(«Уверенно. Красивым. Слабым. Выносливым. Собой-собой. Дома. Как дома»)
Тэён сжимает пальцами наволочку общей подушки и всматривается в лицо Читтапона.(«Он же ничего особенного и не делал»)
Парень придвигается ближе и касается запястьем предплечья старшего. Он ещё размышляет какое-то время, но всё же будит: — Читта~! Проснись, ты нужен мне, — Что такое? — таец не открывает глаз, но ладонью сразу хватает чужое запястье, тянет к губам для поцелуя, — Люби меня, Читта~, пожалуйста! Заботься обо мне, как умеешь, как считаешь нужным. Я люблю тебя, всего тебя, любого тебя, только проснись уже и поцелуй меня! Ли в нервном порыве опрокидывает другого Ли на спину, первым целует, не обращая внимания на привкус вчерашнего кислого риса. Тэён из глубин сна достаёт себе Читтапона своими действиями, своими жадными объятиями и снова такими отчаянными поцелуями. — Читта~, я весь твой, пожалуйста! — парень падает под бок старшего, пытаясь продавить матрац, чтобы оказаться под тайцем. А тот опять смеётся. Тэн укладывает Тэёна на себя, фиксируя того локтями на рёбрах: — Побудь пока так, может я устал, — таец со смешком тянет, продолжая надавливать на лопатки корейца, когда тот снова дёргается, — Я и так смогу позаботиться о тебе, — Утренний душ, — парень дует губы и целует яремную впадинку любимого человека, — Что за фетиш у тебя на этот душ? — Я люблю возиться в воде, — Я называю тебя 'котеночком', а надо — 'енотиком'? Который енот-полоскун? Оба Ли смеются и крепче обнимают друг друга. Но в душ идут по очереди. / Читтапон смотрит на профайлы участников новой дебютной группы под маской безразличия, замечая прежних сложных подростков, без ушедшего Уена… Хореограф тяжело вздыхает и подписывает ещё один трудовой договор, добавляя тысячи вон к зарплате. Он выходит в коридор, где видит всех мальчишек, ещё не крашенных, невзрачных, широко и беззаботно улыбающихся. Таец машет им и останавливает на расстоянии вытянутой руки: — Без объятий! Умерьте свои гормоны! Тэн-ним сломается! И дети принимаются кричать наперебой о своей радости, страхах и вере в себя, традиционно просят позаботиться о себе, кланяются. («Суетные, смешные такие») Хореограф треплет их волосы, дольше положенного зависая над любимчиком Минни. («Ой бляяя! Вот что сказала бы наставница обо всем этом? Где её слова о 'рафинированных детях', 'балованных трейни', где наставления 'не заводи любимчиков, не давай волю чувствам' и прочая херь?») Господин Читтапон Личайяпорнкул нарушил их все. Но ему нисколько не жалко. — Мальчишки, вы — мои герои, — Тэн оборачивается к будущим айдолам в конце коридора и машет рукой на прощание. — Тэн-ним! Тэн-ним! Это Вы — наш герой! Куда бы мы без Вас? — тормознувшего хореографа обнимает Минни, утыкаясь носом в подмышку. («Ну что же, устами детей истина глаголет?») / Читтапон валяется на кухонном полу, подобно упавшей обёртке. У новой группы пока 'невинный концепт', со вполне прикольной общей тематикой 'сумасшедших учёных': кто-то в агентстве прекрасно угадал, кого брать в новый коллектив из общего потока. Со стола ветерок сдувает ещё один фантик — Тэён стрескал несколько конфет вчера и убежал сегодня на рассвете. Боже, этот влюблённый готов был пешком по утрам и поздней ночью переться из общаги к Читтапону или по обратному направлению. Однако таец счастливо улыбается, понимая пару важных вещей: (1) Своему парню пора выделить места в ванной, в шкафу, на кухне, (2) Своему парню пора выдать ключ. А потому хореограф поднимает себя с пола, собирает фантики и идёт одеваться в общежитие. / Читтапон сидит между широко расставленных ног Тэёна, пытаясь вникнуть в сюжет какого-то фильма, глядя телек на общем диване с непробиваемым Джонни и ещё менее восприимчивым Чону. В целом, комедия ничего себе так. («Ну, та, что не на экране, а этой комнате») Потому что господин Со старательно делал вид, что не скучает по Пи Сон, а господин Ким пытался до конца проснуться после того, как добрый соседушка Чон разбудил его пять часов назад, вытянул на утреннюю пробежку и только потом вручил безкофеиновый кофе. В общем и целом, господин Читтапон Личайяпорнкул больше угорал с мальчишек, чем с сюжета. — Ён-а, поговоришь со мной, или ты смотришь? — Никто не смотрит, Тэн-ним! — Чону запрокидывает голову на спинку дивана и шипит, — Я устал, хочу махнуться комнатами с Сяоцзюнем, — Это почему это? — а вот и режим лидера-Тивая, — Потому что он живёт с весёлым Джонни, а не качком и свечечником Дже! — Я тоже люблю аромасвечи! — Ли так и подпрыгивает на месте, — И это я одолжил ему парочку на пробу! — Я задыхаюсь! — Ким хватает себя за воротник футболки и сильно трясёт, — После сигарет меня все эти запахи глушат, а ещё они дымят и как-то сработала 'сигналка'! — Как хорошо, что ты бросил, а? — Читтапон вскидывает бровь, а в комнате становится так тихо, что слышно пустые диалоги с экрана. / — Свечки-вонючки, серьёзно? — хореограф перебирает именно такие на одной из полочек в комнате лидера группы, — Иногда мне хочется Нового Года, апельсинов и ёлки, или, знаешь, моря! — Тэён падает спиной на кровать, — Кстати, о теплых странах: ты думаешь говорить родным о своих отношениях? Или как это делается? Потому что вчера я выслушивал Джонни, которого хвалил папа и пыталась через телефон чему-то научить мама, — А они в курсе, — Читтапон отставляет в самую даль редкий яблочный аромат и оборачивается, — А что насчёт тебя? — Мама говорит, что я должен найти хорошую девушку из своей индустрии… А я ей ответил, что вряд ли найдётся такая, которая полюбит тощего слабовольного дурака-затворника! — Как здорово ты себя любишь, — Но ведь это правда? Тэн усаживается на самый край кровати, закидывает ногу на ногу, задумчиво гладит собственное колено, когда предлагает: — Если хочешь поддержки от старших, то ты получишь её от моих родных. И не по телефону — мы поедем вместе в Тайланд, Тивай резко садится, даже некоторые пряди не успевают упасть на лицо. Он всматривается в спокойный, уверенный взгляд своего парня и хватается за собственные плечи: — Это… Видимо, это будет позже, — Когда ты того захочешь, — таец кивает, — Нет, я, правда, не знаю: смогу ли познако~ — Ён-а! Читтапон со всего маху налетает с объятиями на Тэёна. Они валятся на кровать, путаются ногами в одеяле. И хоть один Ли отчаянно хотел досказать, что есть куча проблем и мыслей при самой только фразе 'знакомство с родителями', то второй Ли отчаянно доказывал, что это всё — надуманное, излишние, нарисованное чужим воображением, ненастоящее. В какой-то момент Тэён оказывается под одеялом, зацепившись пальцами за ворот футболки Читтапона, вглядываясь в эти черные глаза. Он хмурится и сжимает ткань в кулак до резкого треска, чтобы только, опустив глаза, прошептать: — Я люблю тебя. Если завтра жизнь выкинет меня, лишит денег и славы, фамилии родителей, я буду цепляться за тебя до последнего. Я такой зависимый от тебя слабак, ты же в курсе, да? И не, чтобы таец не в курсе, но услышать такое неожиданное признание тут, под одеялом за закрытой — закрытой же? («Ой, бляяя!») — комнате общежития — это то, что собьёт с толку кого угодно. — Мне кажется, что однажды твои слова всколыхнут Гималаи, — Ты совсем головой ушибленный, Тэн-а? Это сейсмически активная зона, там постоянно что-то трясется, — Тогда ты можешь сдвинуть Джомолунгму, Они оба смеются, задыхаясь под одеялом, а потом слышат, как дверь ударяется об стену и… : — Ён-хён, я одолжу свечу, которая с корицей? — судя по звукам, Джехён уже был в поисках, — Мы тут, может быть, заняты! — Читтапон даже не пытается вылезти и накрывает ладонью приоткрывшийся от возмущения рот Тэёна, — Были бы заняты: закрыли б двери, или записку оставили. Нам та — про вертел — очень понравилась. Доен-хен её до сих пор хранит в одной книге, — на прощание парень хлопает через одеяло по старшим, угадывая плечо и спину своего лидера и ягодицы хореографа.