Рядом с тобой

Тэён сидит в уголочке комнаты практик, качая игры на телефон Тэна, пока сам хореограф занят постановкой танца Юты. Неожиданно друг для друга таец и японец нашли общий язык, единый ритм танца. Так что помочь айдолу в постановке собственного номера стало приятным бонусом: его страсть, порывистость, мужская энергетика выплескивались через край при каждом движении — всё то, что Читтапон ценит в людях, потому что сам человек иного кроя. Время летит особенно быстро, когда ты того не ждёшь. Так что только через два часа Тэн прощается с Ютой и падает на кресло рядом с Тэеном. Мальчишка часто зевал, старательно высаживая телефон хореографа, хотя тот и сам позволил. — У тебя тут все на тайском, — буркнул кореец между делом, — Это затруднило задачу, — Но ты же справился, — таец смеётся и переворачивается на спину, — Да-а, — парень выключает игру и передаёт телефон в руки владельца, нарочно медленно касаясь пальцами чужой ладони. Читтапон на это тихо смеётся и спрашивает: — Когда ты будешь в компании звукозаписи? На днях я зайду туда за материалом для детей: нужно узнать, к чему их готовить, — В среду. Весь день: перезапись некоторых песен — оказалось, что звукач плохо 'подкрутил' и понял это только на сводке, не сохранив оригинал, — Отстой. Но, это повод встретиться, согласись? / Читтапон уже привычно из-за угла наблюдает за персональными Бимом и Бомом: в этот раз легендарная парочка ощупывала друг друга под футболками, будто в поисках пресса. Но хитрый таец знает, что они ищут — никотиновые пластыри. Видите ли: Ким и Чон — айдолы, чьи руки постоянно открыты, а потому прятать на животе или ногах никотинки — оптимальное решение. Читтапон хихикает и влетает в комнатку Цянь Куна. О, сегодня он выглядит хуже предыдущего, рядом сидит новый сводчик, на диване за ними дремлет Марк. Именно этот мальчишка останавливает все вредные порывы хореографа: тот садится рядом и пристально рассматривает кудри нового помощника. Первым на запись входит Джехён: бодрый, улыбчивый, будто не приходится заново записывать двенадцать песен с нуля. А уж только после него — Тэён. Он усаживается между Читтапоном и Марком, сворачиваясь в клубочек, задремывая. Чон начинает работу: пишет с первого раза успешно, так что Кун-гэ нахваливает его, а рядом сидящий помощник восторженно хлопает, будя лидера и текстовика. Тогда же хореограф и композитор одновременно опускают на плечо мальчишки ладони: — Тут так не принято, Чан-и, — господин Цянь кивает за плечо на спящих на диване. В комнате звукозаписи время идёт медленно, потому что потом записывается Чону: гораздо дольше Джехёна из-за обилия партий. Потом прибегает Сяоцзюнь: долго беседует на китайском с Куном, оттягивая время. Марк высыпается и заказывает всем еду. Однако до обеда время доходит ещё только через два часа: пришлось будить Тэёна, тащить диван в коридор, чтобы распаковывать еду там, и не распространять пленительный аромат в комнате звукозаписи. — Я понял, почему Вы не берёте девушек в помощницы, Кун-гэ, — Чан запивает лапшу кислым кофе, — Таскать диваны, часами сидеть на месте, заставлять парней выжимать себя — не каждая девочка справится, — Ты сегодня на удивление нетактичен, — композитор ловит на себе любопытные взгляды ребят, — Потому что раньше со мной в паре работала девушка, сразу после выпуска: мы начинали вместе, — А что потом? — Читтапон уже привычно сует нос не в своё дело, но, кажется, сегодня Кун более разговорчив, — А потом она вышла замуж за не очень хорошего человека: бросила меня, свою работу, родителей и через пару месяцев пропала без вести. Так что теперь я забочусь об её родителях, хоть как-то помогая старикам, — парень отодвигает тарелку и выходит на лестницу. В коридоре повисает молчание, Тэён, поджав губы, скользит ладонью по дивану, чтобы коснуться бедра Тэна, но хореограф перехватывает ту на полпути, переплетая пальцы. После таких историй всегда хочется быть ближе со своим особенным человеком, растянуть момент, наплевав на посторонние взгляды. Напряжённую атмосферу разряжает появление в коридоре Джонни и его менеджера. / После очередной практики хореограф проводит растяжку айдолов под пристальными взглядами менеджеров — им не нравится, как ребята сблизились с господином Личайяпорнкулом, а потому присматриваются к конкуренту. Но самому Читтапону на это плевать с высокой горки: он делает свою работу. Кроме работы с NU, он ведёт занятия у трейни, официально консультирует группу айдолов-девушек из другой компании. То есть, если хитрого тайца выкинут отсюда, то он найдёт, как заработать себе на хлеб с сыром. А вот тем же менеджерам придётся не сладко, если их подопечные вдруг провалятся. Тэн спокойно устраивает ладони на лопатках Тэёна, плавно придавливая того к полу, растягивая мышцы спины. Айдол болезненно стонет, но они оба знают, что это необходимость. Конечно, иногда в выходные тайцу хочется прижимать своего особенного человека к себе, или к полу, но совсем в другом контексте. Но сейчас оба Ли — на работе, а потому спокойно терпят эту малую, дразнящую близость. / Но рано или поздно все тайны становятся явными, особенно, когда нет больше сил терпеть и ломать себя изнутри. Поэтому вечером, после долгой тренировки, когда танцы уже поставлены, выучены, доведены до автоматизма, ребята балуются: мерятся ростом. — Тэн-ним, а Вы у нас — самый низкий, — Джонни смеётся, наблюдая за тем, как Джехён дует губы, снизу-вверх глядя на неожиданного долговязого Чону. — Как это низкий? При чём тут я? У вас есть Тэён! — Эй, я выше тебя! — лидер отталкивает от себя Сяоцзюня, — Это все подкладки в обуви! — Даже у тебя дома, когда я был босиком? Неопытный человек, влюбленный юноша замахал бы руками, шипя: 'Что ты? Зачем ты ляпнул? ', кто-то поумнее перевёл бы тему… Но господин Читтапон Личайяпорнкул та ещё опытная сучка, так что он отвечает: — Ладно, если это потешит твоё самолюбие и не уязвит гордость, то я согласен быть ниже вас всех! Всю глубину ситуации понимает, судя по всему, один только прищурившийся Доен, остальные мальчишки смеются и пытаются утешить своего хореографа словами о том, что рост не важен, важны опыт и внешность. — Ребята, вы не правы! Обаяние! — Тэн душевно смеётся. / Читтапон никак не может вспомнить момент, когда Тэён утянул его за собой в общежитие, уговорив одного из менеджеров взять хореографа с собой. Уже в общей комнате за одним столом и рядом стульев около плиты, когда Чону и Сяоцзюнь уселись прямо на стойке, таец проникся душевными старшими Ким Чонуном и Ли Хекджэ. Удивительно, но оба менеджера выглядят потрясающе красиво, имеют отличное образование и даже наделены талантами: Ким — к пению, а Ли — к танцам. В целом, понятно, почему они живут вместе с группой: простые рабочие парни, не снобы. Такие же, как сам Тэн. Разговоры за ужином становятся громче и откровеннее, атмосфера расслабляет, разленивает. Первым к себе уходит Юта, за ним уже Джехён с Чону, а потом и Тэён тянет Читтапона к себе в комнату. Запершись, они долго смотрят друг на друга, робко улыбаясь. — Итак, ты соскучился по мне? Ён-а, мы видимся почти каждый день по пять часов к ряду, — в противовес своим же словам, хореограф первым обнимает айдола, прижимая того к себе за тонкую талию, — Ты такой вредный, — мальчишка утыкается носом в чужую шею, — Тебе нравится, когда я так делаю, Тэн утягивает Тивая за собой на кровать, однако кореец старательно местится на коленях тайца, так что тот возмущается: — Что ты делаешь? — Позволь мне, — он дует губы и слабеет в чужих руках, Читтапон смеётся и помогает Тэёну усесться на своих коленях, вновь устраивая ладони на талии. Ли утыкается носом в короткие чёрные волосы тайца, обхватывая руками шею. Они сидят так достаточно долго для того, чтобы ноги Читтапона затекли, как и спина Тэёна. Но сегодня они впервые будут спать вместе. Это стало понятно сразу, как-то интуитивно, только между ними двумя. А потому никто из Ли не собирался размыкать объятий до самого последнего мига, наслаждаясь теплом и комфортом на двоих. — Ты не хочешь разве принять душ? — спрашивает хореограф, — Да надо бы, но так лень. Поможешь мне? — Это я тут король флирта, а ты — стесняшка! Что за мания принимать душ вместе? — Экономия воды? — айдол сам смеётся со своих слов. / Вы помните первый миг, когда собираетесь разделить сон со своим особенным человеком? Или вы больше помните процесс подготовки: смена постельного, одежда, вечерние процедуры по уходу за кожей, последние сообщения семье и секунда, когда чей-то палец касается выключателя, гася свет? Или вы предпочитаете помнить, как поднимается одно одеяло на двоих, как под ним расстояние сокращается, открывая тайну чувственной дрожи другого тела? Тэн навсегда запомнит, как Тэён упал на кровать в одних брифах, пахнущий ментолом и уходовым розовым маслом, как его мокрые волосы коснулись подушки и руки в нужде потянулись к его собственному телу, утонувшему в одной из футболок айдола. Они сплели пальцы рук и ноги, хотя хореограф хотел даже пригладить чернеющие пряди, убрать каплю у глаза, растереть масло по ключицам. Отчаянная мука ограниченной близости между двумя — вот что они разделили в первую ночь совместного сна. Утро поймало влюбленных в объятиях, где Тэён оказался маленькой ложкой, хоть несколько часов назад так настаивал на своём преимуществе в росте. Тэн выключил свой будильник и уже легкими поглаживаниями по груди и животу ненавязчиво будил особенного человека. Кореец разочарованно стонет и хватает руку тайца, прекращая движение: — Я не хочу, — Ты опять ноешь, Ён-а, — Это утро: я не могу так рано быть бодрым и всех вокруг радовать, — Но ты постарайся! Они оба смеются, теснее прижимаясь под одеялом. Дыхание у Тэёна вмиг прерывается и он вскакивает на месте, сжимая одеяло на ногах. Он косится на приподнявшегося на локте Читтапона и краснеет. — Оу! — таец догадывается, — Все в порядке. Хочешь, я отвернусь? Или ты рассчитывал на помощь? Ещё больше смутившийся кореец тяжко вздыхает и поднимается на ноги, хватает первую попавшуюся под руки рубашку и вылетает из комнаты под задушенный подушкой смех Тэна. Читтапон невольно замеряет время, чтобы выяснить, что на решение проблемы у Тэёна ушло полчаса с дорогой до душа и случайной встречей с рано подскочившим Джехёном. Неплохо, но хотелось бы немного подольше.