Ковьелло: песнь первая

Екатерина облегчённо вздохнула, когда увидела, что уже начался обеденный перерыв. Она кивнула Наденьке, которая закончила отдыхать, и вышла из-за стойки. В этот же момент кто-то вошёл в огромный холл, и Екатерина заинтересованно посмотрела в ту сторону, пока Надя заходила на её место. - Здравствуйте, - раздалось внезапно, и холл будто ожил, теряя всю свою напускную серьёзность: - О! Это же Саня! - воскликнул толстый богатый мужчина, постоянно наблюдающий за обстановкой. Обычно он стоял статуей, анализируя приходящих сюда днём граждан. Тоже самое случилось и с остальным персоналом. Многие заулыбались, и приветственно махнули руками, а Управляющий Андрей, внимательно следящий за работой коллег каждый день, даже не сдержался, и подошёл к девушке в дверях. Как и Екатерина. - Оксана! Ты вернулась наконец! - Терентьева, да Вы живы и здоровы, как неожиданно снова видеть Вас здесь, - девушка тоже ярко улыбнулась, когда её окружили товарищи, и первым делом она обняла Екатерину, кратко взглянув на холл. Всё же, на улице рабочий день, так что они не могли себе позволить опозорить Родину такими провокационными объятиями. Но в здании было пусто, потому что обеденный перерыв только-только приближался, и многие люди сейчас были заняты на работе, ожидая своих обеденных часов. - Здравствуйте, Андрей Алексеевич! Катенька, как мы давно не виделись, - она обняла подругу ещё раз и шепнула, - секунду. А затем обернулась и подбежала к тому толстому богатому мужчине. Только от наблюдения за этим в груди каждого снежного человека, долгое время работающего здесь, точно что-нибудь бы приятным теплом растеклось. - Дядя Борис! - она вежливо обняла его, чувствуя, как он усмехается ей в затылок. Она поглаживает его по этому дорогому кожаному плащу, который заменяет норковые меха в жаркой стране (хотя в Банке не жарко совсем!), Ощущая себя снова подростком, который впервые пришел работать. Так много времени прошло, так много, и поэтому было столь приятно видеть знакомые лица, да даже незнакомые! Оксана оторвалась от мужчины, они молчали друг с другом, но прекрасно понимали шальные мысли другого по яркой улыбке. Всем остальным она просто махнула рукой, и снова подошла к Екатерине. Люди вокруг вернулись к работе, яростно загудели и зашумели. Конечно, их не было так много, но это место словно впитывали в свои стены тихий галдеж, и множило его, словно эхо. - Ну что, Вы к нам вернулись после декретного отпуска? - спустя пару секунд молчания поинтересовался Андрей, и девушка рассмеялась: - Я всё ещё в отпуске. Ну, во всяком случае, должна была быть, пока нашу область не подняли для помощи Инадзуме. - Инадзуме, - удручённо повторил за ней Андрей. - Сначала растравят, а потом едут помогать. Ей богу, что-то замышляется. - Андрей Алексеевич, ну не здесь же! - воскликнула Екатерина, и огляделась, - Вы пока что не чувствуете угрозы, потому что Вас не призвали. А будете так выражаться, мало ли чего! Мало ли чего. Но Андрей Алексеевич не сильно волновался по этому поводу. Он не хотел принимать чью-то сторону в этих конфликтах, учитывая, что был одним из того общества людей, что были прекрасно проинформированы о данном происшествии. Куда больше его заботило положение родственников, с которыми так резко оборвалась его связь, и каждый в Северном Банке старался не поднимать эту тему так долго, как только мог. Управляющий Андрей был первым из огромного списка втянутых людей, и он, как самая значительная костяшка домино, обязан был сохранять свою нерушимую позицию до самого конца. Иначе велик шанс того, что с его падением упадёт и весь моральный настрой работников, а следом подтянется уже и их государство. Меж тем, Оксана была как раз тем лёгким и тревожным дуновением сквозняка, способным пошатнуть колонну домино. Она произносит: - Ага. Но это "мало ли чего" не зависит от слов. Я просто живу рядом и боеспособна, вот меня и выдернули. - А как же Сашка?! - восклицает Екатерина, и весь холл замолкает, будто вслушиваясь в их разговор. Оксана заметно снизила голос. - Ему уже почти два года. За ним присмотрят мои, но... Катя, я хотела обсудить это с тобой. Андрей Алексеевич, мы пойдём? Оксана принесла за собой дурные вести, будто ворон среди голубей, расхаживая меж соотечественников. Казалось, что мир сузился до тревожной реальности, медленно разлетаясь на участки времени, но это просто сердце глухо билось от волнения в ушах. Екатерина невольно посмотрела на Оксану. - Идите, - мужчина важно кивнул, будто не замечая напряжённой атмосферы, и развернулся, пройдя к своему месту. А девушки тем временем пошли в комнату отдыха, где, на удивление, было пусто. - Чаю? - спросила Екатерина. - Нет, спасибо. Катя... - Оксана засунула руку в карман, и вытащила что-то. Серое и круглое, оно неясно поблескивало белыми пятнами, отражая яркий свет из окон. Так и видно было, как два дымчатых квадратика плясали по его круглой стеклянной поверхности. Екатерина подошла поближе, а в это время Оксана расстегнула свою рабочую форму, и сняла с груди висящий там и горящий насыщенным жёлтым цветом глаз бога. На столе лежал точно такой же, только пустой. Он покачивался из стороны в сторону, никак не находя себе равновесия, и его тяжёлая рама то оттягивала его к столешнице, то мелкое колебание заставляло его поменять своё положение, как стрелка компаса меняется, стоит повернуться с нею к другому полюсу. Дурное предчувствие, давно сквозившее здесь, накатилось и, словно камень-булыжник, упало ей на плечи. - Что это? - Екатерина знала что это, но не понимала, почему она положила их сейчас перед ней на стол. Точнее, хотела верить, что не понимает, ведь это была единственная возможность отсрочить неизбежное. - Пожалуйста, возьми их. - Оксан... - Они таким грузом висят на мне после рождения Саши, я не могу! Я не смогу с ними, Катя. - она рухнула на спинку дивана и посмотрела на подругу. А Екатерина понимала это, как никто другой. И её сердце плюхнулось куда-то вниз, пробивая пол, пробивая землю и скатываясь туда, где родился по легендам Аждаха, словно сама Екатерина падает в пропасть. Она спрашивает: - Скажи мне, что произошло? Подруга отвечает: - Ты читаешь Снежские газеты, или их здесь не присылают? Я снова зеркальная дева. И я буду сражаться с сопротивлением. В её голосе лишь дрожь, да и та едва ощутимая. Оксана уверено и твердо смотрит перед собой, констатируя факты: она снова военная. Мозги бешено крутятся, будто стараясь найти выход из ситуации, но какой выход? Они же Фатуи, для них должно стать честью - служить за Родину, возможность умереть для неё - подвиг! Екатерина едва дышит, не зная, как же заставить себя сделать это. Повисла тишина. - Сопротивлением? - выговорила Екатерина. - Но ты - моя лучшая подруга... Я... "Я не смогу выдержать этого..." - вот что она хочет сказать, упрямо игнорируя названия слов и их произношение. Оксана качает головой. - Катя. Забудь об этом. И не удивляйся ничему, пожалуйста. В конце концов, мы просто... Вернёмся домой. Инадзумский конфликт подходит к концу, я ясно это вижу. - она не может содержаться и снова улыбается, - я попрошу сестру отправить тебе пару статей. - Саша остался без отца, ты не можешь бросить его, - пытается убедить её Екатерина. - Ты думаешь, что он нужен Сергею? Сергею никто не нужен, кроме должности повыше. - Не говори так. Серёжа - хороший человек. И я оставлю ребёнка с мамой, пока не вернусь, так что всё будет хорошо, ладно? - Но!.. - Катя, забери глаза бога. Сохрани их до моего возвращения. Катя не может ничего ответить. Она всё поняла, и видела это на лице подруги. Почему же оставляет глаза бога здесь?! Но не могла Екатерина просто так забыть это. Было невыносимо тоскливо от одной мысли о том, что матрёшку прикончат. Что Оксана оставит ребёнка, которого с таким трепетом любила, одного. Она не понимала, что ею движет, и, наверное, никогда бы не смогла, и единственное, что сейчас приходило ей на ум - разговор с Сергеем. Сергей отговорит её, он должен иметь хоть какие-то чувства по отношению к человеку, который о нём заботился. Екатерина лишь утешала себя. Сергей не станет настаивать, Оксана не будет отказываться от такой возможности, потому что это зов её давно заснувшего честолюбия. Она мотает головой из стороны в сторону, надеясь наконец выбить оттуда все эти нелепые мысли, чтобы наконец с ясной головой обдумать эту ситуацию, и произносит: - Скажи ему. Оксана кивнула, поднялась с диванчика, левой рукой постучав по спинке. Затем подошла к Екатерине и приобняла её за плечи. Такой жест, который хочется оставить в памяти. Екатерина чувствует, как намокают её глаза: она столько внимания уделяет только той мысли, что Оксана может и не вернуться, но не может заставить себя думать о чем-то другом. - Я заберу глаза позже, ладно? - голос у Сани такой заботливый. Если задуматься, то всегда был. Почему Екатерина думает об этом прямо сейчас? Это ведь просто момент, ничего не значащий, потому что всё будет хорошо. - Ладно. Мне не нравится это всё. - она наконец признается в этом, и они обнимаются, задержавшись так на несколько мгновений. Оксана Терентьева, которую она знала, по меньшей мере, половину осознанной жизни, сейчас была в опасной близости к самому концу. - лучше бы ты вернулась к нам охранником работать. Серьёзно, здесь безопаснее, чем в любых бункерах! Да и госпожа заботится о нас. Я когда с Синьорой работала, думала, что мне нельзя дышать. - Я помню. - Я тоже. Пожалуйста, иди сюда работать? - они наконец отцепились друг от друга, и Оксана сжала в своих ладонях её плечи. - Я не могу, у меня декрет ещё не кончился. Вот когда кончится, тогда подумаю. - Ладно, я тебе верю. Она не верила. Было похоже, что Оксана просто уговаривает её, пытается отвести от мысли, что навязчиво цепляется за каждое ее слово дурацким подтекстом. И это ощущение всё сильнее и сильнее сдавливало грудь. "Не удивляйся ничему." А глаза бога она оставила не просто на сохранность, а как цель, к которой могла стремиться, как и поступает большая часть Фатуи, когда идёт в опасность. Дурацкий подтекст. - Царица убережёт тебя. - хотелось сменить тему, но нужно было уже отпускать её. У Екатерины заканчивался обеденный перерыв. - Царица убережёт нас, - эхом отозвалась зеркальная дева. Глаза бога, что вращались на своих круглых поверхностях туда-сюда, наконец остановились, уперевшись друг в друга стрелками на их серых, словно металлических оправах. *** Когда Оксана поднялась на второй этаж, она нерешительно замерла на лестнице. Девочки, с которыми она так давно не виделась, сейчас сидели за своими печатными станками и снова весело щебетали, как бывает это каждый день, и, кажется, даже не видели её. Ну и ничего страшного, девушка и не к ним направляется. Судорожно память искала нужную дверь, но, казалось, неизменно забредала в тупик этих несложных и довольно прямых коридоров. - О, какие лица! Ксюша, это ты? - раздался голос позади, и Оксана обернулась. Это был Кирилл, он быстро подошёл к ней, и развел руки в стороны, приглашая пообниматься. Оксана не привыкла отказываться от приглашений, она развела руки в ответ, воскликнув на ходу: - Приве-ет! Давно не виделись, братишка! Каждая новая встреча возвращала её в прошлое. Её так рады были видеть, хотя Оксаны не было лишь года три, и от этого было ещё приятнее обниматься с новыми-старыми людьми. Она почувствовала, как рука его скользнула ей на спину и потрепала по ней, словно кошку. - Давно ты сюда не заглядывала. Переехала в Ли Юэ? Или снова на работу? - мужчина мягко отстранился, и морщинки сосредоточились вокруг его ясных глаз, словно лучи солнца, когда его лицо оставалось спокойным. Кирилл всегда был таким, он был хорошим другом, ещё лучшим - братом. Оксана рассмеялась и сделала шаг в сторону. - Я здесь за подписью. Ну помнишь, инспекция приезжала? Я с ними за компанию. - А! Подпись о проведении инспекции? - Скорее доказательство, что я здесь была. Ну, знаешь, о проведении инспекции уже расписывались наверное. Мне нужно подписать охранку. Кирилл кивнул: - Понял. Ну, мне как раз по пути, я тоже к госпоже. Думаю, она уже работает, так что вместе с делами разберемся. Может, пообедаем? - Так, нет, стоп, уважаемый! - она смешливо поставила перед его лицом указательный палец и покачала им из стороны в сторону: - не забывайся. У меня уже есть с кем обедать! - А, ну да, конечно есть. Но, я думаю, что и для меня кусочек найдется, не правда ли? - он будто бы отвёл глаза в сторону, а после резко схватил её за палец, приговаривая, - например, вот этот! Лакомый кусочек, ням-ням! Оксана не сдержалась, и рассмеялась во весь свой голос. Тут же, будто по команде, весёлый смех разлетелся взрывами по всему второму этажу, утопая в дневной суматохе. Оксана вздохнула. Не так должны вести себя квалифицированные работники серьезного учреждения. - Ладно, ладно, отпускай! Лучше бы проводил даму до места назначения! - она игриво вздёрнула нос, сложила руки на груди и хмыкнула. - Как прикажете, миледи, разрешите вашу нецеловенную ручку! - собственной ладонью Кирилл поднял её правую руку, положил под свой локоть, как истинный джентльмен, и приподнял над своей головой несуществующий цилиндр, - извольте прогуляться по нашим вшивым коридорам. - Таким уж вшивым? - Ну, может, лишь блохастым! Они снова смеются, но уже не так громко, и проходят ещё один лестничный пролёт. Словно специально для них выстланный ковёр на золотистых досках пола впитывал в себя дневной свет, падающий из окон. Отпечатки чьих-то сапог нечётко выделялись на коротком ворсе. - Ксюш, слушай, - внезапно спрашивает Кирилл, - а как там Сашка? Ты же крестила его? - Крестить? Нет. Я не стала, просто зарегистрировала его. Сейчас крещение имеет страшные последствия. Мне повезло, что мама тоже не думала об этом, если честно... - Оксана хмыкнула, - хотя, если бы я могла назначить крестного отца, то им бы стал ты! - Правда? - с надеждой спросил Кирилл. Оксана лгала. Она бы отдала это почётное место Серёже, но, если бы Сергей отказался, то да, тогда бы она рассмотрела кандидатуру Кирилла. - Честно-честно? - Честно, - Оксана улыбнулась, и довольный Кирилл наконец-то остановился перед дверью. - Тебе повезло, что ты не стала крестить его, иначе бы я бы перевелся к вам поближе, и закормил бы его конфетками. И научил бы делать деревянные мушкеты. О да, мы бы обстреляли все уличные фонари! - Гроза всех фонарей города Могильцы, - фыркнула девушка, и отстранилась от него. Мужчина пожал плечами и постучал в дверь. Почти моментально она несильно приоткрылась, и оттуда выглянула фигура агента. - У нас совещание, - проговорил агент. - Что ж... Тогда я загляну завтра в обед. - ответил Кирилл, приобретя серьезный вид, - и ещё этой девушке необходима личная встреча с Госпожой как можно скорее. Оксана неловко кивнула, не найдя момент, где можно встрять. Агент задержал на ней свой взгляд (во всяком случае маска несколько секунд находилась в одном положении, прямо направленная на Оксану) и сказал: - Мы закончим через пару минут. Если не трудно, подождите здесь. Затем он отодвинулся, плотно прикрыл за собой дверь, и в коридоре повисла тишина. - Н-да. А я и забыла, что у вас здесь всё так строго. - Оксана помялась немного, - Неприветливый какой-то господин. Кирилл дружелюбно хохотнул, хлопнул её легонько по плечу: - Да, поэтому я желаю тебе удачи. Своё я передал, так что мне пора. Ну, покеда! И ушёл. Оксана показала его спине язык, оглянулась, и отошла к противоположной от двери стене. Ну, она умеет ждать, так что минута или две для неё не станут мучением. Оксана посмотрела в одну сторону, потом в другую, но не найдя ничего интересного, кроме белого света из окон, располагающихся прямо напротив этого коридора, и пары закрытых дверей, она стала изучать стены. Вроде как тоже из досок, а может, просто отделка такая, чтобы немного напоминала дощатые дома в Снежной? Наверное, всё-таки, настоящие. Спустя время дверь наконец открывается, из неё выходит агент, и Оксана уже отрывается от стены, чтобы протиснуться мимо него в кабинет, но дверь снова плотно закрывается. Правда, девушка даже не успевает ничего понять, а, следовательно, и возмутиться, как слышит шорохи. Она поднимает взгляд и утыкается им в давно знакомое лицо. - Ой, - улыбается она, сама того не замечая, - Серёжа... А как ты здесь... - Госпожа не может сейчас принимать посетителей, приди к ней завтра, ладно? - игнорирует вопрос Сергей. Но смотрит внимательно, ловя каждое изменение на женском лице. - Ладно, - соглашается Оксана, - раз так, то у меня есть к тебе разговор. Только я не ожидала, что мы так скоро встретимся... - Не ожидала? А зачем ты тогда приехала сюда? - удивлённо тянет агент. - Ну... Я, вроде как, снова на службе. Ну, знаешь, сопровождение инспекции, охрана товара. - Какого товара? Ты ж ещё год должна быть в декрете. Только не говори мне, что денег не хватает так сильно, что ты вынуждена ходить на работу. Сергей вздохнул. Конечно, он же пол года уже не отправлял им деньги, потому что был уверен, что их им хватит на ближайший год. На секунду он снова оглядел подозрительным взглядом Оксану, и она помотала головой. - Совсем дурак, что ли? Успокойся. Просто... - Оксана замялась, - это именно то, что я хотела обсудить с тобой. Понимаешь, меня... Хотят отвезти в Инадзуму. Оксана отвела взгляд, в горле от волнения так громко стучало сердце. Страх его реакции сейчас сковал всю её от кончиков волос до самых ног. Сергей молчал. По его лицу было непонятно, что он скажет, и поэтому каждая секунду растягивалась так долго... И вроде не было этого ощущения напряжения, какое было, когда они разговаривали с Екатериной, но было и правда страшно. - Почему? - в повисшей тишине его голос прозвучал до неправильного резко. - В Инадзуме же всё... Его оборвал грохот. Они оба обернулись к источнику звука. Госпожа-предвестница лежала в проёме приоткрывшейся двери, а рядом с ней упала её маска. Дверь с лёгким скрипом полностью раскрылась, а затем с тем же скрипом начала обратно закрываться, и это так завлекло Оксану, что она не сразу понял, что произошло. Сергей же уже бросился вперёд, к Госпоже, потряхивая её за плечи. Все, что видела Оксана, это было серое лицо, будто на замедленной кинопленке Фонтейнского режиссёра, по которому тонкой лентой от носа к подбородку тянулась кровавая дорожка. Такой Оксана впервые увидела ту самую маленькую девочку, сумевшую истребить значительную часть Снежской армии чуть меньше, чем три года назад.