Рядом с тобой

Любой нормальный пацан скажет, что драка или выпивка лучше прочего связывают людей дружескими чувствами на долгие годы. И хотя группа NU вместе с менеджерами затянули дружескую попойку во имя нового хореографа — на почти что два года от положенного срока — это нисколько не обижает господина Читтапона Личайяпорнкула. Ведь сейчас они сидят на полу в общей зале, играют в какую-то фигню вроде 'я никогда не…', где больше остальных пьют Чону и Юта. Тэн смеётся с мальчишек, пока не замечает это: Джехён приглаживает волосы Тэёна, а Доен с чего-то пересаживается на колени лидера, и тот обнимает союнитовца. Читтапон искренне не врубает происходящее, пока не получает толчок в плечо от Джонни:  — Тэён-хен напился,  — Чону тоже! — Биба подскакивает на ноги и цепляет Бобу на руки, скрываясь за дверьми комнаты, Следующим собирается Доен, которому предстоит разбираться с разбушевавшимся Ютой, а Джонни с менеджерами начинают убираться. Так что хореограф подходит к своему особенному человеку, нависает над ним и спрашивает:  — Пора баиньки?  — С о’нимас’ками? — у Ли глаза начинают косить, а губы забывают закрыться,  — С «анимашками»! — Ли смеётся и склоняется к айдолу, позволяя тому закинуть ладони за шею и повиснуть на себе, Когда хореограф выпрямляется, то Тивай ещё и щиколотки за поясом скрещивает, повисая коалой. Читтапон бросает на остальных быстрый взгляд, а потом только направляется в комнату лидера. Он усаживается на кровати, пиная дверь, закрывая. Тэн гладит Тэёна по спинке, как маленького, а затем слышит странный шум над ухом. Сосредоточившись на особенном человеке, таец вдруг понимает, что тот мурлыкает, а потому усмехается:  — Котёночек?  — Мур?  — Тебе хорошо, да?  — Мур, Читтапон смеётся, но потом ощущает похлопывания:  — Тэн-Тэн-Тэн!  — Что?  — Туалет! Ли порывается с места и идёт в общую ванную. В зале уже пусто — удивительно просто: как же скоро три человека привели комнату в Божеский вид, очевидно же, что опыт — только на кухне горит приглушённый свет.  — Ты же сам справишься? Тэён кивает и входит. Тэн прислоняется спиной к стенке около двери и смотрит на натяжной потолок. А потом поворачивает голову в сторону шаркающих шагов, потому что…:  — Там Ён-хён? — Джехён на руках держит вцепившегося в его воротник Чону, Вместо ответа хореограф кивает, а следом отлетает в космос от поступков айдола. Потому что Чон открывает дверь, тормошит за плечо замеревшего перед унитазом Ли и ставит рядом с ним Кима. Чону и Тэён обмениваются улыбками, посылают воздушные поцелуйчики друг другу, сталкиваются плечами, продолжая тупо стоять со спущенными до пола штанами перед 'трубкой Посейдона'. Ошарашенный Читтапон смотрит на весело улыбающегося Джехёна, оперевшегося на дверной косяк плечом, наблюдая за этими двумя.  — Это типа норма, — шепчет айдол, даже не оборачиваясь,  — Окей,  — Кофе будешь? Обычно нас Хекджэ-щи с Джонни до утра караулят,  — Не откажусь, Тэн часто хлопает глазками, наблюдая, как Джехён выключает свет и закрывает дверь, а потом ведёт хореографа на кухню:  — Это типа норма. Они там вдвоем, значит будут в порядке, Ли и Чон входят на кухню под широкую усмешку Джонни. Со потягивает кофе из огромадной кружки и без вопросов ставит на индукционку турку. Спустя время они втроём усаживаются за стол, потягивая сладкую арабику раскошелившегося когда-то айдола на дорогие зёрна. Мирная тишина и прежний полумрак добавляют им сокровенности происходящего момента.  — Даже не пошутишь, что два Ромео ждут унитазных Джульетт? — Тэн сам смеётся с вопроса, но ловит два непонимающих взгляда, — Джехён?  — Тэн-ним, Вы решили, что нас с Чону связывают романтические чувства? — глаза айдола до жути круглые,  — Разве нет?  — О, думаю, что пора проверить их и не заморозить на кафеле, — Джонни с той же улыбкой поднимается и покидает кухню, чтобы союнитовец смог рассказать,  — Если бы не Чону, то не знаю даже, где бы я сейчас был… Я раньше много выпивал, баловался всяким, и потому однажды просто заблудился. А Чону принёс меня с собой на кастинг, растолкал, выкинул на сцену… Тэн-ним, он думал, что я — отличник в местной школе, который уснул, ожидая открытия компании! — мальчишка басовито смеётся, а потом продолжает, — Я что-то спел, родители как-то шустро подписали контракт, а потом я втянулся и было не до прежних увлечений… Читтапон просто в шоке. Он хочет убивать. Сотни детей стоят ночами в очередях на отборы, десятки страдают во времена трейни… Многие, многие приходят в индустрию ради мечты, хорошего заработка, более осознанно что ли, а Чон Джехён: по пьяной мане, заблудившись и спев на отвали! Таец даже не сразу улавливает, как его трясёт из-за этой мысли.  — Именно поэтому Джонни-хен не особо любит слушать мою историю, как и Ён-хен… Как и Хекджэ-хен… Видимо, Вы теперь тоже?  — Да как-то срать с Эйфелевой башни: дня через три я приму это всё, а через неделю отпущу и забуду. Не думай, что я такой злопамятный или злорадный, Айдол хмыкает и отставляет пустую кружку в сторону, вглядываясь во тьме в глаза хореографа:  — А Вы, в самом деле, не жалеете о том, что не стали айдолом,  — Ой бля, это самое лучшее решение в моей жизни! — Тэн поднимается на ноги и выходит в коридор, где Джонни тащит на плече спящего Чону, — Где Ён?  — Уже в кровати, — бросает Со, не оборачиваюсь, Так что Читтапон просто заходит в комнату лидера, уже не пугаясь блуждающего во сне японца, только кричит Джонни:  — Проследи за Ютой! Он закрывает дверь и смотрит в круглые глаза Тэёна. Мальчишка всхлипывает и спрашивает:  — Где ты был? Неужели разлюбил меня? Это из-за Доена? Тэн сдерживает подступающий хохот и садится на ковёр перед своим особенным человеком, устраивает ладони на острых коленях того, заглядывает в глаза и отвечает:  — Я зашёл на кухню выпить воды. И я всё ещё люблю тебя,  — Правда-правда? — парень скатывается в протянутые руки тайца, вновь повисая на шее и утыкаясь губами в щёку,  — Правда-правда! / Тивай получает болезненную пощечину от визажистки, а затем срывается прочь из гримёрки, чтобы отвратительная кишка мрачного, пропахшего лаком для волос коридора выплюнула в туалет. Где над раковиной нависает Джонни. Со с мокрыми волосами, каплями воды, стекающими под дорогущий костюм, оборачивается на Ли, опускается взглядом от взволнованного лица ниже — по шее со вздувшимися венками, по замочку на животе и останавливается на пахе. Тинт трескается на губах от ухмылки:  — Ты не пьёшь витаминки,  — Ты даже не начинал, — лидер закрывает за собой дверь на замок под удивлённый взгляд союнитовца, замирая спиной к тому,  — Так хочешь трахнуть Тэна? Новый этап отношений, так сказать? Лишиться девственности с правильным человеком?  — С учётом того, что мои знания ограничились кое-какими рассказами от сестры. И лучше бы я этого не знал — пиздец, Оба айдола усмехаются.  — Если думаешь, что я дам тебе дельный совет, то вот нет. Спроси у Марка: я слышал, что у него отношения с наследником акций компании,  — Воу, а ты реально много кого знаешь, но я просто… Тэён не договаривает, Джонни подбадривает его:  — Начни с разговора с Тэном, а потом пусть он с тобой возится. У него, кстати, кинк на игры в master-slave, Лидер непонимающе хмурится, а потом разворачивается к союнитовцу:  — Я одолжу твой телефон? Наушники всегда с собой, а вот телефон не влез в карман, Со прыскает, но достаёт из внутреннего кармана на джинсах лопату Айфона, протягивая Ли, после чего выходит. / Тэён мнётся около зала практик. Выступления в самом разгаре, а потому все с удивлением провожали лидера в здание агентства, куда тот шёл «заниматься». Хотя наивный Сяоцзюнь даже хотел подорваться следом, но был вовремя пойман в плен объятий Чону и утянут им же в тренажёрный зал. Потому что там уже занимается Джехён, смекаете? Но прямо сейчас Тэён стоял под дверью, слушая приглушенные хиты Flo Rida, под которые Тэн развлекал себя и пару мальчишек-трейни. Когда голос рэпера стихает, Ли открывает дверь и на пороге замирает от вида того, как хореограф обнимает жутко красного мальчишку. Это не тот самый Уен, кто-то новый. Рядом с ним стоит, вероятнее всего, его друг, опустив глаза в пол. Читтапон принимается раскачиваться из стороны в сторону с ребёнком, что-то вкрадчиво шепча. Среди тишины Тивай вылавливает лишь фрагменты: 'важный поступок', 'это хорошо', 'я не трус, но и я боюсь'. Второй парнишка вскидывает голову и чуть отступает назад, когда видит в дверях самую настоящую знаменитость. Он не знает: склониться ли в поклоне, или обратить внимание сонбэ на посетителя, а потому продолжает стоять каменным истуканом.  — Всё, давай, Минни, приходи в себя, это не конец света, — Читтапон отлепляет от себя ребенка, бережно стирает дорожки слёз того и улыбается, — У тебя всё будет в порядке, Указанный Минни бросает взгляд на друга, опускает лицо в пол, и хмурый, подобно туче, выходит. Упираясь макушкой в грудь потерянного Тэёна. Они оба резко вздыхают, просят прощения друг у друга под смех Тэна.  — Минни, Джено, хотите автограф Тивая? — услужливо предлагает тот, на что дети моментально тушуются, — Ладно, вы можете посмотреть на тренировку, я объясню Пи Джису ваше опоздание, Тайцу как-то плевать на три взволнованно-удивленных взгляда. Очевидно же, что детям не до странного наблюдения индивидуальной тренировки, а айдол вообще вытащил себя из комнаты ради важного разговора контента 18+. Однако хореограф врубает уже EXO и скидывает с айдола джинсовый пиджак, утягивая за собой к зеркалу. Тэён просто чудом ловит когда-то идеально выученные движения, иногда подглядывая за Читтапоном. Ли вспоминает уроки, пересиливает себя, отпускает возникшую неловкость, а через песню даже смеётся с возникших за спиной трейни. Оба ребенка старательно повторяют за ним. Потому что Тэн-нима Минни и Джено видят каждый день, получают кроме порции объятий ещё и подзатыльники, а вот Тивая — впервые не по телеку. Тэён так увлекся своими мыслями о танце, об этих детях, что пропустил, как бит сменился на плавный сэмпл, как электрогитара начала трещать под приглушённый голос американского исполнителя, а Читтапон оказался рядом, превращаясь в тень. Таец легко повторяет все движения корейца, нарочно дополняя те лишними движениями, или наоборот — упрощая, делая лишь намёками.  — Двух зайцев разом, — бросает хореограф на ухо айдолу, скользя ладонью по косым мышцам живота того. Ли не понимает, о чем тот Ли. Сказал на корейском, а лучше бы на любом другом. Так что Тивай оборачивается на свалившихся в объятиях друг друга мальчишек, готовых уснуть прямо здесь и сейчас, наплевав на здоровье и музыку. Но Тэён вновь не успевает додумать, как оказывается под руками Читтапона. Ли даже начинает переживать, что тормоз по жизни. Но лишь на секунду. Потому что в следующий момент он послушно делает волну, ведомый ладонью Тэна. Хореограф задаёт ему совсем другое направление мысли, будто с порога знал, зачем сегодня этот айдол пришел в комнату практик. Потерявшийся, и потому послушный на первых парах, Тэён приходит в себя. Он хватает ладонью запястье Читтапона, разворачивая того лицом к себе. Его правая нога скользит меж чужих стоп, плечо грубо ударяется о грудь тайца, чтобы развернуться в гибких руках и прокатится волной плотнее, запрокинув голову, заглядывая в осознанные глаза. Будучи ещё трейни, среди прочих глаз Тэён выделил для себя эти как самые опасные: таец всё понимал, умел, старался, но молчал и чуть что лепетал на смеси родного-чинглиша-корейского подобия извинений. Ли стоял в первой линии, но даже так не мог в полной мере уловить многих микродвижений учителя. Но тот Ли, из третьей линии, за один прогон превращался в совершенный дубликат.

(«Потрясение»)

Тэён прослушал, как представился новый хореограф, но, обернувшись, сразу узнал эти глаза, этот нетипичный всем вокруг курносый нос, мягкую манеру речи с неожиданным изобилием матов, и природную гибкость тела. В тот момент жизни айдола вокруг происходила всякая дичь: начиная от споров с Марком и родителями, заканчивая оплеухами от менеджеров и необходимостью восстанавливать спину после растяжения под газлайтинг текущего хореографа. Тогда Тэён запирался и закрывал себя под рабочим столом так, что никто из союнитовцев не мог дозвониться или достучаться. Они просто не знали о происходящем: при действии 'силой' лидер заливался слезами, а при 'мягком допросе' ловко соскальзывал с темы. А тут Читтапон, которому вроде как наплевать, такой резкий, но наблюдательный до тошноты, сующий нос не в свои дела так, что потом сам же и расхлёбывает кашу, ещё и вкусом наслаждается. Тэн — достаточная мразь для того, чтобы все текущие проблемы Тэёна сделать нелепыми до абсурда: посмеяться, поиздеваться, бросить, а потом обязательно подойти, помочь, извиниться. И Тивай вдруг принял не только два своих резких и разных образа, но и свою симпатию к этому особенному человеку. Но если Читтапон примирился со своими проблемами, давно научился их решать, стал крутым и взрослым, то Тэён — нет. А потому стал тянуться к старшему, стал перенимать его навыки общения, стал принимать решения и отстаивать себя. Потому что Читтапон без слов всегда понимает его, всегда отвечает так, как Ли будет проще понять, идёт навстречу, даже если они оба тупят. И сейчас Тэён понимает, что помимо ментального желания у него есть и ярко ощутимая тяга к чужому телу. Потому что Читтапон всегда осторожный, достаточно напористый, чтобы довести дело до конца, не перекрывая никому их них путей отступления. Его пальцы гибкие; ноги — тонкие и поразительно жёсткие; глаза, как и губы, передают такой спектр эмоций, что надо тщательно работать над разбором полученных данных; в руках тайца уверенность в себе и в партнёре, умение задать ритм, правильный темп и настрой любой ситуации, чтобы человек рядом раскрылся. И рядом с ним Тэён раскрывает в себе ту сторону сексуального желания, которая требует до трясущихся пальцев хвататься за кожу Читтапона, трогать его без одежды, доставить удовольствие, позволить себе быть таким послушным, безвольным — отпустить всего себя — чтобы забыться под чужим (родным?) небольшим весом; или перехватить инициативу — таец ведь всегда позволяет, не заботится об этом вовсе — и бережно взять, часто кусая шею, или колени, или такие жесткие бёдра… В полупустой комнате практик с открытым окном жутко жарко от того, как один айдол танцует с хореографом, ведя немое обсуждение вполне себе конкретного, достаточно важного вопроса, под удивлённые, поразительно догадывающиеся взгляды припозднившихся мальчишек-трейни, оставленных старшим для измотки и выброса бешеного набора бесчестного множества гормонов, из-за которых между ними, соседями, будущими союнитовцами, коллегами и все ещё друзьями, могли бы возникнуть недопонимания, неприятности.