет мучиться от встречи до встречи ещё минимум два года, если Ким не решит продлить свой контракт, потому что уж лучше он будет встречаться с Тэхёном на таких условиях, чем не встречаться вовсе.       Старший неожиданно застыл, будто только сейчас до него дошло, о чём Чонгук говорит, и собирался уже было сказать что-нибудь утешающее, как ему пришла очередная блестящая идея. На самом деле, в его светлой голове другие никогда и не водились, это только Чонгук почему-то не всегда с ним соглашается — всё про смущение да микроинфаркты какие-то говорит... Резво вскочив на ноги, чем Гука удивил, Ким унёсся с кухни и пропал на добрых пять минут, в течение которых Чон слушал его ругательства с разных концов дома, а после вернулся и вложил в руку младшего что-то увесистое и холодное, сияя счастливой улыбкой.       — Проблема решена, Чонгуки! — В чоновой ладони оказалась связка ключей, от вида которой он вскинул растерянный взгляд на Тэхёна. — Это ключи от моей каннамской квартиры, моего дома, гаража и даже подвала. А чуть позже дам и пульт от ворот, чтобы у тебя не возникало проблем с тем, чтобы сюда приезжать.       — Я... Что? — невпопад отвечал Гук. — Не-а, я не могу их взять, это слишком большая ответственность!       — А если я скажу, что хочу тебя здесь каждый день видеть, ты согласишься их взять? — мурлыкнул Тэхён, усаживаясь на чужие бёдра и обнимая за плечи. — Нет, даже не так: хочу, чтобы ты каждый день встречал меня дома — ну, или хотя бы так часто, как ты сможешь. На ночь я ведь всё равно всегда сюда приезжаю, так у нас будет хотя бы немного времени побыть вместе.       В голове Чонгука закрутились шестерёнки. Во-первых, он не мог не думать о том, насколько сильно Тэхён ему доверял, что даже ключи от тайного убежища отдал, не задумываясь ни на секунду — от этого хотелось плакать, хотя он уже большой мальчик, и ему в принципе заниматься такими вещами уже вроде как стыдно, но он не мог не задаться вопросом, заслуживает ли такого доверия. Во-вторых, он понятия не имел, как объяснить своим хёнам, где он каждый день пропадать будет — именно каждый день, по-другому не удержится, потому что теперь ему без Тэ вообще весь свет не мил. Ну и в-третьих — как сюда безопасно добираться, при этом не рассказывая никому, кто здесь живёт, и почему вокруг ни души, чтобы не подставить Тэхёна. И если первые два вопроса ещё худо-бедно в его мозгах устаканивались, то третий казался реальной проблемой, которая запросто могла трансформироваться в катастрофу.       — Давай, скажи уже всё, что хочешь, — вздохнул Тэ. — Будем разбираться с твоими тараканами вместе — у нас ещё есть в запасе минут пятнадцать, прежде чем тут появится мой водитель.       — Ну, на самом деле есть всего одна серьёзная загвоздка, — пожевал губы Чонгук; старший за этим действием проследил и сам укусил его за нижнюю, возвращая внимание на себя. — Как сюда добираться? Ты не можешь каждый день гонять за мной через весь город шофёра, а такси точно не в счёт, потому что даже я понимаю, что об этом месте никому лучше не знать. Я, конечно, спортивный парень, но даже я не смогу ходить сюда пешком каждый день.       — Ну, это тоже решаемо, — потёрся носом о его нос Ким — на него снова тактильность напала. — У меня в гараже пылится машина, которую я водил от силы раза четыре — самому не всегда удобно ездить. Можешь пользоваться, на твоей связке и от неё есть ключ.       Чонгук честно ценил его заботу, но это точно был не вариант — по крайней мере, не для него.       — У меня есть свои колёса, хён, — вздохнул он. — Я не сажусь за руль.       Ким нахмурился.       — Почему?       — Не знаю, что тебе ответить на этот вопрос. Не могу, и всё.       — Значит, я сам буду приезжать за тобой, — продолжает настаивать Тэхён. — Не только ведь ты по мне скучаешь, мне тебя тоже не хватает, и видеться с тобой я хочу чаще, чем у нас это получается.       Чонгуку было неловко, что из-за него кому-то придётся напрягаться только потому, что он не в состоянии свои ненормальные страхи побороть.       — Я могу попробовать снова, — неуверенно предложил Гук. — Уже прошло достаточно много времени, может, теперь у меня получится.       Тэхён довольно на это мурлыкнул, придвинулся ближе и принялся терроризировать чоновы губы перед тем, как трудовые будни снова отберут у него свободное время.

***

      Когда после пар Чонгук попросил Сокджина, как самого понимающего, помочь ему с вождением, тот немало удивился: знает ведь, что его тонсен избегает машин, как чумы, и давно уже за руль не садился, чтобы это исправить. Но хитро улыбается, догадываясь, в чём дело, и без лишних вопросов соглашается — даже пытается помочь, выводя младшего на анализ проблемы: с чего всё началось? Что он чувствует, когда за руль садится? Что помогло ему в первый раз нормально проехать, когда на права сдавал? Сосредоточившись на этих вопросах, Чонгук постарался свой страх безотчётный поглубже запихнуть, ставя в приоритет Тэхёна: если он эту чёртову фобию не преодолеет, они с Тэ на пару страдать будут, потому что хён за ним много не накатается после выматывающих душу выступлений — да Чон и сам не позволит, — а его, видите ли, дорога пугает.       В общем, либо Гук берёт свои яйца в кулак и водит дружбу с машиной, либо сидит на жопе ровно, но в таком случае и жаловаться не смеет, что по Тэхёну соскучился.       Выбор был очевиден.       Сделав несколько глубоких вдохов, Чонгук завёл двигатель, переключил передачу — всё получалось как-то на автомате, несмотря на то, что он уже пару лет на место водителя не садился. Они с Тэхёном виделись всего двенадцать часов назад, когда тот всё же подвёз его до безлюдной остановки, на которой настоял сам Чонгук, хотя и там не могли долго отлипнуть друг от друга, пока Кима уже не начал вызванивать менеджер; и хотя Гу посмотрел оба интервью, вышедших на новостном и развлекательном каналах, этого не хватало, и он уже готов был скулить от того, насколько соскучился. Это пересиливало страх перед вождением, ну и Джин здорово помогал не облажаться, подбадривая комментариями, вроде «У тебя отлично получается!», «Молодец, малыш!» или «Хён гордится тобой, Чонгуки!», потому что эту его гордость нужно было оправдать. Так, в сопровождении своего старшего хёна Чонгук около двух часов катался по городу и даже сумел без происшествий выбраться за пределы Сеула, и хотя к тому времени спина уже гудела, Гук с лёгкостью этот дискомфорт игнорировал: он ничто по сравнению с тем, что теперь у него есть возможность каждый день видеться с Тэхёном.       Он подвёз Сокджина до дома, хотя тот сопротивлялся, понимая, куда так торопится его тонсен, выслушал от него пламенную речь о том, что ему, Чонгуку, «нужно держаться всеми конечностями за того парня, который тебя заставил из скорлупы вылезти», и уж это Гук ему мог сто процентно обещать, потому что не было ничего проще, чем любить Ким Тэхёна. Сперва он заскочил домой, чтобы прихватить с собой зарядку для телефона и ноутбук — пусть завтра у него и выходной, но нужно было дописывать первую часть диплома и перевести весь тот контент, которым завалил свой фандом Тэхён, — а после сразу отправился к хёну. Ехать по всё ещё оживлённой дороге в одиночестве было немного сложнее, но Чонгук убеждал себя, что никто не будет носиться с ним, как с писаной торбой, чтобы ему комфортно было; раз уж у него получилось проехать без эксцессов, значит, не такие уж большие у него были проблемы — скорее уж детский каприз.       До нужного поворота, который в темноте Чон чуть не пропустил, он добрался небыстро, но всё же добрался, и, остановившись перед знакомым высоким забором, нажал на пульте кнопку, открывая ворота. На территории было так же тихо, как и вчера вечером, и Чонгук решил, что Тэхён снова ради него отпустил всю охрану, чтобы лишний раз не смущать младшего и самому не нервничать из-за лишних свидетелей. Припарковав машину у гаража, Чонгук снова клацнул кнопку, отгораживая дом Тэ от мира, и быстрым шагом направился к входной двери, с удивлением обнаружив, что та снова не заперта — видимо, Тэхён уже вернулся! Расплывшись в улыбке, Чонгук шагнул внутрь, с порога услышав работающий в гостиной телевизор; дверь туда была прикрыта, и парень перед ней замер, заметив приклеенный к деревянной поверхности лист бумаги.

С возвращением домой, Гу!

Ужин на столе, а я, скорее всего, уже сплю, так что не торопись ツ

Дико соскучился ㅠㅠ

Люблю тебя, малыш ♡

      В груди растеклось тепло, пока Чонгук читал тэхёново незамысловатое послание; заглянув тихо в гостиную, он убедился, что Ким действительно спал, пока на экране Тим делал Мэри предложение, поэтому Гук сначала сбегал в душ, обнаружив на стиральной машинке свою пижаму — чистую и высушенную, — после в рекордные сроки уничтожил свою порцию ужина, чувствуя, как некомфортно становится глазам из-за недосыпа, помыл посуду и снова вернулся в гостиную. Тэ спал в той же позе, в которой Чонгук застал его ранее: лежал на животе, прижавшись щекой к подушке; он укутался в плед — видимо, снова замёрз, и при этом выглядел таким вымотанным, что у Чонгука защемило сердце. Присев перед диваном на корточки, Гук на своего хёна засмотрелся и благополучно залип, несмотря на то, что в глаза уже будто песка насыпали; не удержавшись, Чонгук мягко погладил Тэхёна по спине и едва слышно мазнул губами по щеке, но тому, очевидно, хватило и этого, чтобы проснуться.       — У тебя слишком плотоядное выражение лица, — сонно пробормотал Тэхён, приоткрыв один глаз.       — Ты сам швырнул мне красную тряпку утром, — лениво прижался к его губам Чонгук.       Тэ так же лениво на поцелуй ответил и перевернулся на спину, протянув к младшему лапки.       — Иди ко мне.       Ну, нет, Чонгук всё ещё помнил, чем заканчивается сон на диване.       — У меня есть идея получше, хён.       Он наклонился к Тэхёну, который тут же сгрёб его в охапку, пытаясь завалить рядом с собой, но Чон был гораздо сильнее и крепче, а потому, подхватив Тэ на руки, прижал к груди и понёс на второй этаж.       — Чувствую себя кисейной барышней, — недовольно пробубнил Ким, но вырываться не торопился.       — Не переживай об этом, Тэ, — чмокнул его в макушку Гук. — Пусть я и сильнее, но ты всё ещё сверху.       Не ожидавший такого комментария Тэхён от души расхохотался.       — Звучит ужасно, но мне нравится ход твоих мыслей.       Чонгук занёс старшего в комнату, где аккуратно сгрузил на кровать и прикрыл одеялом; тот снова протянул к нему руки, безмолвно приглашая лечь рядом, но Чон попросил подождать и снова спустился вниз, где выключил работающий телевизор, потушил во всех комнатах свет и всё же запер входную дверь перед тем, как подняться обратно. Тэхён обнаружился в той же позе — с поднятыми руками, на что Гук только усмехнулся и наконец-то устроился рядом, позволяя хёну снова улечься на себя.       — Я тебе столько всего рассказать хотел, но язык не ворочается, — промямлил почти отключившийся Тэ.       — Завтра расскажешь, — успокоил его Чонгук. — Спи, хён.       Ким выдохнул что-то отдалённо напоминающее «Спокойной ночи» и тут же вырубился, а Чон ещё некоторое время мягко гладил его по спине, пока не отключился следом.