Ковьелло: песнь первая

Криком вороны раздается выстрел, И взлетают над полем птицы, Тело падает слишком быстро, Или время так быстро мчится? *** С тех пор, как этот грохот прервал их разговор, едва ли прошло больше половины минуты. За это время можно вздохнуть порядка десяти раз, спокойно наполняя грудь воздухом, затем также спокойно выдыхая. За это время можно заметить, пожалуй, всё, кроме главного: неподвижная девушка выглядит слишком смирно, через открывшуюся дверь видно окно, стол, ковёр. Оксана не успевает ничего понять, как Сергей подлетает к госпоже, но, очевидно, его быстрая реакция хороша только в бою, потому что теперь он не знает, что делать, и Оксане смешно за этим наблюдать, когда её мышцы не способны даже дёрнутся. Он водил руками над ней, словно не может понять, что же в первую очередь схватить, как глупо. Оксана даже не может посмеяться из-за того, что её мозг не реагирует на всё это, будто события просто проходят мимо, и она делает треклятый десятый вдох, а сердце так спокойно бьётся, будто и не случилось ничего. Наконец тело отошло от шока. Оксана бегло оглянулась в разные концы коридора, но никого не было, это давало им пару лишних секунд. Она отодвинула Сергея, чьи руки продолжали немыслимо сновать туда-сюда, но эти бесполезные движения только мешали, отвлекая. Оксана положила свои ладони на её плечи, обдумывая, как же следует поступить. Она всегда была той, кому оказывали первую помощь, но никогда не приходилось заботиться о ком-то, лишённом сознания. - Она упала, но откуда взялся грохот, - говорила она вслух, словно снова парализованная, не двигаясь. Анализ ситуации позволял ей отвлечься. - она столкнулась с чем-то. Ударилась головой по двери? Лежит на спине, значит сама упала... так... - мысли слишком быстро летели в её сосредоточенной голове. Оксана вздохнула, и как только она видимо успокоилась, у неё стали дрожать руки. - Ну и черт с вами. Голова Госпожи лежала почти на порожке, но не доставала до него, что значит, что она не повредила себе шею. То есть можно было её поднять без опаски, что это как-то навредит, но почему тогда дверь так сильно распахнулась, если она даже не дотянулась до неё? Это могло иметь сейчас значение? Оксана не знала. Она почувствовала, как в её пальцах судорожно дёргается кровь, и со вздохом прислонила их к горлу Предвестницы. Туда, где должно было биться сердце, но чем тише она старалась дышать, чтобы прислушаться, тем сильнее бился по её пальцам собственный пульс, заглушая малейшие признаки жизни. - Что ж такое! Серёжа, давай ты... - она обернулась, но такой привычный непоколебимый Сергей сейчас сидел, прижавшись к дверному косяку, и в оцепенении глядел на струившуюся по лицу Ковьелло кровь. Так не должно быть. Оксана поднялась на ноги, подошла к нему и с силой ударила его по плечу, пока ошалелый взгляд не перешёл на неё. - Подъем, страна! Давай-давай, близкие на глазах никогда не умирали? Жестоко. Эта жестокость заставила растерянность перерасти в осознание. Оксана снова оглянулась, но коридор всё ещё был пуст. Как будто Царица им благоволила. Сергей, тем временем, наконец пришёл в себя. - Что делать? - спросил он с запинкой, и постарался смотреть только Оксане в глаза. Она вздохнула и потёрла переносицу. - Поднимай её, положим в комнате. Давай, не я же тащить буду. Сергей кивнул. Всего за секунду он поднялся, подхватил Предвестницу на руки, и перенес на диван. Он не понимал, почему так волновался. Наверное потому, что она с самого утра выглядела, словно ходячий труп, и, возможно, это не простая болезнь. Но такие умные мысли не задерживались в его голове, и он их обдумывал раз за разом, не понимая, что же должно это значить, словно дурачок. Оксана не спешила заходить. Она медленно подняла маску, разглядывая её. Это была обычная маска обычного агента, и единственное, что, пожалуй, выделяло её - сияние бирюзы в некоторых царапинах. Так странно - украшать маску агента драгоценными камнями... Оксана повертела её в руках, но, в конце концов, отбросила это занятие и тоже зашла в кабинет. - Нам нужен шелковичный сок. Думаю, у неё просто обычный обморок, - обронила она, закрывая дверь, и откладывая маску на стоящую недалеко тумбочку. - Может, давление? - Оксан... Ты ведь понимаешь, что нужно молчать о таком? - внезапно спросил Сергей. Оксана хмыкнула. Молчать? О чём? О том, что одна из главных и страшнейших сил Снежной плюхнулась перед ней на пол? Или о том, что она была лично знакома с ней пару лет назад? Ну, она постарается. - Дурак? Не делом занят. Нам нужно сейчас товарища в чувства привести. И Оксана подошла ближе. Как только она это сделала - из уха Предвестницы в ушную раковину стекла крупная красная капля. Это была кровь. Наверное, это стало сигналом к повышенному вниманию к её маленькому изнуренному личику, по которому, оказывается не переставала течь кровь из носа. - Вата! Тряпку какую, или салфетку! - закричал Сережа. Он поднял госпожу, усадил её на диван к спинке, стараясь не задирать её голову, и приложил свой меховой край рукава к её носу. Это было так странно... Оксана осмотрела кабинет, но здесь не было ни видимой аптечки, ни полотенца. За все это время прошло не более трёх минут. За эти три минуты можно уже успеть умереть. (Царица, что за мысли дурные!) И если эта маленькая девочка сейчас борется за свою жизнь, то Оксана окажется убийцей. (Наверное, Предвестница просто без сознания, а они подняли столько шума...) Нужно было звать доктора, - подумалось ей, и она всё ещё помнила короткую дорогу до местного врача, но не была уверена, поможет ли он им. За всё время Оксана ещё ни разу не пересекалась с ним, в основном ранеными занимались мужчина в приёмной, продающий травы, или маленькая девочка. И только это было более трёх лет назад, так что же может быть сейчас? Хорошо, ладно... Что делать? В первую очередь, привести себя саму в чувства, а уже затем помогать кому-то. - Я схожу за врачом, - говорит она, и ждёт ответа. Сергей кивает то ли на автомате, то ли правда согласный с этим. Но что будет, если доктор придёт в банк? Насколько это повлияет на репутацию Предвестницы и всех высокопоставленных лиц, находящихся на третьем этаже? С одной стороны, все должны знать, что они тоже люди. С другой - они являются нерушимой опорой, а оттого не имеют права быть слабыми. Оксана принимает решение. - Ты идёшь со мной. Бери её. - Да, так будет быстрее, - согласился Сергей. _Они думали не об одном и том же._ - Нам надо закрыть её лицо? Мало ли кто увидит? - спрашивает Оксана, и сама уже берет её маску. Как-то и не вопрос даже. - Нет, я возьму рабочую. Хотя... Не знаю, я просто могу спрятать её под курткой, - Сергей качает в размышлении своей головой. Чтобы вызывать меньше подозрений, он бы сейчас спрятал госпожу под ещё невидимый плащ, сам бы стал невидимым, и такой прозрачной процессией они бы пошли к врачу. Хороший план. Надёжный, как часы Фонтейнского изобретательного завода, только вот для того, чтобы стать невидимым, производятся специальные действия самим объектом, а не внешними силами. То есть, он не мог этого сделать, потому что за это отвечал глаз порчи хозяйки, который активировать могла лишь она. - Просто закроем её от посторонних. Как спустить только, чтобы не было так заметно? - По старинке. Руку на плечо, придерживай за талию. Смотри только, не сильно вези её по полу. - Может, лучше на руках? - Нет, тогда будет ощущение, что она в очень плохом состоянии. Нечего воду мутить, просто держи её с одной стороны, я возьмусь с другой, - сейчас время перерыва. Есть ли вероятность, что холл будет пуст? Оксана не знала. Как она вообще оказалась в этой ситуации? Оксана не знала ответа и на этот вопрос тоже. - Ну, понесли! Понесли. Царица, звучит, словно приговор. С момента, как Оксана зашла в банк, прошло всего двадцать минут. За это время лично она уже успела побеспокоить как минимум трёх человек и откачать одну Предвестницу. Почти откачать. Её тяжёлые сапоги стучали по полу, покрытому ковром. Её - бывшей Яны, той самой, чьё лицо было таким отличным от лиц, спящих в казарме, словно она была Весенницей. Как известно, Весенники были южанами из гор, рядом с самым Натланом. Косые глаза, словно глаза жителя Ли Юэ, принадлежали Весенникам с давних пор, но увидеть их можно было так редко, что Оксана сейчас сомневалась в своих воспоминаниях. Сейчас девичье лицо изменилось. Оно разгладилось, разрез её глаз стал мягче, словно бы его намеренно сгладили чем-то, и теперь девушка не была похожа на саму себя. Даже не потому, что кожа была тонкая и серовато-бледная, а потому, что нельзя было сравнить эти округлые черты и ту острую странную привлекательность. Оксана отвлеклась от этого. Они и правда легко прошли через холл, не пришлось даже прятаться, потому что охранница - Наденька - стояла сейчас за стойкой, пока Екатерина отдыхала, как и многие работники в данный момент. Стоило выйти на улицу, и они прибавили шаг. Оксана вздохнула так глубоко, как только могла. Этот свежий воздух, наполненный прохладой и духотой одновременно(как парадоксально!) Привлекал её. Она так скучала по Ли Юэ, так хотела ещё хоть раз окунуться в местный климат, что поехала сразу, как у неё появилась такая возможность. - Сейчас налево! - словно воспоминания из глубокого детства, три года пронеслись у неё перед глазами. Вот этот магазинчик снесли, вот тут уже умудрились подлатать крышу и смастерить второй этаж, сменив вывеску. Здесь поставили печь для всех желающих приготовить себе еду. - Давай, давай, не тормози! - она подгоняет не Серёжу, а себя. Глаза разбегаются, и даже сложно вспомнить, что у неё на плечах висит бессознательное тело. Её окрыляет ностальгия, светлое чувство грусти. До доктора совсем близко, и дух перехватывает. Оксана снова прошлась по этим дорожкам, и это снова превращается в небольшое приключение. - Ну наконец-то, - бормочет рядом Сергей. - Неси её сам, - вторит ему Оксана, опуская её руку. Теперь агент может свободно подхватить Предвестницу под ноги и поднять самостоятельно. Только в тот момент, когда они проходят внутрь, Оксана обнаруживает у себя в руке странную вещицу: маска, покрытая бирюзой в некоторых щелях и царапинах, сияет у неё в руке. Она не выложила её?.. Почему? Она твердо помнила, что положила её на тумбу. Может быть, в спешке забыла об этом? - Всё вроде бы не так плохо, - рядом появляется Серёжа. Оксана отвлекается, маску прижимает к груди. - Та девочка сказала, что она просто спит. Если честно, Оксане немного всё равно. Эта Предвестница для неё - никто, и единственная причина, почему она вообще сунулась помогать - совесть. - Я рада, - отвечает её совесть, но улыбается сама Оксана. Маска в её руках теплая. Выпускать из хватки очень не хочется. - Мы не договорили, - продолжает Сергей, и только сейчас Оксана замечает, как сильно дёргается его нога. Он трясёт ею, и это нервное движение выдаёт его с головой. Но, если ему нужно поговорить, чтобы отвлечься, то Оксана поговорит с ним. - Да. Не договорили. Повисает тишина. Она, словно нити проволоки, обвивает каждого из них и сильно сдавливает в тиски лёгкие. - Ну и?.. - первым не выдерживает Серёжа. - Я хотела это тебе сказать, и я просто долго готовилась к этому. Правда. - так сложно подобрать слова, когда ты уже произносил их. Решимость испарилась почти за секунду. - Я уезжаю в Инадзуму. - А! Точно, - Сергей кивает и оглядывается, словно ищет, за что зацепиться взглядом. В конце концов он мотает головой, вздыхает и трёт свою переносицу пальцами, - Я запрещаю. Ты никуда не едешь. - Как не еду? Я уже подписала контракт... - Значит, я подготовлю все бумаги, чтобы ты никуда не поехала. Медицинское обследование, заключение от твоего психиатра, да что угодно! Ты не едешь. Точка. Оксана не нашлась с ответом. - Я очень рад, что ты поддерживаешь моё решение, спасибо, что посоветовалась со мной, - закончил он. По крайней мере, его нога перестала дрыгаться. Но врождённая гордость не могла позволить отпустить эту ситуацию так просто. Оксана сложила руки на груди. - Нет, Серёжа, я поеду. Какое ты вообще право имеешь так со мной разговаривать?! - она правда не понимала. Да, она рассчитывала на небольшую речь о том, как это опасно, но не думала, что Сергей просто запретит ей ехать. Правда! Слова сами сорвались с губ, так быстро, что Оксана не успела даже понять, что она сказала сейчас. Повисло молчание. По его задумчивому лицу было видно, как агент обдумывает каждое своё слово. - Я решил. Если хоть одна твоя нога окажется за границей Инадзумы, то я перестану присылать вам деньги. Ты поняла? Будешь жить на пенсию матушки и скудный заработок сестры. Да ещё и зарплата военного, прибавь эти двадцать тысяч, и езжай, куда твои глаза глядят. И чтобы я о тебе больше не слышал, ты поняла? Это было так грубо, так жестоко, что на глаза навернулись слёзы. Оксана уже было подняла руку, чтобы стряхнуть слезинку, но тут же отдернула себя. - Ну вот и поеду! Поеду, и не нужен ты мне! - он с силой схватил её за плечи и встряхнул. К этому девушка оказалась не готова. Челюсть тяжело щёлкнула, плечо заныло от его хвата. - Замолчи! Скажи мне, чего тебе не хватает?! Ты думаешь, что я не знаю, что там происходит? Я грею одеяльце для Предвестницы, приношу тапочки Дотторе! - он отпустил так же резко, отступил на шаг. Затем вздохнул. - Идиотка. Ты посмотри! У меня уже есть как минимум одна головная боль. И что, мне теперь ещё и о тебе волноваться? Пойдём на улицу. Сергей вышел и встал на первые ступени. Это был их первый разговор за последние два года. С момента неудавшихся крестин Саши они больше не контактировали. - Серёж... - она правда не хотела винить его. Его и не за что винить, Сергей всегда был на её стороне с момента смерти Серёжи. - Я просто... - Да что просто? - он не смотрел на неё. - Ты знаешь, что мне пришли сводки о трёх убитых дежурных? Кто-то бродит по Ли Юэ и убивает тех, кого встречает. Может быть, наши застрельщики первые вступают в бой, но итог один. А всё потому, что мы для всего мира - Снежные. Никто не посмотрит на то, что у тебя ребёнок едва научился буквам. Тебя убьют только за то, что ты воюешь за Снежную. Вот чего я боюсь на самом деле. Сергей вздохнул. - Ты не устоишь против сопротивления. Ни Сёгун, ни комиссии не спасут тебя, потому что ты пешка. Не уезжай. Пожалуйста. Он повернул свою голову, и его серые глаза были пусты. За сегодня он поволновался достаточно. Эта новость опустошила его. - Я люблю тебя, - грустно добила его Оксана. - Правда. Она подошла, неловко приподнялась на носочки и легко его поцеловала. Затем поцеловала его в щеку, приглаживая длинные волосы рукой. - Не ругайся. Я люблю тебя. - она посмотрела ему в глаза и внезапно нахмурилась, - Фу, ты такой колючий! Когда ты в последний раз брился вообще? За шуткой она попыталась скрыть злорадную горечь. Она поедет.